Глава 27
Покинув дом на Берзарина, Адам и Ирина переместились поближе к ипподрому. Новое жилище выбрал Адам, и Ирине оно понравилось. Старенький желтый дом на пересечении Поликарпова и 1-го Хорошевского проезда, устроенный буквой «П», имел разную этажность, как будто в середине к его четырем этажам пристроили еще два. Привлек их уютный, со всех сторон закрытый дворик с зелеными деревьями и кустами, где можно незаметно выгуливать Лаки.
Обосновались на первом этаже, в чистеньком помещении с бронированной дверью и решетками на окнах, похожем то ли на небольшую частную клинику, то ли на продвинутый салон красоты. Во всяком случае, несколько комнат с кушетками выходили в уютный зал с мягкими диванами. Была там и маленькая кухонька «для своих», и комната с медицинскими инструментами. Практически все окна с улицы заросли плющом. Уютное и надежно спрятанное место.
Пол в зале был покрыт кафелем, на котором у Лаки расползались лапы, поэтому он обжился на овальном ковре небесно-голубого цвета с длинным ворсом, рядом с одним из угловых диванов. Там он лег на спину, растопырил лапы, выставив на всеобщее обозрение свое голодное брюхо. Оно громко урчало, а Лаки поглядывал то на Ирину, то на Адама.
Ирина усмехнулась и пошла готовить гречку, которую захватила с Берзарина. Однако в кухне не оказалось кастрюли. Эта неожиданность не расстроила ее. Она окинула ближайшие этажи внутренним зрением, которым пользовалась все более уверенно, и, не обнаружив ни аномалий, ни мутантов, пошла по этажам в поисках открытых квартир. Вскоре она нашла такую, прошла на кухню и взяла все необходимое.
Она старалась не смотреть по сторонам, чтобы не видеть брошенные вещи и не думать о судьбе их хозяев. Ирина уже выходила, когда дверь справа от нее скрипнула и приоткрылась, видимо, от сквозняка. Она отскочила, испугавшись, и замерла. Перед ней была просторная детская с маленькой кроваткой и цветным балдахином сверху. Наверное, семья ждала мальчика, потому что стены были выкрашены в голубой цвет, а на полу постелен коврик с машинками. Комната стояла нетронутой.
У Ирины навернулись слезы. Это нечестно – показывать ей детские. Она уже поняла, что тошнота по утрам не от больного желудка. И внутреннее зрение, скорее всего, принадлежит не ей, а маленькому существу внутри нее. Она старалась не думать об опасности. В конце концов, у нее есть еще три месяца. До чего? Она вошла в комнату и села на пол перед колыбелькой.
Мысль об аборте была ей отвратительна. Она любила Адама и не желала убивать его частичку. Ребенка. А вдруг это монстр? Она прислушалась к себе. Ничего ужасного внутри не обнаруживалось. Конечно, оно еще маленькое, но будет быстро расти. Она тронула кроватку, и та медленно качнулась из стороны в сторону. Ирина представила малыша, беззубого, с нежным пушком на голове, в крошечных ползуночках. Вот он лежит на спинке, сосет пальчик и смотрит на нее голубыми глазками. А сзади Адам, улыбается и дышит ей в макушку. Фу, какое у него дыхание. Ирина обернулась. Лаки, вывалив язык, внимательно смотрел прямо ей в глаза.
– Ты все понял, да? – спросила Ирина.
Пес не ответил, только со вздохом улегся рядом, положив голову на лапы.
– Тогда это будет наш секрет. Смотри не говори Адаму, – погрозила она пальчиком. Лаки посмотрел на нее снизу вверх и отвел печальный взгляд.
* * *
Адам проспал до захода солнца. Теперь, когда у него появилась цель и он принял решение идти до победного конца, ему стало легче. Он спал глубоким, спокойным сном и к вечеру прекрасно выспался. Сейчас время отдыхать Ирине, а он выгуляет пса и сходит на ипподром.
Они решили не торопиться. Накормить Лаки мясом, выспаться, еще раз все продумать. Прочесать ипподром и только потом идти на Ваганьковское. В воскресенье ночью. Поэтому сегодня, в субботу вечером, у Адама полно времени.
