Брианна Бэтти
Голод
То одно, то другое.
Торговец, так и не приехавший тем летом. Бондарь, бесследно исчезнувший возле реки. Люди думали: это просто случайности, – и ошибались. Думали: невезение. И второе было ближе к правде.
Прошел месяц – достаточно, чтобы жители нашли разумные объяснения. Вновь почувствовали себя в безопасности.
Отец торговца приехал осенью, искал пропавшего. Один охотник ушел, да так и не вернулся. Другого кто-то растерзал, а куски разбросал по тропе – будто хотел, чтобы их нашли.
Неужели и теперь «просто случайности»?
Ночью – странные звуки. Наутро – кровь в амбаре.
Две недели спустя – то же самое, но еще и вопли. Через неделю все повторилось вновь.
И на этот раз, услышав звуки, женщина сорвалась с места.
«Хочешь есть?» – спросил он себя.
Она убегала.
Он шел следом.
* * *
Лошади умчались прочь.
На дороге стояло пять порождений тьмы – три гарлока в заржавленных доспехах и со щербатыми мечами и пара генлоков, чьи мускулы раздувались под кожей, испещренной отметинами скверны. Гарлок-вожак зарычал: его губы раздвинулись, оголив серые зубы. Чудовище шагнуло в сторону Серых Стражей, словно приглашая нападать.
Антуан свободно держал лук одной рукой: вот он, тот самый момент. Другая рука висела вдоль тела, пальцы нервно подрагивали. Он готов.
Его первая и единственная битва с порождениями тьмы славы ему не принесла. Он чудом остался жив и несколько дней провалялся, едва дыша, – прежде чем его спасли Серые Стражи.
Тогда Антуан еще не состоял в ордене, но сейчас он один из Стражей. А Стражи должны первыми нападать на чудовищ.
– Мы в меньшинстве. – Взгляд темных глаз Эвки метнулся влево; обостренные чувства указали ей на источник опасности. – И окружены.
Серые Стражи не рассказывали чужакам о том, что посвящение в их орден навсегда связывает рекрута с порождениями тьмы. О том, что диковинная песня, вечно звучащая в головах порождений, зазвучит и в мозгу новобранца. Обостренные чувства Антуана гудели вовсю, но он еще не научился понимать эти сигналы: они вызывали лишь головную боль.
– Это плохо?
– Только если нас убьют, – ответила Эвка.
Отстегнув от пояса нож, гномка обернулась и метнула его в крикуна, что выскочил из-за деревьев слева. Крикун взвизгнул, когда лезвие вошло ему в плечо, и занес когтистую лапу, но Эвка была наготове. Она увернулась, выхватила топорик и приняла боевую стойку.
Одно из порождений тьмы, стоявших на дороге, побежало прямо на Антуана: эльф напрягся, но не сдвинулся с места. Пять порождений, узкая тропа; они держатся кучно…
– Чтобы выжить, нужно что-то делать! – крикнула Эвка.
– Сейчас… почти готово… – пробормотал Антуан.
– Действуй! – Эвка увернулась от очередного удара.
Антуан вытащил из кармана круглую склянку и метнул в ближайшего гарлока.
Склянка отскочила от груди. Гарлок недоуменно застыл.
План не сработал, и самое время переходить к запасному – но его Антуан не придумал.
– Антуан! – закричала Эвка.
Ее противник снова взвизгнул: звук был настолько пронзительным, что из ушей едва не полилась кровь.
– Désolé! Должно же было получиться! – Антуан отскочил назад, натягивая тетиву, и выстрелил.
Стрела вошла прямо в глаз, и гарлок упал, не успев снести эльфу голову.
Эвка выдернула топорик из груди крикуна и метнулась между Антуаном и одним из генлоков. Кровь брызнула ей в лицо, когда она вогнала оружие в жесткую плоть. Антуан вновь натянул тетиву – стрела просвистела над гномкой, вонзившись чудовищу в голову.
Оставался один генлок и два гарлока: куда лучший расклад, чем прежде.
И таким он и был, пока последний генлок не швырнул Антуана в ствол ближайшего дерева.
Ошеломленный, эльф услышал, как его зовет Эвка. Должно быть, она уже расправилась с генлоком, потому что теперь к ней приближались только гарлоки. Поднимаясь, он заметил склянку в пыли у ее ног.
А вот и запасной план.
Подхватив с земли камень, Антуан ринулся вперед. Он едва успел заметить изумление на лице Эвки, прежде чем распластался перед флаконом. Раздался громкий хруст, вспухло черное облако, и дым растекся, все затмив.
– Что это?..
– Вот теперь сработало! – радостно воскликнул Антуан.
– А предупреждать тебя не учили? – проворчала гномка, но воспользовалась преимуществом и прикончила ближайшего опешившего гарлока.
Антуан взвился на ноги, схватил лук и выпустил стрелу в оставшееся порождение. Изо рта чудовища хлынула черная густая кровь; оно запнулось и повалилось на землю.
Когда облако начало рассеиваться, Антуан рассмеялся от облегчения.
– До Вейсхаупта еще далеко, – напомнила Эвка.
Антуан беззаботно стряхнул пыль с мундира. Они сразились с шестеркой порождений тьмы и победили – результат гораздо лучше, чем у его первой битвы, когда он едва не погиб.
– Подумаешь, еще один крюк сделали, – ответил он и, заметив, как Эвка закатила глаза, добавил: – Тут недалеко должен быть трактир…
В небе раскатился гром.
* * *
Страж Эвка Айво выросла в Орзаммаре – гномьей столице, сплошь состоявшей из каменных полов, каменных потолков и каменных стен. Там, где все оставалось неизменным.
Три года назад, когда Эвка вышла на поверхность и вступила в ряды Стражей, многое в наземной жизни ей понравилось.
Но только не прогулки под дождем.
И уж тем более не прогулки под дождем в потемках.
– Болит? – спросил Антуан, заметив, как Эвка потирает плечо.
Она посмотрела на эльфа снизу вверх. Зная Антуана, гномка подозревала, что он запросто может купить с лотка какое-нибудь «абсолютно эффективное» притирание.
– Посплю, если удастся, и все пройдет. Потом двинемся дальше.
– Мы опаздываем?
– Пока нет, – ответила Эвка. – Но утром у нас еще были лошади.
Жизнь Стражей отличалась непредсказуемостью – Эвка знала это. Но с Антуаном, только что принятым в ряды ордена, все обратилось в сущий хаос. Эльфа наскоро посвятили в Орлее, и Эвка получила приказ сопроводить рекрута к тихому форпосту. Однако они не проехали и половины пути, когда их настиг гонец. Всех Стражей призывали в Вейсхаупт – главную крепость ордена, стоявшую в самом сердце Андерфелса.
Пару дней назад Антуан и Эвка пересекли границу, и с тех пор местность менялась все сильнее. Теперь их окружали суровые северные пейзажи – мрачные утесы да густые леса.
– Флаконы надо улучшить, – поразмыслив, сказал Антуан. – Занятно работают, да?
– Занятно, – признала Эвка. – А еще занятно, что ты едва не погиб.
– Ты это уже говорила, – парировал он, привычно поддразнивая.
Эвка поморщилась.
Это она нашла Антуана. Он едва не погиб. По словам других слуг, им удалось спастись только благодаря ухмыляющемуся дурачку, что отвлек врагов на себя. Когда прибыли Стражи, он бродил в трех кварталах от места нападения, что-то бормоча под нос. Для отравленного кровью порождений тьмы эльфа ритуал посвящения в Серые Стражи был последним шансом – конечно, при условии, что эльф выживет.
Антуан выжил – и остался беззаботным, словно певчая пташка. Признаться, не такой реакции ожидала Эвка.
Антуан искоса взглянул на нее и решил сменить тему.
– Мы спасли лошадей!
– Они сами убежали.
– Убежали от порождений, а порождений мы победили.
– Это не значит, что…
Эвка не договорила – из зарослей на дорогу выскочила девушка. Ее руки были исцарапаны ветками, а к подолу прицепились колючки. Завидев Стражей, она отпрянула в сторону, поскользнулась и рухнула на землю.
– Не бойся, – произнес Антуан.
Девушка смахнула с лица мокрые пряди и поднялась на ноги. Ее взгляд заметался между деревьями. Эльф сделал шаг вперед:
– Мы можем помочь.
Она горько усмехнулась:
– Нет, не можете.
– От кого ты бежишь? – спросила Эвка.
