11

– Как самочувствие? – спросил Хантер.

Лукас сел на постели.

– Бывало лучше, но, думаю, я в порядке.

– Рад это слышать, – сказал Хантер. – Как насчет попутешествовать?

Лукас сделал глубокий вдох.

– Куда я направляюсь?

– Мы.

– Не понимаю.

– Мы отправляется, ты и я. Или ты уже забил на Ирвина?

– Ты хочешь сказать, что собираешься мне помочь?

– Ну, а чего еще ты от меня ожидал, пилигрим? – сказал Хантер.

Лукас скривился и стал подниматься.

– Откровенно говоря, я был уверен, что ты воспользуешься моим несколько ослабленным состоянием и отправишь меня куда-нибудь подальше. У меня больше нет импланта, и ты мог бы отослать меня куда угодно, где меня никогда не смогли бы найти.

Хантер уставился на него.

– И почему бы мне захотелось проделать подобное?

– Может, я копаю себе могилу, – сказал Лукас, – но я не думал, что ты можешь себе позволить меня отпустить. Что мне помешает сообщить о тебе?

– Ничего, – сказал Хантер. – И что?

– Что «и что»?

– Да ладно тебе, удар по голове был не таким уж и сильным, – сказал Хантер и усмехнулся. – И что с того, что ты бы обо мне сообщил? Какой от этого был бы прок? Им меня не отследить, и у меня есть собственная хроноплата. В худшем случае мне пришлось бы съехать из этой маленькой уютной хижины, так это пустяки. Я могу подыскать другое место. Черт, да я могу отправиться куда захочу, и как бы им ни хотелось, они ничего с этим не в состоянии поделать, согласен?

Лукас улыбнулся.

– Убедил. Да, как-то я не сообразил. Но почему ты хочешь вмешаться?

– По разным причинам, – сказал Хантер. – Как-то тут все было слишком спокойно в последнее время. Хочется пошуметь и схватиться с рефери-беспредельщиком. Звучит привлекательно. Плюс, тот факт, что без меня у тебя просто нет шансов, если только тебе чертовски не повезет. И далеко не последняя из моих причин – я должен защищать собственные интересы. Этот Ирвин вандальничает в моей песочнице. Он мается дурью с течением времени, а это может поставить меня в очень неприятное положение, если я решу отправиться в будущее после его дурачеств. Я даже не буду знать, во что могу вляпаться. Видишь, мне не нужны изменения. Меня устраивает текущее положение вещей. Вот такой у меня мотив.

– И что ты предлагаешь?

– Мы также можем списать со счетов твое найстиловое снаряжение, – продолжил Хантер. – Не самая большая потеря, ведь теперь у тебя есть я, а у меня есть кое-какие собственные припасы. Получается, что все у нас не так уж и плохо, ведь оппозиция понятия не имеет о вашем покорном. Он не в курсе, что теперь у тебя есть доступ к хроноплате, и ему не узнать, что я могу снабдить тебя специальным снаряжением. И в этом отношении я не настолько консервативен, как твой командир. Более того, без твоего импланта он не в состоянии тебя выследить.

Лукас пристально на него посмотрел.

– О чем этот ты?

Хантер вздохнул.

– Я фигею. Они действительно на этот раз отправили банду лохов, да?

– Я думал, аппаратура отслеживания есть только в распоряжении ПиВ.

– Ага, наверное, я не должен удивляться, что тебе не сообщили, – сказал Хантер. – Очевидно, у тебя никогда не было допуска к заданиям, связанным с использованием хроноплаты. Подразделения ПиВ используют специальное снаряжение, но факт заключается в том, что любая хроноплата может зарегистрировать сигнал импланта.

– Господи Иисусе, – выдавил Лукас, откинувшись назад и тяжело дыша. – Это означает, что все это время Ирвин о нас знал! Он знает, где мы, в любой момент времени!

Ну, и да, и нет, – сказал Хантер. – Думаю, я понимаю, почему они опустили этот момент во время инструктажа. Кроме того, хроноплаты являются снаряжением ограниченного доступа. В любом случае, парни, которые допущены поиграться с ними, обычно не братаются с ребятами из регулярных войск и склонны помалкивать о них. Таковы приказы. Могу поспорить, Ирвин всегда довольно хорошо представлял, где вы находились, но с определенными ограничениями, если только у него нет техники ПиВ, что маловероятно. Если бы она у него была, то все это давно бы уже закончилось. Возможно. Принимая во внимание вовлеченные переменные.

