12

Утром Маргерит проснулась в слезах от кошмара. В нем она стояла в Place de la Révolution, совсем одна. Было темно. Город был тихим, словно пустынная лесная поляна, и она уставилась на платформу, где стояла гильотина, ее лезвие было поднятым и готовым опуститься. Издалека доносился скрип деревянных колес и медленное цок-цок лошадиных копыт по булыжникам мостовой. Подул легкий ветерок, усиливающийся по мере того, как звук приближающейся повозки становился все отчетливее. Вскоре деревянная тележка выкатилась на пустую площадь. К этому моменту ветер рассвирепел, и ей пришлось опереться на него, чтобы стоять прямо. На тележке не было возницы. Кажущаяся усталой лошадь двигалась медленно и с трудом, словно груз, который она тащила, был невыносимо тяжелым.

В тележке стоял Арман, одетый в простые черные штаны и белую рубашку, которая была открыта у шеи. Его руки были связаны позади него, а глаза остекленели. На пустынной площади быстро становилось темно. Лошадь остановилась почти перед нею, и Арман, двигаясь медленно, величественно, спустился с тележки и начал подниматься по ступенькам на платформу. Она хотела что-то сказать, позвать его, побежать к нему и остановить, но не могла ни двигаться, ни говорить. Арман остановился. Он встал на колени, затем медленно наклонился, опустив голову…

Она крутнулась, отворачиваясь от этой картины, и увидела толпу. Вся площадь была заполнена людьми, держащими факелы. Сотни, тысячи людей, и все они смотрели на нее. Она узнала Шовлена. Он улыбнулся, а потом вытолкнул вперед другого человека. Мужчина подошел к ней, держа перед собой лист бумаги. Она опустила взгляд на бумагу, которую он ей протянул, и увидела, что это письмо Армана. Подняв глаза, она поняла, что мужчина, державший письмо, – маркиз де Сен-Сир. И тут она услышала звук опускающегося лезвия. Она закрыла глаза. Что-то стукнуло по ее ногам. Она открыла глаза и увидела лежащую у ее ног голову Армана. Его глаза были распахнуты и смотрели прямо на нее, обвиняя. Пока она в ужасе на него смотрела, его рот открылся, и он произнес: «Почему, Маргерит? Почему ты мне не помогла?»

Она закричала и села на кровати, сжимая свое горло. Потом слетела с кровати, набросила халат и побежала вниз. Один из слуг попробовал подойти к ней, но она пробежала мимо него в столовую. Перси там не было. Из столовой она бросилась к кабинету Перси и распахнула дверь. Комната была пустой. Она зашла в кабинет, дико оглядываясь вокруг, как будто он где-то спрятался. Он же жаворонок, конечно же он не мог еще спать! Он обещал, что… она посмотрела на стол. Потом наклонилась над ним и опрокинула чернильницу. Чернила были красными. На поверхности стола лежал перстень с печатью. Она подняла его. На печати был вырезан цветок. Она обмакнула кольцо в чернила и прижала его к лежащей на столе бумаге. Отпечаток оказался таким же, как тот, что она ненадолго увидела на записке, сожженной Эндрю Ффаулксом. Это был знак Алого Первоцвета.

Дверь в кабинет немного приоткрылась, и слуга, который пыталась заговорить с ней несколько минут назад, просунул голову внутрь.

– Простите, леди Блейкни, но здесь один джентльмен…

– Зайди, – сказала Маргерит, отрешенно, не расслышав его слова.

– Миледи, вас хочет видеть джентльмен с посланием. Он настаивает на разговоре с вами. Я оставил его ждать в приемной… О, боже, я вижу, тут у вас небольшая неприятность. Вы позволите, миледи…

Он вытащил носовой платок и начал вытирать пролитые чернила.

– Джентльмен, говоришь? – сказала Маргерит, словно в оцепенении.

– Да, миледи. Он настаивал на том, что будет разговаривать только с вами. Я заметил ему, что вы еще не встали, но он сказал, что подождет.

Он взял кольцо с печатью, которое она уронила на стол, и начал его вытирать.

– Передай ему, что к нему выйду, – сказала Маргерит.

– Будет сделано, ми… ой!

– В чем дело?

– Кажется, я укололся, – сказал слуга. Он держал кольцо. – Там крошечная игла… – он упал на пол.

– Жиль! Маргерит оказалась рядом с ним в одно мгновение. Она послушала его сердцебиение. Он не был мертв. Казалось, он спал. Осторожно, она взяла кольцо и осмотрела его. Верхняя часть кольца была слегка сдвинута от центра, и теперь из нее торчала маленькая игла. Осторожно, она попыталась надавить кольцо сбоку. Когда ее палец коснулся одного выступа, верхняя часть кольца встала на место, и игла исчезла. Она завернула кольцо в носовой платок и положила его в карман, затем вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Она подозвала слугу.

– Ты видел моего мужа? – спросила она.

– Да, миледи. Он уехал рано утром, незадолго до рассвета.

– До рассвета! Он сказал, куда направляется?

– Он не сказал мне, миледи. Может быть, конюхи знают?

– Ступай и выясни немедленно, – сказала она.

И поспешила в приемную. Смуглокожий мужчина встал на ноги, когда она вошла.

– Леди Блейкни?

– Да, что вам угодно?

– Мне приказано передать вам это от джентльмена по имени Шовлен, француза…

– Да, я знаю его, дайте его мне!

Он вручил ей письмо. Она быстро сломала печать. Это была записка Шовлена, а вместе с ней и письмо Армана. В записке Шовлена значилось: Вы освобождаетесь от обязательств, гражданка Сен-Жюст. Вашему брату ничто не грозит. Этим утром я убываю в Дувр. Прощайте. Шовлен.

Она продолжала всматриваться в записку, забыв о присутствии мужчины.

– Мне уже заплатили за мою службу, леди Блейкни, – сказал он через минуту. – Позвольте откланяться.

Он помедлил и, когда она не ответила, отвесил ей легкий поклон и ушел. По пути ему встретился слуга, которого она послала, чтобы допросить конюхов.