Когда он и Лаки вернулись с прогулки, Ирина уже уснула. После того как память вернулась, Адам старался не смотреть на нее, чтобы не провоцировать. Но сейчас она спала, и он не удержался. Во сне вся ее серьезность улетучилась. Она по-детски собирала брови и даже немножко причмокивала. Ее волосы спутались, а она так устала, что не заплела их в косу перед сном. Небольшой тусклый напольный ночник, который они позволили себе здесь, подсвечивал кудри так, что видно было перышко, застрявшее в них. Адам нежно и легко поцеловал ее в макушку, стараясь не разбудить. Потом как можно тише собрался и отправился на ипподром.
В сумерках он вышел на Беговую улицу почти в том же месте, где всего несколько дней назад спас Кабана из объятий «страха». Мысль о том, что Кабану это спасение стоило жизни, уже не жалила так больно, как раньше. Он пересек широкую улицу и направился к ипподрому, заходя слева от центрального здания и трибун. Там он перелез через невысокую оградку и оказался на поле. Выйдя на беговую дорожку, он ощутил под ногами приятный упругий грунт с песком.
Поле отлично просматривалось. В середине располагались какие-то невысокие сооружения, а в остальном оно состояло из нескольких эллипсоидных дорожек. Адам окинул поле внутренним зрением, но оно оказалось настолько большим, что внимательно рассмотреть удалось лишь его незначительную часть.
Он постоял, вдыхая прохладный ночной воздух, сделал шаг по направлению к середине поля, но неожиданно услышал голоса. Метнувшись обратно к оградке, он затаился под кустом.
Голоса доносились со стороны трибун. Вскоре на поле показались люди с детекторами, подъехала машина. Адаму все это показалось любопытным. Он нашел рядом дерево, залез на него и устроился поудобнее. На небе взошла неяркая луна, но ее света хватило, чтобы рассмотреть движение на поле. Времени у него было предостаточно, он решил понаблюдать.
А на поле шла подготовка к какому-то событию. Очень странно для ночной Зоны, тем более так близко к центру. Тем не менее люди очертили площадку на дорожках перед трибуной и разместили по ее периметру металлические бочки с каким-то хламом внутри. Когда рядом бросили по вязанке хвороста, Адам догадался, что в бочках зажгут костры. Похоже на подготовку сцены для представления.
Казалось, люди намеренно устроили площадку так, чтобы по ее краям располагалось как можно больше аномалий. В середине начали укреплять столб. Это делалось тщательно и долго, и Адаму надоело наблюдать. Он решил не тратить время, а обойти поле по краю, между деревьями. Он дошел до трибун и вернулся обратно, но «джинна» не нашел. Его маневр занял около двух часов: ипподром по периметру составлял километра четыре. Неосмотренной осталась центральная часть поля и территория возле трибун. Адам устроился на прежнем месте и принялся ждать.
Тем временем на поле уже зажгли костры. К столбу привязали цепь, на которую посадили огромного монстра. Адам присмотрелся. Зверь походил на помесь тигра и медведя, но гораздо больше обоих животных. «Какие только уроды не бегают по Москве», – подумал Адам.
Цепь позволяла монстру доставать до краев площадки, но не дальше. Пока Адам разглядывал мутанта, на площадку вытолкнули человека. Среднего роста, в толстой куртке и каске, вооружен длинной палкой наподобие копья. Зверь бросился на него. Человек не мог убежать за пределы площадки, потому что там, в темноте, его ждали аномалии одна коварнее другой.
Костры ярко освещали место боя. Люди на трибунах свистели и орали, нимало не боясь привлечь других мутантов. Монстр нападал, человек уворачивался и отбивал удары. Это походило на гладиаторские бои. Адам подумал, что это очень кстати: создаются условия для появления «джинна».
Не успел он додумать эту мысль, как зверь чиркнул лапой по куртке бойца, и тот отлетел к одной из бочек. Рискнув, он отполз в темноту, чтобы отдышаться. Зверь кидался в его сторону, но не доставал. Боец поднялся, держась за бок. Он продолжил бой, но с каждой минутой его силы уходили. Зверь еще раз достал его, и бедняга опять вылетел за периметр. К счастью, он снова не попал в аномалию.
Каска слетела, из-под нее показалась копна волос. «Девушка?!» – изумился Адам. Она с трудом поднялась на ноги, но осталась стоять на месте. На трибунах засвистели. Разъяренный мутант, который тоже получил несколько ранений, изо всех сил рванул цепь. Столб покачнулся. Зверь, почувствовав это, удвоил усилия. Столб упал.