– Не понимаю.

– Хорошо, поставь себя на его место. У тебя есть доступ к плате, но у тебя нет аппаратуры отслеживания персонала службы поиска и возврата. Возможно, ты бы мог раздобыть подобную, но, вероятно, АОП просто была не нужна для достижения твоих целей. Она предназначена для командного использования, так что она не совсем портативная и ее будет намного сложнее скрывать. Ты бы предпочел вариант, при котором смог бы транспортировать свое снаряжение, не привлекая внимания. Так что с техникой ПиВ проблем не будет.

– Итак, – сказал он, потянувшись за бутылкой бурбона и хорошенько к ней приложившись, – в нашем случае это стандартная плата без понтовой АОП. Но и в такой комплектации с нею можно здорово поиграть. Начнем с того, что она обеспечивает полную мобильность. ПИВ обычно работают с полевой базы с привлечением отрядов разведчиков. Если предположить, что он располагает достаточно универсальной системой, с защитным полем и пультом дистанционного управления, у нас все равно получается комплект, который можно легко спрятать. Стандартный вариант позволяет отслеживать сигналы имплантов, но без АОП – с ограниченной точностью. Засечь точное местонахождение импланта невозможно. Это означает, что Ирвин обладает той же информацией, что и я. Я обнаружил два импланта к западу от нас, аккурат по центру территории Локсли. Это должно быть твои Джонсон и Дилейни. Я могу найти их лагерь, если понадобится, но более точные координаты определить не реально. Я мог бы встать, скажем, посреди группы из десяти или двадцати человек, но мне не удалось бы определить, у кого из них есть импланты, если бы я не притащил туда свое снаряжение, да еще и поколдовал с ним какое-то время. Вряд ли такой подход показался бы Ирвину практичным, не так ли? Так что он может тебя выследить, но он не может точно тебя идентифицировать, не подвергая себя опасности.

– Я все еще не понимаю, что удержало его от атаки, – сказал Лукас.

– Пара вещей. В первую очередь то, что он не знал в точности, где вы находились и кем были. Для этого ему пришлось бы ходить по вашим головам и сканировать. При этом у него все равно бы была хорошая возможность вас уничтожить, но что случится потом? Не забывай ставить себя на его место. Предположим, он возьмет тебя в плен. Другой рефери все еще знает, где ты находишься. Даже приблизительные данные позволят ему быстро определить достаточно точно местоположение. Он может догадаться, что тебя захватили. Если Ирвин тебя прикончит, имплант начнет слать сигнал ПВБ. Если твой сигнал мигает, это означает вероятный ПВБ с повреждением импланта. Понимаешь, почему они не позаботились вас проинструктировать? Они знали, что Ирвин может вас вычислить, но им также было нужно следить за вами, потому что, если команда корректировки потерпит неудачу, что произойдет дальше?

– Они попытаются заслать новую команду, – сказал Лукас сухо.

– Правильно. Мятежников легче нейтрализовать, если их можно идентифицировать и изолировать. До тех пор, пока вы не представляете прямой угрозы для Ирвина, и у него есть примерное представление о том, где вы находитесь, он не будет вас беспокоить, и сценарий будет развиваться линейным образом. Ирвину придется либо создать изменение, которое окажется достаточно радикальным, чтобы свести на нет вашу миссию, либо достать вашего командира.

– Так что происходит сейчас? – спросил Лукас.

– Он, скорее всего, думает, что тебя убили. В конце концов, сейчас еще то времечко. Что касается нас, нам надо встретиться с Джонсоном и Дилейни и вместе все обмозговать. Бандиты тоже могут пригодиться.

– Мне надо забрать Хукера, – сказал Лукас.

– Боюсь, не получится, – сказал Хантер.

Он передал Лукасу бутылку.

– Сканирование обнаружило его где-то в районе Ноттингемского замка. Пока я считывал показания, его имплант послал сигнал ПВБ.

Он допустил непростительную ошибку в суждении.

Ему потребовалось много времени, чтобы сломать Хукера, намного больше, чем он рассчитывал. Он ненавидел подобного рода работу, но ему некому было ее доверить. Не хотел бы он, чтобы кто-нибудь подслушал те вещи, которые ему пришлось сказать Хукеру. Как и те, которые он рассчитывал от него услышать.

