О признаках Христовой любви епископ Вениамин (Милов) пишет так:

«Любовь имеет потребность предаваться другим безгранично и до самозабвения.

Любовь воспринимает людей не как людей, а как детей Божиих, дорожит ими христоподражательно, ревнует об очищении в них образа Божия, содействует возвышению их Богоподобия и безпредельного единения с Богом.

Любящие Бога, по закону контраста, ненавидят путь греха, лжи и человеческие вымыслы и одновременно всем сердцем обращены ко всему сопредельному в сослужении Богу. Например, они любят Божии храмы, даже камни и прах их, благоговеют перед святынями, богослужением и церковно-богослужебным языком, усиливающим наши теплые чувства к Богу».

Преподобный Исаак Сириянин о признаках любви пишет так:

«Любви обычно воспоминанием о любимых возбуждать слезы. А пребывающий в любви Божией никогда не лишается слез, потому что никогда не имеет недостатка в том, что питает в нем памятование о Боге; почему и во сне своем беседует с Богом. Ибо любви обычно производить что-либо подобное, и она есть совершенство людей в этой жизни».

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит:

«Любовь к Богу есть дар Божий в человеке, который приготовил себя чистотою сердца, ума и тела. Чем больше приготовил себя, тем больше и степень дара, потому что Господь в милости Своей правосуден».

Священник Павел Флоренский пишет:

«Любить — значит наслаждаться счастьем другого и счастье чужое признавать за свое… Любовь, вот тот талант, отданный в рост (Мф. 25, 16), посредством которого каждый обогащает и растит себя, впитывая в себя другого. Каким же образом? — Через отдачу себя.

Человек получает по мере того, как отдает себя; и когда в любви всецело отдает себя, тогда получает себя же, но утвержденным, углубленным в другом, то есть удваивает свое бытие.

Так, получивший пять талантов, прибавил к ним еще столько же, а получивший два прибавил к полученному не более и не менее два таланта (Мф. 25, 16–17).

В любви происходит взаимное восполнение. “Когда я ненавижу, — я нечто отнимаю от себя; когда я люблю, я обогащаюсь тем, кого я люблю”. Любовь обогащает. Бог, имеющий совершенную любовь, — Он богатый; Он богат Сыном Своим, Которого любит. Он — Полнота».

Как видишь, друг мой, святые отцы пишут в один голос, что если мы будем заботиться только о себе, а не о других, если в нас не будет проявляться любовь к Богу и ближним, то мы окажемся на положении безплодной смоковницы… (Мф. 21, 12).

Г. Друммонд пишет: «Зачем вам нужно жить завтра? Потому что есть люди, которых вы хотите видеть завтра, с которыми хотите быть, которые вас любят, и которых вы тоже хотите любить. Другой причины у нас и быть не может для желания жить, как то, что нас любят и мы любим.

Когда человека никто не любит и он никого не любит, он решается на самоубийство. Пока у него есть друзья, люди любимые и любящие его, он будет жить, потому что жить — значит любить. Будь то привязанность твари — и то он не умрет; но прекратись эта привязанность, эта связь с жизнью — и жить не для чего…

Жизнь не перестает, пока есть любовь… Погибнуть — значит жить не возрожденным, не любящим, не любимым; спастись — значит любить…

На Страшном Суде ни в чем, кроме недостатка любви нас не будут обвинять… Всякое добро вне любви — только призрак. Но дела любви, о которых никто не знает и знать не может — они одни остаются навсегда… Основа религии — в любви».

Вот как пишет о. Александр Ельчанинов:

«Всегда в жизни прав тот, кто опирается не на логику, не на здравый смысл, а тот, кто исходит из одного верховного закона — закона любви. Все остальные законы — ничто перед любовью, которая не только руководит сердцами, но и движет солнце и другие звезды. В ком есть этот закон, тот живет; кто же руководствуется только философией, разумом — тот умирает.

