Эпилог

Пятеро сидели в гостиной апартаментов Форрестера в секции жилья для офицеров-холостяков здания штаба КАВ. Форрестер выставил несколько бутылок прекрасного бренди «Наполеон», и Мангуст рассеянно крутил свою порцию в сужающемся кверху бокале и продолжал говорить.

– Дарроу хотел доказать корпусу рефери, что агентство должно оставаться независимым от наблюдателей, – сказал он. – За последние годы мы накопили столько власти, что ни наблюдатели, ни корпус рефери не подозревали, насколько мы вышли за рамки. Многие из нас, в том числе и я, и Дарроу, использовали ресурсы агентства для личного обогащения. Это не такая уж и редкая практика, реально. Особенно трудно устоять перед соблазном смотаться по-быстрому в прошлое и воспользоваться, например, рыночными тенденциями. Верно, Форрестер?

Форрестер сердито посмотрел на него.

– Все это, конечно, крайне незаконно, но это одна из тех вещей, которые не представляют большой угрозы стабильности, если вы очень осторожны и действуете консервативно. Это также помогает не попасться. Очевидно, что противостоять искушению особенно трудно для высокопоставленных чиновников, и Дарроу не стал исключением. Я очень хорошо знал Дарроу и я знал, что он был невероятно богат, но я понятия не имел, насколько сильно он был вовлечен во временные спекуляции, пока все не выплыло наружу в течение последних нескольких дней. Украденные нацистами бесценные произведения искусства, которые, как считалось, были уничтожены, отобранное у пиратов золото, которые они сами отобрали у испанцев, портфели акций 20-го века…

– Они действительно обнаружили «Мальтийского сокола» в его библиотеке? – спросил Лукас.

Мангуст кивнул.

– Не только это, – сказал он. – Что не было отражено в рамках официального расследования, так это тот факт, что в его доме находились три девочки-подростка, которых он приобрел в разное время на рынке белых рабынь. – Он покачал головой. – И я всегда думал, что они его дочери.

– На каких хороших людей ты работаешь, – сказал Финн.

– Слушай, что бы ты ни думал, – сказал Мангуст, – если бы я что-то заподозрил, я бы сдал его сам. Небольшие и краткосрочные временные спекуляции – это одно, но он зашел слишком далеко. За точку невозврата. Ему надо было защитить себя и свои интересы, что стало частью причины, по которой он хотел отнять у Первого дивизиона контроль над временными корректировками. Как ему показалось, идеальная возможность появилась, когда нестабильный рекрут корпуса времени по имени Алекс Кордерро вызвал нарушение, которое привело к смерти сэра Перси Блейкни.

– Вы никогда не увидите этого в официальном отчете, потому что у всех слишком маленькие яйца, чтобы признаться в том, что произошло на самом деле. Вашим заданием была корректировка корректировки. Первая попытка, с другим личным составом, была предпринята после того, что вы бы назвали вмешательством АВР, – сказал он, глядя на Форрестера с грустной улыбкой. – По чистой случайности два агента стали свидетелями смерти Блейкни. Будучи грамотными оперативниками конторы, они быстро взяли ситуацию под контроль, но вместо того, чтобы доложить о проблеме в корпус наблюдателей, они сообщили о ней Дарроу. У Дарроу случился мозговой штурм. Почему бы не дать агентству разобраться с корректировкой? Оставив за ее рамками корпус наблюдателей, корпус рефери и Первый дивизион. Позволить АВР обо всем позаботиться, а когда все будет сделано, он сможет придумать какой-нибудь предлог, почему агентство должно было быстро вмешаться, не имея возможности связаться с соответствующими органами. Затем, по завершении корректировки, он мог представить дело в корпус рефери как доказательство того, что нас более чем достаточно для выполнения подобных задач. Все это было бы облегчено тем, что мы… скажем так, имели весьма немалое влияние на нескольких членов корпуса рефери.