Хукер раскрыл только один фрагмент полезной информации, но на это ушло намного больше усилий, чем ожидал Ирвин. Он планомерно обрабатывал Хукера, говорил мягким и приятным голосом, повторяя снова и снова, что все это не имеет смысла, что все, что от него требуется, – это пойти на сотрудничество, после чего для него все будет кончено. И все же тот сопротивлялся, проявляя поразительную силу воли.

Он обезумел от страха; он жалобно рыдал; он кричал от боли, но держался. Был момент, когда он, наконец, сломался, когда Ирвин подумал, что готов пойти до конца, но что-то внутри него возбудилось, он закричал от ярости и потерял сознание. Он сбежал, на время, единственным доступным ему способом.

После этого Ирвин его освободил. Он позвал шерифа, который вошел в камеру пыток и расстегнул кандалы, прижав бесчувственного Хукера к стене. Выражение лица сэра Гая было невозможно прочитать. Ирвин пытался представить, о чем думал этот человек, и что происходило в его сознании, пока он стоял на верхнем уровне подземелья, прислушиваясь к доносившимся снизу крикам. Там мой король пытает какого-то сбежавшего крепостного.

Шериф поднял Хукера и отнес его в покои Ирвина. Ирвин сказал ему положить Хукера на кровать и выйти. Сэр Гай повиновался без слов. Пусть отдохнет, подумал Ирвин. Пусть проснется в более приятной обстановке. Надо дать ему принять, что существует альтернатива вонючему подземелью. Ирвин оставил его одного, предварительно позаботившись об активации защитного поля на хроноплате, а также об отсутствии в комнате оружия. Но он допустил серьезную ошибку. Он недооценил решимость Хукера и забыл убрать перчатки, которые остались незамеченными на стуле.

Ирвин стоял над трупом Хукера и проклинал себя.

Мужчина взял одну из перчаток и вытащил гарроту, обмотал проволоку вокруг вделанного в стену крепления факела, а затем вокруг собственной шеи. Это было зрелище, от которого кровь стыла в жилах. Должно быть, он сошел с ума. Ни один здравомыслящий человек никогда бы не совершил такой ужасный поступок. Борясь с тошнотой, Ирвин снял его.

Возможно, еще была возможность обернуть все себе на пользу. Хукер открыл ему личность одного из команды корректировки. Значит, Айвенго был вовсе не Айвенго в этом сценарии.

От был временным агентом по имени Лукас Прист. Он должен был догадаться, когда увидел, что тот вытворяет в рукопашной, но реальный Айвенго и сам был смертоносным в бою. К тому же он ожидал, что команду корректировки внедрят в лагерь норманнов, где у них по меньшей мере будет какая-никакая защита. Он подозревал Де Брейси и Буа-Гильберта, именно по этой причине он нанял Андре де ла Круа и велел ей находиться рядом с ними. Ну хоть в ней-то он был уверен.

Кем же могли быть двое оставшихся? Оставалось только два сигнала от имплантов, что означало, что один из них, скорее всего, мертв, но кто именно? Скорее всего, это был Прист, так как он был в спарке с Хукером, а Хукер, очевидно, попал в переделку, прежде чем оказаться в его руках. Хукер не знал о пропавшем сигнале, Ирвин был в этом уверен. Осталось два сигнала, оба где-то в Шервуде, рассаднике разбойников.

Лучник-бандит расколол стрелу норманна во время турнира в Эшби. Наводящаяся стрела? Конечно, такой выстрел мог произойти и естественным путем, но шансы против этой версии были невероятными. И все же… не было ли в легенде о Робин Гуде истории про… конечно! Что может быть лучше для использования преступников против него, чем внедриться в их среду под видом предводителя? Хотел бы он увидеть этого лучника с близкого расстояния. Это мог быть Локсли. С другой стороны, им легко мог оказаться кто-то другой, а это деяние позже было приписано Локсли. Если уж на то пошло, то это могла быть женщина. Мэриан? Почему бы и нет. Он будет исходить из того, что любой человек, занимающий лидирующее положение среди бандитов, может оказаться временным агентом. Он отправится в прошлое и внимательно понаблюдает за состязанием. Также можно проследить, с кем контактирует Прист.

Они будут действовать с предельной осторожностью, полностью осознавая слабость своей позиции. Ирвин улыбнулся. А почему бы их слегка не встряхнуть?