– Миледи, конюхи говорят, что ваш муж уехал в Дувр вместе с мастером Лукасом и мисс Андре.

Она скомкала письмо в руке. Значит, они все заодно, подумала она. Ффаулкс и Дьюхерст, Гастингс, Лукас, Андре, все они. Лига Алого Первоцвета… и она их предала. Она рассказала Шовлену о встрече, которую Ффаулкс провел с Первоцветом в МИДе, спустя долгое время после того, как большинство гостей уехало, а те немногие, кто остался, собрались в гостиной. Шовлен видел, как Ффаулкс встретился с Первоцветом, и теперь он едет его задержать, как только тот ступит на землю Франции. Они направлялись прямиком в устроенную ею ловушку…

– Прикажи конюхам немедленно седлать мою лошадь, – сказала она.

– Вашу лошадь, миледи? Разве карета не была бы…

– Да, мою лошадь, черт возьми! И побыстрее!

Благодаря хроноплате Кобры им не пришлось тратить время на плавание по Английскому каналу и поездку в Париж. Они переместились из Дувра, где агент организовал временную конспиративную квартиру, прямо в Кале.

– Что ж, текущая ситуация следующая, – сказал Кобра. – Один из моих людей находится в табачной лавке Лафита на случай, если Мангуст или мальчик вернутся туда. Никаких следов мальчика с тех пор, как мы забрали его брата. Более того, старик тоже пропал.

– Что, табачник? – спросил Лукас. – Дядя Жана?

Кобра кивнул.

– Возможно, он тоже работает с Мангустом. Чего вы не знаете, так это того, что перед тем, как стать руководителем полевых операций, Мангуст был начальником секции в Париже в этом временном периоде. Это только предположение, но вполне возможно, что Лафит мог быть одним из его индигенных полевых сотрудников.

Финн вскинул руки.

– Господи, все становится безумнее и безумнее!

– Но в этом есть смысл, – сказал Лукас. – Мне было интересно, как Мангуст смог нарядиться старухой и смыться с Лефортом, а потом найти время, чтобы вернуться на конспиративную квартиру и под личиной Фицроя встретиться с нами минут этак через десять. Я думал, что он мог доставить Лефорта прямо на конспиративную квартиру и спрятать его из виду после усыпляющего укола, но это все равно было бы совсем впритык. На самом деле, учитывая все, что ему удалось совершить, будет разумным предположить, что он получал помощь не только от 12-летнего мальчика.

– Минуточку, – сказал Финн. – Если бы Мангуст был здесь начальником секции, разве не знал бы тот, кто пришел ему на замену, что…

– Позволь мне тебя упредить, – сказал Кобра. – Нет, не обязательно. Помните, мы все еще имеем дело с практикой, которая технически незаконна. В результате начальники секций склонны быть очень скрытными в подобных вещах. Кроме того, никто не захочет унаследовать чужой полевой персонал. Они предпочитают привлекать собственный. Старые контакты просто отсохнут, а новые будут организованы. За исключением этого случая, когда старые контакты, похоже, были восстановлены. Проблема в том, что я понятия не имею, сколько их может быть.

– Ты хочешь сказать, что у Мангуста может быть неограниченное количество местных жителей, танцующих под его дудку? – спросил Финн.

– Я не знаю, – сказал Кобра, – но это вполне возможно. Даже вполне вероятно. Ему нравится иметь преимущество.

– Потрясающе, – сказал Финн. – Я рад, что ты держал эти маленькие лакомые кусочки в тайне до тех пор, пока они не стали актуальными.

– Дилейни, ты, кажется, просто не понимаешь, – сказал Кобра раздраженно. – Я делюсь с вами сверхсекретной информацией! Вы, ребята, должны были оставаться в неведении!

– Меня беспокоит не то, о чем мы не должны были знать, но ты уже нам рассказал, – сказал Финн, – а то, чего мы не должны знать, и о чем ты нам еще не сказал.

Лукас посмотрел на него и нахмурился.

– Ты опять за свое?

– Прости, я и сам не совсем понял, что только что сказал, – ответил Дилейни.

– Не обращай внимания, – сказал Кобра. – Это не имеет значения. Я все равно ничего не могу с этим поделать. Я уже перешел черту, рассказав вам то, что уже рассказал. Вы можете причинить огромный ущерб агентству уже тем, что знаете сейчас.

– А что насчет ущерба, нанесенного агентством? – спросил Финн.

– Несмотря на то, во что тебе хочется верить, – сказал Кобра, – агентство – единственное, что держит…

– Может, хватит уже об этом, ладно? – сказал Лукас. – У нас достаточно проблем. Вопрос в том, что нам делать с Сен-Жюстом теперь, когда он скомпрометирован?

– Мы вытащим его, – сказал Кобра, – и заодно прихватим графа де Турне.

– Когда это ты успел его обнаружить? – сказал Финн.

– Это не я. Это шеф местной секции.

– Сколько вообще здесь людей АВР? – спросил Финн.

– Не могу тебе сказать.

– Где сейчас Сен-Жюст и граф де Турне? – спросил Лукас.

– В данный момент они должны быть где-то между Парижем и мысом Гри-не, – ответил Кобра. – Они едут в карете, чтобы к тому времени, как они прибудут на место, туда успел Ффаулкс и встретил их. Ты же не хочешь, чтобы их спасли до того, как Первоцвет успеет это сделать? Он же должен оказаться в Кале завтра, верно? До того времени они будут оставаться с людьми начальника секции, и если Ффаулкс удивится скорости, с которой вы их вытащили, вы можете сказать ему, что в этом замешаны агенты Первоцвета в Париже. Что будет почти правдой.

– Итак, каким будет наш следующий шаг? – спросила Андре, которая молча курила полюбившуюся ей трубку на протяжении всей дискуссии.

– Во-первых, будет ли Пьер Лафит в безопасности один в Ричмонде? – спросил Кобра.

– С ним все будет хорошо, – сказала Андре. – Я поместила его в коттедж егеря.

