Глава двенадцатая
Ускользающая тень

Краш, Райли и Сэм спрятались за брошенным грузовиком на окраине городка. Они оказались на свалке, заставленной ржавыми кузовами в основном без колес, По-настоящему Брошенными, не из тех, что недавно побросали беженцы, спасающиеся от Кашля, властей, вооруженных банд, да мало ли чего еще. В машинах Краш разбиралась не лучше, чем в оружии, то есть почти никак, но всё-таки определила, что этим железякам лет по тридцать, а то и больше. Может, когда-то здесь была стоянка подержанных автомобилей, а потом время взяло своё.

Краш убедила ребят в том, что для продолжения путешествия, с ней вместе или самим по себе, нужно раздобыть снаряжение получше. Сэм эту затею одобрила, наверное, тоже беспокоилась из-за наступающей зимы, да и на одних просроченных батончиках им долго не протянуть, а Райли всё никак не унимался, испуганно поглядывая на Краш и сестру:

– А вдруг за нами погонятся?

– Ты прав. Вокруг бродит много зверей в человечьем облике, – ответила она. Можно было соврать, развеять его опасения, только так нечестно. – Но ты не бойся, я же буду рядом и в обиду тебя не дам.

Двуногие звери, сбросив оковы цивилизации, теперь шныряли повсюду и удержу не знали. Из-за них-то Краш с ребятами и прятались за ржавой дверцей старого грузовика, побаиваясь сунуться в город.

Тех было трое, одни парни, уже не подростки, но моложе средних лет – заметно по развязным манерам и расхлябанной походке, типичной для молодежи.

Краш беспокоили не их манеры, а винтовки у каждого в руках.

«Почему у всех эти чёртовы винтовки?» – думала она.

С детьми таким парням на глаза лучше не попадаться. За себя она наверняка сможет постоять, но Райли и Сэм лучше не рисковать, тем более неизвестно, как они себя поведут в критической ситуации. Лучше не искушать судьбу, пусть они и кажутся поуверенней большинства других.

Здесь не было ни центральной улицы, ни собственно городка, как и во множестве поселений, попадавшихся Краш раньше – просто несколько сгрудившихся возле дороги домов, впрочем, не слишком близко, ведь это же Америка, значит, каждый имеет неотъемлемое право на просторную лужайку.

В полумиле от укрытия, где спрятались Краш с детьми, виднелась автозаправка с сетевым продуктовым магазинчиком. Никаких следов спортивных товаров или чего-то подобного. Наверное, местные их покупали в каком-нибудь торговом центре минутах в пятнадцати-двадцати езды отсюда. Значит, чтобы раздобыть всё необходимое, придется обшаривать дома, потому что бродить по окрестностям в поисках «Уолмарта» с двумя детьми на буксире Краш не собиралась.

Краш с Сэм и Райли как раз добрались до Свалки Металлолома, когда те трое показались из дома неподалеку, и она затащила детей за самую крупную машину. Рюкзаки у парней были маленькие, не то что ее необъятный «всё своё ношу с собой», и похоже, они совершенно не опасались того, что к ним кто-то подкрадется. Наверное, из-за оружия в руках возомнили себя неуязвимыми.

На этот счёт было три соображения: во-первых, женщины могли легче заражаться Кашлем, поэтому их выжило меньше.

Во-вторых, женщины могли оказаться более благоразумными и прислушаться к многочисленным призывам отправляться в карантинные лагеря еще до того, как телевидение навсегда исчезло из эфира.

А те, у кого были дети, небось, рванули туда со всех ног, ведь любая мать костьми лечь готова, лишь бы уберечь своих малышей от болезни, а для этого нужно держаться подальше от зараженных. В отличие от Краш, большинству людей карантинные лагеря тюрьмами не казались.

И в-третьих, последние оставшиеся женщины могли попасть в лапы к бандитам и стать их прислугой.

Да уж, варианты один другого хуже, но Краш почему-то казалось, что третий при всей его омерзительности самый вероятный.

Парни вразвалку обошли еще несколько домов. Что они там искали, то ли продукты или снаряжение, то ли других выживших, понять было трудно. Эта группа отдаленно напоминала дозорных на обходе, но каких-то неорганизованных. Совсем непохоже на тот слаженный отряд, что встретился им с Адамом на автозаправке.

Она очень надеялась, что еще не все дома разграблены подчистую. В первую очередь нужна еда. Кажется, несколько домов и впрямь остались нетронутыми, глядишь, что-нибудь полезное и отыщется.

Краш покачала головой. Не стоит зацикливаться на бесконечных опасениях и выдумывать всякие ужасы, надо трезво оценивать ситуацию ради Сэм и Райли, а если продолжать себя накручивать, так и на месте застрять недолго. Значит, решено: не поднимать панику без серьезных оснований, и получается, кроме тех троих оболтусов беспокоиться больше и не о чем.

– Боже мой, когда уже они свалят нахрен? – вырвалось у нее вполголоса.

Наверное, получилось не так уж тихо, потому что Сэм ошеломленно уставилась на нее, а Райли хихикнул, зажав рот руками.

– Это нехорошее слово! – возмутилась Сэм, словно старая дева викторианской эпохи при виде неприкрытой лодыжки у незамужней девицы.

– Ты что, первый раз его слышишь? – сконфузилась Краш. Ей казалось, что дети знают вообще все ругательства на свете. Некоторые малыши из ее городка могли такое загнуть, что она в жизни не слыхала.

– Не первый. Просто знаю, что так говорить нехорошо. Тем более при впечатлительном ребенке, – заявила Сэм и ткнула пальцем в Райли.

Тот перестал хихикать:

– Ничего я не впечатлительный. Я всего-то на два года младше тебя. А Краш вообще может говорить всё что хочет, она же взрослая. Папа всегда так говорил.

– А мама его всегда одергивала, чтобы при нас язык не распускал, – надменно процедила Сэм.

– Моя мама тоже всегда твердила, и мне, и брату, и папе, чтобы не ругались, – вспомнила Краш. – И как об стенку горох.

– Что это значит? – спросил Райли.

– Что никто маму не слушал, – пояснила Сэм.

– Значит, так, – сменила тему Краш, потому что разводить долгие беседы о ругательствах с чересчур щепетильной малолеткой никакого желания не было. – Как только эти тормоза отсюда уберутся, начнем проверять ближайшие дома, понятно?