Хукер уже был мертв. Отлично, надо дать им понять там, в минусовом времени, что он умрет. Сбить их с толку. Если ему удастся избежать разделения времени, то в тот момент он мог бы укрепить свою нынешнюю позицию. Он отправится в прошлое и внимательно понаблюдает за турниром и своей ролью в нем. После того, как он выяснит, какой из павильонов принадлежит Присту, он вернется в текущую точку, возьмет тело Хукера и доставит его им. Ему придется увидеть себя самого, но произведенный на них эффект будет разрушительным. Они поймут, что он знает, по крайней мере, о двух из них, и, скорее всего, о других тоже. Хукер будет вынужден столкнуться с перспективой своей потенциальной кончины. Альтернативой будет парадокс. Обдумывая это, он понял, почему Хукера держался с такой стойкостью. Возможно, он уже сделал то, что планировал, и единственный способ сохранить течение времени – это повторить все сейчас.

У него начала болеть голова. Мигрени становились все более частыми. Эту игру пора заканчивать. Она его изнуряла. От потер голову, пытаясь избавиться от боли. А что если убить принца Иоанна? Сможет ли другой рефери создать разделение течения времени, образовав альтернативный сценарий, в котором его действие будет как-то отменено? Этого он не знал. Он должен захватить трон. Он понимал, что до достижения этой цели он был наиболее уязвим. Другой рефери не захочет прибегнуть к образованию параллельного течения времени. Это было бы опасно. Как только он утвердится в качестве Ричарда, короля Англии, ничто, за исключением серьезного исторического потрясения, его не остановит. Ричард скончался в Шалю, недалеко от Лиможа, и Ирвин не имел намерения соваться в те места. И все же, игра заставляла его чувствовать себя все более неуверенным. Если бы только они не обнаружили его убытие до того, как он смог действовать…

– Боже, когда уже это все закончится, – простонал он, сжав голову. Он посмотрел на труп Хукера. – Скольких из вас они еще пошлют против меня? Сколько еще должно умереть?

Он должен двигаться дальше. Он должен продолжать бороться, не теряя надежды, что какие-то предпринятые им действия приведут к появлению сценария, в котором они не станут отправлять за ним команду. Тем временем, он должен вести осторожную игру. Рано или поздно он одержит победу. Стоящие перед ним вызовы были огромны, но он пошел на это сознательно. Великие люди должны преодолевать великие препятствия.

Ладно, подумал он, пора все довести до кипения. Андре де ла Круа уже была в Торквилстоуне, в позиции для атаки Де Брейси и Буа-Гильберта. Это лишит Иоанна двух его сильнейших союзников. С саксонскими лидерами в его распоряжении, он мог отправить их прямехонько в подземелья Де Брейси. Он потянулся рукой под кровать, предварительно отключив защитное поле хроноплаты с помощью пульта дистанционного управления, открыл кейс и приступил к сборке хроноплаты. Он еще не закончил с Хукером.

Хукеру предстоит оказаться в уникальном положении. В конце концов, скольким людям удавалось узнать о точном способе своей смерти?

Лукас и Хантер материализовались точно в центре лагеря и так близко к Алан-э-Дейлу, что он подпрыгнул на фут тут же отключился.

– Упс, – сказал Хантер. – Это было слишком рядом, не так ли?

Лукас был слишком поглощен рвотой, чтобы ответить. Он все еще был немного слаб, и его желудок плохо отреагировал на хроноплату.

– Сочувствую, – сказал Хантер. – Я бы мог поиграть в наводчика для нашей пересылки, но не хочу использовать технологии, которые могут спугнуть нашего друга. Кое-кто мог заметить, что мы сюда переместились.

– Предположим, что я переместился бы прямо ему на голову, – сказал Лукас, вытирая рот и взглянув на упавшего в обморок менестреля.

– Эй, кто не рискует, тот не пьет шампанского, пилигрим. Постараюсь впредь быть более осторожным.

– Очень на это рассчитываю.

– Не прошло и нескольких секунд, как их окружили веселые парни из леса, посматривавшие на Хантера со смесью благоговения и страха. Скоро сквозь них протолкались Дилейни и Джонсон, сопровождаемые Мэриан. При виде Хантера у Финна отпала челюсть.

– Какого че…

– Молчать!

Хантер выхватил свой.45 и выстрелил Дилейни под ноги. Финн отпрыгнул с широко распахнутыми глазами.

