12
Терпение Де Брейси заканчивалось.
– Я не собираюсь с тобой торговаться, еврей, – сказал он Исааку. Он протянул руку, схватил мужчину за бороду и злобно ее дернул. Исаак закричал от боли. – Я знаю, что ты богат, ты – банкир своего проклятого племени. Я же не прошу луну с неба.
– Я скорее смогу дать вам луну, сэр рыцарь, – сказал Исаак, – чем соберу выкуп, который вы требуете.
– Тысяча фунтов серебром, – сказал Де Брейси. – Таковы мои условия. Торга не будет. Я практичный человек. Если не хватит серебра, я не откажусь и от золота. Неужели твоя жизнь не стоит такой суммы?
– А как насчет жизни моей дочери? – спросил Исаак.
– За жизнь Ребекки можешь не волноваться, – сказал Де Брейси и хмыкнул. – Брайан де Буа-Гильберт желает любви, а не смерти. Ей ничего не грозит, пока она его ублажает. А когда она ему надоест, я уверен, ты получишь ее обратно.
– Нет, – произнес Исаак, – умоляю вас избавить ее от такого позора. Я сделаю все, что вы требуете, но я не вынесу ее бесчестья!
– Ты вынесешь значительно больше, прежде чем я с тобой закончу, – сказал Де Брейси. – Посмотри вокруг. Ты сейчас в моем подземелье, а не в своем доме в Йорке, где ты можешь диктовать условия тем, на чьих несчастьях ты наживаешься. Эти стены видели смерти пленников в десять тысяч раз именитее тебя. Но их смерти покажутся роскошью в сравнении с твоей. Человеку можно причинить невыносимую боль, не позволяя ему умереть, чтобы доставить ему еще больше страданий. Видишь этот ряд железных прутьев над тлеющими углями? Тебя разденут догола и поместят на это теплое ложе. Тебя будут поливать при обжарке, чтобы ты не слишком быстро приготовился. Разве тысяча фунтов серебра – не мизерная сумма в сравнении с такой участью? Выбирай и выбирай побыстрее, потому что мое терпение заканчивается! Медленная смерть на углях или тысяча фунтов серебра – вот мои условия!
– Я заплачу ваш выкуп, – сказал Айзек, – только сохраните честь моей дочери и отпустите ее на свободу.
– Я уже сказал тебе, еврей, я не собираюсь с тобой торговаться! К тому же я уже пообещал ее Буа-Гильберту. Я не стану нарушать слово рыцаря из-за какого-то тупого еврея.
– Тогда ты ничего не получишь, – сказал Исаак, уставившись на него с ненавистью. – Ты не получишь ни единой унции серебра, разве только я залью его расплавленным в твою алчную глотку! Делай что хочешь. Возьми мою жизнь, если хочешь, и пусть будет сказано, что еврей, несмотря на все свои мучения, смог разочаровать христианина!
– Значит, так тому и быть, – сказал Де Брейси. – Проверим твою стойкость. Ты заскулишь о пощаде через мгновение. Разденьте его!
В этот момент прозвучал сигнал трубы, сверху донесся шум и перекрикивания мужчин. В подземелье вбежала Андре де ла Круа.
– Морис, быстрее сюда! Саксонцы атакуют!
– Что? Ты сошел с ума?
– Это правда, говорю же тебе! Послушай. Это разбойники. Их там целая толпа, и они уже пытаются штурмовать замок!
– Что за чушь? – сказал Де Брейси. – Зачем разбойникам атаковать Торквилстоун?
– Они требуют освободить Седрика.
– Саксонцы? Но у меня здесь только два еврея и ни одного саксонца!
– Так говорит Буа-Гильберт. Он командует замком в твое отсутствие. Они не послушаются. Брайан говорит, что они понимают только язык силы.
– Сколько их там?
– Не меньше тысячи.
– Брайан глупец. Такой толпой они определенно могут захватить замок, если им хватит решительности. Я покажу им, что здесь нет Седрика.
Разом позабыв про Исаака, Де Брейси отправился к выходу из подземелья. Андре последовала за ним.
– Не понимаю, что за безумие на них нашло, – сказал Де Брейси, – ведь все эти камеры пусты! Убедись сам. Я…
В этот момент из одной из камер донесся крик Седрика.
– Какого черта? – сказал Де Брейси. Он отворил маленькое окошко и всмотрелся внутрь. – Седрик!
– Освободи меня, злодей! – закричал Седрик, бросившись на дверь.
Ошеломленный Де Брейси захлопнул окошко. Он открыл окно следующей камеры и увидел Ательстана. В соседней он обнаружил Ровену.
– Твоих рук дело, де ла Круа?
– Я приехал в замок со своим сквайром, – сказала Андре. – Тебе это известно. Ты сам меня впустил.