– А время-то уже позднее, – заметила Сэм, щурясь на солнце. – Помнишь, мы же собирались засветло управиться и вернуться в лес разбивать лагерь. А вдруг не успеем? Может, лучше вернуться, а завтра еще раз попробовать?

Мудрое решение, ничего не скажешь. В самом деле. Только отступать Краш не привыкла, всегда двигалась только вперед. Путь у них и так трудный, и кругами ходить ни к чему.

До леса, куда они хотели вернуться, было около трех миль. Тропа осталась позади еще на рассвете, и дальше они крались вдоль шоссе, прячась в кювете при малейшем подозрительном шорохе.

«Подозрительными» оказались несколько белохвостых оленей, окинувших их безучастными взглядами, и жирный енот с дохлой лягушкой в зубах, при виде которой Сэм передернулась от отвращения.

– Вообще-то лягушки полезней мусора с помоек, – заметила Краш.

Сэм замотала головой.

– Лягушки – гадость, ну как их вообще можно есть?

– Тебе и Кермит не нравится? – поинтересовалась Краш.

– Тот енот загрыз Кермита? – расстроился Райли и чуть не заплакал.

«Опаньки, – спохватилась Краш. – Называется, пошутила».

Больше всего Краш переживала о том, как из леса попасть в поселок, ведь на открытом месте их могли заметить из любой проезжающей мимо машины, а добравшись туда без происшествий, никак не ожидала кого-то встретить. Практически все города, куда заглядывали они с Адамом, оказывались совершенно безлюдными – всех жителей до последнего вывезли либо люди Ригана, либо местная банда.

Может, мы уже вышли из сектора Ригана.

Жаль, что она не удосужилась разузнать, где этот сектор начинается и заканчивается, сейчас бы здорово пригодилось. По крайней мере знала бы, как снова не нарваться на его отряд. А еще жалко, что до побега не удалось стащить хоть какую-нибудь карту.

– Краш?

Сэм выжидающе смотрела на нее, и Краш поняла, что опять настолько увлеклась своими размышлениями, что даже не обдумала как следует предложение девочки.

– По-моему… – протянула Краш, прикидывая на ходу. Пожалуй, можно рискнуть. Глядишь, всё и обойдется. – По-моему, можно попробовать заночевать здесь в одном из домов. Один разок.

У Райли загорелись глаза.

– Спать в настоящей кровати? Под теплым одеялом?

У Краш сжалось сердце, когда она услышала, с какой надеждой он говорит о кровати и теплом одеяле – таких мелочах, о которых дети даже задумываться не должны.

– А вдруг в тех домах окажутся мертвецы? – прошептала Сэм.

– Не волнуйся, ночевать в доме с трупами я не собираюсь, – ответила Краш. – Хотя в некоторых может оказаться и такое. Наверняка кто-то не успел уехать до того, как заболел. Но несколько пустых домов точно найдутся, ведь всем велели отправляться в карантинный лагерь, а народ у нас в основном покладистый.

– А ты почему не поехала? – спросил Райли.

– Я непослушная, – ответила Краш, и Райли засмеялся, а Сэм странно посмотрела на нее, словно подозревая, что дело вовсе не в этом.

Примерно в миле от них на дороге виднелась небольшая впадина, в которой скрылись три удаляющихся силуэта, но вскоре появились на другой стороне. Несмотря на воцарившуюся тишину, голосов уже слышно не было, значит, парни ушли далеко.

Лучше не переживать из-за их возвращения или того, что где-то поблизости находится более крупный отряд. Можно, конечно, и понервничать, только чему быть, того не миновать. За несколько недель путешествия Краш окончательно убедилась, что у Судьбы свои планы, и она не посвящает в них людей.

– Ладно, идем дома проверять, – предложила она.

Сначала Краш решила осмотреть дома с уже распахнутыми окнами и дверями, чтобы свежие следы взлома не бросались в глаза – вдруг кто-нибудь проверит.

Но довольно скоро поняла, что так ничего не добиться – раз уж кто-то потрудился взломать дверь, то наверняка приберет к рукам всё съестное, сколько унесет. В общем, в первых домах еды не нашлось ни крошки, даже остатков сухого завтрака на поживу муравьям.

Впрочем, кое-что полезное всё-таки нашлось.

В одном доме оказалась спальня в розовых тонах с полным комодом белья, футболок, джинсов и лосин как раз впору для Сэм. Когда та начала воротить нос, мол, вся одежда в блестках и сердечках, Краш ее урезонила – главное, чистая и по размеру, да и выбор невелик.

В гараже другого дома хранилось походное снаряжение, и Краш подобрала ребятам палатку и приличный рюкзак для Сэм. А школьный ранец они бросили: кроме грязного одеяла и батончиков там ничего не было. Увидев в том гараже двухместную байдарку, Райли загорелся взять ее с собой.

– В этих краях даже рек нет, – удивилась Краш такому неожиданному увлечению греблей.

– А вдруг попадутся, – канючил Райли. – Смотрите, она на колесиках, можно везти до самой воды.

– И кто будет тащить? – уточнила Краш.

Райли с надеждой смотрел на нее.

– Ну нет, братец, на меня не рассчитывай, – отмахнулась Краш, потрепав его по голове. – Я иной раз, и сама-то еле тащусь.

В четвертом доме от самого порога сильно несло мертвечиной, и они повернули назад, даже не входя в прихожую.

Наконец Краш решила, что разбить окно всё-таки придется, и присмотрела приземистый одноэтажный домик-бунгало с выбеленными стенами и закрытыми черными ставнями на окнах по фасаду. К домику вела короткая подъездная дорожка, но ни машины, ни гаража не было. Наверное, хозяева давным-давно сбежали.

– Почему именно этот? Другие на вид побогаче, – спросила Сэм, показывая на окружающие двухэтажные строения с открытыми деревянными верандами, переносными каркасными бассейнами и игровыми площадками во дворах.

– Как раз поэтому на него никто и не позарился – всем кажется, что там ничего полезного не найдешь.

– У нашей двоюродной бабушки Ливии такой же домик. Только кроме вязаных покрывал с салфетками да целого миллиона кошек больше ничего нет, – сообщил Райли.

– Да какой там миллион, всего три кошки, – возразила Сэм. – А вот вязаного и правда полно. Она только этим и занимается – смотрит телевизор и вяжет.

– А по телевизору смотрит такую скукотищу, – Райли закатил глаза. – Самую нудятину – про еду, типа, как печь торты да варить макароны, или всякие ток-шоу, где просто сидят за столом и разговаривают.