Адам не мог больше оставаться безучастным. Послал мутанту намерение напасть на трибуны. Зверь устремился к ним, послышались пальба и вопли, затем визг раздираемого на куски человека. Люди бросились в укрытие. Адам видел их глазами мутанта. Перепуганные насмерть обычные мужики. Как они могли устроить такое? Через минуту оставшиеся в живых забаррикадировались в здании ипподрома. Несколько человек попытались скрыться на машине, но монстр догнал ее, перевернул и теперь мял кабину, топча всеми четырьмя лапами.
Адам взглянул на площадку. Девушка стояла на коленях возле бочки, опираясь на копье. В следующее мгновение силы оставили ее, и она рухнула на землю. Он подбежал, прокладывая путь внутренним зрением, взвалил ее на плечо и тем же маршрутом вернулся под деревья. Никто не заметил его вылазки. Он перетащил девушку через ограду. Надо сказать, по сравнению с Ириной весила она немало. Адам почувствовал, что руки стали влажными и липкими от ее крови. Значит, она серьезно ранена. Он взвалил ее себе на спину и побежал домой.
* * *
Ирина проснулась от стука в дверь. Лаки стоял возле входа, ожидая. Хвост его вильнул дважды и опустился. Ирина схватила пистолет.
– Это я, – услышала она голос Адама, какой-то натужный.
Она взглянула в глазок. Что это у него?
Он вошел и положил свою ношу прямо на пол. Ирина придвинула ночник. Девушка, вся в крови. Зачем он ее притащил? Выяснять это было некогда.
– Давай ее в ту комнату, – сказала Ирина, махнув рукой в сторону кабинета без окон. – Там можно включить яркий свет.
Они уложили ее на кушетку. Девушка была без сознания. Адам аккуратными движениями врача начал снимать с нее одежду, слипшуюся от крови. Разрезал на ней комбинезон, Ирина промыла раны. Три глубоких прокола в районе плеча и длинные разрезы от груди к пупку, как будто ее исполосовали огромными когтями.
– Принеси инструменты, – попросил Адам.
Они промыли и продезинфицировали раны тем, что нашли. Адам зашил глубокие порезы и ушел мыться, потому что сам был в крови с ног до головы. Тем временем Ирина полностью раздела несчастную, протерла ее губкой и собралась облачить в чистую рубашку, найденную в одной из квартир. В этот момент вернулся Адам.
Ирина подняла на него взгляд. Он смотрел на спасенную не как врач. Его зрачки расширились, лицо вытянулось. Взгляд перемещался от груди к промежности, скользил по широким бедрам и узким щиколоткам, возвращался к пухлым губам и длинной белой шее. От этого взгляда у Ирины перехватило дыхание. Впервые она посмотрела на незнакомку не как на пострадавшую. А та оказалась красавицей. Пышная грудь, роскошное тело, розовая бархатистая кожа, через которую просвечивались голубые жилки сосудов. Черные прямые волосы еще больше подчеркивали ее красоту. По сравнению с ней Ирина ощутила себя тощей невзрачной пигалицей.
Тем временем девушка пришла в себя. Она открыла глаза и встретилась взглядом с Адамом. Ирина впервые увидела, что происходит с человеком в момент, когда он влюбляется. Лицо девушки мгновенно порозовело и похорошело до такой степени, что Адам отвел взгляд и вышел.
У Ирины сжалось сердце и навернулись слезы. Вот, значит, как. Он уже забыл ее. Где-то раздобыл себе новую игрушку, получше. Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
– Кто это? – спросила девушка тихим грудным голосом.
– Никто, врач, – ответила Ирина и отвернулась. Посмотрела на потолок, поморгала, чтобы скрыть слезы. – Тебе нужно одеться.
Девушка только сейчас осознала свое положение и попыталась сесть. Ирина удержала ее.
– Швы разойдутся. Лежи, я помогу. Кто это тебя так?
Незнакомка не спешила отвечать. Она позволила себя одеть, огляделась по сторонам, потом спросила:
– Кто вы такие и как я тут оказалась?
Снова вошел Адам. Ее личико опять расцвело, как роза на рассвете. Он сел возле кушетки и рассказал о приключении на ипподроме. Она потянулась к его руке своими нежными длинными пальчиками.
Ирина больше не могла видеть это.
– Адам, выйди, – сказала она жестким, командным голосом.
Он подчинился, но в дверях спросил:
– Как тебя зовут?
– Тася, – прошептала красавица, улыбаясь и закрывая глаза.
* * *
Она еще и Тася, черт бы ее побрал. Как его погибшая сестра! Кто может выдержать такую пытку? Эта проклятая Тася заснула, а Ирина не могла прекратить плакать. Слезы лились и лились. Нужно выйти к Адаму и поговорить с ним, а у нее нос распух и красные глаза. Отлично она смотрится на фоне этой девицы.