– Но, ради всего святого, как они здесь оказались?
– Не надо пытаться меня обмануть, Морис, – сказала Андре, улыбаясь. – Я на твоей стороне.
– Не шути со мной, де ла Круа! – сказал Де Брейси, схватив ее за ткань камзола и впечатав в стену. Он ощутил ткань, которой она себя пеленала. – Что это?
Быстрым движением он рванул ее камзол и увидел ткань.
– Ты ранен! Нет, ты…
Он увидел выпуклости под тканью, и глаза его расширились. В этот момент Андре вонзила кинжал ему в живот по самую рукоять. Когда Де Брейси дернулся, она подалась к нему, держа кинжал обеими руками. Она повернула клинок и, используя свой вес, вжалась в него, несколько раз дернув кинжал кверху распарывающим движением.
Де Брейси сполз на пол, и она вытащила из него кинжал и вытерла лезвие о его одежду. Зажимая живот, он смотрел на нее, не в силах поверить в происходящее и задыхаясь.
Она лишь мельком взглянула на него, чтобы убедиться в смертельности раны, а потом оставила умирать в его собственном подземелье.
Известие разнеслось среди разбойников подобно лесному пожару. Ричард вернулся. Никто не мог сказать, кто принес новость первым, но Лукас был уверен, что Ирвин внедрил распространителей в силы нападавших. Скоро все только об этом и говорили. Все выглядело так, будто Ричард вернулся в Англию, чтобы вернуть трон и восстановить справедливость. Никто в точности не знал, какую именно «справедливость», но в целом предполагалось, что саксонцы наконец получат равные права. Очевидно, что король встретился с одной из банд разбойников и прямо сейчас направляется с группой рыцарей, чтобы присоединиться к атаке на Торквилстоун. Что было, конечно, правильно с его стороны. Даже бандиты понимали, что Де Брейси и Буа-Гильберт были союзниками Иоанна и, как таковые, представляли угрозу для Ричарда. Весть, которая была встречена с величайшим ликованием, состояла в том, что король распорядился помиловать всех разбойников, которые примкнут к его делу. Ирвин поступил именно так, как предполагал Хантер.
– Можно поспорить, что он не появится, пока не будет уверен, что все в курсе новостей, – сказал Бобби с кислым видом. – Ну, это может немного усложнить нашу работу, но это все еще не сделает ее невозможной. Еще до окончания дня мы узнаем, во что все это выльется.
Пока что все развивалось спонтанно. Было почти невозможно управлять такой большой группой не привыкших к дисциплине людей. Для участия в восстании собрались разбойники со всех концов страны, и они жаждали крови. Финн, делая все возможное при сложившихся обстоятельствах, пытался организовать нападение на барбикан. Это был не идеальный способ захватить замок, но они были вынуждены следовать моменту атаки и, насколько это было возможно, контролировать ее. Исход сражения не имел для них никакого значения. В этом плане ситуация была привычной. Все происходило, как в стандартной временной акции. Солдаты из будущего вели войну во время войны. Их целью был Ирвин. Если они смогут с ним справиться, то, что произойдет с Торквилстоуном, не имело значения.
В воздухе над замком повис дождь из стрел. Большая их часть не находила цели, но, учитывая огромное количество выпущенных снарядов, лучники определенно нанесли свою часть урона. Любой, кто показывался на парапете, рисковал в тот час же превратиться в подушечку для иголок. Любые зарешеченные окошки и проемы стали мишенями для лучников, и норманнские арбалетчики вели ответный огонь с риском для жизни. Люди Финна продвигались вперед под прикрытием мантелет и павез, которые хоть как-то защищали от арбалетов, используемых в обороне барбикана. После его захвата разбойники смогут начать массированную атаку внешних стен и потерны с использованием тарана и штурмовых лестниц. Это будет кровавая схватка с тяжелыми потерями.
Сквозь грохот битвы раздался звук рога, и с противоположной стороны луга на полном скаку приблизился отряд рыцарей. В авангарде рядом со своим знаменем ехал рыцарь с тремя львами Ричарда Плантагенета на убранстве.
– Похоже, он совершенно выжил из ума, – сказал Бобби. Он вытащил одну из своих стрел с боеголовками из колчана и наладил ее на тетиву. – Это будет проще простого. Как только приблизится на выстрел, я его угощу.
– Не уверен, что это разумно, – сказал Лукас. – Возможно, стоит подождать, пока он не ввяжется в бой. В таком случае его гибель привлечет меньше внимания.
– Да мне плевать, – сказал Бобби.
– Не спеши, – сказал Лукас. – Мы окружены разбойниками, которые очень рады видеть этого человека. Помни, он только что даровал им полное прощение. Им не понравится, если ты попробуешь в него прицелиться. Мы же хотим не только выполнить работу, но и вернуться живыми.