Она кивнула Антуану: взяв лук на изготовку, эльф всматривался в лес. Безуспешно – кроны были густыми, а сумерки и непогода делали видимость еще хуже.
Взгляд незнакомки остановился на грифоне, украшавшем нагрудник Эвки.
– Вы из Стражей?
– Стражи Антуан и Эвка, – радостно заявил эльф.
Эвка удивилась, что он не сопроводил приветствие щегольским поклоном.
– А вы?
– Мина Бауэр. – Девушка подошла ближе. – Оно… все еще рядом.
– Оно? – спросил Антуан.
– Нечто, – ответила Мина. – Люди пропадают без вести. Мы ищем их, но либо не находим, либо… Послушайте, похититель – вовсе не человек. Мы знаем наверняка.
– Возможно, порождения тьмы, – сказала Эвка, обращаясь скорее к Антуану, чем к Мине.
Сейчас она не чувствовала присутствия монстров, но те могли прятаться в глубине чащи.
– Порождения тьмы, – пробормотала Мина, обдумывая услышанное. – Внезапно ее глаза просияли. – Стражи дают клятву бороться с порождениями тьмы. Значит, вы придете в Айхвайль. – Если бы не тревога в голосе, ее слова звучали бы как приказ.
– Эта твоя деревня… – заговорила Эвка.
– Айхвайль.
– Найдется там место, чтобы укрыться от дождя?
– Да.
– Значит, стоит заглянуть, – сказала гномка.
Она ждала, что Антуан вмешается в разговор, но тот застыл, тревожно вглядываясь в темную чащу.
– Антуан?
Он тряхнул головой и вновь улыбнулся:
– Так, показалось. Ну что, еще один крюк?
Эвка кивнула и повернулась к Мине:
– Веди.
* * *
Близилась полночь, когда тропа наконец расширилась, открыв вид на Айхвайль. Дождь закончился; в слабом лунном сиянии деревня казалась маленькой и блеклой. То, что служило главной дорогой, больше походило на длинную полосу грязи между домами из серого камня.
На околице их встретила деревянная статуя – то ли человек, то ли медведь, то ли сама святая Андрасте; время стерло очертания. Было заметно, что захудалое поселение пытаются содержать в порядке. Деревня застыла на грани разрухи, но не собиралась эту грань перешагивать.
И для того, чтобы эту деревню спасти, прибыли Стражи.
По крайней мере, двое из них.
Слева, у самой дороги, ютилось приземистое двухэтажное здание: мутный желтый свет едва сочится из окошек, на вывеске видна лишь сердитая толстая жаба – название заведения давно выцвело.
Мина постучала в тяжелую деревянную дверь. Та приоткрылась – достаточно, чтобы белесый глаз, выглянувший в щель, сумел оценить стоявших на пороге, – и распахнулась. Они увидели тощего, сутулого мужчину со свисающими седыми прядями. Позади него горстка изнуренных людей: жители деревни смотрят на Стражей настороженно и недоверчиво.
– Вернулась? Мы уж думали, тебе конец, – сказал мужчина, и, не дав Мине ответить, продолжил: – А это еще кто?
– Серые Стражи, – ответила Мина. – Они здесь, чтобы помочь.
Мужчина почесал затылок.
– Стражи дали клятву… – голос Мины прозвучал неуверенно.
Кто-то из посетителей фыркнул. Антуан чуть выпрямил спину, озадаченный столь холодным приемом.
– Так вы трактирщик? – спросил он, взяв вежливый тон.
– Когда в том есть нужда. Вообще-то, я портной. Вершель. – Мужчина протянул скрюченную кисть, и Антуан ответил на рукопожатие.
Трактирщик кивнул, затем взял фонарь и вышел на улицу. Эвка лишь озадаченно пожала плечами. Стражи двинулись следом.
– Если вы здесь, может, дело и правда в порождениях, – сказал Вершель. – В отцовские времена эти твари водились в наших краях.
Стражи и Мина шагали за ним по топкой дороге, минуя жилые дома, лавку и обгорелый остов какого-то строения. Из трактира выходили люди; несмотря на поздний час, к процессии присоединилось еще несколько деревенских.
– Нападения начались этим летом, – заговорил Вершель таким тоном, будто рассказывал о видах на урожай. – И случались каждую неделю, иногда по два-три раза. Бьюсь об заклад, скоро станет еще хуже.
Улица резко свернула. Они пересекли маленькую рыночную площадь, посреди которой стоял колодец, и, не дойдя до большого дома с заколоченными окнами и дверью, вышли на темную, узкую тропу. Та вывела к зданию – такому же серому, как и все остальные. Вершель обогнул его и махнул рукой в сторону покосившегося сарая.
– Здесь случилось сегодняшнее, – сказал он.
Дверь была выбита ударом снаружи. Всюду валялись щепки и плотницкие инструменты. На пыльном полу подсыхала лужа крови, от которой змеился бурый след: он обрывался у порога, смытый недавним дождем.
Мина дрожала. Обхватив себя руками, она наблюдала за Стражами. Остальные селяне держались позади.
Эвка не стала медлить и, опустившись на колени, вгляделась в кровавый след.
– Кто? – коротко спросила она.
– Мой брат, – ответила Мина, не сумев скрыть надлом в голосе. – Виллем.
– Mes condoléances, - пробормотал Антуан.
– Ступай, – сказал Вершель. – Ты уже привела помощь. Этого достаточно.
Мина не сдвинулась с места, в уголках ее глаз заблестели слезы. Толпа молча ждала.
– Возвращаясь к нападениям… – громко заговорил Антуан, привлекая внимание. – Что могло стать причиной?
– Это место проклято, – ответил плечистый мужчина со спутанными волосами. – Не везет, и все тут.
Пожилая женщина, одетая в ночную рубашку и башмаки не по размеру, добавила:
– Мальчик не последний, кого…
– Мы не знаем, мертв ли он! – прервала ее Мина.
– Ты бежала не за ними. – Женщина небрежно махнула рукой в сторону Эвки. – Просто удирала. Все ты знаешь.
Сжав кулаки, Мина отошла от толпы и повернулась к Антуану. Ее дыхание участилось.
– Тело ведь не всегда находят? Говорят, иногда порождения берут пленников.
Антуан не слышал о подобном. В свое время эльфу повезло – порождения его не убили, однако и в плен брать не собирались.
– С чего бы порождениям тьмы похищать людей? – спросил Вершель. – Бессмыслица.
– Может быть, он все еще… – заговорила Мина, но ее прервал Вершель:
– Пустые надежды тебе не помогут.
– Может, и не пустые. Мы пока ничего не знаем наверняка, – возразил Антуан, оглянувшись на Эвку.
«Мы же в самом деле не знаем, да?»
Эвка встала и отряхнула пыль с ладоней.
– Это не порождения тьмы.
– Что? – пролепетала Мина. – Но… кто же тогда?
Антуан отошел от толпы и приблизился к Эвке.
– Но мы же сегодня видели порождений, – прошептал эльф.
Ему казалось, что план предельно прост – нужно прибыть в деревню и спасти селян от порождений тьмы. Так и поступают Стражи, разве нет?
– Кровь прямо перед тобой. Что чувствуешь? – тихо спросила Эвка, потом добавила – На этот раз прислушайся к ощущениям.
Антуан покраснел. Он прислушивался – и не раз, – но никак не мог разобрать, что говорят эти ощущения… Тем не менее эльф не стал спорить и сосредоточился. Толпа, шумевшая поблизости, отвлекала внимание.
– Люди напуганы. – Он полной грудью вдохнул промозглый воздух. – Скоро снова пойдет дождь.
– Что-то еще? – подсказала Эвка.
Эльф закрыл глаза и внял странной песне, раздающейся в глубинах разума. Рядом с порождениями тьмы мелодия вызывала головную боль, а когда чудовища подбирались слишком близко, становилась оглушительной, заставляя думать о тех вещах, что он не хотел знать…
Но сейчас Антуан был в порядке. Все было спокойно.
– Это не порождения, – согласился он.
Их разговор прервала Мина:
– Вы ошибаетесь!
– Порождения тьмы не берут по одному пленнику, это не в их привычках, – сказала Эвка. – Твой брат сопротивлялся, и на топоре осталась кровь – но это не кровь порождений. Они ни при чем.
Толпа взорвалась хором разочарованных, недоверчивых голосов:
– Значит, теперь вы уйдете?
– Обеты Стражей касаются только порождений тьмы, да?
