Действительным, но досконально так и не разоблаченным автором «бордеро» был офицер генерального штаба майор Фердинанд Вальсен Эстерхази. Этот полукровка и военный авантюрист, которого любой проницательный банкир раскусил бы с первого взгляда, был доверчиво встречен высшим французским офицерством. Без каких-либо опасений ему поручали секретные дела. В 1881 году, например, его послали за границу. Миссия его, как почти все с ним связанное, осталась покрыта тайной, и на него пало подозрение в шпионаже. Несмотря на это в 1894 году, тринадцать лет спустя, он стал «украшением» французской разведки.

Имелись сведения, что в 1869 году он служил в римском легионе. А до этого вроде как вышел в отставку из немецкой или венгерской армии. Потом он вступил во Французский Иностранный легион, и нехватка офицеров во время Франко-прусской войны способствовала его переходу в регулярную армию.

Майор нередко утверждал, что он потомок младшей ветви аристократической венгерской фамилии Эстерхази, но не предъявлял этому каких-либо доказательств. Его происхождение и прошлое оставались предметом догадок, тогда как будущее было предопределено — его ждали позор и нужда. Но в то время, когда Дрейфуса избрали жертвой, он жил припеваючи, ибо полковник Шварцкоппен частным образом выплачивал ему по 12 тысяч марок в месяц. До того момента, как Ив Гюйо разоблачил его в своей газете «Сьекль», Эстерхази сумел снять копии и передать своему германскому работодателю 162 важных документа. Но понадобились долгие годы, чтобы французские военные власти позволили принять к сведению факты, бесспорно свидетельствующие о предательской деятельности предприимчивого негодяя.

«Бордеро», найденное Брукером, было написано на особой бумаге. Она была очень тонка и легка и в парижских лавках не продавалась. Только один офицер пользовался ею как почтовой бумагой, и это был Эстерхази. И только один офицер знал об этом — его коллега по разведке майор Анри. Но Анри хранил молчание.

Содержало ли «бордеро» серьезное предложение или было написано исключительно с провокационной целью, и лежит ли вина за последовавшие затем события на Эстерхази или Анри, не под силу определить ни одному самому въедливому журналистскому или углубленному политическому расследованию. Любопытно отметить, что немцы с готовностью платили Эстерхази, но они также полагали, что Анри собирался использовать его против них как агента-провокатора.