Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Развлечения — как страхование жизни. Чем старше становишься, тем дороже они обходятся.
Фрэнк Маккинни «Кин» Хаббард, американский карикатурист, юморист и журналист
Слово «страховка» обычно не вызывает позитивных ассоциаций. Мы представляем себе плохо одетых, в дешевых костюмах агентов, которые предлагают застраховать жизнь. Или видим актуариев, которые сидят в помещении без окон и вычисляют, сколько нам еще осталось. Однако страховка может совершить чудо: она снижает убытки от риска неблагоприятных последствий и позволяет насладиться всеми потенциальными преимуществами.
При хеджировании приходится отказываться от части выигрыша, если итог будет лучше ожидаемого. Со страховкой мы сохраняем все. Во многих отношениях страхование кажется почти волшебством.
Десять раз в неделю в темной, тусклой квартире в глубине «Адской кухни» (Hell´s Kitchen), района Нью-Йорка, Белинда Синклер тоже творит волшебство. Когда я побывала у нее в гостях, на сеанс пришли с десяток человек. Белинда подавала чай, говорила с каждым, улавливала мысли, желания и скепсис. И делала так, чтобы ее женственное шоу стало ценным и лично важным для каждого.
В сфере магии Белинда — одна из немногих женщин с собственным шоу. Она рассказывает о благородном пути, который прошли представительницы ее пола в этой профессии. Магия обычно ассоциируются с мужчинами, однако женщины давно вносят в нее вклад — и он недооценен. Именно женщины зачастую были целительницами и мистиками, смешивали зелья и предсказывали судьбы. В XIX веке в Нью-Йорке они устраивали небольшие собрания в гостиных и показывали фокусы — как сейчас Синклер. Это было во времена Гудини: мужчины-иллюзионисты тогда работали с большой аудиторией, а женщинам отводилась вспомогательная роль.
Вот чем, по мнению Синклер, магия привлекает людей: она полагается на существование сил, которые поддерживают порядок и властвуют в жестоком и непредсказуемом мире. Маг как будто отрицает неумолимую случайность природы. Если люди верят в волшебство, они убеждены, что можно управлять гравитацией, временем, пространством и даже смертью. И если кто-то к этому способен, то другие могут получить доступ к особым услугам такого человека за деньги.
Конечно, порядок и контроль над миром не более чем иллюзия, ловкий трюк. Маги занимаются обманом, и люди именно за него и платят. «Волшебник» вызывает чувство комфорта и доверия, а потом делает то, что, кажется, отрицает законы гравитации и человеческого сознания. Совсем не случайно успешные маги — странные и при этом чрезвычайно обаятельные люди. Для удачной иллюзии нужно одурачить зрителя. А для этого надо управлять тем, что он видит и чувствует. Синклер, например, тонко подстраивается под эмоции аудитории. В обычном разговоре собеседника не слишком волнует, что вы чувствуете, — он больше занят собой. Когда кто-то хорошо понимает вас и ваши потребности, у него появляется власть над вами, а у вас — ощущение безопасности и доверие. Именно это и нужно магам от аудитории.
Приемная Синклер украшена зеркалами и проводами. Своих зрителей она стратегически рассаживает по росту, чтобы контролировать, что они видят. Она постоянно следит за всем. Вот мужчина средних лет радуется как ребенок: Белинда достала карту, на которой он написал свое имя. А вот закоренелый скептик, которого притащила сюда жена, восхищается трюком с монетой, которая пролетает над ладонью. Синклер подбрасывает зрителям слова одно за другим, а потом угадывает то, о котором они думают.
Белинда говорит с теплотой и волнением. Ей около 55 лет, но выглядит она на 35. Только ее очень длинные волнистые волосы немного поседели. Неудивительно, что в молодости она была моделью. Синклер сменила много профессий и обосновалась неподалеку от места, где в детстве жила со своей большой семьей.
Ребенком она играла на сцене, в старших классах занималась исполнительскими искусствами. После колледжа Белинда решила стать врачом и начала учиться медицине. Когда она стажировалась в детском отделении больницы, ее попросили устроить для ребят представление — ведь она когда-то занималась театром и клоунадой. Синклер произвела такой фурор, что одна из мам предложила ей 100 долларов, если та придет на домашний день рождения ребенка.