– Возможно. Не исключено, что лучшим вариантом будет воспользоваться предоставившимся шансом. Финн прав. Наша работа состоит в том, чтобы его убрать, и пусть потом рефери все утрясают.
– Хорошо. Мы его уберем. Только давай не лезть на рожон. Постараемся ничего не испортить. Ты подумал, что он знает о том, что мы здесь? Неужели ты считаешь, что он настолько глуп и способен так очевидно подставиться?
– К чему ты клонишь?
– К тому, что нет никаких гарантий, что мужик в доспехах Ричарда действительно Ирвин. Он может быть кем-то другим, а этот человек – просто приманка, позволяющая ему пробраться мимо нас.
– Он дело говорит, – сказал Хантер.
Он подошел и встал прямо за ними и теперь позвал их обратно под прикрытие деревьев. Они отошли на небольшое расстояние от выстроившихся в линию разбойников и обнаружили, что Хантер прихватил хроноплату и кое-какое другое снаряжение.
– Времени мало, так что слушайте внимательно. Я очень надеюсь, что ранее вы, ребята, успели познакомиться с этим оружием, потому что у меня нет ни времени, ни желания начинать обучать вас прямо сейчас. У меня здесь пара шведских пистолетов-пулеметов «К». Лукас, тебе понравился мой кольт, я притащил еще один. Бобби, вот.45 и для тебя. Если все пойдет из рук вон плохо, есть несколько пирогельных гранат Марк 4. Вот запасные магазины…
– Ты шутишь? – сказал Бобби. – Это же доисторический хлам.
– Ну, в 12-м веке он таким не был, пилигрим. Послушайте, я убил кучу времени только на то, чтобы заполучить эти гранаты. Что вам надо, четырехствольный импульсный лазер от GE/Krupp? Я чуть было не отдал концы, доставая все это. Как вы догадываетесь, экипировка корпуса времени просто так не валяется. И я не собираюсь подставлять свою задницу непонятно из-за кого. Если вы не можете сделать работу, используя эти игрушки, значит вы вообще не способны выполнить работу, ну так забейте.
– Ну будет тебе, – сказал Бобби. – Так каким будет наш план?
– Наш план – действовать с дьявольской скоростью, – сказал Хантер. – Лукас прав. Ты не знаешь, кто из этих комиков – Ирвин, так что, Бобби, дружище, ты просто прицеливаешься из одного из этих симпатичных маленьких шведов и лупишь по ним всем.
– Если Ирвин в броне из найстила, то пистолет-пулемет не справится. Он лишь измолотит его доспех, хотя я в этом не уверен.
– Правильно. Но ты можешь поставить свою задницу на то, что это вышибет его из седла, – сказал Хантер. – И убьет всех, на ком нет найстила. Мужик, который встанет на ноги, и есть Ирвин. После этого можешь применить по нему свои понтовые стрелы. Верно?
– Отлично – сказал Бобби. – Дай мне эту штуковину. Он взял ствол и быстро его проверил.
– У всех есть дистанционки, которые я вам дал? – спросил Хантер. – Где Дилейни?
– Он с атакующими, – сказал Лукас. – Да, у всех все есть.
– Хорошо. Все они привязаны к этому устройству.
Он указал на хроноплату.
– Я остаюсь здесь и постараюсь следить за всеми. Как я уже говорил, я не стремлюсь подставляться. Если увижу, что кто-то попал в переделку, – выдерну прямо сюда. Точно так же, если вы попали в затруднительное положение, ПДУ вернет вас в это место, так что у нас есть двойная перестраховка, с вашей и с моей стороны. Вопросы?
– Нет, – сказал Бобби. – Начали.
– Вперед. Эти рыцари скоро будут здесь.
Они пошли назад, Бобби заслонил «К» собственным телом. Когда рыцари приблизились к полю боя, разбойники уже захватили барбикан, а норманнские бойцы устроили вылазку, чтобы защитить потерну. Хантер склонился над хроноплатой, и через секунду перед ним оказался Финн Дилейни.
– Какого черта? – спросил Финн.
– Я воспользовался дистанционкой, чтобы выдернуть тебя сюда, – сказал Хантер. Он сунул Финну пистолет-пулемет, потом добавил девятимиллиметровый браунинг и сумку с гранатами. – А теперь слушай. Мы окажемся в глубоком дерьме, если только не найдем хроноплату Ирвина. Зуб даю, он не таскает ее с собой.
