Глава 60
Ловушка для архипредателя
Мастер шпионажа Альфред Редль был мотом, гомосексуалистом, безнравственным и бессовестным предателем, который, однако, производил такое благоприятное впечатление на своих коллег-офицеров, что его считали вероятным кандидатом на пост начальника австро-венгерского генерального штаба. Редль происходил из довольно бедной и малоприметной семьи, но получил назначение в штаб и быстро поднялся по служебной лестнице в одном из самых элитных и недоступных военных учреждений Европы тех дней. Чтобы взобраться на такую высоту без протекции, нужен был ум, безмерное трудолюбие и непоколебимый апломб. Редль с лихвой был наделен всеми этими качествами. Он был превосходным лингвистом и знал до тонкостей основные страны Европы. Военная история и техника разведки были его коньком.
В 1900 году, когда начальником секретной службы был генерал барон фон Гисль, он назначил Редля начальником отдела шпионажа и контрразведки осведомительной службы «Кундшафтсштелле», или сокращенно КС. До 1905 года Редль был начальником австро-венгерской разведки, и успешная работа его отдела снискала ему признание армейского командования. Он разоблачил и задержал нескольких наиболее ловких европейских шпионов; он сумел добыть немало тщательно охраняемых тайн соседних держав; говорили, что он не знал неудач. И все же большую половину своего времени Редль посвящал службе в интересах России.
Австрийскую КС он превратил в «секретный кабинет» контрразведки. Если к какому-нибудь посетителю возникал интерес со стороны его сотрудников, его могли сфотографировать анфас и в профиль, а также снять отпечатки пальцев, причем каждое слово, им сказанное, записывалось на граммофонном диске — и все это без ведома гостя. Не важно, где бы он уселся, на него всегда можно было направить две фотокамеры в самом выгодном ракурсе. Во время беседы с посетителем вдруг начинал звонить телефон. Дежурный офицер сам «вызывал» себя к телефону, незаметно нажимая ногой под столом кнопку электрического звонка. Продолжая вести этот пустой разговор, офицер знаком указывал на закрытый портсигар, лежащий на столе, приглашая гостя взять папиросу. Металлическая крышка портсигара была соответствующим образом обработана специальным составом и сохраняла отпечатки пальцев того, кто к нему прикасался.
Если гость оказывался некурящим, офицер по телефону «вызывал» себя из комнаты, извинялся и второпях уносил с собой портфель. Под ним оставалась другая папка, помеченная грифом «секретно». И мало кто из приходивших в центральное бюро КС удерживался от искушения заглянуть в папку с такой заманчивой надписью. Разумеется, поверхность папки также была обработана. А если посетитель не поддавался соблазну, применялась новая хитрость, и так далее, пока какая-нибудь из них не срабатывала. И все это время скрытый прибор записывал каждый звук на граммофонной пластинке, находившейся в смежной комнате.
Когда фон Гисля перевели в 1905 году в Прагу — это был один из важнейших постов в империи, — он настоял, чтобы Редль находился при нем в качестве начальника его штаба. КС под началом майора Редля работала настолько успешно, что его вскоре произвели в полковники. Он сделался помощником Гисля в Праге, оставив в Вене отчеты о своих ловких и поразительных расследованиях своему преемнику капитану Максимилиану Ронге, вместе со всем штатом сотрудников. По иронии судьбы, именно это наследие успешной работы контрразведки Редля через восемь лет привело к катастрофическому разоблачению его самого.
В 1908 году произошла аннексия Боснии и Герцеговины, которая вызвала враждебность сербов и напрямую привела к трагическому столкновению с Россией. Ронге находился наготове под влиянием своего нового начальника генерала Августа Урбани фон-Остромеч, сменившего Гисля на посту главы имперской секретной службы. Кроме того, Ронге всегда хотелось перещеголять Редля. Новым видом бдительности, изобретенным Ронге, явилась тайная почтовая цензура. Подлинные мотивы этого нововведения были известны только трем лицам — Ронге, его начальнику и чиновнику, которого он поставил во главе венского «черного кабинета». Всему остальному штату было сказано, что это делается для обнаружения таможенных мошенников, и чтобы все хранили это в тайне. Благодаря этой небольшой уловке работники бюро цензуры обращали особое внимание на письма, получаемые из пограничных пунктов.