Такая подработка пригодилась бы для оплаты учебы, и Синклер отправилась в местный магазинчик волшебных принадлежностей и купила реквизит. Там она заметила, что многие фокусы чрезмерно дороги и не слишком удачны. В ответ ей предложили сделать свои, получше. Тогда она пошла домой и придумала свой первый фокус, секрета которого не раскрывает. Маги были так впечатлены артистизмом Синклер, что предложили ей проиллюстрировать каталог, включающий все их фокусы со схемами. Через пять лет работы у Синклер были энциклопедические познания в этой области. «Я из первых рук узнала… как двигаются глаза зрителей, когда им показывают фокус, как работают руки, как переключать внимание. Магия заставляет остановиться, наблюдать и предугадывать реакцию клиента. Быть готовым действовать, отреагировать — настоящее искусство».
В конце концов она бросила медицину и стала продюсировать выступления магов — в этом помог театральный опыт. Когда Синклер исполнилось 29, она начала устраивать свои шоу.
Белинда показывает фокусы прямо перед глазами, в том числе с картами и монетами. Она достаточно уверена в своей ловкости рук и объясняет мне, как достать из колоды нужную карту: в руках она становится теплее и чуть-чуть изгибается, поэтому ее можно найти. Вот еще один секрет. Чтобы изменить порядок большинства карт, колоду нужно перемешать как минимум семь раз. Поэтому Синклер просит гостей перетасовать ее только трижды.
Чтобы разучить фокус и представить его публике, порой нужно тренироваться больше года. Не обойтись и без ловкости рук: для каждого фокуса Синклер развивает мышцы, чтобы держать карту определенным образом.
Я спросила ее, бывает ли, что фокус идет не так, как задумано. В ответ она хитро улыбнулась и ответила: «Постоянно». Тем не менее Белинда не знает провалов.
«В такие моменты надо переключить внимание, — говорит она. — Это не обман: надо просто отвлечь зрителя. Если у меня не получается найти карту, я вручаю колоду обратно и говорю: “Проверьте, что ваша карта все еще там”. Ключевые слова — “все еще”».
Зритель думает, что это просто часть представления. А Синклер получает возможность догадаться, где находится карта. Годы учебы и практики сводятся к тому, чтобы мастерски освоить запасной план, благодаря которому фокусы всегда идут хорошо. Подстраховка может быть любой — зеркало в углу, которое на секунду отвлечет аудиторию, или переключение внимания. Главное, чтобы она спасла шоу в нужный момент. Малейший прокол может разрушить доверие, без которого иллюзия невозможна.
Для Синклер важнее не глубокие профессиональные знания магии и не способность доставать карты, а умение спасти любой фокус и изумлять зрителей, даже если что-то пошло не так. Все успешные маги должны овладеть этим искусством. Некоторые рассказывают о технике фокуса, но секреты подстраховки держат при себе. Для Синклер — в тесной комнатке, где всё на виду, — страховкой становятся время и внимание, которое она уделяет зрителям. Чтобы получилось переключить внимание, нужно создать доверие.
Страхование работает как волшебство. Оно, подобно хеджированию, уменьшает риски — но между этими приемами есть важное отличие. Хеджирование заставляет идти на меньший риск. В обмен на то, что вероятность плохого исхода снижается, приходится отказаться от дополнительного вознаграждения. Вы меньше рискуете и меньше получаете. Страхование, кажется, делает невозможное: защищает от минусов, оставляя неограниченные плюсы.
Представьте, что вы решили заняться коммерческой ловлей крабов. Это одна из самых опасных в мире профессий. Вероятность погибнуть или стать инвалидом несопоставимо выше, чем, скажем, сидя в бухгалтерии. Однако риск может окупиться с лихвой. В сезон ловцы зарабатывают до 50 тыс. в месяц — больше, чем бухгалтерам платят за год. Хеджирование в этом случае будет заключаться в избегании самых опасных районов ловли, например Берингова моря, где самая плохая погода, но при этом самые крупные крабы. Идя на меньший риск, вы откажетесь от потенциально больших доходов: возможно, вы заработаете в месяц всего 30 тыс., зато будет меньше вероятность, что вас покалечит и убьет.
Страхование решает проблему риска иначе. Вы оформляете страхование жизни или страхуетесь от несчастных случаев, потому что самое главное — обеспечить семью. Если в море с вами случится что-то плохое, семья не останется без денег. А у вас сохранится возможность хорошо заработать в самых опасных водах.
