Старец Амвросий Оптинский говорил: «Если хочешь иметь любовь, то делай дела любви, хотя сначала и без любви».

Вот основной путь к приобретению Христовой любви. Но бывают случаи, как исключение, когда Господь посещает душу внезапно и дарует ей благодать Свою. Душа загорается великой любовью к Своему Спасителю, но по неопытности своей без духовного руководителя постепенно теряет силу этой любви от искушений диавольских. Редкий человек удерживает эту любовь во всей полноте до конца жизни. И только когда он начинает жить под руководством духовного отца, тогда он постепенно опять приобретает потерянное.

Святые отцы учат, что духовную жизнь нельзя начинать сверху, то есть с исполнения наивысших заповедей. Надо начинать ее снизу, то есть прежде всего надо очистить душу от страстей и пороков, приобрести терпение и другие добродетели, а тогда уже усовершенствуется любовь к ближним и к Богу.

Преподобный Исаак Сириянин пишет: «Любовь есть плод молитвы, когда ум пребывает в молитве без уныния и человек молится пламенно и с горячностью, стремясь получить дар любви. Терпеливо пребывать в молитве — значит отречься человеку от себя самого: при самоотвержении же достигается любовь Божия».

А старец о. Алексей М. пишет: «Любовь приобретается путем работы над собой, путем насилия над собой и путем молитвы… Если пошлет нам Господь какого-нибудь человека, надо отнестись к нему внимательно, подойти к нему, войти в его положение, посвятить ему уголок своего сердца. Так постепенно все новые и новые люди будут входить в наше сердце и наше сердце будет все расширяться и расширяться. Мы должны подражать любви Божией.

Случай сделать добро кому-нибудь есть милость Божия к нам. Поэтому мы должны бежать — стремиться всей душой послужить другим. А после всякого дела любви так радостно, так спокойно на душе, чувствуешь, что так и нужно делать; хочется еще и еще делать добро. После этого будешь искать — как бы кого еще обласкать, утешить, ободрить. А потом в сердце такого человека вселится Сам Господь: Мы придем и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23)».

Епископ Вениамин (Милов) пишет: «Даже безотносительно к людям смирение в одежде, утаение добрых дел своих, выполнение самых черных работ, отказ от блистания в обществе какими-то преимуществами — чудно и неизъяснимо умножает в душе любовь к Богу и людям.

Пусть стяжания любви к Богу — это приобщение себя к жертве. Бог возлюбляется постольку, поскольку человек начинает жертвовать всем ради Бога.

Для этого надо научиться жертвовать своим временем, отдавая его молитве; жертвовать силами, не жалея их при молитвенном бодрствовании, стоянии и поклонах; жертвовать привычкой есть сладко, вкусно и досыта — при упражнении себя в посте и воздержании; жертвовать комфортом, приучая себя к скудности; жертвовать нарядами — стремясь одеваться по возможности скромнее и т. д.

Пусть каждый день приносятся жертвы Богу: от этого будет вложен новый камешек в наше сердечное здание любви».

О. Александр Ельчанинов пишет:

«Вся наша внутренняя жизнь движется любовью к Богу. Но откуда взяться этой любви? Всякая наша любовь питается впечатлениями от любимого объекта (мира, родных). Как может удержаться и не завязнуть наша любовь, а с нею и наша вера, если она не питается никакими впечатлениями? Но какие же впечатления от Бога, Которого никто никогда не видел? (1 Ин. 4, 12). — Мы имеем Христа. Размышление о Нем, молитва, чтение Евангелия — вот пища, питающая нашу к Нему любовь. Но бывает, и очень часто, что для этого сердце наше оказывается слишком грубым, невосприимчивым. Тогда надо попытаться обратиться к житиям святых, к писаниям святых отцов — у них тот же свет Христов, но в смягченном, ослабленном виде, уже прошедший сквозь призму, хоть и святой, но человеческой души».

Во всякой добродетели необходима рассудительность, а любви она особенно нужна, потому что «все доброе в нас, — как пишет о. Валентин Свенцицкий, — имеет некую черту, перейдя которую незаметно обращается в зло». Так и любовь к кому-нибудь без рассуждения может привести в гибельную привязанность — страсть или греховное пристрастие к чему-либо. Избави Господи!