– Что ты сказала егерю? – удивленно спросил Кобра.

– Правду, – сказала Андре.

– Правду? – спросили все трое в унисон.

– Ну, во всяком случае, что-то довольно близкое к этому, – сказала она. – Я сказала ему, что у меня роман с Эндрю Ффаулксом, что Ффаулкс был членом лиги Алого Первоцвета, и что лига похитила мальчика, потому что он сын французского шпиона, на которого мы хотели оказать давление. Ффаулксу нужно было безопасное место, чтобы подержать мальчика неделю или около того, и я подумала, что смогу помочь.

– И он купился на это? – сказал Кобра с недоверием.

– А почему нет? Кто бы смог придумать подобную ложь?

– Удивительно.

– Что удивительно, так это то, что во всей этой суматохе я на самом деле забыл об этом ребенке, – сказал Финн.

– Веришь или нет, но я тоже, – сказал Лукас. – Эта миссия заставляет меня заниматься всем сразу, я даже не могу больше следить за тем, что происходит.

– Ну, в таком случае, вы будете рады узнать, что все почти кончено, – сказал Кобра. – Алый Первоцвет завершил свою карьеру после спасения графа де Турне и Сен-Жюста. Это была короткая карьера, зато яркая.

– Ты это серьезно? – спросил Финн. – Все кончено?

– Не совсем, – сказал Кобра. – Это будет ваша последняя поездка во Францию, но есть еще вопрос о Перси Блейкни. Скорее всего, будет проведена релокация, и вас заменят, но этого не произойдет, пока не будет сообщено о завершении корректировки, и я не смогу отправиться в плюсовое время, чтобы сделать это, пока Мангуст на свободе. Вам придется остаться здесь, пока он не будет найден и арестован.

– Подожди, – сказал Финн. – Может быть, ты не можешь переместиться, но любой из сотрудников агентства может.

– Верно, но пока Мангуст все еще на свободе, а люди Дарроу на него охотятся, я не в состоянии никого выделить. Я даже не совсем уверен, кому из людей из агентства я могу доверять.

– Это не моя проблема, – сказал Финн.

– Ошибаешься, – сказал Кобра. – Это твоя проблема, потому что пока Мангуст на свободе, ты остаешься здесь.

– Черта с два! А если он решит уйти в подполье? Я не вижу, что еще он может сделать. Ты можешь никогда его не найти!

– Моя работа – оставаться здесь до тех пор, пока я этого не сделаю, – сказал Кобра.

– А что насчет нас?

Кобра пожал плечами.

Джеллибенд был слегка раздражен, когда их обслуживал. Он знал, кто они, и ему показалось, что леди Маргерит Блейкни и Эндрю Ффаулкс пытаются вместе сбежать. Тот факт, что они оба путешествовали верхом и, очевидно, приехали в Дувр из Лондона, похоже, подтвердил его подозрения. Он был не в том положении, чтобы что-то сказать или сделать, но выглядел несколько шокированным.

– Я чувствую себя чертовски беспомощной! – сказала Маргерит. – Мы выложились, чтобы попасть сюда поскорее, а теперь не можем пересечь канал из-за плохой погоды!

– Возьмите себя в руки, – сказал Ффаулкс. – Если мы не можем пересечь, то и никто другой не может. Если Шовлен уехал из Лондона в Дувр только сегодня утром, то он не успел бы отплыть. Со вчерашнего вечера в Кале не отправился ни один корабль. Он где-то здесь, в Дувре, ждет перемены погоды, как и мы. Если бы я знал об этом, то нашел бы время, чтобы собрать некоторых наших вместе, и мы могли бы разыскать его здесь и преподать урок. К сожалению, я точно знаю, что Шовлену помогают другие агенты, и я не могу рисковать, преследуя его в одиночку. Если со мной что-нибудь случится, вы останетесь без защиты, и некому будет предупредить Перси.

– Я была такой дурой, – сказала Маргерит. – Я подвергла опасности жизнь собственного мужа.

– Вы не могли знать, – сказал любезно Эндрю.

Она покачала головой.

– Он настолько изменился, настолько отдалился и стал таким скрытным, что я на самом деле убедила себя, что с Перси случилось нечто невероятное, и что его место занял какой-то самозванец, который был его близнецом! Она рассмеялась, ощущая себя на грани истерики. – Ничего удивительного, что он показался мне другим человеком! Он жил тайной жизнью, не осмеливаясь признаться мне, что он – Первоцвет, потому что знал, что я донесла на Сен-Сира. Бедный Перси! Это должно было быть для него настоящей пыткой!

– Важно то, что теперь он знает правду о деле Сен-Сира, – сказал Ффаулкс. – Он не винит вас. Никто не стал бы. Я не могу понять, почему вы раньше не рассказали ему о том, что на самом деле произошло.

– Как я могла? После того, что он должен был услышать, это прозвучало бы так, словно я придумываю убогие оправдания. Я боялась, что он может мне не поверить, и… нет, это неправда. Я лгу самой себе. Это была гордость, Эндрю, глупая, упрямая, проклятая гордость! Когда я поняла, что он, должно быть, слышал эти истории, я разозлилась на него за то, что он не пришел ко мне сразу и не попросил рассказать мою версию. Я был слишком горда, чтобы пойти к нему и предложить объяснение; я считала, что он должен прийти ко мне. В результате получилось то, что получилось. Мне некого винить, кроме самой себя.

– Это не так, – сказал Ффаулкс. – Вы не могли помешать агентам Шовлена напасть на нас и выкрасть письмо Армана Первоцвету. Как не могли отказать Шовлену в помощи, когда жизнь вашего брата висела на волоске. Поверьте, мы доберемся до Перси вовремя. Шовлен без понятия, где его искать, тогда как мы точно это знаем.

– Пусть и так, – сказала Маргерит, – но все еще есть дело графа де Турне и моего брата.

– Насколько я знаю Перси, – сказал Эндрю Ффаулкс, – он со всем разберется и спасет их обоих.