– И как, черт возьми, мы это сделаем? – сказал Финн. – У нас слишком мало людей для организации радиального…
– Нам это не понадобится. Это авантюра, но я думаю, что его плата находится в Ноттингемском замке. Я засек там Хукера прямо перед его смертью. Я могу ошибаться, но это лучший из всех возможных вариантов. Сейчас я тебя туда отправлю. Кто-то попытается тебе помешать, но у тебя есть преимущество. Переверни этот замок и найди эту чертову карту. В сумке есть пластиковая взрывчатка. Ты ее находишь и взрываешь, все ясно? И тогда наш друг не сможет смыться.
– Это в том случае, если ты прав, и плата действительно там, – сказал Финн.
Хантер пожал плечами.
– Есть идея получше?
– Нет. Окей. Перемещай меня.
– Удачи.
Финн исчез.
Ирвин ехал в арьергарде строя, его найстиловый доспех потерял свой изначальный черный цвет после нанесения слоя зеленого лака. Впереди, в авангарде, красовался шериф в убранстве с тремя львами Ричарда Плантагенета. Некоторые из рыцарей носили нелакированные доспехи, другие, владевшие землями, предпочитали цвета, под которыми они были известны. Ирвин не сомневался, что если временные агенты нанесут удар, то они первым делом нападут на сэра Гая. Он должен быть начеку, в полной боевой готовности. Как только он их вычислит, можно будет перейти к нейтрализации. Он не выпускал из руки пульт дистанционного управления. Когда они приблизились к месту боя, из рядов разбойников внезапно донесся дробный грохот, и сэр Гай и два рыцаря по его бокам сразу же рухнули на землю. Сцена застала Ирвина врасплох. Строй был сломан, как только очередь прошила трех рыцарей. Еще трое были убиты прежде, чем Ирвин заметил стрелка.
Его было сложно не заметить. Он стоял в стороне от остальных и вел огонь из пистолета-пулемета. Из пистолета-пулемета! Невероятно! Должно быть, они полностью отчаялись. Разбойники вокруг стрелка в панике поголовно бросились от него, унося ноги от шума и разрушения, которых они никогда не смогут понять. Пока он смотрел, людей продолжало выкашивать перед ним – мужик продолжал раздавать короткие, четкие очереди, и тут пули начали попадать в него. Все произошло так быстро, что у Ирвина почти не было времени на обдумывание. Он сильно ударился о землю, сделал вдох и с трудом встал на ноги, с благодарностью сознавая, что все еще держит пульт в руке.
– Бинго, – сказал Бобби, бросая автомат Лукасу, который подбежал и остановился рядом с ним. – Зеленый рыцарь! Прикрой меня!
Он наложил стрелу и натянул лук.
– Игра закончена, – сказал Бобби.
Поднимаясь на ноги, Ирвин нажал кнопку на пульте и перенесся в Ноттингем. Он появился в своих покоях в замке. Временные агенты были отчаянными парнями, и они применили отчаянную тактику. Что ж, игра все еще не была закончена. У него все еще была хроноплата, которая позволит ему их поиметь, несмотря на превосходящую огневую мощь. Он все еще может их переиграть. Он быстро внес необходимые поправки, и отправился обратно на поле боя, в другое место, за несколько секунд до того, как сбежал в Ноттингем.
Бобби натянул лук и прицелился в зеленого рыцаря, но стоило ему выпустить стрелу, как Ирвин исчез. В следующее мгновение Ирвин появился у него за спиной. В тот самый момент, когда Бобби сделал выстрел по исчезающему Ирвину, появившийся за его спиной Ирвин вонзил в него кинжал.
– Бобби! – закричал Лукас. Он развернул автомат и выстрелил, но Ирвина уже там не было. Мгновенно осознав ошибку, Лукас крутнулся, и у него едва хватило времени, чтобы метнуться в сторону, уходя от меча Ирвина, описавшего яростную вертикальную дугу. Меч едва его не задел.
Внезапно Лукас оказался на земле у ног Хантера. Хантер выдернул его, использовав пульт.
– Сукин сын играет в кошки-мышки, – сказал Хантер.
– У меня все еще есть пушка, дай мне гранаты, – сказал Лукас.
– Забудь о ней, мужик. Ты же не хочешь наполнить воздух пулями, ведь возможно тебе придется перенестись прямо в них. Мы просто сейчас сами поиграем в ту же игру. Других вариантов нет.
– У меня нет доспеха! – сказал Лукас.
– У меня есть кольчуга и полудоспех. Не из найстила, но ничего лучше у меня нет. Надень ее и возвращайся туда.
– Это безумие!
– Расскажи мне об этом. Есть только два варианта покончить с этим. Один из вас умирает, или Финн находит хроноплату. Лучше скрести пальцы, пилигрим.
Он отправил Лукаса на место, в точку перед самым его отступлением.