– Да уж, лучше бы одни боевики да приключения показывали, – съязвила Краш.

– Во-во! – подхватил Райли. – Мне нравятся сериалы про супергероев и злодеев, а когда всё время целуются или ноют, что им целоваться не дают, терпеть не могу. Фигня какая-то.

– А вот и не фигня. Людям нравится целоваться, обычное дело, – возразила Сэм.

– А я не хочу, – Райли даже язык высунул от отвращения. – Противно просто.

Забавное заявление от чумазого, не особо чистоплотного мальчишки.

– Другим нравится, может, и тебе когда-нибудь захочется. Краш, у тебя есть парень? – спросила Сэм.

Она будто надеялась на поддержку на тему о поцелуях.

– Нет, – ответила Краш. – Хотя подруга была.

– Ого, – удивилась Сэм, явно переосмысливая свои представления о мире. – А что, тоже неплохо.

– Спасибо.

– А с подружкой целоваться приятно было, да?

– Любимых целовать всегда приятно.

Райли изобразил рвотный позыв:

– Фу, «любимых».

Они могли бы спорить вечно, но Сэм наконец поняла, что с Райли еще рановато обсуждать подобные темы, и закатила глаза.

Честно говоря, Краш нравились и парни, и девчонки, но она мало с кем встречалась. С большинством людей даже неинтересно было связываться, а найти друзей по интересам у себя в городке и даже в колледже было не так-то просто. Пожалуй, живи она в большом городе, где возможных партнеров побольше, могла бы заняться этим вопросом посерьезней.

А ещё на людях ей было трудно расслабиться настолько, чтобы завязать по-настоящему близкие отношения, она всё время опасалась, что из-за протеза ее посчитают какой-то диковинкой или идолом.

Подойдя к бунгало с черного хода, они обнаружили широкое окно, занавешенное белым полотном, и вентиляционную решетку внизу.

«Отсюда можно залезть внутрь», – подумала Краш. Немного осколков стекла прачечной не страшны. Забираясь в чужие дома, она всегда старалась действовать аккуратно – мало ли что, вдруг хозяева когда-нибудь вернутся, а когда влезала через окно, опасалась случайно повредить какую-нибудь семейную реликвию.

– Может, камень притащить? – спросил Райли.

– Чтобы окно разбить? Не надо, у меня есть чем, – ответила Краш, снимая с пояса топорик.

Она перехватила топорик обухом от себя и отогнала подальше любопытных ребятишек:

– Кыш, а то еще осколками посечет.

– Это вы зря. Детишек бы пожалели, да и стекольщика приличного нынче днем с огнем не сыщешь.

Услышав этот голос, твердый и строгий, немного с хрипотцой, словно заезженная пластинка, Краш так вздрогнула, что чуть не оттяпала себе ухо топором, а Сэм и Райли прижались к ней и вцепились в край куртки.

Краш медленно опустила топор, развернув острием наружу, готовая при необходимости пустить его в ход, и вместе с повисшими на ней ребятишками неуклюже развернулась в ту сторону, откуда послышался голос.

Никого из тех парней, что они видели раньше, там не оказалось, и никто не целился в голову из винтовки. На них с любопытством поглядывал темными глазами чуть ли не карикатурно-добродушный седой старичок ростом чуть выше Краш.

На нем была аккуратно выглаженная старомодная синяя рубашка, серый кардиган, мягкие брюки цвета хаки и поношенные темно-синие кеды. Виски коротко стрижены, на макушке волосы чуть длиннее, зачесаны назад. Он словно собрался пройтись до ближайшего магазина за продуктами или немного прибраться в саду.

«Интересно, как он погладил рубашку без электричества?» – подумала Краш и спросила:

– А вы кто?

Старичок чуть прищурился:

– Вам не кажется, что этот вопрос впору задавать мне? Это же вы собирались вломиться ко мне в дом.

– Ой, – смутилась Краш. – Э-э-э…

Обычно она за словом в карман не лезла. Адам бы сейчас обязательно отпустил шуточку про «уникальный случай в истории человечества».

– Извините, – сказала Краш. – Мы думали, что в доме никого нет.

Человек кивнул.

– Разумное предположение при данных обстоятельствах.

Он выжидающе смотрел на нее. Краш совсем растерялась, и повисла неловкая пауза. Может, хватать детей и убираться подобру-поздорову? А вдруг он не отпустит?

Райли и Сэм дрожали от страха, уткнувшись носами ей в куртку. Свободной левой рукой она погладила Райли по голове, а Сэм только неловко ткнула локтем, потому что все еще держала топорик и пока не хотела выпускать его из рук. Старик вроде не злой, но кто его знает.

– Я смотрю, вы малость одичали и позабыли правила приличия. Ну что же, начну первым. Меня зовут Парк Дэ Чжун, можно просто Ди-Джей, – представился он с легким поклоном, держа руки по швам.

– Э-э, – протянула Краш.

Да что за напасть такая, перед вояками ее было не унять, а с каким-то безобидным стариком двух слов связать не может. Она откашлялась.

– Ну… Меня зовут Краш. Это Райли и Сэм. Очень приятно познакомиться, мистер Парк.

К концу фразы она совсем выдохлась, так что «Парк» прозвучало едва слышно, и это ее поразило сильнее всего, что пришлось пережить с начала Кризиса.

– Интересные у вас имена, без фамилии, как у Принца или Мадонны. Теперь вижу, для матери этих детишек вы слишком молоды. Сестра, наверное? – спросил старик и продолжил, не дожидаясь ответа. – У вас наверное тоже вопросы возникли, да и голодные вы наверняка, иначе не стали бы окно высаживать.

– Э-э… да, – выдавила Краш.

– А у меня дома еды много, так что приглашаю всех на обед, – сказал мистер Парк, то есть, Ди-Джей, выжидающе поглядывая на троицу.

– Подозреваю, вам бы не хотелось попасться тем молодчикам, когда они явятся с очередным обходом, – продолжал Ди-Джей, взглянув на часы с потрескавшимся от старости кожаным ремешком, похоже, из тех старомодных, что нужно заводить каждый день. – Немного времени еще есть, обычно они возвращаются через пару часов.

– Одни и те же? – спросила Краш— Какой в этом смысл?

– Нет, бывают и разные. Но всегда по трое, и проходят мимо каждые пару часов. В дома особо не лезут, но на улице вас точно заметят.