Наша любовь к Богу уже есть для нас лично, в нашем опыте — Его утверждение. Наша любовь к Богу — есть Сам Бог в нас. И субъективно ощутив эту любовь в себе, — мы уже этим самым признали Бога.

Этот опыт любви — единственный путь — верный и самоочевидный. До этого достижения сердца человек глух и слеп ко всему, даже к чуду. Все трудности среди людей от недостатка любви к Богу, и все трудности среди людей от недостатка любви между ними. Если есть любовь — трудностей быть не может».

От человека, озаренного Христовой любовью, льется как бы тихий свет, как бы волны тепла льются в наши души. Он только войдет, он только взглянет — и вы уже почувствовали влияние его любви… Душа потянулась к нему доверчиво и безпомощно, как дитя — жалкая душа, иззябшая в вечном одиночестве и озлоблении жизни. Слезы просятся в глаза, сердце раскрывает свои раны… Мы чувствуем: он не оттолкнет, он не осудит. И любовь его, как Божественная, всеисцеляющая сила, освежит и исцелит измученную душу.

Архиепископ Иоанн (Шаховской) пишет: «Для существа доброго творить добро всем — радость, а не творить добро — это мучение; смысл жизни — в безконечной, переливающейся через край, любви».

А вот как о любви пишет о. Иоанн С.:

«Боже мой, как Христова любовь, искренее сочувствие к нам ближнего услаждает наше сердце. Кто опишет это блаженство сердца, проникнутого чувством любви ко мне других и моей любви к другим? Это неописуемо.

Если здесь на земле взаимная любовь так услаждает нас, то какой сладостью любви будем мы преисполнены на небесах, в сожительстве с Богом, с Богоматерью, с небесными Силами, со святыми Божиими человеками? Кто может вообразить и описать это блаженство и чем временным, земным мы не должны пожертвовать для получения такого неизреченного блаженства небесной любви?

Боже, Тебе имя — Любовь, научи Ты меня истинной любви, как смерть крепкой. Вот я преизобильно вкусил сладости ее от общения в духе веры в Тебя, с верными рабами и рабынями Твоими, и преизобильно умиротворен и оживотворен ею.

Утверди, Боже, это, что сделал со мной, во мне. О, если бы это так было во все дни! Даруй мне чаще иметь общение веры и любви с верными рабами Твоими, с Церковью Твоею, с членами Твоими».

Преподобный Макарий Великий пишет: «Кто достигает совершенной любви, тот делается уже узником и пленником благодати. А кто приближается постепенно к совершенной мере любви, но не дошел еще до того, чтобы стать узником любви, тот находится еще под страхом, ему угрожают брань и падения».

У Христовой любви есть свои степени развития. Старец схимонах Силуан пишет:

«Кто боится Бога, чтобы Его чем-нибудь не оскорбить, — это первая любовь. Кто имеет ум, чистый от помыслов, — это вторая любовь, больше первой. Кто ощутимо имеет благодать в душе своей — это третья любовь, еще большая.

Четвертая, совершеннейшая любовь к Богу — это когда кто имеет благодать Святого Духа и в душе, и в теле. У того освящается тело и будут мощи. Так бывает у великих святых, мучеников, пророков, у преподобных. Кто в этой мере, тот неприкосновенен для плотской любви…

Любовь Божия сильнее, чем любовь девицы, к которой влечется весь мир, кроме тех, кто имеет благодать Божию в полноте, ибо сладость Духа Святого перерождает всего человека…

При полноте любви Божией душа не прикасается миру… хотя и живет человек на земле среди других, но от любви Божией забывает все в мире. И горе наше в том, что по гордости ума своего мы не стоим в этой благодати».

Кто любит, тот свободен от всех заповедей и законов, кроме одного — закона любви, которая есть исполнение закона (Рим. 12, 10) и совокупность совершенства (Кол. 2, 14).

Он счастлив истинным счастьем. Его Отец — Бог, его близкие и друзья — Святые торжествующей Церкви. Он как фонтан изливает на всех свою безграничную любовь… на всех, даже на врагов, ибо Отец его повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45).