Этот план стал возможен благодаря тому, что наши люди были на месте происшествия первыми, а также благодаря тому, что в Кордерро попало несколько мушкетных пуль. Одна из них разнесла его имплант, из-за чего не был подан сигнал терминации. Вызывает определенный интерес гипотетическая ситуация, когда на месте смерти Блейкни не оказалось бы наших людей. Без переданного наблюдателям сигнала терминации, была ли бы смерть Кордерро когда-нибудь обнаружена? Была ли бы своевременно зафиксирована смерть Блейкни, чтобы можно было провести корректировку? Скончалась ли бы Маргерит Блейкни от полученной раны?

– И что произошло? – спросил Форрестер.

– Дарроу собрал команду и отправил их в прошлое, – сказал Мангуст. – Один из них, как и Финн, прошел полную подготовку, чтобы стать сэром Перси Блейкни. Подмена была выполнена, как мы теперь знаем, и началась корректировка. Только вот никто из этих людей так и не вернулся. Они просто исчезли. Когда они не вышли на связь, Дарроу начал нервничать, и он отправил несколько агентов в прошлое, чтобы выяснить, что пошло не так. Эти тоже не вернулись. В этот момент Дарроу запаниковал. Существовала возможность, что первая команда выполнила корректировку, но была потеряна в ходе телепортации в плюсовое время. Это было возможно, но очень маловероятно. Они использовали личные хроноплаты, что означало, что они будут переправляться по одному за раз. Один или два из них могли зависнуть в мертвой зоне, возможно. Но чтобы вся команда? Чтобы исчезла вся команда, а также те, кто был послан ее искать, должно было случиться что-то немыслимое.

– Чтобы прикрыть себе задницу, Дарроу устроил большое шоу по уходу с поста директора, якобы в знак протеста против того, что агентство перешло под юрисдикцию корпуса наблюдателей. К тому времени я вернулся на действительную службу и работал в отделе оценки разведданных, где оказался после провала задания с хранителем времени.

– Никогда не думал, что услышу, как ты это признаешь, – сказал Дилейни.

– Помолчи, Финн, – сказал Форрестер. – Продолжай.

– Последним приказом Дарроу перед его уходом в отставку было моя тайная реабилитация в качестве полевого оперативника. Ему нужен был самый опытный агент, иначе я бы все еще сидел за консолью. Дарроу побоялся отправить в прошлое кого-нибудь другого. Он был на грани нервного срыва, потому что было очевидно, что команда, которую он отправил перед этим сильно напортачила, и произошел раскол во времени. Мы пораскинули мозгами с одним членом корпуса рефери, который должен остаться неназванным. Этот реф давно сочувствовал агентству, и можно было быть уверенным, что он не расскажет о том, что случилось с его коллегами, в основном потому, что у Дарроу что-то на него было. Так что если бы Дарроу приняли, то он бы потянул его за собой. Итак, вместе мы рассудили, что первоначальное нарушение создало то, что Менсингер назвал «рябью», и что в какой-то момент команда АВР по регулировке не справилась со своей задачей и вызвала событие или серию событий, преодолевших временную инерцию. Вместо того, чтобы разгладиться, она ответвилась в другое течение времени. Основная проблема заключалась в том, что у нас не было возможности точно знать, когда это произошло и какой именно инцидент или инциденты спровоцировали это.

– Очевидно, что после раскола, кто бы из членов команды ни пережил этот инцидент, он оказался в созданном ими альтернативном течении времени. Когда Дарроу послал за ними людей, они также могли попасть во второе течение. Мы точно не знаем, почему. Ничего подобного раньше не случалось. Возможно, они потерялись во время транзита или попали в какую-то зону нестабильности и перестали существовать. Пусть с этим разбираются рефы. Честно говоря, я сомневаюсь, что кто-нибудь когда-нибудь узнает ответ.