– И зачем вообще приходили?
Антуан поднял руки в успокаивающем жесте. Дела шли не так, как он рассчитывал. Но ничего страшного – просто план изменился, а не провалился.
– Нам ясно, что на вас кто-то охотится. Мы не бросим деревню в беде.
Не бросят, верно? Он оглянулся на Эвку, и та едва заметно кивнула.
– Позвольте помочь вам! Вреда от этого не будет.
Некоторое время жители роптали, но вскоре сдались и разбрелись по домам. Стражи остались наедине с Миной.
– Почему никто не верит, что мы поможем? – спросил Антуан.
– Потому что Айхвайль проклят, – ответила Мина. – Все так говорят. В этой глуши мы забыты и Создателем, и людьми. Никто не приходит на помощь, а те, кто решается, – гибнут.
– Мы вас не бросим, – повторил Антуан. – Стражи так не поступают.
– Докажите это, – отрезала Мина. Она глубоко вздохнула и – первая и единственная из жителей деревни – посмотрела на Стражей с надеждой. – Пожалуйста.
А затем развернулась и ушла в дом.
– Значит, «Стражи так не поступают»? – Эвка ухмыльнулась.
– Я так не поступаю, – ответил Антуан.
Выходит, никаких порождений тьмы – только деревня, которую нужно спасти. Что ж, уже неплохо. С этим хотя бы можно работать.
– Да и я тоже, – признала гномка.
– Есть предположения, кто это сделал? Или какой-нибудь план?
– Нет.
– Но мы ведь справимся?
Эвка хищно улыбнулась:
– В этом план и состоит.
* * *
К их возвращению в таверну Вершель подготовил комнаты. Антуану досталась вполне приличная, однако немилосердно продуваемая ветром. Эльф подумал, что в Айхвайле укрыться от сквозняков невозможно.
Закрыв глаза, он увидел свой обычный сон и проснулся затемно. В окно билась ветка, выстукивая рваный ритм; издалека доносились гулкие завывания. Антуану показалось, что выл совсем не ветер.
* * *
– Что здесь произошло? – спросила Эвка утром, когда они с Антуаном следовали за Вершелем и Миной.
Блеклый ночью, сейчас Айхвайль выглядел не лучше. В дневном свете все дома и улицы отчего-то казались еще более серыми.
Вершель едва взглянул на сожженное здание.
– Лет пять назад здесь укрылись беглые маги… Сражались с теми, кто их преследовал. Вызвали парочку демонов… или сами в демонов обратились – уже и не вспомнить.
– А что это за дом? – спросил Антуан на рыночной площади.
Подавив зевок, он указал на заколоченное здание, мимо которого они проходили накануне.
– Дом Ренке, – ответила Мина.
– Здесь жила парочка обедневших дворян, – объяснил Вершель. – Старики были хорошими людьми. Но их сын… считал, что ему все дозволено. Отравил единственного церковника в деревне, когда тот уличил его в воровстве. Мы изгнали Ренке прошлой зимой.
– Так вот что ты имел в виду, когда сказал, что деревня проклята, – догадалась Эвка.
Стражам пришлось не только выслушать истории об отступниках и сыне-отравителе, но и побывать на месте удара молнии, узнать об одержимом осле местного кузнеца и банде разбойников, осаждавшей деревню. Вскоре Антуан и Эвка поняли: местных жителей эти происшествия не заботят.
– Если ищете причину нападений, то напрасно, – сказал Вершель. – Так уж повелось: то одно у нас неладно, то другое.
– Вот как? – хмыкнула Эвка.
Мина вызвалась показать места других нападений. Девушка уговорила Вершеля присоединиться – по ее словам, только он помнит, как и когда произошло каждое из них. Под глазами Мины залегли темные круги. Она почти не говорила, но внимательно следила за Стражами, надеясь, что вот-вот появятся ответы. Безуспешно: стало ясно, что в Айхвайль приходило нечто чрезвычайно сильное, но на этом открытия заканчивались. Остальные селяне отвечали на расспросы, но сами ничего не предпринимали. Для них неудача Стражей была лишь вопросом времени.
– К чему вам здесь погибать? – заявила румяная женщина, что делала свечи. – Родичи приедут вас искать, и кому потом разгребать эти беды?
– У Стражей нет родичей, – сказала Эвка. – По крайней мере, у тех, что приехали бы сюда.
– По мне, так все равно бед не оберешься, – фыркнула женщина и умолкла, дав понять, что разговор окончен.
– По мне, стоит проверить лес, – заявил Антуан, когда они с гномкой разглядывали странные царапины на жердях козьего загона.
Эвка посмотрела на окружавшую деревню чащу:
– Лес большой, а мы не знаем, откуда начать.
– Месяц назад там пропал охотник, – сказала Мина. – Неизвестно, где именно, но, скорее всего, он ходил к расколотому камню.
– Тогда мы выследим чудовище и прикончим прежде, чем оно вернется! – выпалил Антуан так, словно победа была неизбежна.
От избытка чувств он говорил быстрее, чем думал.
– Вот ты и прикончишь, – проворчал Вершель.
Вскоре Эвка с Антуаном углубились в лес, потеряв из виду серые дома Айхвайля. На скрипучем суку ближайшего дерева каркал ворон.
– Веселенькое место, – проворчала Эвка, глядя, как птица взлетает в пасмурное небо.
– Проклятой деревне – подходящие декорации, – пошутил Антуан.
Казалось, эльф наслаждается происходящим – впрочем, когда было иначе? Из Айхвайля они уходили в спешке, но Антуан успел купить с полдюжины сладких рулетов, которые и не думал есть, и несколько серебристых цилиндров, что разбрасывают искры, когда горят. Торговец уверял, что цилиндры привез поставщик-кунари, но Эвка была уверена, что Антуана обманули.
По крайней мере, эльф поделился с ней рулетами.
– Ага, вот он! – воскликнул Антуан, пробираясь между деревьями.
Перед ними на небольшой поляне стоял треснувший валун.
– Ну с чего начнем?
– С поисков, – сказала Эвка.
– С поисков чего?
– Чего угодно.
– Мы уже выяснили, что дело не в порождениях, – напомнил Антуан, принимаясь за осмотр.
– Так и есть, – ответила Эвка.
Земля была сырой после вчерашнего дождя; мокрые листья слиплись в большие комья.
– Ты разочарована?
– Хочешь ты того или нет, порождений тьмы мы хотя бы можем почуять, – бросила она и сразу заметила, как изменилось лицо эльфа.
Эвка продолжила поиски. С порождениями она бы справилась – а если повезет, то и позаботилась бы о том, чтобы Антуана не убили в схватке.
– Дождь смыл следы, – сказал Антуан.
– Не все.
Среди листьев лежала оторванная рука: кожа серая и влажная, изломанные пальцы похожи на лапы мертвого паука. Рваные раны оставлены зубами, большими и мощными. Других конечностей рядом нет.
У подошедшего Антуана вырвался судорожный вздох.
Кто бы ни нападал на деревню, он был ничуть не лучше порождений тьмы. А неизвестность делает врага еще опасней.
Эвка махнула Антуану, чтобы взял лук на изготовку, и двинулась прочь с поляны, к звериной тропе. Гномка хорошо читала следы под землей; навыки не подвели ее и на поверхности, позволив собрать достаточно зацепок. Ведомая наполовину чутьем, наполовину – имеющимися уликами, она забиралась все глубже в чащу. Стражи шли молча, и лес был тих: ни криков ворон, ни шуршания мелких зверьков.
Вскоре послышалось жужжание.
Стражи переглянулись и двинулись дальше. Жужжание стало громче.
Впереди на тропе лежала темная куча. Над ней яростно роились последние осенние мухи, слетевшиеся на сырое мясо.
– Всего лишь баран, – прошептала Эвка.
Но стоило ей посмотреть на Антуана, и облегчения как не бывало.
– Что с тобой?
Взгляд Антуана беспорядочно метался из стороны в сторону, как бывало, когда эльф обдумывал слишком много вещей одновременно. Он медленно подошел к барану, водя руками в воздухе, словно повторял траектории полета насекомых.
– Его не ели, – проговорил он.
Это было правдой. Эвка невольно вздрогнула.
– Зверь сожрал бы добычу.
– Это что, приманка? – спросил Антуан.
– Зов, – раздался голос из-за деревьев, скрежещущий, как клинок о камень.