В тот самый момент, когда Ирвин опускал меч на Лукаса, Лукас появился у него за спиной. Прежде чем Лукас смог нанести удар, другой Ирвин возник позади него, и Лукас ощутил мгновенный шок, когда меч Ирвина скользнул по нему в то мгновение, когда его опять телепортировали. У Ирвина было преимущество – его доспех был практически непробиваем. Лукас компенсировал это тем, что ему не нужно было самому управлять перемещениями. Этим занимался Хантер. Единственное, о чем он должен был беспокоиться, так это о том, чтобы Хантер не расслабился. События начали резко ускоряться. Не было ни малейшего шанса воспользоваться оружием, которое предоставил Хантер. Тот оказался прав. В ситуации с множественным наслоением времени последнее, чего можно было желать, так это наполнить воздух пулями, прорезающими пространство, в которое мы можешь переместиться. Учитывая скорость, с которой велся бой, холодное оружие оказалось единственным подходящим.
Наблюдавшим за ними разбойникам и защитникам замка казалось, что мир сошел с ума. В одно мгновение один рыцарь сражался с другим. В следующее два рыцаря вели бой с двумя. Три с тремя. Четыре против четверых.
Оба противника использовали ПДУ, чтобы снова и снова возвращаться к своим хроноплатам, где будут выполнены быстрые вычисления и перекалибровки, пока они пытались перевести дыхание. После этого они отправлялись назад, материализуясь на поле боя в их собственном непосредственном прошлом за секунды или минуты до того, как они его покинули. Давление от постоянного временного наслоения было немыслимым. Одна ошибка в вычислениях, один промах в концентрации, и все будет кончено. По мере развития цикла те, кто оказался вне временных наслоений, столкнулись с головокружительной реальностью. Наблюдаемые ими события происходили со значительно большей скоростью, чем для непосредственных участников боя. В какой-то момент неожиданно появились десятки зеленых рыцарей и десятки Айвенго, лупящих друг по другу, новые возникали в то время, как другие исчезали, словно их никогда и не было.
Многие из тех, кто стал свидетелем феномена, застыли на месте, завороженные невозможностью того, с чем они столкнулись. Несколько были убиты, пока стояли с разинутыми ртами. Это была жуткая картина: два наслоившихся рыцаря, изо всех сил атакующих друг друга, остальные вокруг них – либо сражающиеся и ничего не видящие вокруг, либо просто застывшие с оружием в руках, будучи не в состоянии понять, что происходит. Многие просто побросали оружие и убежали.
Финн материализовался на подворье Ноттингемского замка. У него была пара секунд, прежде чем все обратили на него внимание. Когда это произошло, он уже успел оценить обстановку и был в движении, стреляя на бегу. Он не хотел рисковать. Его оружие давало ему сокрушительное превосходство, но найдись один лучник, не поддавшийся панике, и он бы просто пополнил статистику. К счастью, большинство из них поддалось панике. Им было неведомы огнестрельное оружие и свинцовые пули, летящие слишком быстро, чтобы их можно было увидеть. Некоторые из стражников замерли на стенах и с неверием смотрели, как тела их товарищей буквально разваливались на части у них на глазах. Те, кто остался в живых после первых очередей, закричали от ужаса и бросились прочь. К этому моменту Финн выбрал цель и швырнул одну из пирогельных гранат. Но подворье творился сущий хаос, наполненный звуками стрельбы из пистолета-пулемета и людьми, кричащими в агонии и убегающими от кошмара, которого они не понимали. Те, кто выжил после взрыва пирогельной гранаты, но находился достаточно близко, чтобы ощутить его мощь, были охвачены пламенем и сгорели за считаные секунды. Ходячие трупы в ореоле огня, обугленные и хрустящие, как шлак, с выжжеными голосовыми связками, так что кричать уже не было возможности, они делали несколько запинающихся шагов и оседали кучками пепла на землю.
Дверь не задержала Финна. Он бросил гранату и нырнул внутрь, перекатываясь, стреляя, пока вставал на ноги. У тех, кто умер, не было даже шанса достать мечи. Тактике Финна была присуща жестокая простота. Ему просто нужно было перебить всех в поле зрения, и тогда у него появится время на поиск платы. Он только надеялся, что Хантер не ошибся в своем предположении, и она действительно была здесь. Когда он побежал по коридору, вставляя свежий магазин, группа мужчин выскочила ему навстречу, отреагировав на сигнал тревоги. Он положил их всех и потянулся за новым. Он дернулся, когда арбалетная стрела ударила его сзади, войдя в плечо и почти полностью выйдя с другой стороны. Финн выронил пистолет-пулемет. Метнувшись в сторону, он достал 9 мм браунинг. Три быстрых выстрела уложили лучника, который готовил арбалет ко второму выстрелу.