– Любая наглость будет жестоко пресекаться, – сказал Хантер.

– Ни хрена себе, – сказал Бобби.

Хантер навел на него оружие, и Бобби тут же поднял руки.

– Что тебе от нас нужно? – сказала Мэриан.

Финн и Бобби переглянулись. Они испытал неимоверное облегчение при виде живого Лукаса, но кем, ради всего святого, был этот мужик с пистолетом?

– Некоторые из вас знают этого человека, – произнес Хантер, глядя волком на бандитов. Те явно его боялись. – Это белый рыцарь, сэр Уилфред из Айвенго. Вы дадите ему приют. Вы будете исполнять его приказы, как мои собственные. Вы никому не расскажете, что он здесь находится. Вам известно о последствиях.

Воцарилась мертвая тишина.

– Ты. И ты, – сказал Хантер, указав на Финна и Бобби. – Идите со мной. Он повернулся к Мэриан. – Позаботься, чтобы нас никто не беспокоил. Остальные пусть займутся своими делами.

– Дезертир с хроноплатой, – сказал Финн. – Мужик, а ты вольготно тут устроился.

Хантер улыбнулся.

– Меня устраивает.

– Эти люди явно тебя знают, – сказал Бобби. – Думаю, если бы я был настоящим Робин Гудом, я бы тоже знал о тебе, но как так получилось, что мы даже не слышали, чтобы кто-то о тебе упоминал?

– Страх, – сказал Хантер. – Весьма эффективный сдерживающий фактор. Нетрудно сохранять анонимность в эпоху весьма ограниченной мобильности, но было бы нереально скрыться ото всех. Я вселил страх божий в этих людей, или страх перед дьяволом, если хотите. Я ценю свою частную жизнь, поэтому сказал им, что наложил на себя защитное заклинание. Любого, кто заговорит обо мне вслух, поразит молния, если только он не обратится ко мне лично. И чтобы они не расхолаживались, я периодически напоминаю им о последствиях нарушения этого табу – выношу кого-нибудь из них. Каким-нибудь эффектным способом вроде обезглавливания лазерным лучом или с помощью пирогельной гранаты.

– Думаю, это работает, – тихо сказал Финн.

– Ты хочешь сказать, что просто… убиваешь нескольких их них… случайным образом! – сказал шокированный Бобби.

– Я же говорил вам, они убили моих парней, – сказал Хантер. – Почему меня должны волновать их жизни? К тому же, у меня очень развито чувство самосохранения.

– Кажется, я уже слышал эту фразу раньше, – сказал Финн, посмотрев на Бобби.

– Это работает, – сказал Хантер. – Я всегда слежу за тем, чтобы у акции были свидетели, так что кошмарная история доводится остальным с десятикратным преувеличением. Это напоминает им, что у меня есть магические способности, и я всегда забочусь о том, чтобы меня не видели, поэтому они просто предполагают, что несчастные убиенные, должно быть, говорили обо мне.

– Это безумие, – сказал Бобби.

– Нет, возможно это слегка драконовская мера, но ничего из ряда вон выходящего для этого времени. Я просто пользуюсь аксиомой Кларка. Любая достаточно продвинутая технология покажется магией тем, кто ее не понимает. И, если это задевает твои моральные чувства, то мне пофиг. К тому же, учитывая род твоей деятельности, ты начинаешь придираться к мелочам, согласен?

– Ты уверен, что хочешь этого парня в команде? – спросил Бобби у Лукаса.

Хантер рассмеялся.

– Послушай, пилигрим, если бы не я, ты был бы уже мертв, и ты это знаешь. К тому же, у вас нет выбора. Наш друг Ирвин угрожает мне точно так же, как и вам, самим своим вмешательством в этот период. Если вы собираетесь его остановить, вам пригодится любая помощь.

– Послушайте, споры тут не помогут, – произнес Финн. – Он прав. Ирвин представляет угрозу, и нам надо его нейтрализовать.

– А что вы скажете об угрозе, которую представляет наш новый друг? – сказал Бобби.

– Я не дурак, – сказал Хантер. – Я позаботился о том, чтобы мое присутствие не повлияло на историю. Да, я собираю кое-какие артефакты из будущего. Что из этого? Думаете, кто-нибудь из этих людей знает, что такое автоматический пистолет? Понятно, что нет никакой гарантии, что мое присутствие будет оставаться тайной. И что из этого? Это эпоха суеверий. Что такое еще одна история о колдуне со сверхчеловеческими способностями?