Эвка выхватила топор; Антуан натянул тетиву, целясь в направлении звука.
– Значит, наше время пришло, – твердо сказала Эвка.
Если обладатель голоса хочет их напугать, она не намерена облегчать ему задачу.
– Нет. Пока – нет. Я призываю не вас.
Голос раздался позади; Антуан резко обернулся. Эвка встала спиной к спине эльфа.
Но никто не вышел из-за деревьев. Все было тихо, лишь протяжно и глухо выл ветер. Антуан отступил от Эвки; на его бледном лице застыли тревога и напряжение. Так он выглядел, когда пытался закрыть свое сознание от порождений тьмы, но сейчас дело было не в них. И все же Антуан продолжал целиться в деревья – пока, спустя миг, завывания не стихли.
– Он исчез, – проговорил Антуан необычно бесцветным голосом.
– Антуан?
Вдалеке раскатился гром. Снова каркнул знакомый ворон, а может, то была уже другая птица.
Антуан улыбнулся Эвке, словно ничего не случилось:
– Как думаешь, успеем вернуться прежде, чем начнется дождь?
– Конечно, – ответила гномка.
На обратном пути она то и дело поглядывала на эльфа, но тот вроде был в порядке.
* * *
Во сне Антуан умирал.
Порождения тьмы напали – их кровь отравляла его тело, жгла изнутри так, что он не мог ясно мыслить. А иногда не чувствовал ничего – и это было так же ужасно.
План был прост: лежать здесь и дальше. Запасной план – смерть. А потом гномка задала вопрос…
Антуан проснулся, не успев ответить.
Эвка сидела рядом, наблюдая за ним с улыбкой:
– Готов?
Похоже, он задремал прямо в маленьком зале таверны: нетронутый ужин все еще остывал напротив. Антуан потер глаза, чтобы окончательно проснуться, и улыбнулся Эвке:
– On y va!
Убитый баран и загадочный голос в лесу были тревожными знаками, и этой ночью Стражи решили защитить деревню. Они не знали, чего ожидать, но само решение казалось подходящим – и вполне героическим. Впервые Антуану подумалось, что они с Эвкой поступают как настоящие Серые Стражи. К патрулю присоединились Вершель и еще несколько местных жителей. Уговорить их оказалось нелегко, но двое не могли охранять всю деревню, и такая помощь была лучше, чем ничего.
– Что нам известно? – спросил Антуан, когда они в третий раз проверяли подступы к дому Мины.
– А вот что: если источник проблем заговорил с тобой, жди беды.
Эвка поежилась и бросила на товарища оценивающий взгляд, от которого у Антуана сдавило грудь. Что-то странное было в том голосе, но он так и не понял, что именно, и теперь старался отгородиться от этих воспоминаний.
– Может быть, нам… – Антуан застыл.
Ветер снова принес тот звук. Тот самый, что раздался на дороге в момент их встречи с Миной, потом ночью, когда Антуан спал в таверне, и сегодня в лесу. Пронзительные, гулкие завывания, терзавшие местных уже несколько недель. Как же Антуану хотелось, чтобы звуки прекратились; они будили в нем злость и дурноту. Спустя мгновение к вою присоединился человеческий визг – тонкий, полный ужаса.
Антуан мигом пришел в чувство и ринулся к рыночной площади. Эвка, не отставая, бежала следом.
Испуганные жители окружили колодец напротив заколоченного дома Ренке. Протискиваясь сквозь толпу, Антуан заметил мускулистые руки кузнеца, спутанную копну его волос. А затем – невидящие глаза и разорванный живот с выпавшими лентами внутренностей. Кузнец был одним из добровольцев, охранявших деревню.
Все пошло не так.
– Эй, вы! – крикнул кто-то в толпе. – Куда смотрели?
– Я не… – Антуан не видел кричавшего, но спустя миг загалдели все.
– Им этого не прекратить!
– Всегда одно и то же!
– Его бросили умирать!
– Какая теперь разница?..
– Мы не… – попытался заговорить Антуан.
– Оно все еще здесь? – спросил кто-то из жителей.
Вместо ответа раздался гулкий вой. Казалось, он шел отовсюду; толпа запаниковала, и Антуан понял, что не может сосредоточиться. Да, все пошло не так.
– Послушайте, нам необходимо… – начала Эвка.
Ее слова прервал душераздирающий вопль: кто-то утаскивал труп кузнеца с площади. За считаные мгновения мертвец исчез из круга света, образованного фонарями собравшихся.
Затем вопль оборвался, немедленно сменившись криками толпы.
– Антуан, смотри!
Убегавшие жители толкали эльфа, но он успел заметить, как Эвка погналась за виновницей беды – черной тенью. Сглотнув, Антуан бросился следом. Не важно, кому принадлежит странный голос и те завывания: Стражи не бегут от опасности. Если он струсит, то все эти люди и Эвка…
Антуан припустил еще быстрее.
Тварь уносилась все дальше от площади и кричащей толпы. Ловкая и очень-очень большая, она с пугающей быстротой бежала на четырех конечностях.
Нельзя допустить, чтобы ушла!
И все же она уходила.
Тварь свернула на кривую тропку и устремилась к осиротевшей кузнице. Антуан понял, что Эвки больше нет рядом, но останавливаться было нельзя. Если зверь минует кузницу, то исчезнет в лесу.
Но его не догнать, если так и бежать по пятам. Нужен план…
Единственный шанс – если первым добраться до кузницы. Антуан свернул с тропы в попытке срезать путь, молясь, чтобы зверь не побежал в другую сторону. И тот не побежал – когда Антуан достиг кузницы, зверь выпрыгнул слева.
А затем – справа, преследуемый Эвкой.
«Зов».
Но их время еще не пришло…
«Я призываю не вас…»
Зверь был не один.
Антуан выпустил стрелу, но опоздал. Чудовища бросились прочь, исчезая в лесу, и Стражи побежали следом.
Антуан первый достиг границы чащи. Все вокруг было неподвижным и тихим – куда же пропали звери? Нужен план, хоть какой-то…
Но времени на планирование не осталось.
Одна из тварей с рыком выскочила на Эвку из сумрака. Гномка едва успела увернуться, выругавшись. Антуан выпустил стрелу и услышал, как та вошла в плоть. Зверь взвизгнул, изогнулся в прыжке и кинулся назад, в гущу леса. Антуан устремился за ним.
Раненая тварь бежала уже не так изящно – Антуан слышал, как она ломится сквозь подлесок. И хотя двигалась она все еще быстро, расстояние сокращалось. Антуан перескочил через скрюченный корень, едва почувствовав, как по лицу хлестнула ветка, и увидел зверя. Тот кружил на одном месте. Антуан выстрелил.
Но прежде чем стрела достигла цели, произошло нечто невероятное.
Антуан обмер, не веря глазам. Зверь просто… исчез.
* * *
Когда Эвка догнала Антуана, тот стоял в растерянности, опустив лук. По лицу текла кровь, но эльф, похоже, не замечал этого.
– Что произошло?
– Он… исчез, – промолвил Антуан. – Он умеет исчезать.
Эвка медленно повернулась. «Сбежал? Но куда?»
– Нам нужен свет, – прошептал Антуан.
– Тогда они поймут, где мы, – ответила Эвка.
Если только уже не поняли. Действительно ли звери пропали, задумалась Эвка, или просто скрылись в засаде?
– Он был прямо здесь. – Антуан шагнул вперед, показывая место, где стоял зверь, и чуть не пропал сам – Эвка едва успела подхватить его под руку.
Листья здесь были смяты и разбросаны. В слабом ночном свете виднелась лесная подстилка, усеянная темными пятнами крови – они вели к глубокой трещине, разверзшейся прямо у ног Стражей. Неприметная в свете дня, сейчас яма была почти невидимой.
– Вот как исчез твой зверь, – сказала Эвка.
– Может, он действительно исчез, а эта яма – для отвода глаз. – Даже сейчас Антуан не перестал подтрунивать.
– Я пойду первой.
– Прямо в темноту? – Из его голоса мигом исчезли шутливые нотки.
Эвка пригнулась, и они осторожно спустились в провал. К чести Антуана, тот сумел не упасть.
Внизу было еще темнее, но Эвка сумела различить на мягкой земле следы когтей. В подсказках, однако, она не нуждалась – каменная расщелина вела в единственном направлении. Стражи молча двигались в темноте, пока не увидели проблеск лунного света. Выход был совсем рядом… но они не успели дойти.