Тут Сэм пошевелилась и уставилась Краш в лицо. Если Ди-Джей не врет, здесь оставаться опасно. Патруль из трех человек обходит городок каждые два часа. Значит, они связаны с каким-то отрядом, который считает городок своей территорией. «Интересно, где у них база», – подумала Краш.

– Раз так часто возвращаются, значит, территория у них не очень большая, – пробормотала Краш себе под нос, просто размышляя вслух, но Ди-Джей ей ответил:

– Согласен. Но факт остается фактом: они возвращаются. И должен вас предупредить, что ночью они более тщательно осматривают открытые дома, наверное, думают, что их могут занять путешественники.

– А что бывает с теми, кого поймают в доме? – спросила Краш.

Она догадывалась, но лучше знать наверняка.

Ди-Джей покосился на Сэм с Райли и вопросительно глянул на Краш, словно уточняя, стоит ли отвечать при детях.

– Рассказывайте, – заверила Краш. – От них скрывать смысла нет. Они уже много чего насмотрелись.

– Мужчин убивают всех до единого, женщин и детей уводят.

Сэм и Райли плотнее прижались к ней.

– Краш, пойдем в дом, а? – глухо пробормотал Райли, уткнувшись лицом в ее куртку.

Она заколебалась, потому что привыкла никому не доверять, да и кто знает, вдруг этот старик на самом деле главарь всей банды.

– Я ни с какими бандами не связываюсь, – заметил Ди-Джей, угадав по лицу ее мысли.

– Уверяю вас, мне скрывать нечего, я просто одинокий старик. Если зайдете ко мне в гости, ручаюсь, вам ничто не грозит.

Вроде не врет, говорит искренне. Но всё-таки она взглянула на Сэм и коснулась локтем ее головы.

– Что скажешь?

Сэм задумалась. Хотя они были знакомы всего пару дней, Краш уже почуяла в девочке родственную душу – та тоже тщательно обдумывала каждый ход, взвешивая все «за» и «против», точь-в-точь как она сама.

– Наверное, лучше спрятаться в доме, – решила Сэм. – Не хочу попадаться этому патрулю.

Ди-Джей улыбнулся и протянул руку, приглашая их внутрь.

– После вас.

Хотя никто не возражал, двинуться в нужном направлении удалось не сразу. Дети никак не могли отцепиться от Краш, а та не выпускала из руки топор.

– Сэм, отпусти-ка меня на секунду, хорошо? – попросила Краш. – Хочу топор спрятать.

Сэм попятилась, не сводя глаз с Краш, убирающей топорик в чехол на поясе, и как только тот оказался на месте, тут же схватила ее за руку. Краш развернулась и направилась к дому, а дети пристроились рядом, семеня словно водяная многоножка по морскому дну.

Ди-Джей, ничуть не смутившись, терпеливо дожидался, пока они доберутся до двери.

– Придется вам отцепиться, а то мы так в дверь не пройдем, – мягко попросила Краш, чувствуя, как ладошка Сэм вспотела у нее в руке.

Сэм кивнула и отпустила руку, но Райли замотал головой.

– Отпусти, а то придется боком идти.

– Давай боком, – согласился Райли.

Краш удивилась такой робости Райли, ведь при встрече с ней он уже через пять минут был готов выложить всю биографию, и к тому же он первым согласился зайти в дом. Может, просто при мужчинах тушевался?

«Паранойя чистой воды», – шепнул внутренний голос, похожий на Адама.

Наконец Краш с Райли прошмыгнули внутрь, Ди-Джей последовал за ними, и едва закрыв за собой дверь, тут же переобулся в домашние тапочки.

Дверь оказалась современной, звукоизолирующей, плотно подогнанной, и закрылась совершенно бесшумно.

Вот почему никто не заметил, как он к нам подкрался.

Они стояли в чистенькой кухоньке, облицованной веселенькой плиткой разных оттенков желтого. Мебель и вся техника сияли белизной, словно их надраивали буквально сегодня утром. На деревянном полу, несмотря на ухоженный вид, виднелись дорожки, протертые от многолетней ходьбы.

А ещё Краш заметила слабое, но отчетливое гудение каких-то электроприборов.

– У вас генератор? – удивилась она.

Ди-Джей тут же просиял, как будто привык улыбаться по малейшему поводу.

– Удивляетесь, почему такой тихий? – спросил он.

Краш кивнула. Сэм снова подошла к ней поближе, как только они с Райли протиснулись в дверь, но не уцепилась за руку или за куртку, словно пыталась убедить себя, что в этом нет необходимости.

– У меня резервный генератор на природном газе, – сказал Ди-Джей. – Специальная бесшумная модель, запускается автоматически при пропадании напряжения в сети.

– Так ведь сколько недель уже прошло, – усомнилась Краш – Откуда вы берете газ?

– У меня были запасы, – сказал Ди-Джей.

Она ждала продолжения, но дальше он распространяться не стал.

– Вода тоже своя, из скважины. А значит, после обеда будем пить чай. Или горячее какао? – добавил он, поглядывая на Райли, и тот немного оттаял:

– С зефиром? – с воодушевлением спросил мальчик.

– Да, – ответил Ди-Джей. – Мои внуки тоже любят зефир.

В этих словах прозвучало столько тоски, что Краш отбросила всякие сомнения в его искренности, сняла рюкзак и опустила на пол. Райли тут же понял, что они остаются.

– Вещи можете сложить в прачечной, – Ди-Джей указал на проход рядом с холодильником. – Там есть вешалки для курток и полочка для обуви.

– Ага, – Краш подтолкнула детей. – Ну-ка марш раздеваться.

Когда дети вышли, Ди-Джей вопросительно посмотрел на нее.

– У меня протез, – пояснила она. – Понимаю, что дома в грязных ботинках ходить неприлично, но без них мне трудно передвигаться, потому что протез рассчитан на обувь.

– А как же вы дома обходились? – полюбопытствовал старик без малейшего намека на обвинение.

– Дома… – Краш потеребила мочку уха, – я его просто снимала и ходила с костылями.

– А с собой вы их не захватили. Да, неувязочка. И у меня тоже нет.

Снимать протез совсем не хотелось. В принципе можно попробовать ходить босиком, но так легко поскользнуться и потерять равновесие.

Дома она с удовольствием избавлялась от протеза, чтобы расслабиться, примерно, как большинство женщин снимают вечером лифчик. Но здесь лучше оставаться начеку – вдруг придется спасаться бегством? Если патруль обнаружит их здесь, схватит, а протез останется? Тогда ей крышка, ведь протез просто так не заменишь, да и где его найдешь.

