Глава 19
Конечно, Адам натер правую ногу в левом ботинке. Но никакая мозоль не могла умерить его пыл. Он страстно желал все вспомнить и уже в пять утра был на Ваганьковском кладбище возле «тоннеля». Походил вокруг, представил себе пасмурный осенний день. Но ничего не происходило. Возле могилы Соньки Золотой Ручки – опять ничего.
Через час надежды на быстрое восстановление памяти поубавилось. Может быть, пройти по «тоннелю» в логово тех людей? Конечно, там его могут схватить, но как еще все вспомнить? Времени у него нет. Надежда на спасение Юли тает с каждым днем, и его память – ключ к ее спасению. И возможно, к спасению самой Ирины, положение которой сейчас очень непростое. Помогла бежать опасному преступнику. Он должен все исправить, но как?
Спустя еще час сомнений не осталось. Скоро сюда могут прийти сталкеры, так что либо возвращаться, либо рисковать. Он уже занес ногу над «тоннелем», как вдруг услышал: «Каравай, каравай, кого хочешь – выбирай». Адам оглянулся. Зомби, пошатываясь, плелся куда-то мимо него, бормоча себе под нос детскую считалку. «Каравай, каравай, кого хочешь – выбирай…» Адам застыл на краю аномалии. Сделал несколько шагов назад и сел на дорожку. Воспоминания оглушили его.
* * *
Когда он сделал первый неверный шаг? Когда пошел учиться на врача, хотя знал, что эта профессия забирает все время и силы? Или потом, когда сдался и решил вылечить сестру, скажем так, нетрадиционным методом? Он снова и снова прокручивал в голове цепь событий, которые привели к катастрофе.
Все началось, когда умерла мама. Таське было четырнадцать, переходный возраст. Связалась с дурной компанией, а он не заметил. Девчонка мастерски умела врать, прикидываясь паинькой. Он учился на врача в Пироговке, времени на сестренку не хватало. Понадеялся на бабушку. Она жила с ними, а свою квартиру сдавала. На ее пенсию и деньги от аренды кое-как сводили концы с концами. А Таське хотелось ходить в модных джинсах, с крутой сумочкой и тонкой сигареткой во рту.
И стала она профессиональной карманницей. Щипачкой. Тоненькая, с большущими глазами, волосы в косичке. Кто такую заподозрит? Вот потому он и запомнил памятник Соньке Золотой Ручке – из-за сестренки. Только кражами дело не ограничилось. Подсела на наркотики, тогда и попалась впервые. Для него это все – как снег на голову. Дали ей срок в воспитательной колонии, а вышла она оттуда законченной наркоманкой. Что только не делал Адам, ничего не помогало. Больницы – кражи – наркотики, и так по кругу много лет.
Потом случился харм в Москве. И поползли слухи, что теперь в Зоне можно найти артефакты, от всего исцеляющие. Он как врач сначала не верил. Пока не увидел своими глазами, как в их больнице умирающую от рака женщину любящий муж «родниковым сердцем» вылечил.
С тех пор начал он искать подходы к Зоне. Только туда как на экскурсию не попадешь. Незаконно это, а он раньше закон не нарушал и нужных знакомств не завел. Тогда-то и увидел объявление о наборе в экспериментальную группу за баснословные деньги. Догадался, что экспериментировать будут в Зоне и незаконно, иначе с чего такая плата.
Желающих было множество. Для начала сдали кровь на анализ, и Адам подошел. Сразу понял, что им заинтересовались особо, ибо лично позвонили, разговаривали заискивающе. И тогда он поставил условие: будет с ними работать, если вылечат сестру.
Переехали они с Таськой в Дом авиаторов, или просто в Дом, как тут его называли. Вроде как «дом родной». Сестренку отправили на лечение, а его поселили на экспериментальном спецэтаже. Вместе с другими такими же, как он.
Назывались они черными ангелами. Курировал их Профессор, он и разъяснил цель эксперимента: создать человека, для которого Зона – нормальная среда обитания. На тот случай, если Зона расширится на всю планету, нужно сохранить человека как вид. Вот и разрабатывали их генетики вакцину, меняющую гены взрослого человека так, чтобы он мог видеть аномалии внутренним зрением и управлять мутантами. Цель эта показалась Адаму оправданной, учитывая ситуацию в Москве и многих других крупных городах.
Он заинтересовался механизмом такой генной модификации, и Профессор ему объяснил. Их ученые вывели вирусоподобную сущность, состоящую из белковой оболочки и куска ДНК внутри. Собственно, вирусы именно так и выглядят. Только вирус, проникая в клетку, ее убивает. А эта сущность, попав в клетку, замещала кусок ДНК человека на тот, который в ней содержался. Специально разработанный. Так новый ген и возникал там, где его раньше не было.
Вакцину, содержащую вирусоподобную сущность, вкалывали им ежедневно. И действительно, вскоре все они приобрели удивительную способность видеть и управлять порождениями Зоны. Вот только вместе с этим они приобретали одно нежелательное свойство. Сущность каким-то образом менялась и создавала помимо «полезных» вирусов еще и смертельные. Сами ангелы от вируса не умирали и даже не болели. Но были смертельно опасны для окружающих… мужчин. На женщин вирус не действовал.
Без дела ангелы не сидели – выполняли различные задания в Зоне. Работали по ночам, дабы не столкнуться со сталкерами. Например, охраняли ученых, пока те прокладывали управляемые «тоннели» с окраин Москвы к Дому и обратно – некоторые обитатели Дома время от времени посещали Большую землю.
Бывало, и в самом Доме работали: очищали периметр от аномалий, разгоняли мутантов. Но выходить с территории без сопровождения военных им строжайше запрещалось. Адам это одобрял: чтобы кого-нибудь случайно не заразить. А еще они учили языки. Профессор объяснял, что это необходимо в качестве зарядки для мозга. Занятия проводились интенсивно, по нескольку часов в день, но, как ни странно, никто не сопротивлялся.
Адам в языках успевал, а вот с управлением аномалиями у него было ниже среднего. Видеть – видел, но поддавались они ему не все и не всегда. Зато мутанты слушались хорошо.
Всем им обещали, что, как только проблема смертельного вируса будет решена, они смогут отправиться на Большую землю. Но проходило время, а задача не поддавалась. И опять никто не протестовал. Адама это удивляло. Он здесь из-за сестры, но у остальных не было причин задерживаться надолго. Тем не менее он ни разу не слышал, чтобы кто-то возмущался по этому поводу.
Видеться с Таськой во время лечения ему запрещали – таково было изначальное условие. Он принял его тогда, не спрашивая. Теперь это беспокоило. Ему показывали ее на видео и разрешали переписку. По всему получалось, что она выздоровела, но хочет пожить в Доме, чтобы закрепить эффект. Тем не менее свидания были запрещены.
Профессор запрещал личные встречи, несмотря на то, что в них для Таськи не было опасности. Причину не объяснял, просто просил подождать. Почему он, Адам, не настоял тогда на ее освобождении? Зачем ждал? Когда встречи разрешили – было уже поздно, и ничто не могло предотвратить надвигающийся кошмар.
* * *
Адам еще долго сидел, глядя в пустоту, пока ворона громким «кра-а» не вытряхнула его из прострации. Он встал и не разбирая дороги пошел прочь. Ему надо все обдумать, разложить по полочкам. Понять, что делать дальше.
