Джон Эплер
Половину вперед
В подобные заведения приходят, чтобы стать невидимкой. Для дельца, которое я собиралась провернуть, местечко – лучше не придумаешь. Вдобавок оно почти единственное, где альтус (или бывший альтус вроде меня) может выпить, не опасаясь яда в виски или удара ножом в спину.
На существование этого бара ничто не указывало. Снаружи – ни зазывал, ни исполняющих роль вывесок бочонков эля, ни намека на истинную суть этого места. Все, что есть, это невзрачная дверь в невзрачной стене в невзрачном квартале Минратоса. Случайно на такой бар не наткнешься: либо вы знаете о нем, потому что бывали здесь раньше, либо не бывали и не знаете.
За дверью посетителей ждут узкий коридор и лестница в подвал. Следующую дверь держат открытой, подперев ее крупным куском дерева; ведет она в огромное помещение, где стены сложены из грубого камня, а низкий потолок пересекают закопченные деревянные балки.
Вдоль стен – несколько разномастных столиков. Кому-то стулом служит выдранное сиденье повозки, кто-то расположился на сломанных скамьях из андрастианской церквушки… Большие ковры на полу удерживают тепло. А в центре зала одиноко стоит пианино, оживленное магией, – чья-то дурацкая попытка привнести в обстановку немного шика, и не важно, что оно играет унылую мелодию, фальшиво и нестройно.
Бармен отсутствует – по крайней мере, он никогда не показывается. Зато есть широкая стойка с двумя дверцами и корзиной. Кладете в корзину монету, проталкиваете в одну дверцу и через другую почти сразу получаете напиток! Сдачи вам не дадут, ведь деньги забирает медный котел, который, кажется, сам знает, что вам наливать. Живя в Тевинтере, привыкаешь к повсеместному использованию чар, но я все равно нахожу это весьма впечатляющим.
Напитки подают в разномастных – под стать сиденьям – сосудах: всевозможных стаканах, кружках и алхимических колбах. Клиентура тоже смешанная: дворяне и магистры рядом с простолюдинами и наемниками. Бормочут себе приглушенно… Аж ухо режет.
Я отпила виски (уже третий стаканчик за ночь) и отвела упавшую на глаза длинную каштановую прядь. Ненавижу зиму. Приходится носить неудобную мешковатую одежду, волосы пушатся от сухого воздуха. Но алкогольное тепло наполнило живот, изгоняя горечь проникшей извне стужи. Шел снег – совсем легкий… Нет, все-таки это худшее время года.
Напротив меня сидела женщина, с которой я пришла встретиться. Она носила бесформенную мантию, скрывавшую фигуру, и не снимала с головы плотную зимнюю шапку. И она не пила. Точнее, пила только воду – потягивала ее с надменным видом. Эта дамочка мне сразу не понравилась… но она предлагала сумму вдвое больше обычной, так что выслушать ее стоило. Пускай изложит суть, а там уже решим.
Она не назвала своего имени, а я и не спрашивала. Так это и работает. Никаких имен, лишь место, цель и половина денег вперед.
Еще с минуту мы сидели в тишине. Потом она осторожно поставила стакан и наклонилась вперед, сцепив пальцы:
– Мне вас настоятельно рекомендовали, магистр Вадис. Ваша репутация говорит сама за себя.
Я нахмурилась:
– Бывший альтус Вадис.
Каждое слово я намеренно произносила медленно. Альтус, а не магистр. Я никогда не была магистром: эту должность, полагающуюся нашей семье, занимал отец. И даже слово «альтус» шло с приставкой «экс», ведь мои дворянские деньки уже позади.
– Мое единственное правило: никаких имен. Вы ничего обо мне не знаете.
Она вскинула бровь:
– Вы опальная дочь магистра Марено Вадиса, любовница эльфийской служанки.
– Бывшей служанки, – поправила я ее немного резче, чем хотела.
Это принципиальный момент. Мой роман с Ириан Цестес закрутился лишь после ее увольнения из моей семьи. С моей стороны было бы странно – и слишком по-тевинтерски – игнорировать классовые различия, заводя отношения.
– Хорошо. Любовница бывшей служанки. Ваши родные узнали о скандале и предложили выбирать между ними и ней. Вы выбрали ее. Лично я считаю это похвальным, но ваш отец – нет. Вот почему вы стали воровкой. – Она наклонилась ближе. – У меня и в мыслях не было раскрывать ваше инкогнито. Однако важно, чтобы вы осознали все… многообразие моих возможностей.
Я сердито уставилась на нее. Сколько сил я тратила, чтобы разделить две свои жизни! Хотя с отцом мы больше не общаемся, мне бы не хотелось, чтобы все узнали об альтусе – хоть и бывшем, – который зарабатывает искусными кражами. Мне не нравилось, что эта паскуда так много обо мне знает. Да к демонам ее.
Свой стакан я осушила одним глотком и поставила на стол. Затем встала.
– Обо мне вы должны знать одно: я не терплю, когда меня запугивают. На этом все.
Я двинулась к выходу, но…
– Я, вообще-то, не собиралась вас запугивать. Лишь хотела, чтобы вы понимали, сколько сведений проходит через мои руки. Однако мне все еще нужна ваша помощь. Прошу, – указала она на мой стул, – выслушайте, и я заплачу вам половину гонорара. Просто за то, что вы меня выслушаете.
Я прожгла ее взглядом, но полгонорара за разговор… Слишком соблазнительно. У меня все еще оставались сбережения, но в целом мое финансовое положение меня не грело, в отличие, к примеру, от ферелденского виски тридцатилетней выдержки. И я бы скорее бросилась в огонь, чем попросила отца о помощи. А кроме того, у меня все равно не нашлось бы занятия получше.
И я снова села. Женщина полезла в сумку, выудила большой кусок пергамента, перевязанный вощеной бечевкой, пододвинула его ко мне через стол. Я развернула свиток.
Какая-то белиберда. Древняя… Очень-очень древняя. Дотевинтерских времен. Я не поняла ни единой руны, что неудивительно. Древние языки не входили в мою специализацию, и я подумала, что неплохо бы спросить у Ириан. Я посмотрела на женщину – та выжидающе разглядывала меня.
– Вы андрастианка, верно? Добропорядочная прихожанка?
– Вы явно уже знаете ответ на свой вопрос, – прорычала я чуть громче, чем следовало.
– Подыграйте мне, прошу.
– Да. Я прихожанка Церкви. Плачу десятину, страшусь Создателя и отрицаю учение Древних Богов. Насколько я при этом добропорядочна – другой вопрос.
Собеседница пожала плечами:
– Но вы не веруете. Или веруете слабо.
Я заколебалась. Вопрос был сложным, и обсуждать его с этой клиенткой мне не хотелось. Однако возникло ощущение, что ее не устроит ничто, кроме абсолютной правды.
– Пожалуй, да. Порой проскакивают мысли о несовместимости доброго Создателя и ужасного дерьма, что творится на грешной земле.
Женщина кивнула:
– Тогда вам известно о Безумии Думата и его значении, – указала она на свиток в моих руках. Вот что это такое!
– Предполагается, что Безумие Думата – частичка самого Черного Города. «Напоминание о человеческой гордыне и непостижимой и всеблагой божественности Создателя», – фыркнула я. Как по мне, это нажье дерьмо на палке.
– Как бы то ни было, артефакт похищен. Не знаю кем. Не знаю для чего. Но я бы хотела, чтобы вы нашли ответ на оба вопроса. Я заплачу втрое больше, чем вы берете обычно.
Что ж… Неожиданное предложение. Безумие Думата хранится во дворце архонта. Вроде оно хорошо защищено. Магические ловушки, круглосуточная вооруженная охрана… Защита вроде бы надежная, но это только с виду. Войти достаточно легко, а вот выбраться – совсем другая задача. Премерзкое местечко для воров. Однажды я там поработала, и теперь в холодную погоду у меня ноет левое колено. Во мне взыграло профессиональное любопытство.
Тем не менее ввязываться в это мне не хотелось. Церковь могущественна и опасна, а вызвать гнев архонта – отличный способ очутиться на невольничьем корабле со скованными руками и билетом в один конец, неведомо куда. Я покачала головой:
– Послушайте, я мастерица по части краж. Но эта хрень церковная? Обратитесь к храмовникам. Или к юстициарам.
– Некоторые… обстоятельства кражи указывают на то, что ворам могли помогать изнутри. Нет, я не могу доверять ни Церкви, ни ее агентам. И действовать нужно тайно. Никто не должен узнать о вашей миссии.
Я пожала плечами:
– Тогда найдите частного сыщика. Я слышала, Нив Галлус в этом понимает. И ищет клиентов.
– Мне не нужен сыщик. Мне нужен вор. А я слышала, что в этом деле вы лучшая – или одна из лучших.
На лесть я никак не отреагировала. И так знаю, что хороша.
– Если хотите выяснить, куда испарилась эта штука, я вам не помогу.
– Вы неправильно поняли. Узнать, что случилось с артефактом, – это лишь полдела. Я хочу, чтобы вы его выкрали для меня.
Так вот в чем суть игры! Понятно, почему дама не захотела обратиться в Церковь. Очередная скучающая богачка-магистр охотится за артефактом, чтобы запереть его в своем сейфе. И все лишь ради поддержания статуса.