– Я за «желчью», – крикнул из зала Адам, дверь за ним закрылась. «Слава богу, ушел», – подумала Ирина. Она умылась и успокоилась, даже перекусила. Причесалась. Порылась по ящикам в салоне и нашла косметику. Покрутила в руках тушь и бросила обратно. Накрашенной она будет выглядеть нелепо. Ну и ладно, пусть будет что будет. У нее по крайней мере есть ребенок.
Адам вернулся ближе к утру и рассказал, что снова ходил на ипподром. Все разбежались, он осмотрел его до конца. «Джинна» там нет, зато принес лечебный артефакт и двух кроликов-мутантов для Лаки. Ирина отнесла их на кухню и вернулась для разговора.
– Что ты собираешься делать с этой девицей?
– Не знаю. Просто не мог бросить ее там.
– Ты же понимаешь, как воздействуешь на нее?
– Да, – сказал Адам, нахмурившись. – Придется все ей рассказать…
– И она выдаст нас, – перебила Ирина. – Мы завтра собирались уходить. Давай просто оставим ее здесь. За сутки она подлечится так, что сможет ухаживать за собой сама. Серьезных ранений у нее нет. Отлежится и выберется без нашей помощи.
– Давай поговорим с ней, как проснется. Там видно будет, – ответил Адам.
* * *
Тася проснулась счастливая. Раны ныли, но все это ерунда по сравнению с новым знакомством. Какой он чудесный, этот Адам! Как в сказке: рыцарь спасает принцессу и женится на ней! Ее распирало от желания вскочить и побежать к нему. Удерживал только приказ Ирины не вставать. Эта девушка ей не понравилась. Грубая и недружелюбная. Хоть и красивая по-своему. Но ему она не пара. Тася сразу заметила, Адам на нее не смотрит. Значит, она ему никто. Подруга или сестра.
Тася аккуратно приподнялась и спустила ноги с кушетки. Вроде нормально. Попробовала встать.
– Лежать, – услышала она голос Ирины. Оказывается, та спала на второй кушетке, сзади нее. Вот же надзирательница. Тася послушно легла. Не то чтобы она испугалась грубости этой блондинки, просто не хотела нарываться. Зачем скандалить, когда все так хорошо.
Ирина, вздохнув, села, потом внезапно закашлялась и выбежала из комнаты. Она все больше не нравилась Тасе. Через несколько минут блондинка вернулась и сразу начала командовать. Проверила швы, смазала, дала выпить какой-то противной воды. Вообще-то Тасе хотелось, чтобы ее осмотрел Адам, но он спал, а Ирина не разрешила его будить. Зато когда с процедурами было покончено, Ирина разбудила его сама. Потом она наконец-то ушла готовить завтрак. Или обед, потому что на дворе уже был полдень.
Тася вышла в зал и уселась на диван рядом с Адамом. У нее кружилась голова от его присутствия. Он встал, отошел в другой конец гостиной и внимательно оттуда посмотрел.
– Ты давно заходила в сталкерскую сеть? – спросил он.
– Очень, – ответила она низким, бархатным голосом.
Он поморщился.
– Извини, ты, наверное, сейчас удивишься, но я должен это сказать. Я никогда не буду с тобой и прошу тебя ничего не выдумывать на тему… любви. Извини, если это прозвучало глупо. – Он покраснел и вышел на кухню.
Тася не поверила ему. Это мы еще посмотрим, кто с кем будет. Никогда не говори «никогда». Не может быть, чтобы она ему не понравилась. Она чувствует, что понравилась. Это главное. Что бы там ни мешало ему быть с ней, это препятствие она преодолеет. Сначала поймет, в чем дело, а потом преодолеет.
Ирина приготовила отвратительную гречку и заварила мерзкий чай. Тася поела только из уважения к спасителям.
– Рассказывай, – скомандовала Ирина.
– Расскажи, как ты оказалась на ипподроме, – мягче попросил Адам. Тася заметила, что Ирина метнула на него свирепый взгляд, но он не обратил внимания. «Боже, он, конечно же, будет мой. И быстрее, чем он сам думает», – пронеслось у нее в голове. А вслух она рассказала свою незамысловатую историю.
Она училась на программиста и подрабатывала… хакером. Однажды вломилась не к тем людям, ее нашли, похитили, держали в подвале и обучали гладиаторскому искусству. Вчерашний бой мог бы оказаться последним, если бы Адам не спас ее.