– Это именно то, что я имею в виду, – сказала Маргерит. – Это было бы достаточно опасно само по себе, но теперь, когда Шовлен идет по его следу, как он может надеяться на успех?

Ффаулкс улыбнулся.

– Не забывайте одну вещь, – сказал он. – По собственным словам Перси, этот Первоцвет – чертовски изворотлив.

– Вы же обещали! – сказал старик сердито. – Вы обещали, что мы будем в безопасности, что не будет никаких ответных мер!

– В этом мире никто и никогда не будет в безопасности, Лафит, – сказал Мангуст.

Они находились в небольшом домике на окраине Кале, который Мангуст купил, будучи главой секции Франции XVIII века. Наряду с несколькими другими его владениями, разбросанными по всему миру и по нескольким временам, это было одно из тех мест, где ему удавалось забыться от всего на свете во время редких отпусков. Это было одно из нескольких мест, где Лафит мог найти его или оставить ему послание в том необычном случае, когда их стандартная процедура не годилась, и Лафиту нужно было связаться с ним, а не наоборот. Это был простой, довольно старый дом, с крышей из шифера и полом из досок. Он был скромно, но удобно обставлен, и в отсутствие хозяина за ним присматривала пожилая женщина, чей муж погиб в море десять лет назад. Она была надежной и яростно лояльной, как и все индигенные люди Мангуста, потому что он очень хорошо им платил и заботился, чтобы их потребности в его отсутствие были удовлетворены. В этом доме не было ничего, что отличало бы его от любого другого в Кале, за исключением того, что в подвале находилась неприступная комната. В ней содержался ряд предметов, не принадлежащих тому времени; среди них – хроноплата, которую Мангуст держал для экстренных случаев.

– Они забрали Пьера! – сказал старик.

– Я в курсе, – сказал Мангуст, которого старик знал только как месье Л'Авенира. – Я же говорил тебе, нет причин беспокоиться. Они не причинят ему вреда.

– Откуда вы знаете?

– Даю тебе слово, что Пьер не пострадает. Разве я когда-нибудь подводил тебя, Лафит?

– Нет, месье Л'Авенир, но…

– Тогда доверься мне. Есть только одна причина, по которой они забрали Пьера, – они хотят оказать на тебя давление. Они не хотят, чтобы ты или Жан помогали мне.

– Значит, вы ничего не можете сделать? – сказал несчастный старик.

– На данный момент, ничего. Но только на данный момент. Однако, будь уверен, я верну тебе Пьера. Я уверен, что знаю, где он. Они не навредят ему. Они хотят только напугать тебя.

Старик в отчаянии помотал головой.

– Это все моя вина. Я не должен был позволить вам втянуть в это Жана. Он всего лишь ребенок.

– Но, признай, замечательный ребенок, – сказал Мангуст. – Он очень изобретательный. Ему всего двенадцать, а он уже опытный лжец, талантливый вор, превосходный стрелок, и он совершенно лишен угрызений совести. Его ждет блестящее будущее.

– Вы его развратили, – сказал Лафит хмуро.

– Нет. Я только помог ему открыть себя. Ты уже стар, Лафит. Признай, друг мой, тебе осталось недолго топтать эту землю. Ты должен быть благодарным мне за то, что я помог Жану раскрыть его врожденные способности. Когда придет время умирать, ты сможешь уйти, зная, что мальчики не останутся голодными или без присмотра. Они вполне смогут сами себя защитить.

– Я был вам преданным слугою, месье Л'Авенир, – сказал Лафит. – Пусть я и не понимаю этих ваших тайных дел, я выполнял все ваши поручения, не задавая никаких вопросов. Если вы можете заверить меня в их безопасности, я сделаю все, о чем вы попросите, даже отдам свою жизнь, ту малость от нее, которая мне осталось.

Мангуст улыбнулся.

– Я могу заверить тебя не только в их безопасности, но и в их процветании, – сказал он. – Они оба станут очень известными людьми. Особенно Жан – он оставит свой след в этом мире.

– Где Жан? Я надеялся, что он с вами, но…

– Жан был со мной, – сказал Мангуст. – Он не знает о Пьере, и очень важно, чтобы ты ничего не сказал ему, если его увидишь. Он не сможет ясно мыслить, если будет беспокоиться о брате. В данный момент он выполняет мое задание. У меня также есть работа для тебя.

– Скажите, что надо сделать, и я все сделаю.

Погода прояснилась, и Маргерит Блейкни и Эндрю Ффаулкс смогли в тот день отплыть в Кале. Они знали, что Шовлен будет плыть в то же время, хотя они, вероятно, обгонят его на борту « Мечты».

– Удачное стечение обстоятельств для нас, – сказал Ффаулкс. – Перси и другие, должно быть, уплыли на другом судне, оставив « Мечту» в Дувре. Возможно, он подозревает, что кто-то идет по его следу, и проявляет повышенную осторожность. Я очень на это надеюсь.

– Думаете, мы успеем до них добраться вовремя? – спросила Маргерит с тревогой.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – ответил Ффаулкс, хотя втайне он не был так уверен. Он знал, что Перси должен был встретиться с ним в гостинице Брогара на мысе Гри-не, но приехал на день раньше. Он написал Тони Дьюхерсту, чтобы тот собрал остальных и как можно скорее отправился в Кале, но он не мог знать, когда Дьюхерст получит это сообщение. Он знал, что Перси был очень скрытен в отношении своих планов, и оставался шанс, что он и другие могли бы отправиться в Париж. Если бы это было так, то он и Маргерит мало что могли бы сделать, кроме как дождаться их возвращения и попытаться встретиться с ним до того, как это сделает Шовлен. К сожалению, это дало бы Шовлену необходимое время, чтобы собрать свои силы, и к тому времени, когда Перси и другие вернулись бы на мыс Гри-не, тот мог уже кишеть солдатами. Их преимущество состояло в том, что они знали, что Перси поедет на мыс Гри-не, а не в Кале. Шовлен потратил бы драгоценное время на его поиски в Кале. Тем не менее, ему не потребовалось бы много времени, чтобы провести расследование и удостовериться, что никто не видел, чтобы партия англичан ошивалась поблизости. Как только он поймет, что Блейкни нет в Кале, мыс Гри-не станет следующим логичным местом для его поиска.