Из-за деревьев, стоявших впереди, с пронзительным воем вышли четыре зверя. Сейчас они передвигались на задних лапах, но явно с трудом: конечности были неестественно длинными, а движения – неловкими, судорожными.
Но вот они опустились на четыре лапы.
Темный клочковатый мех вздымался на загривках; звери легко бежали, скалясь в рыке. Их пасти были полны острых зубов, желтые глаза полыхали злобой.
– Проклятье! – Эвка не почуяла вовремя присутствия врагов.
С порождениями тьмы было бы куда проще. Она замахнулась топором.
– Les loups-garous! – прокричал Антуан, отскакивая.
– Что? – Эвка попыталась ударить того, что с серебристым мехом, но зверь отскочил.
– Оборотни!
Гномка остановила взгляд на серебристом:
– Под землей таких нет. Они водятся у вас, в Орлее?
– Нет… Может быть… Не знаю, – замялся Антуан. – Только в сказках.
Оборотни кружили, выжидая, когда добыча утратит бдительность.
– Что ты о них знаешь?
– Говорю же: сказки, да и только.
– У нас что, есть зацепки получше?
– Ладно, ладно! Все дело в проклятии…
Большой черный оборотень прыгнул на Эвку, но та остановила его, воткнув между щелкающими челюстями топорище.
– Не дай им себя укусить, – сказал Антуан. – Так передается проклятие!
Эвка не собиралась поддаваться. Она дернула топорище вверх, выворачивая оборотню челюсть, и оттолкнула зверя.
Антуан выстрелил в задние лапы оборотня – массивные, длиннопалые, когтистые – и тот отскочил назад. Едва черный монстр отступил, как вновь ринулся в атаку серебристый; следом бежал еще один, чалой масти.
Эвка развернулась и отбросила серебристого ударом в плечо. Антуан увернулся от атаковавшего его оборотня и выпустил стрелу. Она воткнулась в землю рядом с лапой чалого; тот отпрянул.
– Эти звери… когда-то были людьми. – В голосе Антуана звучало сожаление.
– А сейчас пытаются нас убить!
– Я знаю!
Увидев, что Эвка отвлеклась, черный оборотень подскочил к ней сзади. Гномка поняла, что не успеет обернуться – безумные глаза и острые клыки были уже совсем рядом.
В следующий миг зверь рухнул замертво со стрелой между глаз.
Стражи встали спина к спине. Оставшиеся оборотни кружили рядом.
– Слева! – крикнула Эвка.
Серебристый оборотень стремительно прыгнул первым. За ним последовали остальные.
Антуан развернулся лицом к очередному зверю. Пущенная эльфом стрела вошла в грудь оборотня. Одновременно Эвка метнулась вперед, пронзая монстру горло – тот не успел и двинуться. Пока она вытаскивала лезвие из тела, Антуан всадил несколько стрел в чалого.
Остался только один оборотень.
Этот поднялся на задние лапы и, пошатываясь, двинулся к Антуану. Зверь был легкой мишенью, но эльф не стрелял, словно завороженный внезапной переменой в поведении врага. Эвка подняла топор и шагнула навстречу зверю.
– Стой! – крикнул Антуан, загородив оборотня собой.
– Что ты…
– Этот не нападал на нас.
– Это не значит, что…
Оборотень упал на колени и заскулил.
– Помоги. – Слово прозвучало придушенно, глухо – будто горло, из которого оно вырвалось, не предназначалось для человеческой речи.
Эвка выругалась.
Антуан опустил лук и медленно подошел к оборотню. Привычная улыбка светилась на его лице, но взгляд оставался настороженным.
– Как тебя зовут? – спросил он ласково, словно обращался к ребенку.
– Виллем, – прохрипел оборотень.
Его голос звучал угрюмо.
– Брат Мины! – ахнула Эвка.
Антуан посмотрел на нее, и Эвка прочла на лице эльфа отражение собственных чувств. Однако, повернувшись к Виллему, Антуан заговорил с ним, как с другом, встреченным на вечерней прогулке. Так, словно все было хорошо. Если бы не волчье обличье мальчика, Эвка и сама поверила бы Антуану.
– Приятно познакомиться, Виллем. Твоя сестра считает, что ты жив, и попросила нас помочь.
– Я не… убивал… Я не… Это… другие… – Казалось, Виллем был в отчаянии. – Мина…
– С ней все хорошо, – ответил Антуан.
Оборотень задрожал.
– Это проклятие, – мягко проговорила Эвка. – Если нет способа снять его…
– Может, и есть.
В ответе Антуана гномка услышала больше надежды, чем уверенности, но она была обязана спросить. Эвка тяжело вздохнула.
– Ладно. – Она повернулась к оборотню, – Виллем, пойдешь с нами.
– Нельзя… я могу… ранить кого-нибудь… – проскулил Виллем.
– Все будет хорошо. – Антуан указал на грифона, украшавшего доспех Эвки. – Мы же Серые Стражи.
– Ты никому не навредишь, – подтвердила гномка. – Даю слово.
Эвка знала, как сильно Антуан хочет спасти деревню. Им придется сделать то, что должно – то, что делают все Стражи. Но об этом она решила подумать позже.
* * *
Во сне он умирал…
С тяжелым стоном Антуан слез с кровати. Не завтракая, отправился прямиком на задний двор, где в глубине конюшни был скован тяжелыми цепями Виллем. Воротца стойла, увитые такими же цепями, подперли тяжелым столом. Старую лошадь Вершеля пришлось увести в соседский сарай – она не могла находиться рядом с оборотнем. Антуан сел на стол и постарался выглядеть обнадеживающе.
– Что случилось в тот день? – спросила Эвка.
– Я… ранил кого-то… Хотел есть… Я был… таким.
Цепи позволяли Виллему передвигаться, но он жался к дальней стене. Как казалось Антуану, не потому, что боялся.
Разочарование жителей сменилось яростью, когда Стражи привели зверя. Эти двое должны были защитить деревню или потерпеть поражение, но не ухудшить ситуацию. Если бы не репутация ордена и не угрюмая поддержка Вершеля, Стражей выгнали бы из Айхвайля, а Виллема разорвала толпа. Одна лишь Мина осталась на их стороне. Она добилась для себя разрешения находиться в конюшне, но не рисковала приближаться к брату.
– Тебе больно? – Девушка стояла прямо и неподвижно.
– Я не могу… Хочу домой… – Виллем обхватил себя длинными лапами.
Мина отвернулась, повторив жест брата – обняв себя за плечи.
– В сказках одно и то же, – сказал Антуан. – Демон вселяется в человека или волка, потом герой убивает демона, и проклятие спадает.
– Голос в лесу мог принадлежать демону, – кивнула Эвка. – Ты слышал его, Виллем? Знаешь, где он?
Виллем качнулся взад и вперед.
– Это было у расколотого камня? – Эвка повторила вопрос, но оборотень не ответил.
– Ну же, Вилл, – произнесла Мина.
Виллем зарычал, и его сестра отскочила назад.
– Ты… убежала…
Мина сглотнула. Она сделала шаг к брату, но тот отпрянул, обнажая клыки, и девушка застыла.
– Я… встретила Стражей. Если ты слышал тот голос, то должен им рассказать.
– Нет… Я не…
Проигнорировав взгляд, который послала Антуану Эвка, эльф непринужденно прислонился к воротцам стойла.
– Плохо, когда никто не отвечает на вопросы. Сейчас все, что мы имеем, – слышанные мною когда-то сказки. На них и строим наш план. Не очень-то он хорош, правда?
Эвка нахмурилась, Виллем ничего не ответил.
– Любые твои слова будут полезнее наших догадок, – продолжил Антуан. – Можешь не говорить много, если не хочешь. Но все, чем поделишься, очень нам пригодится.
– Церковь, – прохрипел Виллем.
– Церковь сейчас не поможет, – пробормотала Эвка.
– Нет… замок…
Мина подошла к воротцам, у которых стоял Антуан.
– Разрушенная Церковь. Мы так прозвали руины в лесу, к северу от деревни. На них мы с братом построили себе замок… что-то вроде крепости, чтобы никто не мог нас найти. Но не были там с тех пор, как… – Она махнула рукой, словно отгоняя непрошеные мысли. – Тридцать лет назад случился пожар, и с тех пор это место заброшено. Ни церковных сестер, ни братьев. Туда ходили только мы.
– Ну конечно! – просияла Эвка.
– Спасибо, Виллем, – добавил Антуан.