– Ты знаешь, кто и зачем устраивает эти бои? – спросил Адам.
Тася неуверенно пожала плечами, подумала и ответила:
– Нам обещали, что если во время боя образуется голубой светящийся артефакт, то бойца отпустят и хорошо заплатят. Наверное, все ради него.
Адам и Ирина переглянулись.
– И что, уже кого-нибудь отпустили? – спросила Ирина.
– Не знаю, – честно ответила Тася. – С нами не очень-то делились информацией.
Некоторое время ели молча, и Тася использовала момент, чтобы задать свои вопросы. Ее интересовало, что эти двое здесь делают и почему с ними собака. Адам уклончиво ответил, что они ищут своих друзей, которых тоже похитили, но другие люди и для других целей. Чтобы их спасти, им тоже нужен голубой светящийся артефакт, который они называют «джинном». Но устраивать ради него гладиаторские бои они не намерены.
– Что ты собираешься делать дальше? – спросил Адам.
– Собираюсь вам помочь, – ответила Тася, быстро сообразив, к чему этот вопрос.
– Как? – спросила Ирина в своей жесткой манере.
– Могу взломать какую-нибудь программу, – заявила Тася. – Или побить кого-нибудь. Видел, как я вчера того монстрягу разделала? – Она обращалась к Адаму, потому что с Ириной ей разговаривать не хотелось.
Адам пробурчал что-то вроде «кто еще кого разделал», но задумался. Как ни странно, Ирина тоже задумалась. А ведь Тася была уверена, что противная блондинка хочет ее спровадить. «Интересно все-таки, кем эти двое друг другу приходятся?» – подумала она.
* * *
Из-за этой Таси им пришлось перенести свой план на ночь с понедельника на вторник, потому что прыгать по «тоннелям» с несросшимися швами Тасе опасно. Зачем только Ирина согласилась ее взять? Она корила себя, но в то же время чувствовала, что эта девушка будет ей полезна. Чем? Она не могла объяснить это логически. Несмотря на жуткую ревность и боль, которую вызывали в ней взгляды Адама на Тасю, она знала, что девушка ей нужна.
Ирина видела, что Тася влюбилась, и прекрасно понимала, почему она хочет помочь. Конечно, они используют ее. Но она ведь не отцепится теперь. Так пусть идет, лишние руки не помешают. Тем более преданные руки. А в том, что Тася не подведет Адама, можно не сомневаться.
Адам решил принести ей «родниковое сердце», хоть Ирина и была против рискового выхода днем. Но он увидел его во дворе и вышел всего на минутку. Что ж, Ирина использует это время, чтобы прояснить некоторые вопросы.
– Подойди помоги мне, – позвала она Тасю на кухню.
Девушка пришла, правда, без энтузиазма. Ирина бросила ей тушку кролика.
– Сдери шкуру, Лаки мясом покормить надо, – приказала она. Тася немного побледнела и отложила дохлого мутанта.
– Я не умею, извини.
Ирина небрежно кинула зверя на разделочную доску, взяла топорик, найденный как раз для этой цели, и резко рубанула кролику по шее. Его голова отлетела, ударилась о стену и упала на пол. Тася сжалась на табуретке.
– Значит, так, – сказала Ирина спокойно и тихо. – Адам мой. У меня от него будет ребенок. Сейчас у нас временные разногласия, но они будут решены. Не в твою пользу.
Ирина помолчала, стаскивая шкуру с задних лап и зада мутанта. Тася сидела, вжавшись в стену, и смотрела в пол. Ирина, довольная произведенным эффектом, продолжила:
– Адам пока не знает о ребенке, и ты ему ничего не скажешь. Поняла?
– Поняла, – буркнула Тася.
– Я вижу, как ты на него смотришь, и прекрасно понимаю, в чем дело. Ты идешь с нами, чтобы быть к нему поближе. Даже не пытайся. Этот парень не для тебя, заруби себе на носу. Иначе…
Ирина сунула задние лапы кролика Тасе, та машинально взяла их так, что кролик повис вниз головой, вернее, шеей. Ирина схватила за приспущенную шкуру и резко дернула ее вниз, освежевав тушку одним движением. Тася побледнела.
Хлопнула дверь, Адам вернулся.
– Ты хорошо меня поняла? – спросила Ирина как ни в чем не бывало.
– Да, – ответила девушка, чуть не плача.