– А если что-то из того, что ты притащил, попадет не в те руки? – сказал Бобби. – Ты об этом подумал?

– Я серьезно сомневаюсь, что это изменит ход истории, – сказал Хантер. – Кроме того, велика вероятность того, что все будет уничтожено. Колдовская атрибутика и все такое. Будут еще вопросы или займемся делом?

– Думаю, это здравое предложение, – сказал Лукас. Для начала, Финн, в какой форме разбойники?

– Ну, отборным подразделением из назвать нельзя, но подсобить смогут. Единственная оставшаяся проблема – вопрос приоритетов.

– В смысле?

– Прямо сейчас их невозможно контролировать, – сказал Финн. – Судя по всему, кто-то видел, как Де Брейси напал на группу Седрика. Ходит слух, что пленников держат в Торквилстоуне. Более того поговаривают, что бандитам заплатили, чтобы они помогли Де Брейси. Такого рода разговоры не сулят нашим людям ничего хорошего. У многих из них есть семьи в окрестных деревнях, и среди них не так уж и мало саксонских патриотов.

– Могут ли подобные слухи иметь под собой основание? – сказал Лукас.

– Возможно, – сказал Финн, – но я в этом сомневаюсь. У нас тут небольшая армия, а по всему лесу разбросано много других банд. Не думаю, что кто-то из людей Локсли принял в этом участие, но дело в том, что к Седрику в этих местах очень хорошо относятся. В трудные времена ты всегда мог рассчитывать на то, что тебя покормят в Ротервуде. И Седрик смотрел сквозь пальцы на охотников на своих землях. Они были его народом. Может, они и преступники, но они – саксонские преступники, и очень гордые при этом. Де Брейси поднял руку на последнего из дома Альфреда. Если бы он хотел начать революцию, у него не было бы способа лучше.

– Об этом узнали все банды разбойников, – сказал Бобби. – Они уже начали прибывать. Они намерены осадить Торквилстоун.

– А они смогут? – сказал Лукас.

Финн пожал плечами.

– Их много. И у них кровь кипит в жилах. Если они выступят на Торквилстоун, их остановит только масштабная силовая акция.

– Восстание саксонцев произошло в этот период, – сказал Бобби. – Не думаю, что мы как-то сможем это остановить. Ирвину это тоже известно. Оно предоставит ему идеальную возможность сделать свой ход.

Хантер кивнул.

– Вполне логично. Там будут рыцари, вернувшиеся из крестовых походов, и они будут верны Ричарду. Думаю, он связался с многими из них, и они будут ждать его приказа выступить. Когда разбойники нападут на Торквилстоун, они отвлекут на себя сильнейших рыцарей Иоанна. Если Ирвин придет им на помощь, то получит саксонскую армию, которая последует за ним против принца Иоанна. Я даже не удивлюсь, если узнаю, что он как-то инициировал захват Седрика.

– Но он должен понимать, что мы там будем, – сказал Бобби. – Как он может рассчитывать присоединиться к акции, зная, что там будут временные агенты, которые уберут его прямо на месте?

– Ну, несомненно, это будет рискованно, – сказал Хантер, – но если на его месте был я, то все бы провернул следующим образом. Я бы объявил себя королем Ричардом, вернувшимся, чтобы покончить с тиранией, угнетением и так далее. Потом я бы объявил о полном помиловании всех преступников в обмен на их помощь. Когда все это попадет на вентилятор, вы, возможно, сможете взять его на мушку, но он будет не один. Все разбойники будут его охранять.

– Что не должно нам помешать его убить, – сказал Бобби.

– Только вот сделать это будет чертовски тяжело, – сказал Хантер. – Представь на минутку, что у тебя появилась возможность сделать отличный выстрел. Если никто из бандитов тебе не помешает, то как ты сможешь остаться в живых после убийства короля? Хуже того, у вас будет армия свидетелей, которые подтвердят, что Ричард умер в Торквилстоуне. Было бы немного неловко, если бы после этого появился другой Ричард, не так ли?

– Думаешь, он поставит на это? – спросил Лукас.

– А почему нет? Ведь это мы заинтересованы в сохранении истории. Ирвин же – тот самый парень, что хочет ее изменить.