На мгновение все стихло, за исключением близких, отдающихся эхом звуков бегущих шагов. Финн быстро взглянул на рану. И не стал ничего делать со стрелой. Ее удаление могло привести к обильному кровотечению, так как она могла быть единственной вещью, запирающей кровеносный сосуд. Рана не выглядела смертельной, если только, что было возможно, в нее не попадет инфекция. Не было никакого смысла волноваться об этом сейчас. Он вообще не чувствовал боли. Он поднял свой пистолет-пулемет и вставил свежий магазин, а затем побежал по коридору, держась близко к стене и наблюдая за тем, что было позади. Он не мог позволить застать себя врасплох еще раз. Он должен зачистить замок и найти хроноплату.
Она может быть в любом месте. Ему надо перевернуть весь замок в поисках чего-то размером с дипломат.
Андре бежала к своей комнате, не обращая внимания на окружающую суматоху. Замок атаковали, и его командир лежал мертвым или умирающим в его подземелье. Ее мысли были заняты только тремя вещами. Ей надо было добраться до доспеха, ей надо было что-то предпринять для защиты Марселя и ей надо было найти способ избавиться от Буа-Гильберта. Она была тем, кого черный рыцарь назвал своим «внутренним мужчиной», и она была обязана победить защитников замка изнутри, лишив их лидеров.
Тогда ее возмутило это замечание, и она сказала ему об этом, заявив, что совсем не является мужчиной внутри и не испытывает желания им быть. После чего он объяснил ей, что термин трактуется как внедренный агент, который атакует силы, находясь в их рядах, словно шпион, который притворялся лояльным до тех пор, когда пришло время действовать.
– Ты имеешь в виду «изменник», – сказала она.
– Измена – чисто субъективное понятие, – сказал он ей. – Я бы мог назвать тебя «внутренней женщиной», но, видя, насколько ты мужчина внешне, на стенах Торквилстоуна ты будешь… ох, не обращай внимания. Ты не улавливаешь в этом юмора, да?
– Я не вижу юмора в том, что от меня требуют сыграть шпиона, – ответила она.
– Ты предашь Иоанна, если выполнишь то, что я прикажу. Если ты не сделаешь это, то предашь меня. Я прошу тебя разобраться, какой из двух вариантов ты предпочтешь. К тому же, эти рассуждения о предательстве не вяжутся с твоей профессией. Ты же комок экивоков, де ла Круа.
– Комок чего?
– Не обращай внимания. Я разложу вопрос твоей чести по полочкам. Твоя лояльность как наемника принадлежит тому, кто тебе платит. Так как я предложил самую большую цену, то направление твоих действий должно быть очевидным. Тебя устраивает такое объяснение?
– Судя по всему, должно устроить.
– Отлично, очень рад. Вот, возьми. Он протянул ей ПДУ.
– Что это?
– Там, куда ты отправишься, тебя ждет опасность. Это такой амулет. Постоянно держи его при себе. Он тебя защитит.
Она начала его рассматривать.
– Не играй с ним, – сказал он строго. – У него есть силы, которых ты не поймешь. Просто пусть он будет постоянно с тобой. Считай это проявлением моей заботы о тебе.
Она внимательно на него посмотрела.
– Кто ты?
Он поднял брови.
– Я твой король.
– Или дьявол, – сказала она.
– Как тебе будет угодно.
Добравшись до своей комнаты, она достала полученный амулет и какое-то мгновение подумывала его выбросить. Она не хотела иметь ничего общего с черной магией, но было уже слишком поздно. Она стала союзником колдуна и, король он или нет, он был ее хозяином. Она ненавидела его. Она убила бы его, если бы смогла, но возможно ли убить колдуна? Она уже пыталась и потерпела неудачу. Наверно, у него тоже был такой амулет. Она внимательно его рассмотрела. Если он даст ей дополнительную защиту, она поступит правильно, если его сохранит. Она знала, что еще до окончания дня ей понадобится вся защита, какую она сможет себе обеспечить.
Марсель помог ей надеть боевое снаряжение.
– Я пойду с тобой, Андре. Тебе понадобится моя помощь.
– Нет, братишка. Ты останешься здесь в безопасности, пока я за тобой не вернусь. Я не хотела бы тебя сейчас потерять.
– Я тоже, – сказал Марсель. – Сэр Брайан – сильный рыцарь. Он будет грозным противником.
– И я буду драться лучше, зная, что ты в безопасности, – сказала Андре, – чем если бы ты был рядом со мной, и мне приходилось постоянно за тобой присматривать.
Марсель в возмущении отстранился.
– Я могу о себе позаботиться, – сказал он обиженным тоном.
Она притянула его к себе.
– Конечно же можешь. Но я все равно буду волноваться. Сделай одолжение, избавь меня от волнений. Твои бои от тебя не уйдут, просто немного повзрослей. А теперь мне пора. Помни, оставайся здесь и не пытайся сунуться в бой снаружи. Саксонские лучники стреляют быстро и метко.