– И потом, ваши таланты уникальны, – добавила она. – В Тевинтере немало воров, но магией среди них владеют немногие.
– А зачем вам именно маг?
Меня против воли обуяло любопытство.
– Из-за множества подделок.
Она протянула мне небольшой сверток. Я открыла его и развернула, порезав палец о предательски острый краешек. Нахмурившись, я сунула палец в рот. Заказчица без единого слова предложила мне платок, и я вытерла кровь, тут же спрятав его в свой карман. Никогда не позволяй чужаку завладеть твоей кровью. А то натворит уйму гадостей.
– Руна? И что мне с ней делать?
– Она от артефакта. Отделена уже давно. Эта руна реагирует на него, и вы сможете определить, действительно ли у вас в руках настоящее Безумие Думата. Когда отыщете артефакт, коснитесь его, направьте энергию между ним и руной – и узнаете, не подделка ли перед вами.
Я со вздохом откинулась на спинку стула. Не люблю воровать религиозные артефакты, даже когда их требуется выкрасть у воров. Слишком много проблем – я имею в виду вмешательство в людскую веру.
Но, демоны все побери… Профессиональная репутация чего-нибудь да стоит? Кто-то просто вошел во дворец и вышел с одной из самых ценных церковных реликвий под мышкой. Вдобавок мы с Ириан в деньгах не купались.
– Хорошо. Но у меня есть несколько условий. Первое, – подняла я палец, – я буду действовать так, как привыкла. Не смейте указывать мне. Второе… – Другой палец. – Если я узнаю, что вы играете со мной, что все это – подстава, то заговорю с вами по-другому. И третье. Я оставляю за собой право отменить заказ в любой момент. Как только дело покажется странным – я пас. Вам понятно?
– Разумеется, – кивнула она и бросила мне мешочек, достав его непонятно откуда.
Распахнув мешочек, я моргнула: доверху набит золотыми монетами. Там было больше, чем она посулила, и намного больше моего обыкновенного задатка.
– Итак, мы договорились?
Очевидно, да. Пускай я рисовалась, но мне нужны были деньги. Точнее, нам. Жизнь в Минратосе стоит дорого, и нам с Ириан нелегко найти честный заработок. Дело осложнял и тот факт, что мы состояли в черном списке у магистра, тем более такого мелочного, как мой отец.
Клиентка поймала меня на крючок. Отказаться от работы я не могла – по крайней мере, в тех обстоятельствах. И я вздохнула:
– По рукам.
* * *
– Еще раз.
Мы отступили, небрежно держа деревянные посохи. Комната была большой: столовая на два десятка слуг. Столы и стулья в беспорядке сдвинуты в сторону, на их месте – оружейные стойки с учебным реквизитом: деревянные мечи, затупленные стрелы и всякое защитное снаряжение. Нас разделял выведенный мелом на полу огромный круг.
Напротив меня застыла в ожидании Ириан Цестес – эльфийская охотница, мастер фехтования на посохах. Она держалась расслабленно, но, похоже, была готова ринуться в атаку. Ириан слегка вспотела, но по-прежнему выглядела почти идеально. А вот я вся взмокла, но я и так знаю, что на тренировках выгляжу распустехой. Волосы с лица я убрала при помощи кожаного ремешка, но они продолжали своевольно падать мне на глаза.
Я приняла боевую позу, которой Ириан старалась меня научить последние три часа. Чуть согнуть колени, посох держать перпендикулярно телу… Каждый мускул болел, изнывал, но я не сдавалась.
Отвесив взаимный поклон, я начала связку. Свищ, свищ, бам, свищ! Ириан блокировала посохом каждый удар, двигаясь легко и лениво. Затем вздохнула:
– Нет, не так. А вот так!
Ее «свищ» было неожиданным, а мой блок – слишком медленным. Посох угодил мне ровнехонько под локоть, вызвав вспышку боли в руке, и мое оружие грохнулось об пол. Легкий разворот – Ириан изменила направление удара, сделала подсечку, и я кувыркнулась.
Острие посоха уперлось мне в челюсть над горлом. Я схватилась обеими руками, развернулась – Ириан рухнула, потеряв равновесие. Перекатившись, я с торжествующей улыбкой прижала ее руки к полу и держала так, пока ее локоть не врезался мне под ребра; воздух вырвался из моих легких.
Медленно, осторожно Ириан поднялась и протянула мне руку, помогая встать. Я отмахнулась, не спеша выпрямилась и вымученно улыбнулась: мол, ничего страшного, одни синяки.
– Думаю, пора сделать перерыв. – Она отбросила посох и потянулась.
Я встала и, подойдя к столику, наполнила два стакана водой, предложила один Ириан. Такие у нас правила: проигравший на тренировке подносит напитки. С тех пор, как это делала она, прошло двести семь дней. Не то чтобы я вела счет…
Она приняла стакан молча, с благодарным кивком. Осушив свой, я налила себе еще и прижала прохладную посудину ко лбу. Ириан пила медленно, наблюдая за мной. Ее взгляд выражал в равной степени тревогу и испуг.
Мы знаем друг друга много лет. Сблизились, когда Ириан прислуживала моей семье. Но межклассовые отношения имеют свои минусы: они всегда осложняли бы нам жизнь, чего ни коснись. Я подыскала Ириан работу в другом месте – добыла ей высокую должность в Магистериуме, – и мы стали больше чем друзьями.
Мой отец был в ярости. Наверное, скорее от того, что потерял хорошую прислугу, но тем не менее. Так что мне пришлось выбирать. Выбор оказался несложным, но отец воспринял это как личный выпад и отрекся от меня. Я не возражала. Нас с Ириан объединяет, среди прочего, то, что обеим плевать на мнение окружающих.
Отношениям помогло завязаться то обстоятельство, что Ириан – прекрасный учитель боевых искусств. Магам приходится почти все время таскать большой и тяжелый дрын. А ведь можно еще научиться бить им людей…
Я налила себе еще стакан и медленно выпила, чувствуя ее взгляд.
– О чем думаешь? – небрежным тоном спросила Ириан.
Я отрицательно покачала головой, потом вздохнула. Кивок. Ириан меня знает. Видит меня насквозь со всеми придурями. Скажи я что угодно, кроме правды, – и мы бы поссорились.
– Да о клиентке.
– О той, с двойным гонораром? – Ириан села возле меня.
Она начала разминать мне плечи, вначале нежно, затем сильнее… Я простонала, взбудораженная и тренировкой, и прикосновениями эльфийки.
– Ага. Только он не двойной, а тройной. Вот же мерзавка! Как пить дать думает, что умнее всех.
Ириан фыркнула, глянув на меня, но я умело проигнорировала это.
– Как бы то ни было… она хочет, чтобы я кое-что украла – ну вроде того. Выкрала сворованную вещь.
– Что именно? – спросила Ириан, пока ее пальцы продолжали снимать напряжение с моих плеч.
– Мм… Как здорово…
– Рада, что тебе хорошо, – улыбнулась Ириан и повторила: – Что она попросила украсть?
– Безумие Думата…
Массаж прекратился.
Я открыла глаза, обернулась и увидела изумленное лицо Ириан. Она пригладила свои густые черные волосы, отведя от глаз несколько влажных прядок, и покачала головой:
– Но оно же… хранится во дворце архонта! Помнишь заказ Павуса?
– Вспоминаю всякий раз, как похолодает.
– Как им это удалось? – размышляла вслух явно заинтересованная Ириан. – И для чего они… В смысле – зачем его красть? В нем нет магии. Оно совершенно бесполезно.
Я пожала плечами, что не понравилось моим ноющим мышцам, пристально посмотрела на Ириан и кивнула, намекая на массаж… Та сделала вид, что не заметила.
– Откажись. В прошлый раз ты едва не погибла во дворце.
– Подвернула колено, – пожала плечами я. – Какое там «едва не погибла».
– Все могло быть намного хуже, и ты это знаешь!
– На кону большие деньги. Достаточно, чтобы раз и навсегда порвать с отцом и начать собственную жизнь.
– Дело не в этом.
– Да ну? А в чем же тогда? – Я даже не пыталась скрыть раздражение.
Ириан спокойно взглянула на меня:
– Всему виной гордыня. И тот заказ для Павуса. Дворец архонта оставил тебя в дураках, и ты жаждешь реванша. Хочешь в этот раз сделать все правильно, ведь иначе ты не можешь быть лучшей.
– Хрень полнейшая. Дело в деньгах и только в деньгах. Трехкратный гонорар – это же состояние. Благодаря ему нас не выкинут на улицу, разве что ты найдешь другую прибыльную работенку. На улице, к слову, дубак.
– Если дело только в деньгах, почему ты не осталась альтусом? Столько власти. Платят за то, что просто сидишь в Магистериуме. Почему позволила себя выгнать? Зачем было становиться воровкой?
– Ты прекрасно знаешь зачем. Ради тебя. Я ведь опозорила семью, спутавшись с эльфийкой. С «прислугой».
Но Ириан покачала головой:
– Это правда, но не вся. Ты никогда не считалась лучшей. А быть средней тебе недостаточно. Как и твоему отцу.
Ириан осеклась. Ее глаза расширились; она поняла, что сказала.
Она перешла черту.
Я вскочила, начала что-то объяснять, переходя на крик, – а потом развернулась и ушла в кабинет через коридор.