– Зато есть палка, – вспомнил Ди-Джей. – Может, подойдет?

Краш решила уступить. Раз пользуешься гостеприимством, то уважай чужие порядки.

Она решила снять обувь и оставить протез. Ди-Джей исчез в соседней комнате и вернулся с обычной деревянной тростью с изогнутой рукоятью и резиновым наконечником. Под пристальными взглядами старика с ребятами Краш осторожно встала, опираясь больше на трость, чем на левую ногу, и проворчала, не сдержав раздражения:

– Пора начинать билеты продавать.

Она терпеть не могла, когда ее разглядывали словно на представлении.

– Извините, – смутился Ди-Джей, – Хотел убедиться, что палка подошла. Пойду готовить обед.

Краш устыдилась своей неблагодарности. Райли и Сэм пошли за Ди-Джеем, но напоследок Сэм на нее взглянула с таким осуждением, словно ей тоже не мешало бы извиниться.

– Мне-то за что извиняться? – пробормотала Краш себе под нос. – Я же ни на кого не пялилась.

Впервые за столько месяцев она рассталась со своим рюкзаком, сложив его в прачечной вместе с обувью. Теперь его не было под рукой, и эта потеря ощущалась больше, чем отсутствие конечности. Рюкзак стал для нее главным оберегом.

Ди-Джей вынул из холодильника пачку говяжьего фарша таким обыденным жестом, что у Краш на глаза навернулись слезы.

«Вот еще дурость, – подумала она. – Чего ты так растрогалась из-за какого-то мяса?»

Она прекрасно понимала почему. Это был один из признаков Старых Добрых Времен, когда люди ходили по магазинам за продуктами, хранили их в холодильнике, готовили еду. Наблюдая, ты словно возвращался к прежней жизни, но на самом деле жизнь изменилась. После долгих недель на концентратах и консервах достаточно одного взгляда на работающий холодильник, чтобы раскиснуть. Иногда казалось, что она убить готова ради листика свежего салата, хотя до Кризиса зелень особо не жаловала.

Ди-Джей окинул взглядом детей, а потом посмотрел на Краш.

– Хотел приготовить пибимпап, а может, вам лучше гамбургеры? В морозилке есть булочки, а рис постоит в духовке.

– Да вы что, я обожаю пибимпап! – воскликнул Райли, наконец обретя свой привычный настрой, после того как Ди-Джей их застукал при попытке взлома. – Миссис Микита нам раньше готовила, когда мама с папой оба работали во вторую смену.

– Микита? – переспросил Ди-Джей. – Фамилия вроде не корейская.

– Она кореянка, а муж нет, – объяснила Сэм. – А еще часто готовила вареники.

– Очень интересное сочетание, – заметил Ди-Джей, прищурясь в улыбке. – Так, боюсь, свежих овощей для пибимпапа не найти, есть только маринованные и замороженные.

– Самое главное… – изрёк Райли драматическим тоном, – А кимчхи у вас есть?

– Ну конечно. Хотя удивительно, что ты об этом спрашиваешь.

– У меня такой странный вкус, – радостно сообщил Райли.

– Это точно, – заметила Сэм.

– А некоторые вообще за плавленый сыр замуж выйти готовы, – съязвила Краш, на что Сэм показала ей язык, но и Краш в долгу не осталась.

– А вы? – спросил Ди-Джей у Сэм. – Тоже любите кимчхи?

– Я не против, – пожала плечами Сэм. – Не то чтобы прямо с ума схожу, но не откажусь.

Заметив вопросительный взгляд Ди-Джея, Краш ответила:

– Я на всё согласна, тем более после стольких недель на одних консервах и батончиках.

– Тогда пора мыть руки. Ванная там.

Все трое гурьбой направились в туалет. Сначала по очереди зашли Сэм и Райли и тут же вернулись на кухню смотреть, как Ди-Джей готовит. Когда дошла очередь Краш, она всё-таки всплакнула – совсем позабыла, какое это чудо – водопровод и санузел в доме.

Она постаралась умыться как следует, потому что в закрытом помещении запах собственного немытого тела начинал раздражать. Злоупотреблять гостеприимством Ди-Джея очень не хотелось, но, пожалуй, стоит попросить, вдруг он разрешит ей помыть голову и искупать ребятишек.

Когда Краш вернулась на кухню, работа кипела вовсю. Райли ни на шаг не отходил от Ди-Джея, пока тот шинковал овощи для блюда с рисом. Сэм сидела за столом, подперев подбородок руками, и наблюдала за ними с каким-то странным видом. Краш подсела к ней.

– Все в порядке? – тихонько, чтобы не услышали другие, поинтересовалась она.

– Раньше он так ходил за мамой, – прошептала Сэм. – Ходил хвостиком по кухне, засыпал вопросами и старался во всём помогать. Мама говорила, что из него когда-нибудь выйдет настоящий шеф-повар.

Краш промолчала, понимая, что Сэм тоскует не только по погибшей матери, но и по прежней жизни, утраченной навсегда. Даже если найдется лекарство от Кашля, появится электричество и восстановится какое-то подобие порядка, прежнюю жизнь всё равно не вернуть.

Вскоре все собрались за столом и накинулись на рис с мясом и овощами. Краш даже не распробовала блюдо как следует, потому что у нее сразу проснулся зверский аппетит. Райли и Сэм тоже не отставали, уплетая за обе щеки, словно первый раз в жизни.

К счастью, Ди-Джей делал вид, что не замечает этого свинства, только подкладывал им добавки, пока они не откинулись со стоном от стола, хватаясь за животы.

– Вот это вкусня-я-я-тина! – протянул Райли.

– В жизни ничего вкуснее не пробовала, – вторила Краш.

Ди-Джей сиял от удовольствия и только отмахнулся на предложение помочь убрать со стола.

– Может, желаете заодно искупаться? – тактично предложил Ди-Джей, и Краш подумала, наверное, когда они выйдут из кухни, придется ее проветривать.

– С удовольствием, – согласилась Краш.

– И одежду постирать можно, – сказал он, глядя на часы. – Хотя лучше подождать, пока не пройдет следующий патруль. Всё-таки от стиральной машины шум, а мне бы не хотелось привлекать внимание.

Краш еще столько нужно было узнать о патрулях и о том, как они до сих пор не обнаружили Ди-Джея, но так не терпелось поскорей принять ванну.

