Глава 42
 Безумная Бет и другие дамы

Самым ценным из шпионов со стороны северян была уроженка Юга мисс Элизабет Ван-Лью из Ричмонда. Лишь немногие герои всемирной истории секретной службы могут соперничать с этой бесстрашной женщиной. Она — единственная американка, когда-либо действовавшая во время войны в тылу противника, где доказала свой высочайший профессионализм секретного агента. Эта единственная кандидатка Соединенных Штатов была на удивление воспитанной и благородной дамой из знатной семьи.

Элизабет Ван-Лью не гнушалась пользоваться весьма низкими приемами шпионажа, если это требовалось для успеха ее секретных заданий: выдавала друзей, шпионила за соседями и строила заговоры против вооруженных сил родного штата. Она не только постоянно рисковала собственной жизнью, но и подвергала опасности жизнь матери и брата, растрачивала состояние семьи и вела свою деятельность с неукротимым рвением, не раз рискуя стать жертвой разъяренной толпы. Она перенапрягала свое хрупкое тело, так же как и возможности лидеров южан защищать ее или доверять ей, и все из-за того, что было то, что она ненавидела даже больше, чем собственные нечистоплотные приемы, — рабство.

В течение четырех военных лет она платила непомерную цену за привилегию тайно служить северянам. Элизабет Ван-Лью жила в окружении аристократов, и практически все жители Ричмонда относились к ней с недоверием; некоторые считали ее ненормальной. Однако она не протестовала против этого, всячески маскируя свою тайную деятельность, которую легче было осуществить под таким прозвищем, как Безумная Бет. Надо сказать, что истинный уроженец Виргинии не мог допустить и мысли, что виргинская аристократка могла выступать против дела южан, если только она не была сумасшедшей.

Виргинцы говорили, что она изменница, что желает победы Северу, что она выступает против отделения южных штатов. Также они были уверены и в том, что она яростная аболиционистка, так как она дала вольную своим рабам-неграм и никогда не скрывала своего отвращения к рабовладению. Ее подозревали еще и в том, что она помогает «беглым неграм» и содействует укрыванию и побегам «янки» из лагерей военнопленных. И многие с возмущением перешептывались, что благодаря ее усердным стараниям братец ее избежал серой военной униформы.

Словом, в период между 1860 и 1865 годами Элизабет Ван-Лью подозревали в чем угодно, только не в том, что она самый бесстрашный и опасный агент среди «гражданских преступников». Ни один сочувствующий друг, враждебно настроенный знакомый, офицер или контрразведчик конфедератов не заподозрил в Элизабет Ван-Лью бдительной и находчивой руководительницы самой эффективной шпионской системы, работающей в обе стороны.

Никто не подозревал истины; а истина заключалась в словах генерала Гранта, с которыми он обратился к ней от имени правительства и армии Севера: «Вы посылали мне самые ценные сведения, какие только поступали из Ричмонда за время войны».

Поскольку во время войны Ричмонд являлся столицей южных штатов, эта похвала главнокомандующего войсками Севера сразу выдвигает Элизабет Ван-Лью в ряды виднейших шпионов их главного штаба. Как и Уолсингем, она легко тратила личные средства на дело, которое считала защитой чести своей родины. Как и у де Баца, каждый ее шаг был импровизацией и осуществлялся наперекор всем препятствиям в кишевшей врагами столице. И самым убедительным доказательством ее бесспорного права числиться в рядах передового отряда мировой секретной службы является то, что она, несмотря на выдающуюся роль, сыгранную ею в гражданской войне, не только достигла своих целей, но и сумела остаться скромной женщиной, практически мало кому известной.

По свидетельству такого авторитета, как начальник бюро военной информации федералистов генерал Джордж Х. Шарп, самая большая часть полученных из Ричмонда армией Потомака разведданных — до, а также во время командования генерала Гранта — была либо собрана, либо передана этой несравненной шпионкой.

Для самой опасной пересылки сведений она установила пять эстафетных станций связи, конечным пунктом которой был штаб генерала Шарпа. Начальным пунктом служил старинный особняк семьи Ван-Лью в Ричмонде, где она составляла свои шифрованные донесения и укрывала агентов Севера, пробравшихся в город по поручению верховного командования федералистов.

Случались дни больших тревог и напряжения, когда ожидаемый федералист не появлялся, а доносились только слухи об арестованных и расстрелянных «проклятых шпионах-янки». Тогда она ухитрялась отправлять через фронт курьерами собственных слуг, поддерживая жизненно важную роль секретной разведки, которая сообщала об обстановке в Ричмонде. Нет свидетельств тому, что она лично пыталась пройти через фронт.

Ни один профессиональный шпион не стал бы навлекать на себя лишнюю опасность, укрывая бежавших «янки» в своем доме. Они постоянно бежали из замка Кастл, Либби и Белл-Айл; и чем больше эта неутомимая женщина узнавала про тяготы их жизни в тюрьмах, из которых они бежали, тем больше своих скудных денег она тратила на облегчение участи пленных северян, томящихся в застенках Ричмонда. Она передавала им еду, одежду, книги — тратя сотни, а в конце и тысячи долларов, пока от всей конвертируемой в деньги собственности семейства Ван-Лью не осталось и следа.