Я кипела. Гнев раскалил меня добела, наполнил огнем вены. Какое ей вообще дело? Как она смеет так обо мне говорить?!
Разумеется, я знала ответ. Ириан была права. Второе место – первому из проигравших, всегда говорил мне отец. Жестокий человек, истинный имперец; я ненавидела его, но он не ошибался. Я должна быть лучшей.
В комнату вошла Ириан: на лице – сожаление, в руках – два стакана. Виски, а не вода. Я выхватила один, да так и замерла, не отпив. Она пригубила из своего.
– Послушай… – начала Ириан, но я подняла руку, останавливая поток извинений.
– Забудь, – улыбнулась я.
Все, никаких обид.
Ириан послала мне ответную улыбку, слегка неуверенную, и я поцеловала ее. Мы замерли на минутку, прежде чем отстраниться друг от друга. Я тяжело опустилась в одно из больших, не сочетавшихся кресел, и ноющие колени откликнулись с благодарностью.
– Ты права. Хоть и не полностью. Конечно же, здесь замешана и гордость. Но такой щедрый гонорар… Мы сможем чуть-чуть расслабиться. Поехать в Орлей, посмотреть Вал-Руайо. Погостить в каком-нибудь маленьком загородном имении. Вволю наесться сыру… – Я заколебалась. – А может, хватит и на то, чтобы начать все сначала. Однако… мы должны принять решение вместе. Ведь мы – команда.
Вздохнув, Ириан наклонилась и нежно поцеловала меня в лоб:
– Ты никогда не бросишь Минратос. Ты все твердишь, что ненавидишь его, и, возможно, некая часть тебя испытывает это чувство… Но здесь все, что ты любишь, – улыбнулась она, – и все, кого любишь.
Я обняла ее, и мы крепко прижались друг к другу. Мой подбородок устроился на ее макушке.
Мне не хотелось признавать правдивость ее слов. Я знаю Минратос. Знаю все кабаки, где можно пить в долг, рестораны, где всегда вкусно кормят. Испорченный, грязный город, но это мой дом – по крайней мере, то, что больше всего напоминает дом.
Объятия ослабели и наконец распались. Ириан отступила и посмотрела мне в глаза. Казалось, она приняла решение. Вздохнула. Покачала головой:
– Хорошо. Мы выполним заказ. Не могу сказать, что мне это нравится, но… – Помолчав, она усмехнулась: – Насчет Вал-Руайо – ловлю на слове.
* * *
Дворец архонта в Минратосе заслонял собой горизонт – нет, затмевал его. Здание было видно почти отовсюду. Впервые приехав в Минратос, неделями восхищаешься им, трепещешь… а потом привыкаешь, и дворец становится для тебя фоном, как солнце или облака.
А вот туристы его обожают. Позволить себе путешествие в Минратос могут только дворяне из Орлея и Антивы. Под стенами дворца всегда толпы людей – приезжих из самых красивых уголков Тедаса. И конечно же, рядом с такой добычей всегда бродят охотники. Должна признать, местные умеют наживаться.
Нужный нам вход во дворец располагался вдали от сверкающих арок парадных ворот. Каждому зданию, каким бы прекрасным ни был фасад, требуется вход для прислуги. Мы расположились на крышах как раз напротив него. Здесь совсем не шикарно: чувствуется вонь канализации, а за внешним видом дворца с этой стороны следят не так пристально. Все контрасты Минратоса во плоти, если можно так выразиться.
В это время ночи на улицах тихо. Двое стражников патрулировали, дружески переговариваясь. Они совершали обход кое-как, оглядывая дворец лишь мельком. Свет от их фонарей истаял за углом, шаги становились все тише… Мы стали ждать. Пять минут. Шесть. Я начала нервничать. Но и через десять минут было по-прежнему тихо.
Внизу никто больше не проходил, но это не значило, что так будет и дальше. Я напряглась всем телом в ожидании оклика от второго патруля, который, конечно же, должен был появиться в самый неподходящий момент: когда мы перебежим дорогу под прикрытием темноты и начнем подниматься.
Каменная кладка на этом, куда менее торжественном, фасаде давно осыпалась, обнажив немало опор для рук и ног. На оставшемся отрезке пути нам помогли прихваченные с собой топорики для скалолазания; с их помощью мы скоро оказались на нижней крыше. Я глянула на дорогу: ее как раз осветил из-за угла фонарь второго патруля. Одиннадцать минут. Стражники проходят здесь каждые четыре минуты.
Скользнув через окно, я неловко приземлилась на пол. Рядом со мной спрыгнула Ириан, демонстрируя почти кошачью грацию. Рисуется. Она была одета во все черное, как и я, однако мой костюм выдавал любительницу дорогущих тряпок, а одежда Ириан подчеркивала ее атлетическое сложение. И сильнее обтягивала тело. Я сглотнула слюну, стараясь сосредоточиться.
Мы шли по залам тихо и быстро, чуть не попавшись только один раз – когда мимо проследовала пара эльфийских слуг. Отступив в боковую комнату, ждали, что нам вот-вот придется объясняться, ну а если не получится – дать каждому по затылку дубинкой. Только не насмерть. Мы не собирались убивать слуг за то, что они оказались не в то время не в том месте. Отключить их на несколько часов – этого нам бы вполне хватило.
Однако они прошли мимо, не заметив нас. И мы тихо проследовали в главный зал.
– Все чисто, – прошептала я.
Вышло громче, чем хотелось. Я нервничала. В последний раз посещала дворец давно, и воспоминания остались не слишком приятные.
Я попробовала заговорить еще раз, уже тише:
– У нас есть минут десять, пока не вернется стража. Нужно слинять до ее прихода. Мне совсем не хочется объяснять, что мы делаем во дворце архонта в три часа ночи.
Ириан кивнула.
Я окинула зал бесстрастным взглядом профессионала. Помещение выглядело на удивление незащищенным. Артефакты и военные трофеи были отделены от посетителей лишь тонким стеклом витрин, но я знала, что это обманка. Перед тем, как обокрасть дворец в прошлый раз, я пару дней притворялась туристом, благодаря чему выявила два уровня безопасности.
Первый, самый очевидный: стены зала усеивали искусственные малютки-пауки. Вовсе не декоративные. Каждый паучок связан с другим, находящимся на противоположной стене; если пройти между ними и нарушить эту связь, они оживут и сделают все, чтобы задержать злоумышленника до прихода охраны.
Второй уровень – менее заметный, но столь же эффективный: пол вымощен каменными плитами, безопасна лишь каждая третья, а к остальным прилагаются магические спусковые устройства. Ступишь не туда – и двери захлопнутся, запирая внутри злоумышленника. Не факт, что нельзя выбраться иным путем, но это, пожалуй, намного труднее и болезненнее, как я узнала на собственном опыте.
Мы крались через огромный зал, Ириан шла по моим стопам. Я надеялась, что с прошлого раза охрана дворца не поменяла расположения паучков.
Мой расчет оправдался: до витрин мы дошли беспрепятственно. Их было три, в каждой – церковные артефакты. Центральная витрина, где до недавнего времени хранилось Безумие Думата, пустовала. Стекло отсутствовало.
Вынув руну из сумки, я прижала ее к стенду и направила в нее поток наислабейший магии. Та ненадолго вспыхнула красным. Итак, раньше внутри лежало подлинное Безумие Думата. Нужно было знать наверняка, ведь Церковь могла заменить артефакт копией, а подлинник спрятать в какое-нибудь хранилище.
Оглядевшись, я заметила в зале полдюжины дверей. Каждая запиралась на ночь и охранялась: даже будь у вас отмычка, стража сбежится в считаные минуты. Еще один проход – окно над дверью для слуг, через которое мы проникли. Но когда мы карабкались по фасаду здания, я высматривала следы, свидетельства того, что нашим путем мог пройти кто-то еще. И ничего не нашла. Ну а двери, те всегда заперты, их в расчет можно не брать.
Я нахмурилась. Предыдущая кража во дворце пошла не по плану именно потому, что на самом деле там лишь один вход (и выход). Печально, что выбраться через окно почти невозможно: слишком высоко оно расположено. Понадобятся две руки, две ноги и огромное везение; последнего мне как раз не хватило, и поэтому я еле ушла тогда, а уж о добыче и вовсе пришлось забыть.
– Взгляни-ка, – позвала Ириан, указывая на пол.
Я прищурилась – ее глаза видели лучше моих – и увидела то, что подметила она. Кровавый след на плитке, обрывавшийся резко, неожиданно. Прямо под витриной, где раньше был артефакт.
И еще кое-что: параллельные линии каменных плит в одном месте были смещены. Я наклонилась – и действительно, на полу обнаружился след: четыре тонкие линии, стороны квадрата, образованные пылью. Что ж, теперь я знала, как воры вошли и вышли.
Но в этом было что-то неправильное. Магические средства безопасности действовали во всех помещениях дворца и верно служили сотни лет. С трудом верилось, что кто-то прокопал сюда путь, не задев ни единого спускового устройства. Ведь подкоп – слишком очевидное решение.
Я достала из сумки небольшой кристалл и сломала его пополам, держа перед собой. В зале возникло облако магической пыли. Его притянет более сильная магия, и в нем проявятся линии любых чар, активных или нет. Мгновение… секунда… Пыль осела вдоль линий на стендах.