Из опыта работы с детьми Краш знала, что восьмилетние мальчишки моются не очень старательно, даже если не покрылись недельной коркой грязи, поэтому, несмотря на яростные протесты Райли: «Я сам, сам!», она вошла следом за ним, как только ванна наполнилась водой.

– Райли, да чтоб тебя! Сдались мне твои причиндалы! Просто проверить хочу, может в волосах какие-нибудь козявки завелись.

– Правда? – без тени отвращения полюбопытствовал Райли. – Козявки?

– Да разве в такой грязи разглядишь! – посетовала Краш, набирая в ладонь добрую порцию шампуня. – Тут хоть картошку сажай.

Чтобы привести шевелюру Райли в божеский вид, хорошенько намыливать и смывать пришлось аж три раза. Теперь от него хоть не несло, как от подзаборного щенка, вывалявшегося в мусорной куче.

Сэм против присутствия Краш возражать не стала, даже обрадовалась помощи с мытьем головы.

– Хоть бы чесаться перестало, – пожаловалась она, пока Краш скребла ей голову. – Наверное, это от грязи, но иногда кажется, что там вши.

– Вряд ли вши, – успокоила ее Краш. – Но если что, проще всего будет остричь волосы. У нас нет под рукой никаких средств.

– Может, подстрижешь меня, даже если вшей нет? Всё равно я раньше коротко стриглась, потому что плаванием занималась, а короткие волосы удобней под шапочку заправлять.

Под конец фразы она совсем сникла, словно понимая, что вряд ли теперь доведется поплавать в бассейне.

Когда наконец пришла очередь Краш, она четыре раза отдраила себя с головы до пят, а потом завернулась в полотенце, так противно было надевать грязную одежду на чистое тело.

У Сэм осталось несколько чистых вещей благодаря находке в розовой спальне, а у Ди-Джея нашлась оставленная одним из внуков пижама с покемонами, чуть великоватая для Райли.

Краш уже заканчивала вытирать волосы, когда послышался стук в дверь ванной.

– Я тут нашел спортивный костюм, который должен вам подойти, – сказал Ди-Джей. – Повешу его на ручку двери.

Сбросив полотенце, чтобы переодеться в спортивный костюм, она заметила, как сильно исхудала за эти несколько недель. Рёбра проступали сквозь кожу, а ноги напоминали канаты, свитые из одних мускулов без малейшего намека на жир. Повернувшись спиной к зеркалу, она обнаружила не менее печальное зрелище – даже сзади мало что осталось.

От тяжелого рюкзака на плечах виднелись следы, вроде мозолей, а от пояса брюк, хоть и легких, специально для походов, на талии остались багровые полосы, не свежие, как волдыри, а застарелые, от постоянного трения.

Спортивный костюм, хоть и мешковатый из-за ее худобы, оказался мягким и чистым, и Краш ненадолго застыла, наслаждаясь легкостью отмытого тела. До наступления холодов она пару раз окуналась в речки и ручьи, но в последнее время только освежалась по утрам влажными салфетками, хотя в неделями не стиранной одежде переводить салфетки стало уже бесполезно.

Выйдя из ванной в поисках Сэм и Райли, она обнаружила на кухне Ди-Джея за чашечкой чая.

– А где ребятишки? – спросила она.

– У меня есть гостевая комната для внуков, прямо по коридору и налево, через две двери от ванной.

Дети спали. В комнате стояла полуторная кровать с клетчатым теплым одеялом и мягкими фланелевыми простынями. Вокруг виднелись коробки с «Лего» и здоровенный стеллаж, забитый книгами для детей разного возраста. Несколько деталей «Лего» валялись на полу, значит, кто-то, наверное, Райли, с ними поиграл перед тем, как забраться в постель.

Сэм тихонько посапывала на подушке с раскрытой книжкой на груди. Райли спал на животе, раскинув руки во всю ширь, словно стараясь занять как можно больше места.

Краш вернулась на кухню и присоединилась к чаепитию, поражаясь собственному умиротворению. Куда-то улетучились постоянные мысли о подстерегающих повсюду опасностях, пропало ощущение захлопывающейся ловушки, даже не хотелось задумываться о том, что случится завтра, послезавтра и так далее. Наверное, это от неимоверной усталости и внезапной сытости, но стоит лишь переступить порог этого дома навстречу невзгодам, и ее прежняя паранойя разыграется с прежней силой.

Они немного посидели в тишине и покое. Ди-Джей, казалось, ничего от нее не ждал, даже беседы.

Уже допивая чай, Краш попросила:

– Расскажите, как вам удается скрываться от патрулей.

Ди-Джей немного поерзал на стуле и грустно улыбнулся.

– А на самом деле вас интересует, почему я здесь, как давно и что знаю о той шайке, чтобы с ними не столкнуться. Это целая история.

– Ну да, – призналась Краш.

– А взамен вы расскажете мне о своих приключениях? Давненько я ни с кем не болтал!

В его голосе прозвучало столько тоски от одиночества, и она его прекрасно понимала, стоило лишь вспомнить бесконечную пустоту в душе после гибели Адама. Пока он был рядом, даже разговаривать было необязательно. А потом его не стало, и девушка в красном капюшоне осталась одна-одинешенька в темном лесу.

– Пожалуй, моя история после начала этих странных событий похожа на многие другие, – со вздохом начал Ди-Джей. – У меня двое детей, сын и дочь, оба живут далеко, в больших городах на разных побережьях. Я всё понимаю, приходится ехать туда, где есть работа, но мне без них так тоскливо, особенно после смерти жены в прошлом году. Внучата, дети сына, приезжают в гости на четыре недели каждое лето, представляете, как я этого жду весь год? Кто бы мог подумать, что этим летом видел их в последний раз в жизни.

Он смолк, и Краш не стала ничего говорить – такому горю не помочь бесполезными вежливыми словами. Сама терпеть не могла любые проявления сочувствия, ведь от неловких дежурных фраз становится только хуже.

– Кабы знал, что так случится, ни за что бы их не отпустил, – продолжил Ди-Джей. – Без разговоров, ведь здесь гораздо безопасней – во-первых, меньше заразных, и никаких беспорядков, ни дорожных пробок из-за беженцев, рвущихся подальше от городов. Представляете, последний раз сын мне звонил, сидя в пробке вместе с женой, детьми и всеми пожитками, что удалось запихнуть в машину. Телефон почти разрядился, и он только успел сказать, что все едут ко мне и надеются добраться примерно за неделю. Естественно, до сих пор никто не появился и теперь уже не появится.