– В любом случае, если мы предположим, что Блейкни был ключевой фигурой сценария, то точка, в которой произошло первоначальное нарушение, не была точкой раскола, потому что мы смогли внедрить нашего человека, и на тот момент Блейкни все еще существовал, даже если он был поддельным. Естественно, мы могли все это только предполагать. Мы знаем, что произошло сейчас, но в то время, если бы мы не действовали в соответствии с этим предположением, мы могли бы вообще ничего не делать. Мы решили, что точка раскола должна была находиться в пределах ряби. Либо смерть нашего человека и наша неспособность компенсировать ее, либо то, что он и команда сделали или не сделали, было прямой причиной. Только что это было конкретно?

Он пожал плечами.

– На этом свете не было способа это узнать, не присутствуя в гуще событий. Тем не менее, мы должны были что-то сделать. Дарроу был практически в истерике, опасаясь, что течения времени сойдутся, прежде чем мы сможем что-нибудь сделать для исправления ситуации.

– Единственный способ исправить ситуацию, – сказал Форрестер, – это уничтожить это альтернативное течение.

– Именно, – сказал Мангуст. – Теперь вы понимаете, почему это надо было сделать, и почему это должно храниться в секрете. Честно говоря, мы не знали, что будет хуже – неудача или успех. Однако альтернативы не было.

– Для того, чтобы каждый смог наверняка вернуться обратно, его следовало отправить в прошлое в точку, предшествующую образованию раскола. Поскольку у нас не было возможности узнать, когда он произошел, мы решили позаботиться о том, чтобы все отправленные в прошлое прибыли за несколько минут до того, как произойдет фактическое нарушение.

– Ты имеешь в виду, что когда я прибыл в минусовое время, настоящий Блейкни был еще жив? – сказал Финн.

Мангуст кивнул.

– Все это потребовало очень точных расчетов. Сначала было необходимо сообщить о нарушении, как это должно было быть с самого начала. Затем нужно было обеспечить прибытие команды по регулировке на место происшествия незадолго до фактического нарушения. Это было не слишком сложно, потому что у нас было содействие рефери, и это уже было однажды проделано. Я подвергся косметической операции, чтобы стать майором Фицроем. Настоящий Фицрой, тот, кого Кобра убил в «Серой кошке», был настоящим членом корпуса наблюдателей, но он также был агентом АВР. Причина существования двух Фицроев заключалась в том, что наш человек в корпусе рефери предположил неприятную возможность вмешательства со стороны альтернативного течения времени.

– Существовала вероятность, что все члены первой команды и агенты, которых мы послали после них, погибли, но нельзя было исключать того, что, вызвав раскол, они попытались вернуться в плюсовое время. Это объяснило бы их исчезновение. Они переместились на несколько веков в будущее, но оказались в XXVII веке альтернативной временной шкалы.

– Мы начали играть со сценариями того, что могло бы произойти. Если бы XXVII век, в который они вернулись, значительно отличался от того, который они оставили, то, возможно, они бы поняли, что произошло. Они могли бы проявить присутствие духа, держать язык за зубами и попытаться найти себе место, если это было возможно. С другой стороны, предположим, что они не сразу поняли, что находятся в другой временном течении? Что если бы там был альтернативный Дарроу, возглавляющий альтернативную АВР и так далее? Мы не могли позволить себе отмести эту возможность, потому что после их доклада наши коллеги в альтернативном течении времени поняли бы, что они стали результатом временного раскола. Мы должны были спросить себя, как бы мы отреагировали, если бы оказались на их месте.

– Как только шок закончился бы, мы бы поняли, что нам надо предпринять меры для защиты нашего собственного существования. Мы должны были бы отправить людей обратно, чтобы убедиться, что события по этому конкретному сценарию произошли именно в соответствии с нашей историей. И у нас было бы преимущество в том, что люди в первоначальном течении времени не могли бы знать, что представляла собой наша история.

Он сделал паузу, чтобы выпить. В комнате царила мертвая тишина.