Едва заметные… Обнаружить волшебство в других частях зала было намного проще. Мерцающая паутинка линий на дне каждой витрины повторяла очертания хранившихся там предметов. Невероятно тонкая работа. Мне такое не под силу. Линии привязаны к артефактам, и если убрать или просто сдвинуть один из них, поток магии прервется. Что следует за этим, я не знала, но, наверное, ничего хорошего.
Однако там, где лежало Безумие Думата, магия просто иссякла… Нет, не совсем: остался один блик, невероятно слабый. Не будь его, я бы подумала, что охрана сняла чары до тех пор, пока украденное не вернут. А это заклятие выглядело так, словно его блокировали – правда, чуть-чуть ошиблись.
Просто бессмыслица. Почему именно эта витрина? Нужно отследить магию до самого истока: так я увижу, где прерывается ее течение. Я встала на колени. Одно из них тут же заныло, но у меня были дела поважнее.
Ответ нашелся под витринами, там, где нити магии сплетались воедино, образуя толстый ствол магической энергии. Он прорастал из-под пола. Что-то сдерживало поток, не давая ему течь к стенду, в котором находилось Безумие Думата.
Закрыв глаза и воззвав к чувствам, я позволила своей поисковой энергии растечься повсюду.
Вот здесь.
Прямо в той точке, где магический ствол разветвлялся, чары обращали поток вспять.
И снова бессмыслица… Подкоп исполнен грубо, а вот магия под витринами хороша. По крайней мере, мне бы не удалось сотворить ничего подобного. Может, воры привели с собой мага? Хотя нет, с магом такого уровня подкоп вообще не нужен. А если и нужен, чародей запечатал бы проход, покидая это место.
Клиентка говорила, что ворам помог кто-то из Церкви, вспомнила я. Может, они в одной банде? Встречаются же нечистые на руку церковнослужители…
Я вновь осмотрела заклятие: было в нем что-то странное, от чего изнанка разума так и зудит. Нужно взглянуть поближе, а для этого расплести чары. Но как только я это сделаю, магия потечет к витрине, и пропажа Безумия Думата мгновенно обнаружится. В тот же миг весь дворец узнает, что мы здесь.
Однако ничего другого не оставалось. Будем действовать быстро.
– Приготовься, – прошептала я Ириан.
Та кивнула.
Одним взмахом я надорвала заклинание, высвобождая скопившуюся энергию. Едва оно рассеялось, как я поняла, что в нем меня тревожило.
Чары наложили несколько недель назад. Но узору из пыли там, где вырезали плитку, не больше двух дней! Возможно, кто-то проник сюда задолго до кражи, однако более вероятно, что произошло два ограбления, с разницей в несколько недель. Как же так?
У меня не было времени поразмыслить об этом. Раздался громкий скрип, за ним – сигнал тревоги. Двери зала захлопывались одна за другой.
Что ж… Кажется, теперь ясно, для чего эти чары.
Вдалеке послышались крики. Одна из дверей начала приоткрываться. Собрав магическую энергию, я ударила в нее тепловой волной. Приваренная к каменным стенам дверь со скрежетом остановилась, шаги стихли. Я подумала, что у нас есть минута, может, две, прежде чем стража взорвет дверь либо отыщет другой путь в зал.
Встал выбор: остаться здесь и сражаться с гвардией архонта либо наудачу сойти во тьму. Я сглотнула. Под землей мне будет не очень уютно… Но в тюремной камере – еще хуже.
Я прорычала простенькое заклинание, к которому прибегала уже тысячу раз, но никогда – для таких тяжелых объектов. Чары позволили приподнять квадрат, вырезанный в полу. Раздался скрежет камня о камень. Взглянув на Ириан, я кивнула на развернувшуюся дыру. Она мигом смекнула и, не теряя времени, соскользнула туда, в дожидавшийся ее мрак.
Плеск!
Я глянула внутрь, а затем глубоко вдохнула и прыгнула, тут же выпустив из рук поводья чар. Квадрат надо мной вернулся на место с оглушительным грохотом, перекрыв свет; я упала, и на меня осыпалась пыль.
* * *
К счастью, дно ямы с жижей было достаточно глубоким. Когда я плюхнулась, раздался мягкий, глухой звук, а не треск расколотых костей, как я боялась. Сев и выплюнув теплую, влажную землю, я стала протирать глаза до тех пор, пока не вернулось зрение.
– Ну, это было весело, – проворчала я, потирая лодыжку.
Осторожно пошевелив ею, я ощутила легкую боль. Ходить смогу, а вот в окна пока что лучше не лазать. Сверху на меня продолжали сыпаться мелкие обломки, отколовшиеся при страшном ударе камня о камень. Я осмотрела себя: вся в грязи, словно пропиталась ею с ног до головы. Опершись посохом о дно, я поднялась – и сразу же увязла по самые голенища. Восхитительно!
Я шагнула разок, другой… Не так уж и плохо. Сделала третий шаг – сапог засосало, и нога выскользнула из него.
Сапог исчез с влажным хлюпаньем. Прекрасно… Шаг, и я потеряла второй сапог, который тоже мигом потонул. Еще лучше.
Впереди показалась Ириан, возвратившаяся из туннеля. Походка плавная, на одежде почти ни пятнышка, обувь едва утопает в густой грязи. Я только вздохнула.
– Там следы. Чуть дальше по туннелю. – Ее губы слегка раздвинулись в улыбке, когда она увидела мои ноги в одних чулках.
Я сердито взглянула на Ириан: «Ну, валяй, говори!» – но та лишь вскинула бровь и отвернулась. Однако я видела, как дрожат ее плечи.
Все кажутся себе куда потешнее, чем выглядят на самом деле.
Мы прошли около сотни футов вниз по туннелю, прежде чем следы исчезли. Еще через две сотни футов туннель разветвлялся. Слева виднелся такой же слякотный проход, а впереди жижа засохла и окаменела. Посмотрев на Ириан, я вынула монетку:
– Орел или решка?
Та искоса глянула на меня, затем обозрела левый туннель и вновь искривила губы, сдерживая улыбку:
– Пойду прямо. Не хочу пачкать обувь.
Я вздохнула и покачала головой, смирившись с тем, что дальше меня ждет сплошная грязь.
Левый туннель постепенно сужался. Потолок вскоре стал слишком низким – не пройти. Оставалось только ползти. Я продолжила путь на коленях, вовсю хлюпая.
А еще спустя сотню футов я нашла его – наполовину утопленный в жиже мешок из грубоватой хлопчатобумажной ткани. Внутри обнаружились полдюжины тяжелых отмычек и записка, тщательно завернутая, защищенная от огня и влаги. Я развернула пергамент как можно бережнее (что весьма трудно, когда с тебя льется грязь).
Я сразу узнала язык: кунлат. Значит, здесь побывали кунари. Это осложняло дело. Но перевести текст или хотя бы несколько слов мне было слабо. К демонам. Может быть, Ириан повезет больше, она ведь лучше разбирается в подобных вещах…
На пергаменте было и кое-что еще. Кровь. Возможно, записку держал тот, кто поранился наверху, в зале.
Вот и вся наша скромная добыча. Правда, теперь мы знаем намного больше. Я плотно скрутила записку, чтобы та выдержала обратный путь по туннелю.
Я приползла назад. Ириан уже ждала в нетерпении. Она протянула мне руку и помогла встать.
– Нашла что-нибудь? – спросила она, вытирая ладони о штаны.
Я без единого слова вручила ей записку. Ириан развернула и некоторое время изучала ее, сосредоточенно хмурясь.
– Сможешь прочесть?
Мое терпение иссякало. Грязь на мне подсыхала и затвердевала. Очень хотелось выбраться из туннеля и привести себя в порядок.
– Да, – кивнула Ириан и, встретив мой взгляд, пожала плечами. – Когда-то кунари пытались меня завербовать. Обещали славную вольную жизнь под надзором Кун. Я побывала в одном из их воспитательных лагерей. И не задержалась.
Я вскинула бровь. Ириан продолжила:
– Это распоряжения… Ну или указания. От Бен-Хазрат. Места и звания зашифрованы, однако я вижу приказ забрать предмет и вернуться домой. Больше ничего не разобрать.
Я нахмурилась. До сих пор Бен-Хазрат практически не участвовал в войне с Тевинтером. Что выглядело странно: я-то всегда была уверена, что кунари выступают единым фронтом. Однако воины Антаама, по-видимому, рвались сражаться и мстить за многовековые обиды, а Бен-Хазрат решил выждать – отошел в сторону и по возможности избегал прямого столкновения.
Теперь же все выглядело так, словно Бен-Хазрат пересмотрел свою позицию.
– Я тоже кое-что нашла: в конце туннеля, под кирпичами… – Ириан вынула из своей сумки кожаный сверток. – Ты не поверишь.
Взяв у нее находку, я нахмурилась. Очень тяжелый. И объемистый. Я потянула за шнуровку, развернула обертку из кожи – и ахнула, не сдержавшись.
Безумие Думата.
Я уставилась на Ириан расширенными глазами. Та фыркнула, качая головой:
– Понятия не имею, что тут делается. Может, мы просто везучие?
Я полезла в свою сумку за руной. Приложила ее к артефакту, направила энергию… Ничего. Руна и не думала светиться, артефакт – тоже. Я снова завернула ее в кожу.