Застраховать можно практически все, что только можно себе представить: дом, жизнь, трудоспособность, автомобиль, отпуск. Модели могут застраховать даже свои ноги. Долли Партон застраховала грудь. Есть масса примеров, когда кто-то за определенную плату берет на себя риск другого человека.
Безопасность стоит денег: вы платите страховые взносы, а в обмен избавляетесь от риска минусов. Плюсы по-прежнему ваши за вычетом расходов на страховку. И, как в случае магии, люди часто скептически относятся к такой схеме. Одни сомневаются, что защита стоит таких денег, а другим даже кажется, что их обманывают.
Зачастую страховка — это выгодная сделка. Благодаря ей риск как по волшебству исчезает, его перенос на страховую компанию выгоден. Представьте, что модель решила застраховаться от перелома ноги и многомесячной потери дохода. Без страховой компании ей пришлось бы экономить, откладывать деньги на черный день, самой нести все риски. Однако при покупке страховки достаточно просто заплатить долю потерянного дохода. Компания продает такие же полисы сотням других моделей, большинство из которых ими не воспользуются, ведь шанс сломать ногу весьма низок. Так страховщики диверсифицируют риск: они объединяют взносы всех моделей и из собранных денег платят той, которой все же не повезет. Это снижает, хотя и не исключает риск. Скажем, из-за нелепой случайности на подиуме получат переломы сразу несколько девушек. В таком случае страховая компания будет расплачиваться за хвостовой риск и компенсировать травмированным моделям потерянные доходы.
Купить страховку выгоднее, чем самостоятельно нести риски. Однако если для вашего риска нет рынка, можно найти способ подстраховаться в повседневной жизни. Цена аварийного плана — это тоже разновидность страховки, будь то депозит за альтернативное место свадьбы на случай дождя или дополнительный запас воды в походе — пригодится, если вы заблудитесь.
Синклер не может купить страховку от провального фокуса. Возможно, когда-нибудь маги объединятся в союз и будут выручать друг друга, но этот день пока не наступил. Вместо этого Белинда много лет училась налаживать связь с аудиторией и контролировать то, что видят зрители. И она может исправить положение, если трюк не задался. Время, которое она потратила на оттачивание этого мастерства, и доверие аудитории — вот страховка Белинды. Она получает неограниченные плюсы отличного магического шоу и не беспокоится из-за вероятной неудачи.
У коммерческого страхования помимо снижения риска есть еще одна важная функция. Страховые полисы покупают и продают, а для этого устранение риска неблагоприятных последствий неудачи нужно оценить. Следовательно, цена страховки помогает измерить риск и понять, какие ситуации рискованнее других.
Страховка есть и для финансовых активов: можно заплатить кому-то еще, чтобы обезопасить себя от обвала цен на акции. Такой финансовый инструмент называют опционом. Это договор, по которому — в зависимости от условий — вы сможете купить или продать акции по некоторой цене в течение нескольких месяцев или лет. Например, приобретая пут-опцион, вы платите взнос за то, что кто-то обязуется в будущем купить у вас акции по определенной стоимости.
Представьте, что вы купили акции Facebook по 200 долларов за штуку. Будущее компании вызывает у вас оптимизм, но вы немного беспокоитесь, что из-за новостей из сомнительных источников цена ее акций может упасть. Пут-опцион даст вам право продать их по 150 долларов в любой момент в течение следующих шести месяцев. Это страховка на случай снижения цены акций Facebook.
Другой пример — колл-опцион. В данном случае вы платите за возможность купить акции по определенной цене независимо от того, какими в будущем окажутся рыночные расценки. Скажем, вчера в США прошли выборы 2016 года. Новый президент предпочитает общаться в Twitter, поэтому вы прогнозируете, что победа Трампа повысит стоимость этой компании. Вы полагаете, что в следующие полгода цена акций Twitter поднимется с 19 до 40 долларов, но пока не хотите делать ставку на этот прогноз. Именно поэтому можно по 2 доллара купить колл-опционы с гарантией, что вы приобретете желаемые акции всего по 30 долларов. Через шесть месяцев вы можете воспользоваться опционом, купить акции по 30 долларов, потом продать их по 40 — и неплохо заработать.