– Если бы это был я, живущий в альтернативной временном течении, – сказал Мангуст, – я бы подверг эту группу АВР исчерпывающему допросу. Я бы их выжал досуха. Ме нужно было бы знать все, что знали они, потому что мое существование зависело бы от этой информации. Как оказалось, именно так поступил Кобра. Он был хорош. Он был очень хорош. Он знал, что нашим главным полевым оперативником является ваш покорный слуга, и понимал, что люди в первоначальном течении времени выделят своих лучших спецов. То, что он не выведал у наших агентов, он предположил. То, что не удалось предположить, он получил прямо из первоисточника. То есть, он пришел к нам.

– Финн, ты портировался немного раньше, чем надо. И тем создал небольшую проблему. Андре и Лукас были отправлены в прошлое и сразу же поехали в Ричмонд, что убрало их с дороги. Тебя нужно было тормознуть на достаточно продолжительное время, чтобы мы могли подготовить некоторые вещи. В тот момент, когда ты материализовался, мне надо было быстро тебя обработать, пока не прошел постэффект перехода, и ты еще не успел осознать свое окружение. К счастью, я смог правильно рассчитать время. Как только ты появился, я уколол тебя транквилизатором, похожим на тот, что мы использовали на леди Блейкни. Потом, пока ты вырубился, я отправил тебя примерно на час назад и применил программную фугу-последовательность.

Финн кивнул.

– Умно. Я был в лимбе в течение часа, за это время произошло нарушение, и вы сделали то, что собирались. Ты действительно очень точно подобрал дозу, потому что я материализовался в полной уверенности, что только что прибыл. Отличная работа.

– Чего я не понимаю, – сказал Андре, – так это того, что если бы мы все были отправлены в прошлое в точку до нарушения, то это означает, что команда, которую вы изначально отправили назад, прибыла бы вслед за нами. Что с ними произошло?

– Мы с Фицроем их убили, – сказал Мангуст.

– Своих же людей?

– У нас не было выбора. В течение часа, когда Финн был в фуге, Блейкни умер, наша первая команда прибыла, чтобы сделать свою замену, и, когда они прибыли, мы должны были убрать их, чтобы Финн смог приступить к отыгрышу роли Блейкни. Это был единственный выход. Они должны были умереть в том временном периоде.

– Но… но если вы их убили, – сказала Андре, – то как они вообще могли стать причиной раскола? В этом просто нет никакого смысла!

Мангуст улыбнулся.

– Так и есть, но новичку это будет трудно понять. Не обижайся.

– Они нарушили корректировку нарушения, – сказал Лукас Андре. Она смотрела на него непонимающе.

– Блейкни умер, – сказал Лукас. – Это вызвало нарушение. Команда АВР отправилась в прошлое, чтобы, воспользовавшись временной инерцией, заменить Блейкни. В какой-то момент после этого временная инерция была преодолена, и произошел раскол. Чтобы его купировать, они должны были вернуться назад и вызвать еще один нарушение. Однако в этом случае люди, которые должны были бы скорректировать это второе нарушение, должны были бы прийти из альтернативного течения времени, поскольку именно их история была нарушена. Мы думали, что выполняем корректировку нарушения, что мы и делали, но пока мы это делали, мы сами являлись нарушением. Учитывая все обстоятельства, – сказал он Мангусту, – вы чертовски напрягли временную инерцию.

– У них не было выбора, учитывая то, что было поставлено на карту, – сказал Форрестер.

– Настоящая игра началась, когда Финн дебютировал в роли Перси Блейкни, – сказал Мангуст. – Так как мы не могли знать, какое событие вызвало раскол, мы с Фицроем должны были удостовериться, что события развиваются в соответствии с нашей историей. Мы не могли вернуться и узнать, что вызвало раскол, потому что нам не было известно, когда это случилось. Мы могли бы вернуться назад после момента, когда это случилось, и исчезнуть, как и другие. Поэтому нам пришлось повторить весь сценарий с другим составом труппы и обеспечить полный контроль сюжета. Когда появился Кобра, мы знали, что он был агентом из альтернативного течения времени, посланным в прошлое, чтобы обеспечить раскол.

– Как вы это узнали? – спросила Андре.