– Подделка.
Полнейшая бессмыслица.
– Демоны все побери, да что это значит?
В голосе Ириан звучало замешательство. Я хорошо ее понимала.
– Думаю, одно из двух. Изначально было два ограбления. Либо первый вор украл настоящее Безумие Думата и Церковь заменила его подделкой, которую кунари стянули, а затем выбросили…
– Нет, – возразила Ириан, – по тайнику видно, что фальшивый артефакт пролежал здесь минимум несколько недель.
Ситуация становилась все абсурднее. Но я продолжила:
– …Либо первый грабитель украл подделку, а Церковь заменила ее настоящей реликвией. Хотя бы до той поры, пока не изготовит еще одну убедительную копию. – Я кивнула на кожаный сверток в моих руках. – Вероятно, первый понял это, лишь покинув дворец.
– А это значит… – Ириан вздрогнула.
– Кунари забрали настоящий артефакт, – подтвердила я.
Дело серьезно осложнилось, но, по крайней мере, мы знали, где искать дальше. Как только доберемся туда – и как только вернем артефакт, – сможем выяснить все остальное.
Я спрятала сверток в сумку: вдруг пригодится.
– Итак, куда теперь? – задала Ириан дельный вопрос.
– Для начала позаботимся о подделке. Спрячем ее в безопасном месте. Если не найдем оригинал, то, может, клиентка не заметит разницы?
Это было сомнительно: в конце концов, та женщина снабдила меня руной… И все же я чувствовала себя куда увереннее, имея при себе копию для подстраховки.
– Ну а после? Мы пойдем к кунари. – Я подняла повыше найденную записку. – Есть идеи насчет того, что они подразумевают под «домом»?
Я уже знала ответ: все не так просто. Ну разумеется.
– Место зашифровано. Наверное, я смогу разобраться, однако… – пожала плечами Ириан, – мне понадобится время. Больше времени, чем у нас есть, я полагаю.
Я вздохнула. Тупик, клянусь Тенью. Возвращать гонорар не хотелось, но иначе было нельзя. В голове промелькнули сцены: я лишаюсь жилья, оказываюсь на улице…
Нет, нужно пораскинуть мозгами. Мы должны что-то сделать. Я нахмурилась, закусив губу. Давай думай!
Кровь! Ну конечно!
– Дай-ка взгляну на нее поближе.
Ириан молча протянула мне записку. Сделав глубокий вдох, я сфокусировала энергию и помолилась, чтобы крови хватило… В тот момент эта мысль казалась поистине тевинтерской.
Я дала магической энергии перетечь из меня в посох, а оттуда – в буквы, в кровь. И очистила голову от мыслей. Спустя пару минут начала подозревать, что кровь слишком старая, слишком высохшая, чтобы чары сработали… И они сработали! Я увидела изображения: причал, маяки-близнецы… Соленый воздух, брызги на коже… Незнакомое знамя… Оттиски… А потом все исчезло.
Я вновь глубоко вдохнула.
– Ну что? – спросила Ириан.
Я описала ей все, что видела. Она внимательно слушала, а когда я замолчала, со вздохом качнула головой.
– Что-нибудь показалось знакомым? – поинтересовалась я.
Ириан кивнула.
– Итак?..
– Я знаю, где их искать. И знаю, что тебе это не понравится.
* * *
Передо мной шагали строем стражники, а я, прижавшись к стене, старалась сделаться как можно незаметнее. Одежда на мне была невзрачная: грубая коричневая туника, серые штаны и потертые кожаные сапожки. Но все равно я чувствовала, что выделяюсь. Будто по одежде, по каким-то неуловимым внешним признакам во мне можно узнать тевинтерку. Интересно, пахну ли я Минратосом?..
Конт-Аар – одно из последних мест, где мне хотелось побывать. Не из-за погоды (было тепло). И не из-за пейзажа (он был недурен). И дело даже не в том, что Конт-Аар – часть Ривейна, отношения которого с Тевинтером были далеко не сердечными.
На мою беду, все жители города увидели некий смысл в Кун и уверовали. А кунари больше всего ненавидят Тевинтер.
Меня хлопнули по плечу – я едва не закричала, но прикусила язык. Так и попасться недолго… Решив, что готовые схватить меня кунари не стали бы предупреждать о своем появлении, я обернулась.
Это была всего лишь Ириан. На ее лице читалось легкое веселье. Теперь на ней были коричневые кожаные доспехи, как у виденных нами в городе эльфов, присягнувших Кун.
– Узнала что-нибудь? – с колотящимся сердцем спросила я.
Та кивнула. Мы отследили воров до корабля, который высился перед нами. Отследить было несложно… в смысле, несложно для нее. Со мной никто общаться не хотел, ведь свой тевинтерский акцент я прятала за ферелденским, а он, как сказала Ириан, делал мой голос похожим на кваканье умирающей лягушки.
Но с Ириан люди говорили достаточно охотно. Особенно когда она платила за сведения.
Разумеется, никто не выложил как на духу: «Бен-Хазрат пристали к причалу номер семнадцать». Но мы многое узнали, поняв, о чем они умалчивают. Тевинтерцев с ранних лет учат читать молчание. Такая вот мы пассивно-агрессивная нация.
Все, кого опросила Ириан, болтали что угодно, лишь бы не упоминать о семнадцатом причале. Болтали много, и звучало это явно фальшиво. Разговор заходил о любых частях города, даже о набережной, но только не о семнадцатом причале. Тот, кто учил горожан осторожности, не сильно старался, а я не собиралась это исправлять.
После этого было не так уж сложно найти нужный причал. Все та же история: он был изолирован и почти не просматривался. Во всяком случае, я ничего сделать не могла. Ириан было проще. Она слилась с другими эльфами, без труда приняв такой же серьезный и мрачный вид, как у них, и отправилась на разведку, пока я бродила вокруг и сталась не попадаться не глаза.
– Они погрузили припасы, – сказала Ириан, сев возле меня. – Продовольствие для долгого плавания. В бочках – соленая свинина и копченая рыба, а еще пресная вода, гаатлок, все такое. Похоже, они собираются покинуть порт до конца дня. Ох.
Нехорошо-то как. Мне лишь чудом удалось найти путь воров до Конт-Аара. Обнаружить дальнейший я уже не смогу…
Действовать нужно было немедленно. А это означало одно из двух: либо мы идем в лобовую атаку (чего мне точно не хотелось), либо пробираемся скрытно. Второй вариант казался более безопасным, но на корабле кунари был только один вход, он же выход. И потом, Ириан сошла бы за местную, а вот я, вероятно, нет.
– Так каков план? – спросила я.
Критически осмотрев меня с головы до пят, Ириан улыбнулась. Мне не понравилась эта улыбка.
– Соленую свинину любишь?
* * *
Никогда не думала, что я клаустрофоб. Конечно, когда не сидишь в бочке с солониной, ни о чем таком не думаешь. Не говоря уже о том, как мне пришлось извернуться, чтобы поместиться.
Соленая свинина мне очень нравилась. По крайней мере, до этого дня. Уверяю, больше я на нее не взгляну. Повсюду этот запах!.. Оставалось только надеяться, что отверстий в бочке достаточно и я не задохнусь. Не должна же свинина стать последним, что я запомню.
Толчок, потом тяжелый глухой удар; я почувствовала, как мясо скользит вокруг меня. Бочку переносили. Сквозь деревянные стенки и толстые куски солонины снаружи долетали слабые отголоски разговора.
Мы посчитали: от хранилища с припасами до корабля примерно триста шагов. Теперь я пересчитывала их в уме. И все ждала, что бочку с грохотом уронят, она откроется и лающий голос отдаст приказ…
Но этого не произошло. Я услышала, как стражник на корабле поздоровался с тем, кто нес меня. Затем мы поднялись по трапу и спустились по ступенькам.
Бочку осторожно поставили на пол. Звук шагов стих. Я ждала, считая до ста… затем до двухсот… Попытавшись выбить верх емкости, я услышала голоса и вновь присела. Дерьмо! Надеюсь, никто не станет пристально осматривать бочку, в которой я нахожусь…
Голоса поблизости звучали глухо, но слова были вполне различимы.
– Кто-нибудь пытался как следует искать тех двоих? – произнес мужской голос.
Говор походил на эльфийский.
– Нет, сер, – ответил женский, более грубый. Возможно, кунари.
– Возьмите половину стражников. Прошерстите таверны и доки. Найдите их. Они должны прийти за реликвией. Если придут, то, скорее всего, они работают на него. Нельзя допустить, чтобы они проникли на корабль.
Кого здесь ищут, я понимала, а вот что означало «они работают на него» – понятия не имела. Но кажется, мы провернули наш трюк вовремя.
– Да, Гатт.
Топот одной пары ног. В тяжелой обуви. Шаги удалялись.
Пару мгновений спустя обладатель первого – мужского – голоса вздохнул, снова послышались удаляющиеся шаги. Тяжело стукнула закрывшаяся дверь. Выждав еще минутку, я выбралась из бочки и принялась счищать с волос и плаща шматки соленой свинины.
Я была в трюме, заставленном стеллажами, что уходили вглубь и образовывали целые коридоры. На полках – горы ящиков с кунарийскими надписями.
