«Белые блузы» и другие провокации
Всех задержанных по этому делу судили спустя пять недель; Орсини и Пиери отправили на гильотину, де Рудио и Гомеса приговорили к пожизненной каторге. Бомбы заговорщиков, в основном, ранили ни в чем не повинных прохожих. Однако разлетевшиеся осколки бомб оставили следы не только на стенках кареты Наполеона III и в его сознании, но и в политике Франции, как внешней, так и внутренней. Между недавними союзниками по Крымской войне начались трения; Сардинии был заявлен резкий протест «против экспорта итальянцев-бомбометателей»; еще большее озлобление вызвало то обстоятельство, что итальянец Орсини и прочие заговорщики нашли прибежище в Англии, где вынашивали свои планы.
Парламентский либерализм во Франции разбился вдребезги, как фонари перед Оперой во время взрыва. Имперские власти были облечены чрезвычайными полномочиями и получили право арестовывать и ссылать своих противников без суда; генералу Эспинасу было поручено содействовать «военной незаконности этой процедуры». Около четырехсот человек арестовали, причем все эти лица не имели никакого отношения ни к Орсини, ни к его бомбистам. Эспинас придумал великолепное средство: он потребовал определенной «квоты» арестов для каждого департамента Франции!
На какое-то время де Морни, сводный брат императора, запустил свои ловкие, загребущие руки в запутанные дела тайной полиции. Авантюрист, денди, знаток предметов искусства и спекулянт, де Морни являл собой образец мастера шпионажа и разведывательной техники. Он не стеснялся своего не царственного происхождения и ловко использовал для личных спекулятивных махинаций официальную информацию, будучи во всем больше Наполеоном, чем Наполеон III, не имея в своих венах при этом ни капли бонапартистской крови. Отступление этого блестящего любителя на другие политические пастбища оставило императорскую секретную службу фактически без лидера. Она работала так же плохо, как и любое государственное подразделение правительства.
Самым предосудительным результатом этого никуда не годного управления стали особые объединения, постыдно прославившиеся как «Белые блузы» — сеть провокационных тайных агентов, распространившихся по всей Франции. Эти тайные позеры были наняты для того, чтобы подбивать простой народ на беспорядки и мятежи, таким образом обеспечивая полиции повод для ареста и задержания на неопределенный срок духовных лидеров, чья свобода угрожала «стабильности» режима. Подобная тактика неизбежно ускорила разложение этого помпезного сообщества; и когда случился их последний провал, многие члены «Белых блуз» были признаны старыми провокаторами и «по заслугам поставлены к стенке в День коммуны».
Седан (2 сентября 1870 года во время Франко-прусской войны под Седаном произошло знаменитое сражение, где попал в плен император Наполеон III) и неминуемое падение, когда оно наступило, явились в такой же степени прямым результатом французской подготовки, как и хорошо продуманным планом Пруссии. Тайные агенты, не менее пагубные, чем «Белые блузы», были скрыто вовлечены в провокацию даже наименее агрессивных германских государств к северу от границы с Рейном. Имперская секретная служба, таким образом, помогла развязать войну и сделать неизбежным приход Германской империи — империи Гогенцоллернов. Но даже Бисмарк вряд ли мечтал о такой империи в 1856 году, когда «дело Техена» вызвало небывалое возбуждение в Германии и привлекло к себе внимание как французской, так и английской прессы.
24 июля 1856 года в Vossische Zeitung появилось объявление:
Да, 24 июля, в 4 пополудни, в Z.
Это было сообщение от М. Ротана, секретаря французского посольства в Берлине, бывшему прусскому армейскому офицеру Техену. Ротан соглашался встретиться с ним в Целендорфе (юго-западный район Берлина), но французский дипломат не явился на встречу, отправив вместо себя Хассенкруга, прусского политика, действовавшего в то время агентом французской секретной службы. Техен, которому уже исполнилось семьдесят, отказался иметь дело с Хассенкругом, так что Ротану пришлось согласиться на личную встречу, произошедшую в Тегеране.
Техен привез французу копии документов, предоставленных русским военным атташе в Санкт-Петербурге, графом фон Мюнстером-Майнховелем, и содержавших крайне важную информацию о Русской армии и современной обстановке в Севастополе, в то время осаждаемом Антантой. Техен также смог передать выписки из личного дневника генерала фон Герлаха, куда этот видный военный деятель заносил регулярные сводки о политических настроениях, превалирующих в придворных прусских кругах.
Информация Техена оказалась чрезвычайно важной и своевременной, так что он получил за нее солидное вознаграждение и сделался постоянным членом шпионской организации, главным следователем которой был Мутье, посол Наполеона III. Немного погодя Техен стал доставлять свои сведения и получать плату более осторожно, через посредников. Теперь он находился в связи со слугами тайного советника Нибура и генерала фон Герлаха, которые могли похищать или копировать письма и другие документы, содержание которых Техен с выгодой для себя переводил на французский. 16 ноября 1855 года Бисмарк писал Герлаху:
«Говорят, что берлинские почтовые служащие подозреваются в том, что они являются французскими шпионами. Мне это интересно, поскольку о том, что говорил Мутье с Мантеффелем по определенному поводу на предмет, имевший место быть здесь, и о котором он вряд ли мог знать кроме как из моего письма, которое дошло до Мантеффеля лишь за полчаса до этого. Слова и некоторые особые термины, которые он использовал, были практически идентичны моим, что для меня остается загадкой».
Таковой была дипломатия, которая широко характеризует внешнюю французскую политику и секретную службу Наполеона III. И столь низкопробная и дурно организованная секретная служба Франции вскоре должна была вступить в состязание с прусской разведкой, возглавляемой самим «королем шпионов» — Вильгельмом Штибером. Прямое требование Мутье заставило прусские власти прижать почтовых служащих и прекратить предательскую «утечку» информации на почте. 26 декабря фон Герлах записал в свой дневник: «Кража писем на почте принимает все более и более зловещий оборот. По всей видимости, почта вскрывала письма и задерживала доставку документов». Вскоре прусские сыщики вышли на след старого Техена, и в январе 1856 года он был арестован. После признания и мольбы о пощаде Техен был должным образом осужден и отправлен в тюрьму, в то время как Мутье и Ротан, выставленные в дурном свете в европейской прессе, были настолько безнадежно скомпрометированы, что им пришлось уйти в отставку.
Деятельность немцев и интриги секретных агентов Второй империи не ослабли, но приняли иной оборот. И все же изменения, неожиданные для французского режима Наполеона III, и их непредвиденные последствия еще только должны были случиться. Впервые после того, как Шарнгорст и Штейн перехитрили Наполеона I, или даже впервые после Фридриха II, Пруссия приступила к организации секретной службы, достаточно сильной, чтобы начать тайное наступление против доминирующей власти на континенте. И сделал это возможным такой выдающийся государственный деятель, как Бисмарк. Орудием его был Штибер — патриарх секретной службы и самый верный помощник Железного канцлера в этой пылкой гильдии, которая в наше время проявляет столь опасную активность, культивируя тевтонскую одержимость мирового масштаба.