– Мы знали, потому что Кобра, наш Кобра, не мог отправиться в прошлое и присоединиться к нам. Меня отстранили от активной полевой службы на некоторое время, в то время как Кобра оставался полевым агентом. Вскоре его отправили на задание, откуда он так и не вернулся. Он был убит индейцами в Войне за независимость США, и его смерть была засвидетельствована. Если только он каким-то образом не воскрес из мертвых, этот Кобра должен был быть из альтернативного течения времени, в котором события происходили почти точно параллельно с нашими. Кто знает, возможно, в альтернативной временной линии, вместо Кобры убили меня. Он определенно знал «меня» достаточно хорошо.

– Но если ты знал, что он из другого течения времени, почему ты пошел против него? – спросила Андре. – Почему ты не мог сказать нам?

– Потому что мы должны были быть козлами Иуды, – сказал Финн мрачно.

– Это не все, – сказал Мангуст. – Еще был тот факт, что я не мог ничего предпринять против него, потому что он был единственным, о ком я знал. Я понятия не имел, сколько других людей из того течения времени прибыли с ним в прошлое. По крайней мере, я знал, кто такой Кобра. Сначала я был настолько параноиком, что начал думать, что есть вероятность того, что он мог притащить свою собственную замену и альтернативного Финна Дилейни. Однако Финн опроверг это для меня самым решительным образом.

Он улыбнулся и почесал левый бок, где его достала шпага Дилейни.

– Было важно, чтобы вы думали, что это не более чем обычное задание по временной корректировке. Знание правды о Кобре определенно сказалось бы на вашей работе.

– Но у него было много возможностей выступить против нас, – сказала Андре. – Почему он этого не сделал?

Мангуст взглянул на Финна.

– Потому что он не мог, – сказал Финн. – Он не стал бы действовать до самой точки раскола. Его течение времени появилось в результате взаимодействия первой команды корректировки с историческим событием. Вот почему Мангусту пришлось перехватывать всех наших аристократов. Он не знал, когда на самом деле произошел раскол, и ему пришлось защищать ход исторических событий нашего течения времени.

– Именно, – сказал Мангуст. – К счастью, Кобра из другого течения не знал, что наш Кобра умер до этого задания. Впрочем, он вычислил это достаточно быстро. Ему понадобилось невероятное самообладание, чтобы играть так, как он сыграл. Ему пришлось импровизировать, как сумасшедшему, но он действительно заставил вас поверить. Мы могли бы оказаться в тупике, если бы я не выдал себя за Фицроя. Этого он не ожидал. И все равно, под конец все повисло на волоске.

– У меня было ощущение, что происходит что-то странное, когда я вошел в дверь «Серой кошки», – сказал Финн. – Прямо какая-то мексиканская дуэль. Все в гостинице, за исключением Шовлена, Брогара и леди Блейкни, были из другого времени. И из двух разных временных течений.

Мангуст улыбнулся.

– Ты бы видел свое лицо, когда они все достали оружие.

Финн покачал головой.

– Думаю, примерно таким же было выражение лица Брогара, когда он поднялся из подвала, чтобы найти свою гостиницу, полную трупов. А если бы он подошел на несколько мгновений раньше, то увидел бы вдвое больше трупов, половина из которых исчезла бы у него на глазах. Он и так был достаточно шокирован; я не думаю, что он смог бы с этим справиться.

– Что случилось с солдатами Шовлена? – спросил Форрестер. – Вы заманили их прочь?

Мангуст кивнул.

– Этим занялся старый Лафит. Он перехватил их на подходе и сказал, что он один из агентов Шовлена, и что Блейкни уехал из города, пытаясь бежать, а Шовлен его преследует. Солдаты умчались галопом по дороге в Амьен. Шовлен должен был лишиться головы в Париже. Он просто умер чуть раньше.

– Что стало со старым Лафитом? – спросил Лукас.

– Я больше никогда его не видел, – сказал Мангуст. – Я сказал ему, что ему надо сослужить для меня последнюю службу, и дальше он будет сам по себе. Он умер вскоре после этого. Он был совсем старым.

– Все равно тебе предстояло еще кое-что подчистить, – сказал Форрестер.