Я открыла наугад один: магический артефакт. Правда, не тот, что я искала. Второй, третий ящик – то же самое… А еще в каждом заметки. Кунари не просто коллекционировали артефакты, а изучали их. Я покачала головой. Зря только время трачу.
Тут дверь приоткрылась, и я напряглась. Прятаться негде! Однако это была всего лишь Ириан, самостоятельно проникшая на дредноут и по-прежнему одетая в кожаные доспехи. Но соленой свининой от нее не пахло.
Ириан посмотрела на меня, я – на нее, взглядом требуя объяснений. Она лишь улыбнулась.
Тогда я указала на бесчисленные ящики:
– Не знаю, как искать здесь Безумие Думата.
– Нужно разделиться. Ты пойдешь на север, я – на юг, – произнесла она, открывая очередной ящик.
Дельная мысль. Будем надеяться, что кому-нибудь из нас повезет.
– Ладно. Услышишь кунари – свисти, поняла?
– Будет сделано, – кивнула Ириан, – я же не какая-нибудь свинья.
Она сдерживала смех, но тот так и прорывался. Никакого уважения!
Я спустилась. Внизу еще один огромный ярус стеллажей. Задача казалась титанической, и я сомневалась, что мы успеем обшарить весь трюм, прежде чем кто-нибудь нагрянет.
Я вздохнула. Думай.
Я оглядела помещение, вновь обратив внимание на импровизированный коридор. Полки уходили все дальше в лоно дредноута. Виднелись отпечатки сапог, не слишком свежие. Вероятно, трюм заполняли с палубы, а значит, последние добытые артефакты складировали у входа.
На некоторых ящиках лежал тонкий слой пыли. Их можно было не открывать: Безумие Думата доставили на корабль не далее как два-три дня назад. Нужный мне груз не успел бы покрыться пылью.
Передо мной шесть ящиков. В первых четырех – ничего полезного, зато в пятом…
Открываю ящик. А вот и Безумие Думата! Я заулыбалась: все удалось!
Я вынула из сумки полученную от клиентки руну, желая убедиться, что артефакт настоящий. Причин думать иначе не было, но я ведь пообещала проверить артефакт. Придвинутая мной руна задрожала, засветилась…
Кольнуло сомнение: что-то не так. От энергии руна гудела, я чувствовала, как реликвия реагирует на нее, но эта магия была неукротимой. Более того, ее сила росла. Голодная сила…
Я полуобернулась, ища глазами Ириан.
– Отличная работа, – раздался голос за моей спиной.
Магия хлынула сквозь меня – я не успела создать защитный барьер. Слишком поздно… Меня окутала энергия, мышцы скрутил спазм. Мой посох со стуком упал, я – за ним, оглушенная; голова отскочила от пола с такой силой, что звезды заплясали перед глазами.
Она вышла из глубин трюма. Одинокая эльфийка. Моя клиентка.
Вместо плотной зимней одежды – простая мантия с вышитым на ней неведомым символом. Волосы зачесаны назад, подальше от острых ушей.
Она шла ко мне спокойно и неторопливо. Спешить и впрямь не было нужды. Я не могла пошевелиться из-за парализующего заклятия, причем довольно сильного. Опустившись на колени, клиентка воззрилась на меня; в ее взгляде смешались жалость и презрение.
Затем, наклонившись, разжала мои пальцы, забрала руну, которую сама же дала мне, с недоверием осмотрела. Она бормотала единственное слово: «Фелассан… Фелассан… Фелассан…» Послышалось гудение – руна загорелась ровным, но неприятным красным светом. Я была достаточно сведуща в магии, чтобы понять: дело дрянь.
– Не зря я тебя наняла. Рада, что ты оправдала мое доверие. Хорошая работа – для шема.
Последнее слово она произнесла чуть ли не с отвращением. Я не могла шевельнуть губами, а тем более нахмуриться; пришлось довольствоваться нелестным мысленным эпитетом.
– Кто втянул тебя в это? – спросила я… или попыталась спросить.
Рот по-прежнему не подчинялся, скованный параличом, как и все тело. Вышло что-то вроде: «Фо фавул хефя фефо?»
Клиентка ухмыльнулась. Думаю, она поняла.
– Я действую по своей воле. Ради Ужасного Волка. Хочу вернуть то, что некогда было нашим – и вновь должно принадлежать нам.
Ужасный Волк! Вот дерьмо. Разумеется, до меня доходили слухи, что десятки эльфов ушли, повинуясь зову какого-то бога. Похоже, я напоролась на одну из них.
– Кунари улизнули раньше, чем я думала. Их и след простыл. Но у меня была ты. Ты нашла их для меня. Нашла оружие. Я знала, тебе это удастся. А теперь взгляни, что именно ты помогла мне совершить.
– А настоящее Безумие Думата?
Я уже могла шевелить губами, но слова все еще давались с трудом.
Эльфийка холодно посмотрела на меня:
– В Минратосе. Или было там… Оно мне без надобности. Как только я забрала его из дворца, сразу закопала.
Выходит, в городе мы нашли подлинник. Его заменили чем-то другим – тем, что позже украли кунари. Но зачем тратить столько усилий, чтобы заставить их это сделать?
Свой ответ я получила. Клиентка подняла руну и прижала ее к Безумию Думата. Казалось, они слились воедино, руна стала частью артефакта – и тот принялся испускать ритмично пульсирующий свет: каждая новая вспышка чуть ярче. Воздух нагревался. Что происходило, я не знала, но явно что-то плохое.
Случилось кое-что еще: энергия из всех открытых ящиков потекла к артефакту. На земле засиял магический кинжал (я бросила его, спеша перетряхнуть весь трюм), от него к артефакту потянулась ниточка магии, и клинок рассыпался в пыль у меня на глазах. Тоже ничего хорошего.
– Хитроумное устройство. Не осколок Черного Города, как подлинное Безумие Думата, но пришедшее к нам из того же времени. Оно притягивает магию, хранит ее, а когда заполнится…
Эльфийка сцепила руки, затем развела их, изображая взрыв. Да уж… плохи наши дела…
– А сейчас – вздохнула она, – боюсь, для тебя наступил конец. Ты весьма находчива. В таком состоянии ты вряд ли можешь что-то сделать, но лучше подстраховаться.
Она вынула из складок своей мантии небольшой кристалл, который тут же начал потрескивать от энергии, и наставила его на меня.
– Утешься, твоя жертва вернет славу истинному народу.
Раздался звук удара плоти о плоть, и клиентка рухнула на пол. За ней, потирая кулак, стояла Ириан. Обойдя скорчившуюся эльфийку, она опустилась на колени и помогла мне подняться. Паралич отчасти прошел, и я, пошатываясь, встала на ноги.
– Ты вовремя… – проговорила я, или что-то вроде того.
Мой рот еще не полностью оправился.
– Прости. Я не сразу услышала ее, а потом подумала, что лучше выждать. – Ириан покачала головой. – Еще одна из долбаного культа Фен’Харела… «О-о-о, взорвав достаточно людей, мы точно возродим древний Элвенан!» – Тут она поймала мой вопросительный взгляд. – Пару лет назад они пытались завербовать меня. Я отказалась.
– Хоть кто-то в Тедасе не пробовал тебя завербовать?
Ириан пожала плечами, и я решила больше ничего не спрашивать.
Позади нас раздался стон. Эльфийка приходила в себя. Прорычав что-то нечленораздельное, я подошла, схватила ее за мантию и подняла в воздух. Та медленно моргнула и сфокусировала на мне взгляд. В нем проступило осознание, затем ненависть. Мне было плевать. Я тоже ее ненавидела.
– Ты. Ты нам поможешь. А если нет… – прорычала я.
Эльфийка сжала зубы. Изо рта у нее полезла зеленая пена. Я выпустила мантию из рук, эльфийка судорожно задергалась, ее ноги забарабанили по деревянному полу. Выгнув спину раз, другой, она застыла. Я опустилась на колени и приложила пальцы к ее шее.
Пульса нет. Мертва. Вот дерьмо.
– Вот другая причина, почему я не присоединилась к культу. Для них смерть предпочтительнее плена. А мне это не по душе, – заявила Ириан и воззрилась на устройство.
В трюме становилось жарковато.
– Ты можешь его отключить? – ровным, спокойным тоном поинтересовалась она.
Я покачала головой:
– Нет. Мне к нему и близко не подойти.
Подняв с пола щепку, я швырнула ее в сторону артефакта. Вспыхнул свет – и щепка растаяла.
– Слишком много нарастающей энергии.
Наши пристальные взгляды скрестились.
– Значит, все, – вздохнула Ириан. – Думаю, сейчас не лучшее время напоминать, что я была права насчет этого заказа?
Я усмехнулась – не смогла сдержаться.
– Да нет… Не могу представить более подходящего времени.
Ириан положила голову мне на плечо. Я обняла ее, и она прижалась ко мне.
– Тысячи людей… – почти прошептала она. – Целый город обречен. Из-за нас…
Все верно. Если бы я не приняла заказ; если бы не нашла записку с кровью на ней; если бы не отследила артефакт до Конт-Аара и до корабля… Я запнулась. Корабль. Мы ведь на корабле! Я расхохоталась, и Ириан посмотрела на меня так, словно я спятила.
– Идем! – закричала я, устремляясь к люку.