– Не смейте так говорить, – воскликнула Краш с удивившей их обоих горячностью. – Откуда вам знать, что они погибли и никогда к вам не приедут? Я сама иду к бабушке целых семь недель, а дошла только сюда, и остается еще дней двадцать-тридцать пути, но, если никто не помешает, я всё равно к ней доберусь. Так что не отчаивайтесь. Может, они еще где-то в пути, передвигаются медленно, но знают, что вы их дожидаетесь.

Ди-Джей сморгнул навернувшиеся на глаза слезы, а Краш отвернулась к шкафчикам, чтобы не смущать старика своим присутствием.

– Конечно, вы правы. Вы правы, – повторил он, – должно быть, они просто задержались в пути и прибудут со дня на день. Только боюсь, из-за патрулей им грозит кое-что похуже Кашля.

«Как маме с папой», – подумала Краш. Если уж им было суждено умереть, так лучше от болезни, хотя кошмара хуже этого Кашля даже не придумаешь. Но вслух ничего не сказала – сейчас не ее черёд.

– От дочери вообще ни слуху ни духу, могу только предположить, что она заболела одной из первых. В новостях сообщали, что больные становятся совершенно беспомощными в течение двадцати четырех часов. А она жила одна…

«Жила одна и вероятно умерла в одиночестве», – подумала Краш. Наверное, Ди-Джею приходили такие же мысли, только она не стала его подталкивать.

– В общем, когда всем приказали отправляться в ближайший карантинный лагерь, я решил остаться. Сын с семьей могли приехать в любой момент, и я хотел их встретить. Да и не люблю я сидеть за колючей проволокой, пусть даже ради безопасности.

– Я тоже, – сказала Краш.

– У меня был генератор, вода поступала из скважины, а не городского водопровода, вот я и решил, что смогу продержаться довольно долго, особенно если запастись всем необходимым. И начал готовиться загодя. Я всю жизнь осторожничаю, так что еще задолго до начала паники припас топливо и продукты. Еще важнее, чтобы тебя не выследили. Во-первых, я закрыл ставни по фасаду, а потом заколотил досками все окна, кроме одного, чтобы в дом труднее было забраться, но оставалась возможность выглянуть на улицу.

В тот день, когда многие начали грузить пожитки и уезжать, я собрал небольшую сумку с едой и питьем, сел в машину, попрощался с соседями и сказал, что отправляюсь в ближайший лагерь. Отъехал миль на пятнадцать, оставил машину на укромной стоянке у леса, а сам вернулся сюда пешком и пробрался в дом под покровом ночи, так что все знакомые наверняка решили, что я уже не вернусь.

Примерно недели две вокруг не было ни души, наверное, кто не заболел, все разъехались. Я изредка выходил на дорогу, высматривал других выживших, но даже следов не нашел. А однажды с улицы послышались звуки моторов и какие-то голоса, слишком много, так что я даже высовываться не стал. Просто подкрался к окну и выглянул наружу, а там два здоровенных пикапа с какими-то парнями.

– Сколько их было примерно? – спросила Краш.

– Сколько? – задумался Ди-Джей. – В кабинах по двое-трое да в кузовах еще от восьми до двенадцати. Где-то человек двадцать-тридцать, и все с оружием.

Где-то по пути ее подстерегают тридцать вооруженных парней. Дело дрянь. Обойти их в одиночку было бы проще, но с ней Сэм и Райли, значит, придется что-то придумывать.

Но деваться некуда, пусть дорога станет длиннее и дольше, иначе бабушку ей не видать. Краш не собиралась заставлять бабушку ждать в одиночестве и при каждом шорохе подскакивать к окну в тщетной надежде на возвращение родных, как Ди-Джей.

Значит, с этими вооруженными парнями надо что-то делать. Ничего, она что-нибудь придумает. Как-нибудь.

– Те парни разошлись по округе и начали ломать двери, бить окна в тех домах, где попроще.

– А сюда вломиться пробовали?

– Пытались, только с улицы, как я и рассчитывал. С заднего двора окна не заколочены, потому что проще дойти до соседнего дома, чем обходить этот. По сравнению с другими мой домик смотрится неказисто, так что вряд ли кто стал бы особо напрягаться.

– Вот меня это и привлекло, – усмехнулась Краш. – Большие дома небось уже давно разграблены.

– И кстати, – зловеще ухмыльнулся Ди-Джей, – если бы кто-то попробовал вломиться, им бы не поздоровилось. Я еще могу за себя постоять.

Краш догадалась, к чему он клонит, и вздохнула:

– И вы туда же.

– О чем вы?

– Тоже надеетесь, что с оружием можно решить все проблемы.

– Не все, но некоторые точно. Например, с теми, кто сам нарвется, если заявится ко мне на порог. А у вас разве нет оружия?

– Оружие мне не нравится, – сказала Краш.

– Мне тоже, но иногда оружие необходимо. Как же вы собираетесь защищать детей с пустыми руками?

– По-вашему, от оружия больше проку, чем от мозгов? – спросила Краш.

– Нет, но…

– Никаких «но». Терпеть не могу оружие. Его цель одна – убивать, а я такое даже в руки не возьму, и хватит об этом.

Он окинул ее удивленным непонимающим взглядом, но ей к такому было не привыкать – ее мало кто понимал, да она в этом особо и не нуждалась.

– Значит, дверь пытались взломать, но ничего не получилось, и они пошли дальше? – напомнила Краш.

– Признаться, такое поведение меня слегка озадачило. Они будто действовали совершенно наобум – одни вламывались в некоторые дома и выносили оттуда что-нибудь полезное, а другим просто хотелось крушить всё подряд без особой причины. Этот погром продолжался час или два, а потом они сели по машинам и укатили восвояси.

– Но вы же их потом еще видели.

– Да, – согласился Ди-Джей. – На следующий день явилось трое, явно на обход, и с тех пор такие патрули ходят целыми днями каждые два часа.

– У них наверняка рядом какая-то база, – пробормотала Краш, как бы размышляя вслух. – Вы не пытались выяснить, откуда они приходят?

Он покачал головой и покраснел.

– Честно говоря, мне даже неинтересно. И так ясно, чем они занимаются и что добра от них не жди. Попадись им на дороге или возле базы – пристрелят без разговоров. Так что я решил к ним не соваться, лучше остаться здесь.