Она оставила его и с мечом и щитом быстро пошла по коридору. Ее сердце колотилось, как оно делало всегда перед боем. Она должна была найти способ убить Буа-Гильберта таким образом, чтобы не подставиться под удар бойцов, которыми он командовал во время обороны замка. Она остановилась у бойницы, приготовившись закрыть лицо щитом, и рискнула быстро посмотреть вниз. Барбикан пал. В любое мгновение они могли начать атаку внешних стен с помощью штурмовых лестниц, а также разбивать тараном ворота. Учитывая их количество, скоро они неизбежно проникнут в замок. Под уверенным и сильным командованием защитники Торквилстоуна все еще могут отбить атаку, но этого не случится, если они потеряют своих лидеров. О Де Брейси она уже позаботилась. Остался еще один.
Она остановила оруженосца, который собирался пробежать мимо нее по коридору. Он выглядел напуганным.
– Ты!
Она подошла к нему.
– Что ты делаешь?
– Я… Я собирался…
Вне всякого сомнения, он метался в поисках места, где мог бы спрятаться.
– Где сэр Брайан?
Мужик был близок к истерике.
– Вы спрашиваете о сэре Брайане, – сказал он. – Сэр Брайан призывает сэра Мориса! Саксонцы жаждут нашей крови! Они насели на нас, словно мухи на падаль, и где Де Брейси?
– Де Брейси мертв!
Они оба повернулись на звук голоса и увидели палача Де Брейси. Андре прокляла свою удачу. Она заперла дверь в подземелье на засов, но мужик сумел проломиться наружу. В его руке была булава. В глазах тучного палача плясала смерть, когда он указал булавой на нее.
– Вон стоит преступник! Умирая, сэр Морис выдохнул его имя!
Андре проткнула стоящего рядом оруженосца мечом и оттолкнула тело в сторону. Палач перехватил булаву обеими руками и пошел на нее. Внезапно, он застыл и выронил булаву с выражением удивления на лице. И упал головой вперед. За ним оказался Марсель с окровавленным кинжалом в руке.
– Марсель! Я же сказала тебе никуда не выходить! Я справилась бы…
Глаза Марселя расширились.
– Андре! Осторожно, сзади!
Инстинктивно, она отпрыгнула в сторону, избежав таким образом смертельного удара. Найстиловый доспех мог бы ее спасти, но ее рефлексы были слишком быстрыми, чтобы об этом подумать. Как бы там ни было, она получила скользящий удар по наплечнику и, ошеломленная, выронила щит и пошатнулась. Марсель прыгнул вперед со своим кинжалом.
Андре услышала его крик и, подняв голову, увидела, как Буа-Гильберт вытаскивает свой меч из живота ее младшего брата.
– Боже! Марсель!
– Итак, – произнес Буа-Гильберт, – Де Брейси мертв, а у нас тут предатель. И пусть господь будет моим свидетелем, я покажу тебе цену предательства, да ла Круа!
– Я уже заплатила эту цену, – сказала Андре, глядя на Марселя. – Скоро ты отправишься на суд господень.
Все защитники замки были либо мертвы, либо сбежали, либо попрятались. Финн должен был найти хроноплату. Она не будет там, где кто-нибудь мог бы на нее натолкнуться. Если Ирвин использовал Ноттингемский замок в качестве базы для своих операций, то с его стороны было бы логично держать хроноплату в безопасности в своих покоях. Но какие комнаты были его?
Финн обшаривал их системно, разнося все вдребезги в поисках нужного предмета. В нескольких комнатах он обнаружил спрятавшихся испуганных мужчин и женщин. Был шанс, что они не попытались бы ему помешать, но он не мог позволить себе рисковать. Он перестрелял всех. Если они выполнят задание, рефери придется здорово попотеть над клинингом. Если нет, то все это будет неактуально. На кону стояло очень много жизней. Почему-то эта мысль совсем не принесла ему утешения.
Арбалетная стрела в его плече начала причинять ему серьезную боль. Он не мог себе позволить на этом зациклиться. Хантер должен быть прав, он должен. Мысль о таком массовом убийстве впустую…
Да где же она?
Оставалось два места, в которых он не искал. Пожалуйста, Иисусе, думал Финн, пусть она окажется в одном из них. Он надавил на дверь. Она была закрыта на засов изнутри, как и некоторые другие, за которыми люди пытались от него скрыться. Он достал немного пластиковой взрывчатки, раздался взрыв, и дверь вылетела. Мужчина бросился на него с мечом. Финн выстрелил в него. Больше внутри никого не было. Он посмотрел на нападавшего.
Совсем юнец, ему еще даже не надо было бриться.