Прибыв в Кале, они быстро перебрались на мыс Гри-не и зашли в «Серую кошку». Брогар принял их в своей обычной неприветливой манере и на их вопрос ответил, что «английский аристократишка» действительно был там, но уже ушел. Он не сообщил, когда вернется, но, как обычно, не съехал из снимаемых им комнат, так что было похоже, что он отлучился не надолго. Затем Брогар начал прощупывать Ффаулкса на предмет продажи ему немного вина. Занимался он этим с небольшим энтузиазмом, словно чувствовал себя виноватым в том, что его вынудили вести дела с английскими аристократами. Зарекомендовав себя энофилами, члены лиги были вынуждены поддерживать обман, что означало, что им приходилось покупать вино каждый раз, когда они появлялись на мысе Гри-не. Для поддержания хороших отношений с Брогаром они несколько раз покупали вино у него. Очевидно, он получил с этого кое-какие комиссионные и нажился на посредничестве. Несомненно, он обманул при этом обе стороны. Ффаулкса все это более-менее устраивало, но вино, которое он им продал, было ужасным. Обычно они выбрасывали его за борт на середине канала, потому что даже Бриггс не стал бы его пить.

Маргерит нервничала на протяжении всего разговора Ффаулкса с Брогаром, но смогла промолчать, пока тот не ушел от них.

– Как вы можете обсуждать покупку вина в такое время? – сказала она. – Мы должны искать их, а не…

– Пожалуйста, – Ффаулкс оборвал ее на полуслове. – Говорите тише. Здесь могут быть шпионы, осторожность не помешает. Брогар считает, что мы – виноторговцы на службе у наших состоятельных друзей, и необходимо поддерживать эту видимость. Что касается поисков Перси, то сейчас мы мало что можем сделать. Думаю, будет лучше, если вы останетесь здесь, пока я отправлюсь на поиски. И поешьте что-нибудь, вы, наверное, умираете с голоду. Еда здесь не такая уж и плохая. По крайней мере, вы ощутите себя сытой. После этого ступайте наверх и оставайтесь в комнате. Ни при каких обстоятельствах не выходите, пока я не вернусь. Пожалуйста, ради всего святого, вы должны сделать то, что я прошу.

Она кивнула.

– Помните, здесь могут быть шпионы, – сказал Ффаулкс. – Держитесь подальше от чужих глаз и ни с кем не разговаривайте. Никого не впускайте в свою комнату, какой бы ни была причина, даже Брогара. Не верьте никому. От этого может зависеть жизнь Перси.

Ффаулкс допил остаток вина и скорчил гримасу. Брогар настоял на том, чтобы подать ему ужасное пойло, а он был не в состоянии возразить, что оно ему не нравится, так как они уже много его прикупили. После этого он заказал немного еды для Маргерит и поспешил отправиться на поиски Перси на улицах Гри-не. Также был шанс, что он может оказаться в коттедже отца Бланшара, поэтому Ффаулксу предстояло заглянуть и туда. Надо было проехать приличное расстояние, и у него было не так много времени, чтобы сделать это. Перед тем, как уйти, он еще раз напомнил Маргерит, чтобы она оставалась в своей комнате, несмотря ни на что.

Маргерит предприняла скорее вялую попытку съесть что-нибудь из еды, но у нее получилось разве что поклевать ее. Она прикупила у Брогара бутылку вина, решив, что даже та отрава, которую он подает, будет лучше, чем ничего, и поднялась наверх. Она закрыла дверь на засов, села на кровать и хорошенько приложилась к бутылке. Вино было ужасным на вкус, но, по крайней мере, оно было мокрым. Ее рот и горло пересохли. Она подумала, что ожидание будет хуже всего.

Ожидание оказалось хуже всего. Часы тянулись, словно дни. И никаких признаков Ффаулкса. Становилось темно. Где же его носит? Она подумала, что наверняка Ффаулксу уже следовало бы вернуться. В голове выстроилась череда возможностей. Ффаулкс захвачен Шовленом. Ффаулкс чем-то поранился и лежит где-то на улице в сгущающейся темноте. Ффаулкс нашел Перси, и они оба были схвачены. Она еще раз поднесла бутылку к губам и с удивлением обнаружила, что опустошила ее. В то же время она не ощущала себя пьяной. Она всегда подшучивала над Перси, что способна выпить намного больше него, но никогда раньше она не выпивала целую бутылку в одиночку. Комната внезапно показалась подавляюще горячей. Она начала вставать, чтобы пересечь комнату и открыть окно, но невольно села на кровать. Пол, казалось, наклонился сам по себе.

Дура, ты дура, подумала она, ты пьяна!

Только этого не хватало, да еще и в такое время! В ярости она швырнула бутылку о стену, и та разбилась, брызнув осколками стекла во все стороны. Окно, подумала она, я должна открыть окно. Немного свежего воздуха поможет прочистить мою голову. Собравшись с силами, она нетвердо встала на ноги и сделала несколько осторожных шагов. Ладно, все было не так уж и плохо. Она была пьяна, но, по крайней мере, у нее все еще было некое подобие контроля. Вино не валило ее с ног.

Эндрю будет злиться на меня, подумала она. Ее качнуло к ночному столику, на котором стояла миска с водой для умывания. Она опрокинула ее себе на голову. Промокнув, она направилась к окну, ведя рукой по стене и используя ее для поддержки. Вода в сочетании с холодным воздухом снаружи все поправит, сказала она себе. Она подошла к окну и открыла его, делая глубокие глотки воздуха. Ее комната была в дальнем конце гостиницы, окно выходило на улицу. Вход в «Серую кошку» находился чуть ниже и слева от нее. Она услышала быстро приближающиеся звуки ударов копыт, и, вспомнив слова Ффаулкса, нырнула обратно, прижавшись к стене у открытого окна. Лошади остановились перед гостиницей, и она задержала дыхание.