* * *
Моргая, я вышла на солнечный свет. День был прекрасным и теплым. Палуба пустовала. Паруса безвольно висели: дул слабый бриз. Плохо, конечно – это все усложняло, – но не конец света. Я знала и другие способы заставить корабль плыть.
Ириан вышла из-за моей спины, и я показала ей на паруса:
– С оснасткой справишься?
Она прошла мимо меня, кивнув и даже не замешкавшись. Отлично. Значит, план можно не разъяснять.
На палубе было тихо. Наша первая удача: кажется, мы пробрались на борт в пересменку. Или же кунари не предполагали, что кто-то будет настолько глуп и попытается угнать дредноут… Вот и вся их хваленая осведомленность.
Мы работали быстро: я подняла якорь, а Ириан подготовила корабль к отплытию из гавани. То, что семнадцатый причал был изолирован, сыграло нам на руку: никто не стал спрашивать, почему человек и эльф выходят в плавание на кунарийском дредноуте. Несмотря на это, мы остро чувствовали нарастающий гул. «Безумие Думата» под нами готовилось к последнему акту представления.
Наконец, все было готово. Сделав глубокий вдох, я наполнилась магией. Ириан спустилась на нижнюю палубу – проверить, нет ли на судне кого-нибудь еще, кроме нас. Не хотелось бы получить копьем в брюхо, зайдя так далеко.
Весь свой гнев, все свое чувство вины и нежелание умирать без боя я выпустила в воздух сквозь себя и посох. Паруса слабо заплескались, поднялись, наполнились волшебным ветром, и корабль резко тронулся с места. Я смеялась, не в силах удержаться. Сработало!
Тут в мачту передо мной вонзилась стрела. Я потеряла концентрацию, и шторм обернулся легким ветерком, судно замедлило ход… Все, стоим.
Обернувшись, я увидела пятерых эльфов в кунарийской броне. Шестой перелезал через борт. Дерьмо. Кажется, мы привлекли внимание стражников на берегу.
Пятеро эльфов были вооружены копьями. Еще один – лучник – наложил на тетиву вторую стрелу и прицелился прямо в меня. Я подняла руки.
Вдруг ему по голове дали рукоятью копья. Эльф упал на землю, остальные пятеро – по обе стороны от него – повернулись. Ириан! Она стояла позади них, пропитанная морской водой, ухмыляющаяся. Я знала это выражение ее лица.
Ириан приняла боевую стойку и подняла руку, подманивая кунари.
Двое рванулись вперед: один держался прямо, другой пригнулся. Она отразила атаку первого, увернулась от второго и ударила его коленом в живот. Тот упал. Третий попытался поразить ее копьем, но Ириан схватилась за рукоять, и копье по инерции прошло выше. Ее сапог врезался в нос противника. Над палубой раздался треск, и эльф, весь в крови, отшатнулся. Готов.
Первый стражник, от которого увернулась Ириан, вынул пару кинжалов и ударил ее в незащищенную спину… Но она ожидала этого. Грациозно и ловко (я вспомнила, каким везением было выиграть у Ириан хотя бы десятую часть спаррингов!) она подскочила, ухватилась за концы паруса и подогнула колени. Клинки пронеслись чуть ниже нее. Ириан приземлилась прямо на плечи противника, сделала кувырок и опрокинула его на палубу. Я услышала тяжелое «хрясь» и стук кинжалов, ударившихся о дерево.
Оставшиеся двое стражников вели себя осторожнее – кружили вокруг Ириан, направив на нее копья; та медленно отступала, но вот палуба кончилась… Они загнали ее в угол. Один ткнул копьем – Ириан блокировала атаку рукоятью собственного копья, сломав его пополам. Второй стражник попал в руку. Пролилась кровь, Ириан зашипела… Первый поднял свое оружие, готовясь нанести новый удар. Последний удар.
И открылся, чего я и ждала. Я вновь направила энергию сквозь посох, сквозь его наконечник, прямо в небо!.. Молния ударила во вражеское острие с такой силой, что первый стражник и его товарищ пронеслись через всю палубу и врезались в борт.
Я перевела дыхание. Можно расслабиться. Все шесть эльфов-кунари лежали без чувств. Поднявшаяся Ириан уже оторвала лоскут от своей туники, чтобы перевязать рану.
– Нельзя оставлять их тут.
Она была права. Эльфы выполняли приказ, не более того, и не заслуживали смерти. Я огляделась, заметила принайтованные к судну спасательные шлюпки и кивнула на ближайшую, взглянув в глаза Ириан.
Та мигом меня поняла. Мы засуетились – и вскоре все шесть охранников оказались в шлюпке. Но с ними должен был отправиться кое-кто еще.
Я указала на шлюпку:
– Ты тоже полезай. – Мой голос дрожал. – Ириан, это я допустила ошибку. Ты не обязана умирать из-за меня.
Она фыркнула:
– Вечно этот твой комплекс мученицы… Разве ты сможешь одновременно поддерживать ветер и управлять кораблем?
– Надо просто плыть прямо. И в море, насколько возможно. Штурвал для этого не нужен.
Спорить не было времени.
– А если на тебя пойдет волна? Или другой корабль? Или ветер – я имею в виду, естественный ветер – усилится?
К демонам. Она была права.
– Ты не справишься без меня. Мы же команда, верно? Не это ли ты всегда говорила? – Ириан обернула против меня мои собственные слова.
Все верно. Одной мне было не управиться, многое могло пойти не так. Я отчаянно нуждалась в ее помощи.
Не успела я поблагодарить Ириан, как та вскинула руку:
– Разговоры потом.
Веселье в ее голосе было деланым. Но я оценила.
Она пронеслась мимо меня, перепрыгивая через две ступеньки.
Я же уселась на палубе, положила посох на скрещенные ноги и вдохнула поглубже. Обратилась мыслями к центру своего тела и принялась изливать энергию в воздух через свое оружие. Перед собой я видела Ириан, взявшуюся за штурвал – твердо, с решительным видом.
Вновь поднялся ветер, сильнее прежнего. Он наполнил паруса, и корабль помчался вперед. Я порадовалась тому, что сижу; Ириан едва удерживалась на ногах. Мы ушли. С берега смутно слышались крики, гудение военного рога… Но кунари опоздали. Мы ушли.
Ветер свистел в ушах. Ириан крепко вцепилась в штурвал, мы шли прямым курсом. Конт-Аар удалялся. Энергетический гул становился громче, вибрируя в деревянных бортах. Я почувствовала, что ветер стихает, и рассеяла чары. Нужно было действовать.
Я встала, едва не упав при этом, но Ириан подошла и поддержала меня. Теперь я стискивала ее руку. И не отпускала.
Оглянувшись, я поняла, что мы уплыли даже дальше, чем предполагалось: от Конт-Аара нас отделяли добрые четыре мили. Я не знала, насколько безопасно такое расстояние, но выбора у нас не было. Гул магии внизу усилился, центр палубы (прямо под ним, как я помнила, лежал артефакт) лизало пламя с багровыми краями. Жара стала почти невыносимой, а уж гул – тем более. Это конец…
Я притянула к себе Ириан. Она плакала. Слезы сливались с солеными брызгами на моей мантии. Мои глаза тоже слезились. Я обхватила эльфийку покрепче.
Да чтоб их всех! Это несправедливо!
– Я только хочу…
Но я осеклась, растеряв слова. Что бы я ни хотела сказать, этого будет мало. Ничтожно мало.
Ириан подняла голову и посмотрела мне в глаза.
– Я знаю, – искренне улыбнулась она. – По крайней мере, мы делаем это вместе.
Я стала озираться. Всегда думала, что смерть приберет меня в одном из переулков Минратоса, но не на палубе кунарийского дредноута. Мой взгляд упал на спасательную шлюпку. Жестокий обман! Нам не уплыть от взрыва.
Я поглядела на свой посох. Затем на шлюпку.
Вот же дерьмо.
– Еще рано сдаваться, – пробормотала я, хватая Ириан за руку.
Я потащила ее к спасательной шлюпке. На лице Ириан по-прежнему было написано отчаяние.
– Вряд ли у нас больше пары минут… Мы не сможем грести достаточно быстро, чтобы вовремя доплыть до берега. Нас двоих маловато.
Я усмехнулась, подняв свой посох:
– Кто говорил о гребле?
Она все поняла и со смехом качнула головой:
– Ты сумасшедшая!
– Слабая надежда все же лучше, чем ничего, верно?
Схватив моток веревки с палубы, я перекинула его через борт и принялась вязать узлы, так проворно, как могла. Ириан нахмурилась, но промолчала. Спустя десяток ударов сердца я осмотрела результат нашего труда: полдюжины пересекавших лодку веревок были привязаны к уключинам. Хоть бы этого хватило…
Как только мы забрались внутрь, Ириан перерезала канаты, которыми шлюпка крепилась к судну. Мы рухнули с двадцати футов, приводнившись со всплеском. Я обмотала себя и Ириан свободными концами веревок, и мы стали затягивать узлы туго, однако не до предела: так, чтобы тросы не дали нам выпасть из шлюпки, но и не разрезали нас на части.
Я глубоко вдохнула. Ириан сжала мою ладонь. Ответив ей тем же, я выпустила воздух из легких – и нацелила посох на корму и воду за ней. Оставалось лишь верить в успех.
Втянув в себя оставшуюся энергию, всю, которую могла вместить, я направила ее сквозь посох. Конус силы врезался в воду, и шлюпка рванулась вперед.