Ирвин перенесся в свои покои. На какое-то мгновение он был в безопасности за закрытой на засов дверью. Он тяжело дышал. Он почти вырубился от усталости. Каждый раз он пытался немного отдохнуть, перевести дыхание, но напряжение временного наслоения начинало его изматывать.
Он почти все сделал, когда начались танцы с наслоениями. Они тоже пользовались хроноплатой! Он был уверен, что другой рефери не станет рисковать и не снабдит свою команду платой. Это изменило все. Само собой, не было никакого шанса отследить плату. Он не засек ее раньше, и это означало, что функция отслеживания была обойдена, так же как он сделал это на своем экземпляре. Идиоты! Неужели они не понимают, на что его толкают? Он пошел во все тяжкие, чтобы стать Ричардом, ему была ненавистна сама мысль об отказе от своей роли, но он должен был признать вероятность того, что ему придется перебраться в другой период и начать новый сценарий. Хотя они могли найти его и там. Они не оставили ему выбора. Как же ему не хотелось все бросать, ведь он подошел так близко, но, похоже, это уже от него не зависело.
Но прежде, чем он сделает что-нибудь еще, он должен покончить с этими наслоениями. Он не мог допустить, чтобы его переиграли. Он должен остановить этого человека, последнего из них… И возможно, на этом все и завершится. Он убил другого агента. Не исключено, что, когда он прикончит этого, сценарий сделает поворот в его пользу. Возможно, на этот раз другой рефери не успеет. В его распоряжении все еще была темная лошадка.
Андре де ла Круа.
У нее с собой был ПДУ, привязанный к его хроноплате. Он мог перенести ее в свои покои, а потом взять с собой на место схватки. Он не рассчитывал растолковать ей механику временных наслоений, но она уже верила, что он волшебник, он мог все это выдать за колдовство и сказать ей, что единственное, чем ей нужно будет озадачиться, – это убить его противника. Вместе у них будет численное преимущество, которое не оставит тому ни малейшего шанса. Он дал ей устройство на случай непредвиденных проблем, но совершенно не ожидал, что она ему настолько понадобится. Он все закончит сейчас.
Потянувшись к консоли управления хроноплатой, он ввел последовательность, которая отправит ее в Ноттингем. Потом, когда ее полезность себя исчерпает, он убьет ее в свое удовольствие.
Буа-Гильберт сражался доблестно, но его вколачивали в землю. Он никак не мог понять, как доспех да ла Круа выдерживал его непрекращающиеся атаки. Оба рыцаря были измотаны, но там, где на доспехах Буа-Гильберта виднелись следы от ударов Андре, доспехи де ла Круа оставались неповрежденными. Она уже пустила ему кровь.
Андре дралась я яростью, которая была непохожа на то, что она испытывала прежде. Впервые в жизни в ней пробудилась и разлилась по телу жажда крови. Она устала, и Буа-Гильберт был силен, но ее заколдованный доспех и ее амулет обеспечивали ей защиту, которой у него не было. Он убил Марселя, и он заплатит.
Она мощно размахнулась и нанесла удар. Он принял его на свой щит, уже изрядно потрепанный, но сила была слишком велика, чтобы его удержать. Она ударила еще раз, и он выронил щит. Перехватив меч обеими руками, он попытался нанести ответный удар, но обуянная жаждой мести де ла Круа продолжала атаковать, разнося его доспех и пробивая его защиту.
Он слабел от потери крови. Он был не в состоянии принять свое поражение. Этого не могло случиться, это было невозможно. Ее меч просвистел в рубящем ударе, и он ощутил, как тот впивается в его доспех, проникая в руку. Он закричал и почувствовал, как меч выскользнул из руки, как пол поднялся ему навстречу…
На мгновение повисла напряженная пауза. Он посмотрел вверх и увидел над собою де ла Круа с занесенным мечом.
– Черт, тихо прошептал он.
Меч…
… опустился.
Андре застыла. Она не знала, что произошло. В одно мгновение Буа-Гильберт был в ее власти и готовился встретиться с создателем. В следующий миг она оказалась… в другом месте. И ее меч развалил голову колдуна прямо посередине. Он стоял на коленях у ее ног перед каким-то странным и загадочным устройством. Его шлем был на полу, на расстоянии нескольких дюймов, словно он только что его снял. Ошеломленная, она попятилась и увидела, как труп опрокинулся.
Подорванная дверь влетела внутрь, и Дилейни вперся в комнату. Он выпустил короткую очередь ей в грудь, сбившую ее с ног, затем увидел хроноплату и труп Ирвина. Андре лежала на спине и не двигалась. Она была в состоянии шока. Не удостоив ее повторным взглядом, Финн установил заряд на хроноплату и нажал кнопку на ПДУ. Когда Андре подняла голову, его уже не было.