– Перси! – прошептала она. – Должен быть он!

– Вы начните с другого конца города, я сам допрошу хозяина гостиницы. Кроме того, у вас был шанс поужинать, а у меня нет. Мне сказали, что в этой гостинице единственная приличная еда на всем мысе Гри-не.

Шовлен!

Она услышала, как ускакали лошади, а через мгновение проскрипела дверь внизу, и Шовлен позвал хозяина гостиницы. Боже мой, подумала она, он не должен приходить сюда сейчас, он не должен! Она сумела добраться до двери своей комнаты и открыла ее, игнорируя указания Ффаулкса. Она все еще чувствовала легкую слабость, но действие вина, похоже, ослабело. Она закрыла глаза и попыталась совладать с головокружением. Она слышала, как Шовлен и Брогар разговаривали внизу, но не могла четко разобрать, что было сказано. Открыв дверь до конца, она вышла в коридор и подошла к верхней площадке лестницы. Маргерит посмотрела на первый этаж, но увидела только стол, за которым сидел Шовлен. Спиной к ней. Перед ним стоял Брогар, она видела трактирщика от подбородка и ниже.

– Он был здесь, говоришь? – сказал Шовлен. – Когда?

Она быстро отступила, не дождавшись ответа Брогара. Окно! Оно выходило на улицу. Если бы сейчас пришел либо Ффаулкс, либо Перси, она могла бы криком предупредить их о ловушке. Она вернулась в свою комнату и встала у открытого окна, всматриваясь по сторонам. Она видела, как в гостиницу заходили другие люди, но ни один из них не был ни Ффаулксом, ни Перси. А если Перси будет переодет? Ффаулкс сказал ей, что из него вышел отличный актер, и что он часто прибегал к изощренным маскировкам во время своих миссий. Если бы он проскользнул в гостиницу в подобном костюме, то, возможно, его бы не узнали, но, несомненно, он узнал бы Шовлена и осознал бы опасность. Сколько времени пройдет, прежде чем солдаты вернутся в «Серую кошку»?

Рука закрыла рот, а другая прижала руки за спиной. Ее оттащили от окна.

– Ни звука, леди Блейкни, пожалуйста.

Кто бы это ни был, он говорил с нею по-английски, но это не прозвучало по-английски. Слишком поздно она поняла, что оставила дверь открытой. Она не могла видеть, кто ее держит. Она начала бороться со своим неизвестным обидчиком.

– Сопротивление бесполезно, леди Блейкни. Я намного сильнее вас.

Ее уложили лицом вниз на кровать. Она пыталась ворочаться, но заявление напавшего не было праздным хвастовством. Он был невероятно сильным. Она пыталась пнуть его, но безрезультатно.

– Жан, подай мне ту веревку, ладно?

Через несколько мгновений она почувствовала, что ее руки связывают. Человек, который ее удерживал, открыл ей рот в процессе, и она набрала воздух, чтобы закричать, но вместо этого обнаружила, что в него затолкали ткань. Она была поражена, увидев, что тот, кто так мастерски заткнул ей рот и теперь стоял и улыбался ей, был всего лишь мальчишкой. Через несколько секунд она была обездвижена, ее рот заткнут, руки связаны, ноги и колени стянуты вместе. Внезапно она вспомнила о кольце Перси. Безумно работая пальцами, она сумела сдвинуть верхнюю часть кольца, так что крошечная игла была обнажена. Если бы только ей предоставился шанс…

– Хорошо, леди Блейкни, давайте посмотрим, сможем ли мы вас усадить и попытаться расположить вас поудобнее. По крайней мере, как можно более комфортно в данных обстоятельствах.

Как только она почувствовала на себе его руки, она судорожно дернулась в его направлении, пытаясь хлестнуть по нему связанными за спиной руками.

– Что за… ой! Чертова сука меня поцарапала. Она… – голос затих. Затем ее руки были схвачены, и она почувствовала, как кольцо стаскивают с ее пальца.

Несколько мгновений ничего не происходило. Потом она услышала отчетливый вздох облегчения.

– Господи, на мгновение я подумал, что доигрался.

Она ощутила, что ее переворачивают, и всмотрелась в лицо нападавшего. Он был среднего роста, не такой высокий, как Перси, и темноволосый. У него было телосложение атлета, он был чисто выбрит, и он был красив какой-то хищной красотой. Он улыбнулся, и это была удивительно обаятельная улыбка. Он держал кольцо.

– Должен сказать, вот это был поворот, – произнес Мангуст. – Было бы прикольно, если бы эта штуковина сработала против меня. Однако, если он дал его вам, в чем я сомневаюсь, он не показал вам, как его заряжать. К счастью для меня, картридж был использован. – Он положил кольцо в карман. – Вы ведь понятия не имеете, о чем я говорю? Полагаю, так и есть. Жан, подойди к окну и дай мне знать, если увидишь кого-нибудь.

Мальчик повиновался.

– Не надо так злобно на меня пялиться, – сказал он ей. – Хотите верьте, хотите нет, но я пытаюсь спасти ему жизнь.

– Приближаются трое мужчин, – сказал Жан с другой стороны комнаты.

– Похоже, внизу становится чертовски тесно, не так ли? – сказал Мангуст.

– Они заходят внутрь.

– Они не обманули мои ожидания. Это начинает становиться интересным. – Он подошел к окну. – По моим подсчетам, солдатам понадобится как минимум полчаса, может, чуть меньше, чтобы прочесать город. Это если они знают, что делают.

Маргерит оглядывалась по сторонам в поисках чего-нибудь, что она могла бы опрокинуть или использовать, чтобы освободиться, когда ее взгляд упал на дверь. Раньше мальчик закрыл ее на засов, и теперь что-то прожигало деревянный брусок с другой стороны! Ее глаза расширились, когда она увидела крошечные завитки дыма, вьющиеся над засовом. Словно кто-то работал очень тонкой пилой, но она не видела полотна, и не было никакого звука.