До меня смутно доносился дикий смех Ириан – всякий раз, как нас засыпало взлетающими брызгами. На нее я не смотрела, боясь упустить из виду поток магии. Я подпитывала заклятие всем своим разочарованием, всеми своими эмоциями, и чувствовала, что лодка развила бо́льшую скорость, чем я рассчитывала. Мы подпрыгнули на гребне, потом снова, и еще бессчетное число раз, но веревки держались, не давая нам вылететь за борт.
Дредноут отдалялся, а с ним – красноватое сияние в его глубине. Рискнув оглядеться, я увидела берег, совсем рядом с нами. И только тогда позволила заклинанию рассеяться, а магической энергии – схлынуть.
Но спасательная шлюпка неслась к берегу все быстрее. Ох, демоны! Я попыталась развернуть ее, перенаправить магию, чтобы замедлить ход, но теперь мне мешали веревки, оберегавшие нас от падения за борт.
Берег приближался. Ириан в отчаянии перерезала веревки и освободила нас обеих, но было поздно. Шлюпка вышла из моря и взмыла над пляжем.
Я потратила последние силы, заключив нас в защитную сферу, надеясь, что в ней мы уцелеем. Затем схватила Ириан и прыгнула, крепко прижав ее к себе. В душе я молилась любому богу, который мог слышать меня, чтобы все удалось, чтобы я не стала виновницей нашей гибели.
Мы врезались в берег. Из-под сферы полетели искры; она оставила на пляже глубокую борозду, взметнув песок. Мы подпрыгнули раз, другой, ударяясь друг о друга внутри магического шара… но тот держался.
Наконец, мы остановились. Я выждала еще немного, убрала сферу, с трудом поднялась на ноги и взглянула на воду.
Охваченный пламенем дредноут казался далекой точкой на горизонте. Секунда. Другая. И вдруг – вспышка света, словно второе солнце! Безумие Думата! Вся магия, поглощенная им на корабле, до последней унции, высвободилась в разрушительном взрыве. За световой волной поднялась ударная. Волны вздымались, наползали друг на друга…
Затем до нас дошел звук. Рев сотни драконов. Громыхание тысячи лавин. Мир погряз в нем; я едва слышала, как в городе вылетают стекла. Вслед за звуком до нас докатилась стена воды, и хотя мы находились в сотне футов от пляжа – у городской черты, – вода залила нас, пробирая до костей.
Мне было плевать. Я возблагодарила холод, ведь он означал, что мы живы.
Я крепко поцеловала Ириан, и та прильнула ко мне. Упиваясь прикосновением ее теплых, мягких губ, их соленым вкусом, я притянула ее сильнее, ближе, живя каждой секундой… Ветер трепал наши волосы и одежду, волны у ног все так же грохотали. Приглушенно звучали крики и топот.
Затем я почувствовала, как грубые руки хватают меня за плечи. Нас подняли, оторвав друг от друга, развернули, окружили, стали толкать вперед, в сторону города. Все дальше от ложного солнца на горизонте.
* * *
Они привели нас в таверну – безлюдную, если не считать меня, Ириан, двух стражников и высокого темноволосого эльфа, одетого в коричневые кожаные доспехи, какие обычно носят кунари. Он сел за стол с непроницаемым видом. Я примостилась напротив, глядя на него. Ириан отказалась садиться и замерла возле меня, с равнодушным видом скрестив руки.
– Рассказывайте все, что знаете.
Я узнала этот голос: его обладателя звали Гатт. Он говорил тихим, спокойным тоном, но в его словах звучало что-то еще… Быть может, настойчивость? Я откинулась на спинку стула. Как же я устала.
Нет, не просто устала – вымоталась.
– Та эльфийка… Она первой добралась до Безумия Думата. Спрятала его и заменила на оружие, уничтожившее ваш корабль. Потом его украли вы… Оружие, я имею в виду, – я пожала плечами. – Я так понимаю, кто-то нанял вас для этой цели?
– Бен-Хазрат по найму не работает, – спокойно и сухо произнес Гатт. Затем вздохнул: – Однако это не значит, что нас нельзя убедить другим путем. О Безумии Думата нам сообщил один из наших агентов. Он полагал, что этот разрушительный артефакт огромной силы необходим для планов Фен’Харела. – Гатт раздраженно махнул рукой. – Мы схватили его агента, хотели допросить… но он, не дожидаясь этого, покончил с собой.
– Такое нередко происходит сейчас, – пробормотала я.
– Зачем же вы привезли артефакт сюда? – спросила Ириан.
Хороший вопрос.
– Судно, на которое мы его доставили, называется… прошу прощения, называлось дарваарад. Кунарийское слово. На вашем языке самое близкое по смыслу – «изолятор магии». Дарваарад нужен для изучения магических энергий, чтобы лучше понять вас и вам подобных. Первый Дарваарад был крепостью, но ее стены оказались ненадежными. Мы сочли, что плавучий дарваарад будет безопаснее. Скорость и секретность вместо укреплений. Как видно, мы ошиблись, – сказал он кисло и откинулся назад. – Полагаю, есть более важный вопрос. Зачем эльфийка наняла вас? Почему не стала искать артефакт сама?
– Ей нужен был инцидент, – медленно произнесла я, и Гатт с любопытством воззрился на меня. – Не сомневаюсь, что благодаря нам она вышла на вас, но это было не главным для нее. Тевинтерский альтус атакует поселение кунари, которое еще не вступило в войну? Бен-Хазрат не сумеет и дальше оставаться в стороне. В конфликт может втянуться и Ривейн, и демон знает кто еще. Хаос. Полный и окончательный.
Меня затошнило. Все это чуть не случилось из-за меня, чуть не стало моим грехом.
Гатт кивнул:
– В этом случае мы вряд ли удержались бы от ответного – очень сильного – удара. Последняя надежда на перемирие испарилась бы… Наш народ не удовлетворился бы ничем иным, кроме полного уничтожения Тевинтера.
Я уронила голову на руки. Правильно говорила Ириан: ослепленная гордостью, я ни на минуту не останавливалась, не давала себе времени подумать, что я творю. И это почти стоило мне… стоило целому миру – всего. Я чуть не задохнулась, осознав все тяжкие последствия своих бездумных решений.
– Но этого не произошло, – тихо продолжил Гатт. – Вы рисковали собой. Вы спасли Конт-Аар и более того – моих людей. Вы могли оставить их умирать, всех шестерых, но пощадили вопреки себе.
Смутившись, я пожала плечами:
– На моем месте вы бы сделали то же самое.
– Может, да. Может, нет. В любом случае было бы сложно опровергнуть недобрые намерения Тевинтера, если бы ее план удался. И так же сложно отрицать, что сегодня нас спасли тевинтерцы, – ухмыльнулся он. – Я знаю с полдюжины эльфов, которые с радостью разнесут эту историю.
– Простите, что я это говорю, но большинство тевинтерцев все еще хотят вашей гибели, – фыркнула я. – Кунари – это все же кунари.
– Боюсь, то же верно и для нас. Антаам продолжит агитировать за более решительную борьбу против Тевинтера. Но мы найдем, чем ответить. Бен-Хазрат официально сохранит нейтралитет и, что еще важнее, будет волен бороться против реальной угрозы плечом к плечу с союзниками.
Последние слова прозвучали почти как вопрос. Гатт выжидающе смотрел на меня. Очень не хотелось его разочаровывать; по правде говоря, я почти поддалась искушению…
Но все же покачала головой:
– Послушайте… я счастлива, что по моей вине не началась война. И еще больше – оттого, что не позволила эгоистичной эльфийке обвести меня вокруг пальца и развязать эту войну. Я бы с радостью помогла… но сейчас я просто хочу домой.
– Вам нельзя домой. – И Гатт поднял руку, предупреждая мою вспышку гнева. – Я не запрещаю вам. Если хотите вернуться в Минратос, я помогу до него добраться. Но теперь о вас знает Фен’Харел. У него повсюду глаза и уши. И в Тевинтере тоже, без сомнения.
– Так куда же нам идти? – тихо спросила Ириан, подойдя ближе.
Я поднялась, обняла ее за талию, притянула к себе. Ириан положила голову мне на плечо. Гатт смотрел на нас, размышляя о чем-то, а потом сказал:
– Мы не можем взять вас с собой. Да и вы, думаю, не захотели бы. Но у нас есть другие союзники. Например, гном из Киркволла. Он выслушает все, что вы можете рассказать о враге. Более того, подыщет вам работу. Не просто поможет выжить, но даст шанс нанести ответный удар. Сделать что-нибудь важное.
Я прикидывала, что будет дальше. Мы никогда не вернемся в Минратос, и остаток жизни пройдет в бегах, в ожидании кинжала в спину, стрелы из ночной мглы. Я усмехнулась: не сильно все это отличается от жизни в Империи.
Вдобавок… Я глянула на Ириан, и она улыбнулась мне. Для меня дом – это не вещь и не место. Дом там, где Ириан. Так я решила много лет назад и с тех пор ни разу не пожалела. Ни на одну минуту.
Но у нас оставались незавершенные дела.
– Значит, поедем в Киркволл. Рано или поздно. – Я вновь взглянула на нее, и моя улыбка стала шире. – Но сначала… мы же можем посетить Вал-Руайо?
