Глава 31
Континентальная блокада
Наполеон вскоре стал тем человеком, который, по определению Джоша Биллингса, «пытался сделать слишком много и сделал это». И угрожающая напористость этой личности требовала усиления секретной службы, которая щедро финансировалась из Лондона, постоянно следившей за ним, обнадеживавшей его врагов и терпеливо ожидавшей его окончательной гибели.
21 декабря 1806 года французский император бросил вызов «нации лавочников» в знаменитой прокламации о блокаде, получившей усиление спустя одиннадцать месяцев, благодаря вышедшей в Милане директиве, объявившей Англию «вне закона на континенте». Все сообщения должны были быть прекращены, и даже переписка между Европой и Британскими островами оказалась под запретом. Товары, заподозренные в британском происхождении, подлежали сожжению, путешественники, заподозренные в прибытии из Англии или останавливавшиеся на время в любом британском порту, немедленно арестовывались. Контрразведка принимала соответствующие крутые меры, поскольку Наполеону тогда еще не сильно препятствовали вражеские шпионы или роялистские заговорщики.
Однако сообщение между Англией и континентом не могло быть полностью запрещено. То, что никогда не было в полной мере регулярным и нормальным, стало тайным, всецело окольным и ненормальным. Контрабанда процветала не одно столетие, но теперь при попытке изолировать Альбион ветераны, потомственные контрабандисты становились усердной, активной и неотъемлемой частью спецслужб и платными пособниками правительства. С их помощью передачу секретного сообщения можно было организовать через остров Гельголанд, Данию или Голландию, или даже непосредственно через Ла-Манш. Но даже в этом случае на отправку письма из Лондона в Париж окольным путем требовалось две недели, а маршрут и расходы постоянно менялись.
Когда в 1806 году была объявлена блокада, намеревавшаяся погубить британскую торговлю, уже существовала действующая тайная система транспортировки и коммуникации, чьи возможности, масштабы и лабиринты превзошли все, что было установлено в современной истории. С самого начала Французской революции было чрезвычайно трудно поддерживать связь с Англией, и за исключением скоротечного Амьенского мира эта бдительная враждебность не утихла, пока Бонапарт не вышел к Эльбе. Связь с Англией — врагом революции, врагом Директории, Консульства и императора — являлась преступлением, которое вплоть до 1814 года обернулось военным трибуналом большому числу жертв. Во время континентальной блокады французы со своей привычной находчивостью приспособились к обстоятельствам и старались избегать порты c драконовскими законами и пограничный контроль, отыскивая более выгодные обходные пути.
Так что один предприимчивый горожанин из Шамбона, в департаменте Ардеш, которому вверили послание для братьев Людовика XVIII, размещавшихся тогда в Кобленце, переоделся пастухом, взял посох и погнал отару овец в Савойю, «давая им возможность попастись на встречавшихся по пути пастбищах, общественных выгонах или целине», и никому не пришло в голову обыскать его или хотя бы потребовать паспорт. В Шамбери он избавился от овец, снял пастушье платье, выбросил посох и без каких-либо помех отправился на обычной почтовой карете в Кобленц.
Во время Террора связь с чужеземными странами или эмигрантами считалась государственным преступлением, и тем не менее это способствовало процветанию индустрии. В Сент-Клод крестьяне с готовностью переводили преследуемых аристократов или иностранных секретных агентов через горы и швейцарскую границу. То же самое происходило и в Вогезах. Некая женщина, живущая неподалеку от Сен-Дье, пересылала новости, тайно переводила беженцев через границу, посылала сообщения оставшимся во Франции родственникам и переправляла деньги и драгоценные украшения с добросовестной аккуратностью. В любую погоду Мари Барбье, юная девушка из Брюйера, доставляла сообщения из Франции в роялистскую армию Конде.
Двенадцатилетний паренек из семейства де Гонневиль регулярно пересекал всю Нормандию, доставляя самые обличительные депеши между штабом роялистов в Фротте и побережьем. Ночью он обычно спал в лесу, спрятав бумаги под камнями где-нибудь поблизости. В течение десяти лет молодая красивая кастелянша из Валуа, мадам Анжу, успешно противостояла самым пронырливым ищейкам революционной полиции. В конце концов они оставили свои попытки схватить неуловимую курьершу секретных посланий роялистам или иностранным агентам.