– Подтягиваются новые люди, – сказал Мангуст. – Это становится довольно…

Дверь бесшумно распахнулась, явив высокого мужчину, держащего в правой руке маленькую металлическую трубку.

– Берегись! – сказал мальчик и в тот же миг вытащил из-за шеи тонкий нож и метнул его в мужчину с трубкой. Клинок вошел ему в грудь, и он упал, но звук от его падения был заглушен шумом всех этих посетителей внизу. Позади него были еще двое мужчин, но все, что увидела Маргерит, это тонкий, яркий луч света, который, казалось, на секунду появился и исчез. Она не знала, как это случилось, но внезапно двое других мужчин также оказались на полу, пропав из ее поля зрения.

Мангуст быстро закрыл дверь. Он посмотрел на Жана и улыбнулся.

– Ты просто полон сюрпризов, не так ли? – сказал он. – Я даже не знал, что ты носишь нож.

Жан склонился над человеком, которого он убил.

– Я думал, это был пистолет, – произнес он. – Что это за…

– Не трогай!

Мальчик замер.

– Все в порядке, – сказал Мангуст.

Маргерит увидела, что мужчина держал в правой руке идентичную трубку. Он наклонился и взял трубку у мертвеца, затем забрал такие же у двух других мужчин.

– Что это? – спросил Жан. – Я никогда раньше не видел такого оружия. Он смотрел на трубки, которые держал Мангуст. – Как они могут убивать так… так…

– Неважно, – сказал Мангуст. – Вот, возьми свой клинок обратно. И спасибо. Ты спас мне жизнь.

– Ты бы сделал то же самое для меня, – галантно сказал Жан. Очевидно, он был горд собой.

– Да, но то, что ты только что сделал, гораздо важнее. Гораздо важнее, чем ты можешь себе представить. Вот, помоги мне убрать эти тела с дороги. Вон в тот угол.

– Кто эти люди? – спросил Жан, таща одного из них за ноги по комнате.

– Можно сказать, что они были моими коллегами, в каком-то смысле, – сказал Мангуст с усмешкой. – В очень необычном смысле.

– Я не понимаю.

– Это не имеет значения.

– Это были не те три человека, которых я только что видел заходящими в гостиницу, – сказал Жан. – Они одеты по-другому. Кроме того, они бы не успели подняться наверх так быстро.

– Ты прав, – сказал Мангуст. – Ты ничего не пропустишь. Эти парни уже были здесь. Я думаю, что они поднимались наверх, чтобы занять свои позиции, и услышали наш разговор. Все это означает, что у нас очень мало времени. Все вопросы потом. Сейчас просто слушай внимательно, держи глаза открытыми, а рот на замке. Что бы ни произошло дальше, произойдет очень быстро.

Он посмотрел на Маргерит.

– Леди Блейкни, вы извините нас, не так ли? Не пытайтесь освободиться, вы не сможете. Если вы скатитесь с кровати и на пол, то только преуспеете в том, чтобы доставить себе неудобства, и вы можете себя поранить.

Он открыл дверь и вышел, Жан последовал за ним. Дверь захлопнулась, и Маргерит, наконец, поддавшись шоку от пережитого и под влиянием всего выпитого вина, потеряла сознание.

Они столкнулись с Эндрю Ффаулксом на подходе к гостинице. Ффаулкс побывал в коттедже отца Бланшара и, не найдя их там, поспешил обратно в город со всей возможной скоростью. Он догнал их, когда они были в квартале от заведения Брогара.

– Ффаулкс! – сказал Лукас. – Ты откуда взялся? Что случилось?

– Слава богу, я вас нашел, – сказал Ффаулкс, сходя с лошади. – Я только что был в коттедже и, не найдя вас там, подумал, что все потеряно! Я приехал с Маргерит.

– Маргерит! – сказал Финн. – Здесь? Какого черта она…

– Она ждет наверху в «Серой кошке», – сказал Ффаулкс. – Я сказал ей не выходить из комнаты ни при каких обстоятельствах. Мы все в серьезной опасности. Мы приехали предупредить вас. – Он увидел Кобру, впервые отреагировав на его присутствие. – Кто это?

– Все в порядке, – сказал Финн. – Это Коллинз. Он один из нас, один из наших агентов во Франции. Говори быстрее, парень, какая опасность? Предупредить нас о чем?

– Это Шовлен, – сказал Ффаулкс.

– Французский представитель? – сказал Финн.

– Французский шпион. Он все знает. Он знает, что ты – Алый Первоцвет. Он приехал во Францию, чтобы устроить тебе ловушку. Он уже где-то рядом.

– Тогда нам придется действовать быстро, – сказал Кобра, перехватывая инициативу. – Граф де Турне и Сен-Жюст прибудут с минуты на минуту. Ффаулкс, тебе лучше вернуться в коттедж и подождать их. Мы отправим их к тебе. Тем временем, мы должны забрать леди Блейкни из гостиницы. Ей небезопасно там находиться.

Ффаулкс вопросительно посмотрел на Финна.

– Делай, как он говорит, – сказал Финн. – Быстро!

Ффаулкс вскочил в седло.

– Удачи, Перси. Бог в помощь!

Когда он унесся галопом прочь, Финн повернулся к Кобре и сказал: «Это было быстрое решение».

– Нам придется действовать еще быстрее, – сказал Кобра. – Лукас и Андре, займите позиции на противоположных концах улицы. Я прикрою гостиницу снаружи, пока Финн зайдет и заберет Маргерит. Если увидите, что приближаются солдаты, стреляйте из пистолетов. Это предупредит нас и может заставить солдат остановиться, так как они не будут знать, во что ввязываются. Как только Финн благополучно вытащит Маргерит из гостиницы, вы все как можно быстрее добирайтесь до хижины отца Бланшара. Я останусь, чтобы перенаправить графа де Турне и Сен-Жюста.

– Один? – сказал Лукас.

– Шовлен меня не знает, – сказал Кобра. – Я буду в безопасности. Кроме того, без кого-то, кто будет вести их, они не заметят ту тропинку к коттеджу в темноте. А теперь идите.