Кстати, ты спрашиваешь: «Что выше и важнее — дела любви или молитва?»

На такой же вопрос преподобный Иоанн Лествичник отвечает так: «Бывает, что когда стоим на молитве, встречается дело благотворения, не допускающее промедления. В таком случае надо предпочесть дело любви. Ибо любовь больше молитвы, так как молитва есть добродетель частная, а любовь объемлет все добродетели».

Но, разумеется, будет еще выше и лучше, если совместить дела любви с непрестанной молитвой.

Мы привыкли считать, что дары Святого Духа, как, например, любовь Христова и дерзновенная молитва, даются только старцам и старицам, поэтому в юном возрасте (с детства) подавляем в себе самое драгоценное — дерзновение к молитве, то есть веру в то, что Господь непременно исполнит наше благородное прошение.

Вот и выходит: сначала подавляем в себе эту веру, не даем ей возможности расти, а потом вопием к Богу: «Верую, Господи! Помоги моему неверию!» Получается фальшь…

Из-за своего мудрования допускаем мысль: «Господи, не могу я молиться с дерзновением, не могу верить, что Ты исполнишь просимое, и даже не могу просить, потому что знаю (какая дерзость!), что не исполнишь мою просьбу…»

Страшно читать, страшно произносить такие кощунственные слова… А в жизни так поступать нам не страшно?.. Слова такие оскорбительны для Бога, имя Которого — Любовь, а наше малодушие, наша трусливость исповедать и самым делом признать Его Любовь — разве это не оскорбительно для Бога? Или мы забыли, что означает слово «любовь»?!

Вот как пишет инок в своем дневнике «В объятиях Отчих»:

«Сильнейшим союзником в молитвах твоих ко Господу ты имеешь то Его свойство, что Он не просто делает нам добро, или оказывает нам помощь, но именно любит делать это, любит все сделать для нас, лишь бы это было нам в пользу и спасение. Призывай это Божественное свойство в помощь своей недостойной молитве, и Господь, любящий благотворить нам, подвигается сугубою любовию благотворить тебе».

Нам надо с детей брать пример, учиться у них простоте, доверчивости, любви и незлобию. Когда малыш провинился, и мамаша его накажет, он может сказать только, в худшем случае: «У-у-у… Какая мама нехорошая! Дерется!.. Тетя Валя лучше: Саньку не бьет!» — и все. А через несколько минут мамочка для него становится опять самой хорошей… Лучше всех на свете! У него никогда не возникает мысли: «Ну, все… пропал! Теперь мама не накормит, а может, и… убьет!»

Ребенок подуется-подуется на мать и отца, поплачет, покапризничает, да на том и дело кончится. Исполнит свое послушание — родительское желание — и опять, как ни в чем не бывало, занимается своими делами, играми, уроками.

Вот так и нам надо верить в любовь Божию, как ребенок верит в любовь матери и отца. Нельзя допускать даже и тени сомнения в том, что Господь любит нас больше, чем родная мать и что Он готов исполнить наше благое прошение, лишь бы мы не теряли веру в это.

Мы говорим: «Детская молитва доходчива, Бог слышит детей благочестивых».

Да. А почему, спрашивается? Да потому что благочестивые: дитя, отрок или юноша, также и отроковица с девицей молятся Богу и просят Его в простоте сердца с любовию без мудрований. Понятие о Боге и грехе у них не искажено еще. Они знают, что Господь добрый, хороший, что Он любит всех, особенно детей, которые Его любят и слушаются Его в лице родителей и старших… Так как же Он не услышит их?!. Такого быть не может!

И действительно. Вспомни, как по молитве юного Пантелеймона (великомученика) воскрес умерший отрок и распалась змея (житие св. вмч. Пантелеимона).

И таких примеров можно было бы привести очень много.

Возможно, ты возразишь, Д., и скажешь, что для совершения чуда одной веры недостаточно, нужна еще и чистота души. Это само собой разумеется. Но говорят: «Не бывает правил без исключений». Если бы грешник смог побороть в себе угрызение совести и, движимый пламенной любовью к ближним, смог бы помолиться с дерзновением, то смиренная молитва его была бы услышана.