– Ладно, как бы ни был плох этот план… Что там дальше в сказках? – спросила гномка.
Антуан улыбнулся:
– А ничего. Герой убивает демона, проклятие спадает, все живут долго и счастливо.
Это звучало довольно обнадеживающе.
– А я? – спросил Виллем.
Антуан глубоко вдохнул, прежде чем повернуться к мальчику:
– Ты останешься здесь и дождешься конца сказки.
– Антуан, – негромко произнесла Эвка.
– Снова за работу, да? – Эльф улыбнулся напарнице.
* * *
У конюшни собрался народ. Некоторые разглядывали Стражей, остальные делали вид, будто не подслушивали. Антуан улыбнулся жителям. Похоже, тучи немного расступились и у Стражей наконец появился план… или хотя бы некое подобие ориентира. Осталось спасти деревню, даром что местные не верят в успех.
– Мы намерены прикончить парочку оборотней, – заявил Антуан. – Или умереть, пытаясь это сделать. Если убьем, считайте, что вам повезло. Если умрем, хуже не станет.
Толпа смотрела на него, лишившись дара речи. Эвка хмыкнула, и улыбка Антуана растянулась еще шире.
– Ну ладно, – сказала гномка. – Пойдем.
* * *
Тропа, ведущая к развалинам церкви, за тридцать лет успела зарасти и теперь была едва различима. Что хуже, поднялся туман, который, по мнению Эвки, был ничуть не лучше дождя. Антуан же заявил, что погода «добавляет атмосферы». Эльф немного обогнал свою спутницу; казалось, он вполне готов к подвигам. По крайней мере, сам он был в этом уверен.
– Антуан, – окликнула его гномка.
– Да? – Поняв, что отвлекся, он смущенно улыбнулся.
Эвка застигла его врасплох, и это было ей на руку.
– Когда найдем виновника – никакой пощады. Мы не можем себе этого позволить.
– Я понимаю.
Была еще одна мысль, которая ее беспокоила.
– Если Виллем не излечится…
– Мы пока не знаем, как все сложится, – сказал Антуан.
Его пальцы подрагивали, будто он что-то подсчитывал. Может быть, строил очередные планы. Может, гадал, чем окончится дело.
– Стражи не могут спасти всех.
– Да, не можем. Но стараемся.
Эвка глубоко вздохнула:
– Ты справишься?
Не то чтобы она не доверяла Антуану. Он всегда прикрывал ей спину… Просто дело было не в этом.
Лицо эльфа исказилось от обиды. Эвка знала, как сильно Антуан хочет стать настоящим Стражем. Но ей хотелось, чтобы в нем была хоть капля невозмутимости, которой так славятся члены ордена. Эльф ушел на несколько шагов вперед, затем развернулся и вновь приблизился к спутнице.
– Нам нужно спасти Виллема, – сказал он.
– Если будем пороть горячку, в опасности окажется не только он.
– Ты не хочешь, чтобы я…
– Я не хочу, чтобы ты погиб.
Антуан замер, глядя на нее. Эвка нервничала, когда он так делал – это означало, что напарник обдумывает сотню идей одновременно; и сейчас вся сотня относилась к ней. Вокруг было очень тихо. Где же демонов ворон, когда он так нужен? Внезапно выражение лица эльфа изменилось.
– Почему ты улыбаешься? – спросила Эвка.
Он рассмеялся:
– Ты не хочешь, чтобы я погиб.
– И это весь ответ?
Он вновь застыл:
– Эвка, я сделаю все, что смогу…
– Я знаю. – И она зашагала дальше, прежде чем он успел продолжить разговор.
Стены Разрушенной Церкви поднялись из тумана неожиданно. Эвка хлопнула Антуана по плечу и указала на заросли диких роз. Пригнувшись, Стражи пробрались сквозь кусты. Гномка осмотрела развалины: в трещинах вьется плющ, боковая стена рухнула, провалилась крыша. Главная дверь сгнила, но каким-то чудом сохранилось витражное солнце, тускло поблескивающее над ней.
Можно было обойти здание кругом, но туман скрывал его истинные размеры, и Эвка сомневалась, что впереди найдется подходящее укрытие.
– Главный вход не хуже любого другого, – прошептала она.
Пройдя через арку, они ступили на усыпанный листьями каменный пол. Сквозь туман виднелось несколько почерневших скамей, напоминая о верующих, что здесь собирались. За каменной кафедрой, где сестры когда-то пели Песнь Света, лежало упавшее дерево.
– Ты думаешь, он…
Слова Антуана прервал низкий вой.
– Нужно выманить зверя, – сказала Эвка.
– Понял тебя.
Она услышала удар кремня и, повернувшись, увидела, как Антуан поджигает один из кунарийских цилиндров. Из трубки вырвался сноп белых искр.
– Работает! – Тревога Антуана мгновенно сменилась восторгом. – Ай! – Искры стали ярче, и он отбросил цилиндр.
Тот укатился в туман и на миг осветил большой силуэт. Потом искры погасли.
– Мальчик выдал нас. Как предсказуемо. – Голос шел прямо из тумана: холодный, рождающий гулкое эхо. Тот же голос, что звучал рядом с мертвым бараном.
– Считай, что тебя призвали. – Эвка метнула в туман нож, но тот безобидно звякнул о каменный пол.
– Вы оставили мальчика в живых? – Теперь голос донесся слева.
– Он не поддался твоему проклятию, – сказал Антуан.
– Проклятие овладеет им, – ответил голос. – И он захочет есть. Кто тогда окажется у мальчика на пути? Может быть, сестра?
– Ты знаешь этих людей, – констатировала Эвка.
Проклятье не само пало на Айхвайль – его кто-то наслал, и, учитывая невезучесть деревни, Эвка не знала, плохо это или хорошо.
– Да, – ответил голос, и из тумана выступил оборотень.
Он был огромен – вдвое больше тех зверей, что уже встречались Стражам. Мех был угольно-черным, а из пасти капала пена.
Эвка успела увернуться, когда монстр бросился на нее, разбив одну из скамей в щепки.
– Кто ты? – спросила она.
– Они выгнали меня из своей мерзкой деревни. Будто я что-то от нее хотел! – Ответ прозвучал чуть тише, хоть и с прежней злобой.
Антуан выстрелил, но оборотень скользнул в сторону и исчез в тумане.
– Он хотел. Хотел ее всю. – Голос вновь стал низким, глубоким; нечто зловещее зазвучало в нем.
Антуан тряхнул головой, словно отмахиваясь от чего-то.
Оборотень вновь выскочил из тумана и врезался в Эвку, опрокинув ее; гномка выкатилась из-под мощных лап и поднялась на ноги.
Антуан осыпал зверя стрелами, но тот как будто не чувствовал боли. Эвка мысленно выругалась: кем бы ни было это существо раньше, сейчас его подпитывает сила демона.
Оборотень устремил на Антуана взгляд желтых глаз и завыл; звук отразился от стен Разрушенной Церкви. Эльф попытался выстрелить, но следующий прыжок зверя сбил его с ног, впечатав в скамью.
Антуан выронил лук.
– Кто ты? – выкрикнула Эвка, пытаясь отвлечь оборотня.
Голоса зверя больше не создавал эха.
– Они бросили меня умирать. Я взял то, что мое по праву.
– Ренке! – Она вспомнила прогулку по Айхвайлю и историю о молодом дворянине, убившем церковного брата.
Звучание собственного имени отвлекло монстра. Он неспешно двинулся к Эвке; голос вновь раздвоился.
– Это было зимой. Он не знал, как выйти из леса. Он хотел есть. А потом захотел большего. Мы поглотим жителей Айхвайля. – Второй голос опять пропал. – Но прежде я наслажусь их страданиями.
– Кем же ты стал?
Эвка поудобнее перехватила топор. Демоны бывают разные – Гордыня, Желание, Ужас, – но все любят поговорить о себе. Что овладело дворянским сыном? Пока она размышляла, позади чудовища, в которое обратился дворянин, поднялся на ноги Антуан.
– Ренке хотел есть, – прорычал оборотень. – И пришел я.
– Кто ты? – выкрикнула Эвка.
– Голод, – произнес Антуан.
Прежде чем Эвка успела среагировать, Ренке прыгнул на нее и поймал зубами топорище. Затем он резко дернул головой, и гномка вместе с оружием полетела через весь зал. Ударившись о стену, Эвка услышала хруст – и сгнившая балка рухнула, прижав ее к полу.