Лукас и Андре разделились, каждый из них побежал, чтобы занять позицию на противоположных концах улицы, где они смогут заметить приближающихся солдат. Даже если бы они не увидели их в темноте, они бы услышали приближение всадников, и у них будет достаточно времени, чтобы сделать предупредительный выстрел и сбежать.

– Как, черт возьми, Маргерит узнала… – начал Финн, но Кобра его перебил.

– Выяснишь у нее позже. Прямо сейчас надо вытащить ее оттуда, пока не появился Шовлен. Подробности узнаем, как только мы все благополучно выберемся из Франции.

Они побежали к гостинице.

– Не трать время впустую, – сказал Кобра.

– Мне не надо повторять, – сказал Финн.

Он открыл дверь и вошел в «Серую кошку». Он заметил, что у Брогара дела идут не так плохо, как обычно. На первый взгляд, прикинул он, за столами сидели где-то пятнадцать-двадцать клиентов. Возможно, это было его воображение, но в тот момент, когда он вошел в гостиницу, ему показалось, что в шуме разговора проскочило короткое затишье. Стоя там, он вдруг почувствовал себя очень уязвимым.

Возьми себя в руки, Дилейни, подумал он. Сейчас не время для приступа паранойи.

Он изобразил на лице выражение смутной скуки и начал непринужденно пересекать комнату, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Он был примерно на полпути, когда услышал, как кто-то назвал имя Блейкни. На мгновение он замер, а затем повернулся, чтобы увидеть Шовлена, встающего из-за стола примерно в двадцати футах от него.

– Это вы, – сказал Шовлен, расплывшись в улыбке. – Что за приятный сюрприз! Что делаете во Франции, сэр Перси?

Финну пришлось приложить усилие, чтобы не смотреть в сторону двери. Ему ничего не оставалось, как нагло выкручиваться. Он надеялся, что Кобра знает свое дело. С трудом вызвав на своем лице улыбку, он направился к столу Шовлена.

– Богом клянусь! – сказал он. – Шовлен, какими судьбами?

– Я так рад, что вы не забыли, – сказал Шовлен.

– Вообразите только, – столкнуться с вами опять в подобном месте, – сказал Финн. – А я-то всего лишь надеялся заскочить и купить немного вашего превосходного французского вина. Он протянул руку.

Шовлен тоже протянул руку. Держащую пистолет.

– Я так не думаю, – сказал Шовлен. Его улыбка исчезла. – Боюсь, что отныне твой рацион будет состоять из хлеба и воды. Впрочем, тебе не придется долго терпеть такие неудобства. Гильотина уже заждалась Алого Первоцвета!

В гостинице воцарилась полная тишина.

– Уверен, у тебя есть пистолет, – сказал Шовлен. – Брось его на пол. Не торопись.

Медленным движением Финн достал пистолет, осторожно удерживая его двумя пальцами, и уронил его на пол.

– А теперь отбрось его ногой, – сказал Шовлен.

Финн подчинился. Кобра, черт побери, где же ты, думал он в бешенстве. Если бы Шовлен позволил ему подойти чуть ближе…

– Брось пистолет, Шовлен!

Глаза француза расширились, когда он увидел, что человек через два стола от него встал и прицелился ему в голову из пистолета. Финн с изумлением смотрел на Фицроя. Внезапно испугавшись, Шовлен бросил пистолет на стол. Прежде, чем Финн успел сказать что-нибудь своему спасителю, другой голос произнес: «А теперь брось свой, Мангуст».

Кобра стоял в дверном проеме, держа в руке лазер.

– У тебя нет шансов, Кобра, – произнес Фицрой. – Посмотри по сторонам. Здесь везде мои люди… – он замолчал. Все клиенты гостиницы резко достали лазеры и взяли друг друга на прицел.

Кобра выстрелил и попал Фицрою прямо в грудь. Когда тот упал, Финн бросился на пол и перекатился. Гостиница превратилась в арену лазерной перестрелки. Он вернул свой совершенно неадекватный пистолет и спрятался под столом, пытаясь стать частью пола. Это длилось, возможно, секунду или две; затем Финн услышал, как кто-то стонет. Он поднял глаза и увидел, что Шовлен, чудесным образом, стоит не задетым и с отвисшей челюстью. Финн начал осторожно вставать. Комната была заполнена мертвыми телами.

– Пристрели его, черт тебя дери!

Кобра стоял на коленях. Одна его рука была отсечена ниже плеча, в лице зияла дыра.

Сбитый с толку Финн перевел взгляд с него на Шовлена. Француз смотрел в ужасе, как Кобра встал на ноги.

– Стреляй в него! Стреляй в него или ты труп, Шовлен! Стреляй! Стреляй же!

В тот самый момент, когда до Финна дошло, что именно Кобра кричит французу, Шовлен пришел в движение, двигаясь, словно в трансе. Его глаза были расфокусированы, когда он потянулся за пистолетом, который уронил на стол. Когда он его поднял, тонкий луч света пронзил комнату и аккуратно срезал ему голову. Безголовый труп Шовлена на мгновение остался стоять, а затем рухнул на пол, опрокинув стол.

– НЕТ!

Кобра прыгнул вперед, наклонившись, чтобы поднять выпавший лазер. Когда его пальцы сомкнулись вокруг него, ему в грудь прилетел нож. В тот же миг Кобра закричал и исчез. Нож, который воткнулся ему в грудь, покатился по полу. На нем даже не было крови.

Финн услышал тихий вздох, повернулся и увидел Жана Лафита, уставившегося в ступоре на то место, где мгновение назад находился Кобра. Его собственные глаза округлились, когда он увидел Мангуста, стоящего на лестнице с лазером в руке и небрежно облокотившегося на перила. Финн быстро посмотрел влево на растянувшееся на полу тело Фицроя. Затем он оглянулся в неверии на его двойника на лестнице. Двойник улыбнулся.

– Привет, Финн, – сказал он. – Давно не виделись. Кстати, мы квиты.