Выпишу для тебя маленький рассказ из дневника инока.

«Одна блудница встретила по дороге женщину, у которой только что умер на ее руках ребенок. Горе матери так тронуло блудницу, что она падает на колени и молится: “Господи! Я — окаянная, нечистая и скверная — недостойна ничего, что бы Ты мог сделать для меня. Но не ради меня, а ради самой этой несчастной матери, яви ей Твое милосердие и помощь!..” И что же? Младенец воскрес!.. Вот как милосерд Господь!..», и вот что делает дерзновенная молитва!

Святые отцы учат, духовную жизнь надо начинать снизу. Это значит, что надо с корнем выкорчевывать из сердца своего страсти, которые заставляют нас грешить не только ежедневно, но, можно сказать, и ежечасно.

Какая же основная причина отдаляет нас от любви Божией? Какой грех? — Самый глубокий корень зла, тяжелейший для души — наша самость, наша обращенность на себя, наш эгоизм.

Самое печальное обстоятельство то, что этот порок развивается, поощряется и, я бы сказал, чуть ли не силой насаждается родителями и всеми ближними с самого раннего возраста. А когда грех становится как бы неотъемлемой принадлежностью души, когда он уже вошел, как говорится, в плоть и кровь, тогда до изнеможения, до кровавого пота начинается мучительная борьба с этим внутренним врагом, которого сами возрастили и возлелеяли. Разумно ли это?

Если мы вспомним детские годы святых в любом возрасте, то невольно умилимся: какая чистота души! Простота, правдивость, безыскусность в словах, делах и во всем облике; послушны и смирны, несмотря на то, что по возрасту иные были быстры и подвижны; любвеобильны и жалостливы ко всем не только людям, но и ко всякой твари; вежливы, ласковы, услужливы… Впрочем, излишне перечислять все их добродетели. Важно только уяснить себе, что детская душа из благочестивой семьи — чиста и свята.

Господь сказал: Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14). И еще сказал: Истинно говорю вам: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3).

Поверь, друг мой, если бы родители наши брали пример с мученицы Софии, которая наставляла своих дочерей-отроковиц Веру, Надежду и Любовь хранить веру в Бога, надежду на Него и любовь к Нему до смерти, то не пришлось бы нам начинать работать Богу снизу, и борьба с грехом была бы для нас не столь жестока.

В юном возрасте христианин, не утвержденный в любви Божией, влечется плотскою страстью в страну далече от Бога и оскверняет душу и тело грехами молодости: словом, взглядом, скверным помыслом, лобзанием, а иногда доходит и до падения.

И вот, если бы с детства мы сохранили любовь к Богу и ближним, то юность наша не стала бы преградой между нами и Богом, мы остались бы нравственно чистыми и верными Богу навсегда, даже в супружестве.

Все несчастье в том, что мы сами себя разрываем на части: правой рукой пытаемся ухватиться за небо, а левой рукой крепко держимся за землю, никак не хотим расстаться с нею… Не успеем руки свои положить на плуг, как уже испугались необозримости пашни. Страшимся труда!.. А ведь по сути дела… какого труда-то?

Если пахарь малосильный и у него ограничено время, то большая площадь земли его может устрашить, но мы-то чего боимся? Нас-то что страшит? Ни мозолей не набьем, ни потом не изойдем, ни боль, ни усталость в теле нам не грозят… Видимо, только одно устрашает: привязанность ко греху, к своей страсти, и боязнь потерять ее. Жалко расставаться со своим рогатым чудовищем — эгоизмом, которого сами в себе родили с помощью родных и знакомых, которого всю жизнь лелеяли, берегли и заботились о нем за то, что в глазах безпечных зрителей он поднимает наше «я» до небес…

Бедные люди! (от них же первый есмь аз). Что же мы так упорно не хотим помнить и знать, в какую бездну низводит наше «я» и какие страшные мучения в вечности оно готовит нам?.. Куда же девался страх Божий?..

Правда, есть из нас и такие, которое знают и даже со всей остротой сознают, что наше «я» (эгоизм) — это опаснейший враг, хотя коварно выдает себя за друга. Они рады были бы избавится от него, но… как?.. В их понятии это равносильно самоуничтожению.