– На самом деле, не так много. Нам пришлось привезти Пьера Лафита из Англии. Ничего сложного. Также мы должны были позаботиться о Жане и леди Блейкни. Пьер и его дядя никогда не знали ничего, что угрожало бы непрерывности времени, но Брогар, Жан и Маргерит видели то, чего не должны были видеть. Их нужно было обработать, чтобы они забыли, что видели. Человек из Релокации был отправлен занять место Финна, как Перси Блейкни, и я представляю, что они жили долго и счастливо. Релокационное задание было настолько простым и приятным, насколько это возможно. Принадлежать к верхушке лондонского общества, обладать огромным состоянием и красивой и любящей женой. Вот бы нам всем так повезло.

Андре взглянула на Финна, и их глаза встретились на секунду; затем он опустил взгляд, уставившись в свой стакан. Он еще долго не поднимал голову.

– Что касается Жана, – улыбнулся Мангуст, – мне было почти жаль, что ему пришлось пройти кондиционирование. Я очень привязался к парнишке.

– Насколько сильно его обработали? – спросил Форрестер.

– В случае с Жаном – довольно незначительно. Он будет помнить месье Л’Авенира и свое вспомогательное участие в лиге Алого Первоцвета, но он забудет все о… неуместных вещах, которые он видел. После этого… кажется, он всегда ненавидел Париж. Они с братом мечтали уйти в море и стать моряками. После смерти дяди они записались на торговый корабль юнгами. У них впереди было увлекательное будущее.

– Что на самом деле создало раскол? – спросила Андре.

Мангуст покачал головой.

– Могу только догадываться. Возможно, Блейкни, наш Блейкни, был убит Шовленом в «Серой кошке», и того факта, что это был дублер Блейкни, что уже работало против временной инерции, было достаточно, чтобы вызвать раскол. Также вскоре должны были появиться Арман Сен-Жюст и Граф де Турне. Без сомнения, их бы арестовали, несмотря на обещание Шовлена Маргерит. Возможно, Ффаулкс и несколько других членов лиги также были бы пойманы. Что бы это ни было, этот момент в гостинице, очевидно, был катализатором, потому что, когда это произошло, а точнее, когда этого не произошло, альтернативное течение времени перестало существовать.

– Изначально его никогда и не существовало, – сказал Форрестер.

– Но, конечно же, оно существовало, – сказала Андре, нахмурившись. – Иначе как все это…

– Оно никогда не существовало изначально, – категорично подчеркнул Форрестер. – Это была тень, сон. Что случилось с телами тех агентов из альтернативного течения времени? Они исчезли, потому что их там никогда не было.

Андре уставилась на него в недоумении.

– Он имеет в виду, – мягко сказал Мангуст, – что мы изменили реальность. Некоторое время нашей реальностью была та, которую мы знали до раскола. Потом мы столкнулись с совершенно другой реальностью. Мы изменили это. Мы восстановили реальность в том виде, в котором она должна была быть, в котором она была, в котором она существует. В настоящий момент, когда мы здесь сидим, инцидент, который создал альтернативное течение времени, так и не произошел. То течение времени, как и все, что ним связано, никогда не существовало. Это было словно сон.

– Кошмар, – сказал Форрестер и сделал большой глоток.

Андре покачала головой.

– Нет, нельзя с помощью логических уловок изменить то, что было. На какое-то время, пусть совсем мимолетное, в сравнении с временем, в котором мы сейчас сидим, то течение времени существовало. Те люди были настоящими. Был другой мир, другая вселенная!

– Если мы примем это, – сказал Форрестер, – то мы также должны принять то, что ты помогла их всех убить. – Он выдержал ее взгляд. – Понимаешь?

Она ничего не ответила. Она посмотрела на Финна и Лукаса, но они не встретились с ее взглядом. Оба мужчины смотрели на пол.

– Мне нужно еще выпить, – сказал Финн.

– Мне тоже, – сказал Лукас.

Форрестер наполнил их бокалы.