В безопасности. Это было понятно и без слов.

– Всех не спасешь, – посочувствовала Краш.

– Наверное, надо было хотя бы попытаться, – пробормотал Ди-Джей. – Многие проходили мимо, оставались на ночь в соседних открытых домах, и всегда, всякий раз попадались в лапы патрулей из той банды. Мог бы их предупредить.

– А если бы вас не послушали? – возразила Краш. – Вы бы их предупредили, а они вас выдали тем бандитам. И что тогда?

– Да, понимаю, о чём вы, – вздохнул Ди-Джей. – Но всё равно кажется, что надо… надо было что-то делать. Некоторые были совсем юными, иногда даже с детьми.

– Если бы вы тогда на что-то решились, возможно, сейчас не смогли бы нам помочь, – заметила Краш.

– Да ничем особенным я вам не помог.

– Да ладно. После стольких недель в пути даже ванна кажется просто чудом.

Ди-Джей засмеялся, но как-то грустно. Краш показалось, что своим вторжением они разбередили его совесть.

– Ладно, пора стиркой заняться, – предложил Ди-Джей. – Машинка у меня шумновата, а скоро заявится очередной патруль, и хоть они в основном держатся у дороги, лучше не привлекать внимания. А когда стемнеет, электричеством вообще пользоваться нельзя. По ночам патрули… гораздо опасней.

Всё вышло как-то само собой, и горе-взломщики вдруг оказались на званом обеде, а потом и ночевать остались. Краш не хотелось будить Райли и Сэм даже к ужину, пусть выспятся до самого утра.

Ди-Джей научил Краш пользоваться стиральной машиной и не стал больше мешать. Она налила побольше геля для стирки и задумалась (неожиданно, как с ней иногда бывало), что произойдет с моющими средствами, когда стиральные машины без электричества станут бесполезными. Ведь это не еда, значит, попадаться будут всё реже, даже если останутся такие дома, как у Ди-Джея, на автономном снабжении.

Бабушка была как раз из таких – жила посреди леса в домике, похожем на этот, практически на полном самообеспечении. Краш за нее переживала, хотя времени на это практически не оставалось – надо было позаботиться о самой себе. Впрочем, бабушка была гораздо лучше приспособлена, более готова к сложившимся обстоятельствам, чем девяносто девять процентов всего населения.

Краш надеялась, что они останутся с ней. Она так устала от одиночества.

Прошло примерно сорок минут, и она уже собиралась достать стираную одежду и загрузить в сушилку, но тут ее прервал Ди-Джей. После их недавнего разговора он вышел в гостиную, а она не стала ему мешать и присела на скамейку в прачечной с прихваченной из дома книжкой. Обложка «Меча королевы», который был зачитан до дыр еще до путешествия, висела на драном корешке.

Она представила, что зашла в прачечную и читает, пока стирается одежда, а когда все будет готово, пойдет в кафе перекусить сочным бургером, наестся до отвала картошкой фри и запьет это всё шоколадным молочным коктейлем.

Тут вошел Ди-Джей и позвал ее:

– Пройдите в гостиную, пожалуйста.

Она пошла за ним в гостиную, где царил такой же порядок и уют, как на кухне. Три огромных стеллажа ломились от книг, а те, что не поместились, лежали стопками рядом на полу. Деревянные половицы, как и на кухне, исцарапанные и потемневшие от времени, носили милый налет старины.

Диван и пара кресел чистенькие, но потертые, и никаких синтетических накидок. Похоже, здесь всегда были рады гостям, дети резвились на подушках, жизнь кипела ключом.

Все окна заколочены досками, как и говорил Ди-Джей, кроме одного, где висели занавески, скрывающие ставни. Сквозь щели в ставнях просматривалась дорога.

– Смотрите! – позвал он.

В лучах заходящего солнца – ведь дни становились всё короче – снова показался патруль. На этот раз не трое, а шестеро, и более целеустремленные, методично проверяют каждый дом, выискивая малейшие признаки жизни. Один зашел на лужайку перед домом Ди-Джея и посветил фонарем.

Краш едва успела прижаться к стене возле окна – кто знает, вдруг ее силуэт заметен сквозь ставни, лучше не рисковать. Как только луч фонаря скользнул в сторону, она снова выглянула в окно.

– Там глядеть нечего, – раздался чей-то голос у дороги. Отряд двигался дальше, осматривая другие дома.

– Серьезно? – усомнился первый.

Он был лохматый, высокий и такой тощий, что Краш тут же окрестила его «Щепкой», в джинсах и джинсовой куртке, на шее бандана, как разбойничий платок.

Вылитый беженец из «Изгоев» (вообще-то такие фильмы не в ее вкусе, просто в одиннадцатом классе была тема «Книги и экранизации», и это был один из вариантов).

Ярким, как у полицейских фонариком, он теперь светил себе под ноги, и похоже, что-то привлекло его внимание.

«Следы», – осенило Краш. Даже если не было дождя, можно заметить примятую траву, особенно когда знаешь, что искать.

Щепка наклонился и что-то подобрал на траве. Краш не видела, что именно – рейки ставней не давали разглядеть его ладонь. Что бы это ни было, оно перекочевало к нему в карман.

Он задумчиво взглянул на дом Ди-Джея.

– Сейчас подойдет ближе, – прошептала Краш. – К самому порогу, приглядится и заметит что-нибудь подозрительное, а потом захочет взломать дверь.

Но Щепка всё-таки присоединился к своим товарищам, только еще раз оглянулся на дом Ди-Джея.

– В следующий раз точно вернется, – предрекла Краш.

Ди-Джей наблюдал за ней, стоя в сторонке.

– Ну, видели, что патрульных стало больше?

Краш кивнула.

– Да уж, по ночам здесь точно не пройти.

Она ужаснулась от мысли о том, что этот отряд мог застать их с Сэм и Райли врасплох спящими в лесу. Значит, дальше двигаться нельзя, сначала нужно выяснить, где находится их база и размер зоны патрулирования, иначе нет никакой гарантии, что их пути никогда не пересекутся.

– Эх, с Адамом разведать было бы гораздо легче, – пробормотала она.

– С Адамом? – переспросил Ди-Джей.

Краш подняла голову. Она опять задумалась о своих планах и даже забыла, что Ди-Джей стоит рядом и всё слышит.

– Адам, – с болью в сердце повторила она, – это мой брат. Адам.