* * *
– Эвка!
Антуан бросился к ней, но оборотень развернулся и прыгнул. Лежа на полу под тяжеленным зверем, Антуан ощутил, как темные клыки впились в плечо, прогрызая кожаный плащ и угрожая разорвать плоть. Он не знал, достаточно ли этого для передачи проклятия – и не хотел узнать на себе.
– Значит, ты способен угадать имя.
Демон, овладевший Ренке, попытался проникнуть в мысли Антуана; голова эльфа раскалывалась от боли. Когда Антуан чувствовал порождений тьмы, в их песне было обещание грядущей гибели – но демон уцепился за воспоминание о смерти, которой эльф едва избежал в прошлом.
– О да! Тебе знаком голод. Когда ты умирал… Скажи, каково это было…
Кровь порождений отравляла тело, жгла изнутри так, что Антуан не мог ясно мыслить. А иногда он не чувствовал ничего – и это было так же ужасно…
– Это в прошлом, – процедил эльф.
Он сосредоточился, вспоминая голос Эвки, ее рассказ о случившемся с ним.
Сейчас он Серый Страж. Герой.
Демон расхохотался:
– Думаешь, тебе удалось спастись?
Антуан заметался под лапами Ренке. Он должен выбраться, должен придумать план…
– Твои мечты не сбылись, верно? Тебя лишили славы, тобой не восхищаются…
Нет! Неправда! Смысл вовсе не в этом!
Антуан попытался высвободить руки.
Смысл их дела не может быть таким!
– Насытят ли тебя слава и восхищение?
Пальцы Антуана скользнули по концу лука: оружие слишком далеко, не дотянуться.
– Ты присоединишься ко мне. И пожрешь все, что хотел спасти.
Другой рукой Антуан выбил из пояса серебристый цилиндр. Тот покатился по неровному полу, тихо позвякивая. Эльф снова потянулся к поясу, ладонь сомкнулась на стеклянной поверхности…
Ренке приблизил пасть, полную зубов, к уху Антуана.
– Скажи мне, эльф, ты хочешь есть?
* * *
Эвка выбралась из-под балки, схватила топор и бросилась к Антуану. Оборотень на миг приподнялся, раскрывая пасть, и гномка поняла, что не успеет добежать. Антуан заметался и вскинул руку.
Пасть Ренке захлопнулась.
Церковь заполнили клубы темного дыма.
Ренке взревел.
– Что это?.. – прошептала Эвка, совершенно сбитая с толку.
– Отвлекающий маневр!
Рядом просвистела стрела, и Ренке взвыл снова.
– Предупреждают не так! – крикнула она.
Сквозь завесу дыма они заметили, как убегает оборотень. И прежде чем дым рассеялся, Ренке скрылся.
* * *
– Мы придумаем план, – пообещал эльф.
Стражи сидели в трактире вместе с Вершелем, Миной и местными жителями, пришедшими услышать об успехе – или провале – их дела.
– Мы ждали приговора короля, посадив Ренке под замок, но негодяй сбежал, – сказал Вершель. – Была метель, и мы решили: оно и к лучшему. Посчитали, что он погиб.
– Он был близок к смерти, – ответил Антуан. – Но кое-кто нашел его.
– Я думала, вы убьете оборотней или сами погибнете. А вы не смогли ни того, ни другого, – заявила женщина, делавшая свечи.
Некоторые из присутствующих согласно кивнули.
– Если хочешь управиться самостоятельно, могу одолжить топор, – сказала Эвка.
Свечница насупилась, но промолчала.
– Мы придумаем план, – заявил Антуан в четвертый раз и двинулся к двери.
– Куда ты? – спросила Эвка.
– Проведаю Виллема.
Антуан больше не мог оставаться в трактире – он должен был предпринять хоть что-то.
Не успев войти в конюшню, эльф услышал нечеловеческий рык. Виллем расхаживал взад-вперед на четырех лапах. Изо рта капала пена. Иногда оборотень останавливался – лишь для того, чтобы подергать толстые цепи.
– Виллем, ты можешь рассказать что-нибудь еще?
– Антуан!
Как оказалось, Эвка шла следом. С ней была Мина, нерешительно застывшая у входа. Антуан не откликнулся.
– Хотя бы словечко, – продолжил он. – Нам нужно остановить демона.
Но ласковые слова и дружелюбная улыбка больше не действовали на оборотня.
– Ты попытался. – Голос Мины звучал так же, как голоса других – разочарованно, тускло.
Девушка развернулась и пошла прочь. По ее лицу струились слезы.
– Я все еще пытаюсь. – Антуан не отошел от стойла.
Виллем бросился на воротца – вернее, на самого Антуана. Изумленный эльф отпрянул; цепи натянулись, остановив Виллема, – но они не смогут удерживать его долго.
Эвка коснулась руки Антуана.
Ему не хотелось думать о том, что произошло с Виллемом. Не взглянув на гномку, он вышел из конюшни и побрел к главной улице. Взгляд эльфа метался от домов к боковым улочкам; пальцы подрагивали, а мысли роились в голове. Он подошел к колодцу и замер.
Все пошло не так.
«Твои мечты не сбылись, верно?»
Эти слова оплетали разум, как ни старался эльф их гнать. Он в растерянности пнул стенку колодца.
– Сожалеешь об этом? – тихо спросила Эвка.
Антуан невольно рассмеялся:
– Да.
Он несколько раз взрыл землю носком сапога, затем сел, привалившись спиной к колодцу, и вгляделся в заколоченные окна дома Ренке.
– Я едва не погиб, – произнес он.
– А я предупреждала.
– Не хотел, чтобы так вышло. Если бы демон добрался до меня, я бы стал… – Эльф указал на дом Ренке.
– Он не добрался, – ответила Эвка. – Остальное не имеет значения.
– Я жив; я получил второй шанс. Если упущу и его, то в чем тогда смысл?
«Насытят ли тебя слава и восхищение?»
У Антуана задрожали пальцы. Он вновь сбивчиво заговорил:
– Если мои поступки не… Может быть, и сам я…
Он не знал, как закончить мысль.
Эвка села на землю рядом.
– Вот что я знаю о Серых Стражах: мы сражаемся с самыми страшными чудовищами Тедаса, снова и снова идем в бой, а большинство людей о том и не ведает. Взять хотя бы эту деревню. Что у нас тут? Неблагодарные селяне, практически неуязвимый оборотень…
– …И демон, способный залезть мне в голову, – невесело подсказал Антуан.
– Верно. Вот так и живут Стражи. Мы сталкиваемся с подобными проблемами и решаем их. Потому что кто-то должен это делать. В тот миг, когда все покатилось к демонам, ты сумел выжить – и потому стал Серым Стражем. – Эвка ткнула его в плечо и улыбнулась. – Все, что нам нужно, это план.
Все, чего хотел он сам, это посидеть с ней еще немного. Но надо было возвращаться к делам, обдумывать дальнейшие действия. Эльф вскочил на ноги, сделал несколько шагов по направлению к дому Ренке, затем вернулся к колодцу.
Неблагодарные селяне, практически неуязвимый оборотень…
– У тебя есть план? – спросила Эвка.
– Не слишком хороший.
– Это уже что-то.
Антуан расплылся в улыбке.
* * *
Эвка стояла у колодца в одиночестве.
Было темно. Луна истаяла до тончайшего серпа, но по крайней мере была видна. Позади Эвки в доме Ренке мелькнул свет. Она медленно выдохнула.
Затем услышала Виллема: его искаженные стоны доносились со стороны таверны.
И кто-то завыл в ответ.
Эвка крепче сжала топорище.
– Ренке! – позвала она.
На миг воцарилась тишина, а затем во мгле раздалось:
– Ждете меня?
Других звуков, кроме завываний Виллема, не последовало. Троих оборотней Стражи убили в лесу, а в церкви встретили одного Ренке.
– Ты один? – спросила она небрежно.
– Это ненадолго.
Значит, сейчас здесь только он. Возможно, это единственное преимущество Стражей – но Эвке показалось, что в одиночку Ренке становился еще опаснее.
– Где твой друг?
– Мне не нравится, как ты с ним разговариваешь, – ответила гномка.
Холодный смех Ренке был прерван стуком ставней. И когда оборотень вновь заговорил, его голос как будто утратил часть своего эха.
– Это мой дом.