Они так помышляют: «Что значит отречься от себя?.. Это значит не иметь личной жизни. Почему я должен жить для Петра и Дарьи, для пятого-десятого? А кто для меня будет жить?.. Я ведь могу дойти до крайней нищеты и умереть раньше времени!..»

— А где же ваша вера в Промысл Божий? — следовало бы их спросить. — Неужели Господь о птицах и животных печется более, нежели о человеке? Неужели он любит их больше, чем нас?..

Вот и получается… нет у нас ни веры, ни надежды, ни страха Божия, ни любви, поэтому и приходится начинать духовную жизнь снизу… А как бы хотелось никогда не опускаться вниз!.. Помоги нам, Господи!

К чему я завел речь о дерзновении в молитве, о надежде и страхе Божием? Во-первых, к тому, чтобы внушить тебе эти благие чувства, ибо чрез них приобретается любовь Христова, и во-вторых, к тому, чтобы ты в ближних насаждал любовь к Богу и утверждал, укоренял бы ее так, чтобы потом не пришлось им начинать дело своего спасения «снизу». Эта дорога очень длинная и тернистая… Лучше с детства строго следить за тем, чтобы не возросли и не укоренились в сердце плевелы, которые так плодовиты и с которыми приходится жестоко бороться, особенно с самоценом, приводящим нас к тщеславию и гордости, а следовательно и к погибели. Избави Господи!

Итак, друг мой, подводя итог написанному, еще раз напомню о том, как стяжать любовь Христову.

1. Прежде всего в молитве проси Господа о ниспослании свыше этого дара. А чтобы молитва была услышана, надо возбудить в себе горячность чувств к Богу частым размышлением о Нем (Богомыслием), сосредоточенным чтением Евангелия, Псалтири и поучений святых отцов, а также чтением жития Иисуса Христа, Божией Матери и всех святых.

Любовь Христова приобретается не сразу. Много времени приходится трудиться, чтобы приобрести это сокровище, поэтому советую употребить все возможные средства и приложить как можно больше усилий, чтобы скорее достичь цели.

2. Делай как можно больше добрых дел всем без разбора, с кем столкнет тебя Промысл Божий: родственникам, друзьям, врагам, знакомым, незнакомым, верующим и неверующим — всем без исключения.

Главное — это стремиться, торопиться делать добро, пока мы еще живы, пока у нас есть время и возможность. Не думай, что добро может делать только обладающий материальными средствами. Очень много людей нуждается в нашей помощи: физической силе, в добром совете, в знаках внимания и сочувствия. И верь, друг мой, как бы ни было мало и незначительно твое доброе дело, оно во веки веков пребудет с тобой!

Как знать!.. Может быть, твой сочувствующий взгляд на согрешающего и молитва о нем будут теми золотыми песчинками, которые выведут из равновесия весы и перетянут чашу твоих добрых дел, ради которых Господь дарует тебе вечное блаженство.

Никакие добродетели и подвиги, кроме любви, так быстро не подвигают Господа на Его милосердие, как добрые дела. Любовь потому и возвышается над всеми другими добродетелями, что она неразлучна с добрыми делами. Основное свойство любви — творить добро. Добрые дела могут быть без любви, но любовь без них быть не может. Обладающий Христовой любовью, даже прикованный к одру болезни, является благодетелем для всех, ибо его пламенная любовь и дерзновенная молитва отверзают небо для благодеяний Божиих человекам.

3. Наипаче ревнуй о смирении, ибо тщеславным и гордым Господь противится… не слышит, вернее, не исполняет их прошений, чтобы они не возгордились еще больше и чтобы не погибли.

Смиряй себя безпредельно. Будь скромен и воздержан во всем: в одежде, взглядах, походке; избегай славы и почестей; не гнушайся черной, грязной работы; храни в тайне свои добрые дела и откровения Божии; терпеливо и безропотно переноси всевозможные оскорбления, хулу, напраслины и прочее, и благодари за них Бога. Каждый час будь готов к смерти.

4. Добросовестно и со страхом Божиим выполняй свое послушание и работу на службе. Избегай саможаления.