– Ты рассчитывал на то, что мы не можем охранять сразу всех жителей, и ты будешь отлавливать их поодиночке. Но за одним-то домом присматривать я могу. – Она обернулась и увидела движение теней за ставнями, а потом с улыбкой посмотрела на Ренке. – А этот как раз был пуст.
– Это мой дом! – взревел Ренке и вынырнул из тени, преодолев расстояние до Эвки за пару прыжков.
Гномка не надеялась оказаться быстрее оборотня, но с Ренке она уже сражалась. Прежде чем очередные слова слетели с его губ, она откатилась в сторону и ударила топором. Оборотень увернулся, но Эвка уже держала в руке нож.
Она сделала резкий выпад и с наслаждением услышала вопль – клинок вошел Ренке в плечо. Конечно, это не остановило зверя – Эвка не знала, что вообще может его остановить, – но у нее появилась секунда, позволившая отскочить от мятущегося оборотня и стать между ним и дверью дома.
– Ты хочешь защитить этих людей. – Голос Ренке вновь обрел эхо. – Но привела их прямо ко мне на пир.
Эвка замерла в ожидании. Если она не ошиблась, сейчас зверь прыгнет…
И он прыгнул. Эвка не двигалась, пока Ренке, обнажив клыки и когти, мчался вперед, чтобы разорвать ее на части. В последний момент она пригнулась и откатилась в сторону – а оборотень пронесся мимо и с грохотом разбил дверь…
* * *
Антуан стоял на лестнице и отчетливо видел, как Ренке влетел в облаке щепок. Глаза зверя светились, пена капала из пасти на ветхие половицы. Оборотень сокрушил стул, швырнув обломки через всю комнату, и несколько раз моргнул – в искаженных чертах проступало недоумение.
В камине горел огонь, зажженные светильники испещрили комнату дрожащими тенями. Тени все множились – Антуан дергал за привязанные к светильникам веревки.
– Что это? – прорычал оборотень.
– Ловушка, – коротко ответил эльф.
Как ни сильна была неприязнь жителей деревни к Стражам, страшная гибель кузнеца возымела действие: они согласились остаться в своих домах и погасить свет. Совсем небольшое одолжение, но его оказалось достаточно.
Антуан вновь дернул за веревки.
– Ну как, сработало?
Оборотень взвыл – Эвка, влетевшая в дверной проем, вонзила топор в его заднюю лапу.
В доме не было тени, способной укрыть монстра; не было угла, где бы его не достал топор Эвки. Она рубила по лапам, спине, ребрам, а когда Ренке пытался контратаковать, уворачивалась и отскакивала. Антуан занял позицию на лестнице, чтобы обстреливать мечущегося оборотня из лука.
Зверь истекал кровью и судорожно хрипел. Казалось, Стражи вот-вот одержат верх.
Но все пошло не так.
С ловкостью, неожиданной для израненного, оборотень швырнул Эвку на каменный очаг. Прежде чем она снова обрела способность дышать, Ренке схватил ее и с силой бросил на пол. Антуан выстрелил в зверя, но тот даже не оглянулся. Над лицом Эвки повисла нить слюны.
И тут на голову оборотня шлепнулся сладкий рулет.
– Ренке, – спросил Антуан, – хочешь есть?
Он не ожидал, что зверь бросится к лестнице так стремительно. Эльф вскарабкался наверх и побежал по коридору второго этажа, а монстр мчался следом, настигал. В самый последний миг Антуан скользнул в боковую дверь, а Ренке пронесся дальше по коридору.
Антуан очутился в пыльной спальне. У него дрожали пальцы: комната была маленькой – никаких путей отхода, кроме двери и окна, выходящего на главную улицу.
Он в ловушке.
Бросить рулет – не лучший трюк, но все же он сработал. Теперь нужен новый план, а время на исходе.
Чудовище, в которое превратился дворянин Ренке, стояло в дверном проеме. Оно исторгло гулкий пугающий вой, похожий на стон, а затем поднялось на задние лапы и двинулось вперед неестественной хромающей походкой.
– Еще один шанс, и твоя жизнь станет лучше. Ты рядом; ты почти чувствуешь ее вкус…
– Нет!
В словах оборотня было зерно правды, и Антуан это знал. Но сейчас он Серый Страж. Его работа – одолеть чудовище.
Антуан вскинул лук, но Ренке стоял слишком близко. Оборотень выбил оружие из рук эльфа и схватил его за горло.
Так и поступают Стражи – гибнут в бою с чудовищами.
Но Ренке не хотел его убивать.
Оборотень надавил сильнее, и Антуан почувствовал, как когти разрывают кожу. По шее заструилась кровь.
– Ты пожрешь этих бессердечных глупцов. Но прежде обглодаешь кости гномки.
– Ошибаешься, – сказал Антуан.
Заостренное ухо Ренке дернулось.
– А вот и она.
Эвка стояла в дверном проеме с топором на изготовку.
Но она опоздала.
Ренке вонзил зубы в плечо эльфа. Антуан закричал. Довольно улыбнувшись, Ренке бросил добычу на пол.
– Ты покойник, – сказала Эвка.
– Эвка… – пробормотал Антуан.
Гибель в бою с чудовищем – очень славный поступок, но все же умирать не хотелось.
– Не ты, – ответила гномка.
Антуан потянулся к поясной сумке.
– Эвка! Отвлекающий маневр!
Она бросилась в сторону, и комната заполнилась ослепительными белыми искрами. Ренке зарычал, а потом взвыл – топор глубоко вошел ему в спину. Антуан едва успел отскочить в сторону, когда зверь бросился вперед.
Эвка отбросила топор и прыгнула на кровать. Оттолкнувшись от матраса, взлетела – и в падении вонзила в Ренке свой последний нож. Предсмертный вопль зверя оборвался, когда Эвка перерезала ему глотку. И едва она закончила, Антуан поднялся и пнул Ренке изо всех оставшихся сил.
Оборотень повалился вперед, ломая оконную раму, и с отвратительным хрустом рухнул на землю.
– Я думала, ты применишь флаконы. – Эвка вовсю моргала.
– Этот трюк он уже знал.
– Кстати, предупреждение работает только тогда, когда знаешь, о чем тебя предупреждают. – Моргнув еще раз, Эвка посмотрела на Антуана. – Ты едва не погиб. И перестань смеяться, когда я это говорю.
Эльф улыбнулся. Он не погиб – они оба не погибли. Серые Стражи победили оборотня, Антуан остался в живых, а Эвка сейчас стоит так близко…
– Мы должны…
– Убедиться, что он мертв?
Антуан потрогал укус на плече. Все пойдет не так, если этой ночью эльф обратится.
Когда шум битвы сменился тишиной, к дому Ренке начали осторожно стекаться люди. Оборотень лежал на земле – пустые глаза смотрят в никуда, позвоночник изогнут под неестественным углом. Антуан не знал, уничтожен демон или просто покинул тело.
Как бы там ни было, дух исчез.
– Наконец-то. – Вершель угрюмо пнул труп, и тот перекатился на спину. Мужчина посмотрел на Антуана. – Все-таки у вас получилось.
Это была наивысшая похвала, на которую Стражи могли рассчитывать.
Мина не сказала ничего: она бежала к таверне.
* * *
Эвка смотрела, как Антуан прощается с жителями Айхвайля. Благодарность местных была такой же вялой, как и остальные проявления их чувств, но эльф улыбался, словно Стражам устроили пышные проводы. Проклятие Ренке развеялось – мальчик с каштановыми волосами и по-волчьи желтыми глазами был главным тому доказательством. Мина обнимала брата, и оба махали Стражам на прощание.
– Значит, мы въехали в деревню… – начал Антуан.
– Вошли. Потому что потеряли лошадей.
– Мы спасли лошадей. И деревню тоже.
– Угу, с блеском. Наверняка, как только уедем, тут случится нашествие саранчи.
– Что теперь? – спросил Антуан.
– Крепость Вейсхаупт, – сказала она. – И та часть жизни Стражей, в которой мы выполняем приказы и отчитываемся, ни на что не отвлекаясь.
– Bien sûr – on y va! Никаких крюков!
Судя по широкой ухмылке, он сам не верил в последние слова. Не особенно верила в них и Эвка.
* * *
Жалкий, изгнанный.
Бессильный.
Но если он подождет, то учует, как скручивается нутро будущей жертвы. Слабость. Желание. И за миг до того, как в глазах потемнеет… Когда жертва будет готова на все, он прошепчет:
– Ты хочешь есть?