Конечно, никто не знает, что будет через полгода. К 10 апреля 2017 года цена акций Twitter упала до 14,3 доллара за штуку и в тот год так и не поднялась выше 26 долларов. Опцион на шесть месяцев оказался бы бесполезным: вы потратили бы деньги впустую. С помощью пут- и колл-опционов инвесторы делают ставки на то, что произойдет на фондовом рынке.
Страховка гарантирует выплату, если сгорит дом или вы сломаете ногу. А опционы снижают риск, предлагая отдачу в случае определенных событий. Вы получите деньги, если, например, акции упадут или вырастут в цене (в зависимости от вида контракта). Если вы застрахуетесь от падения акций — снизите риск убытков. А если акции пойдут вверх, вы получите неограниченные преимущества — за вычетом премии по опциону.
Опционы — это разновидность страхования. Но владеть ими не значит обязательно ими воспользоваться. Они пригодятся, чтобы продать или купить акции по определенной цене до какой-то даты, раньше выплатить ипотечный кредит и даже чтобы встречаться с партнером без обещания вступить в брак. Не надо брать на себя обязательства прямо сейчас. За небольшую оплату можно подождать и посмотреть, что будет дальше, и только после этого действовать. Ожидание не будет связано с затратами (партнеру такое положение может надоесть, но портфель акций по-прежнему будет греть вас по ночам). У вас есть гарантия, что вы купите или продадите активы по указанной в договоре цене, что бы с ними ни произошло.
Опционы, такие как хеджирование или любая другая стратегия снижения риска, можно использовать и для его усиления. Например, можно сделать крупную ставку на рост на фондовом рынке и усилить ее левериджем. Но если вы просчитаетесь, в итоге потеряете больше, чем при обычной покупке акций компании, которая потерпела крах.
Предположим, вы ставите на то, что акции Twitter в следующие полгода поднимутся с 19 до 40 долларов. Вы купили не акции, а 10 колл-опционов по 2 доллара. Так вы получили право приобрести акции по 30 долларов в любой момент в течение следующих шести месяцев. Если цена действительно достигнет 40 долларов, вы заработаете 80 (80 = ($40 − $30) × $10 − $20). Это намного больше, чем 21 доллар, который вы получили бы, купив акции Twitter. Однако риск тут тоже выше. Если цена упадет до 17 долларов, ваши колл-опционы окажутся бесполезны. Вы потеряете целых 20 долларов, которые на них потратили. А если бы вы купили акции, вы потеряли бы всего 2 доллара. Опционы могут умножать доход и убытки аналогично тому, как если взять в долг, чтобы сделать рискованную ставку.
Большинство людей полагают, что производные финансовые инструменты, в том числе опционы, — это современное изобретение, которое заразило рынки и сделало их опаснее. Однако опционами торгуют тысячи лет, и все это время они вызывают тревогу. Аристотель порицал тех, кто гонится за богатством. Он неодобрительно описывал, как философ Фалес нажился на покупке опционов на маслодавильне в ожидании хорошего урожая.
В прошлом сложно было оценить риск количественно. Ситуация изменилась в 1970-е годы, когда профессора в области финансов Фишер Блэк и Майрон Шоулз разработали формулу для оценки опционов. Примерно в то же время Роберт Мертон, тоже профессор финансов, придумал надежный способ определять стоимость опциона. Его модель позволяла быстро и объективно оценить риск на основе нескольких параметров, которые легко наблюдать и измерять.
Сначала работа над оценкой опционов выглядела очередной научной диковинкой с заумной математикой. Однако статьи о модели Блэка — Шоулза и ее решениях стали одними из самых влиятельных финансовых исследований всех времен. Опционами торговали и до 1970-х годов, но обычно их создавали под конкретные операции — так же как Фалес со своим предложением к владельцам маслодавилен. Однако мир с тех пор стал более рискованным. Спрос на страхование вырос, поэтому старых методов уже не хватало. По мере того как экономика росла и взаимосвязи внутри нее крепли, увеличивался и спрос на страхование риска инвестирования на зарубежных рынках. Спрос подрастал и из-за общего повышения рисков в мире. Точные обменные курсы, установленные Бреттон-Вудским соглашением, перестали действовать. Взлетели цены на нефть, выросла инфляция. Все больше людей и компаний пытались со всем этим справиться. Рынок опционов нуждался в надежном, последовательном и воспроизводимом способе оценки риска, чтобы развиваться и удовлетворять новый спрос.
По совпадению, вскоре после того как Блэк, Шоулз и Мертон опубликовали свои статьи, Чикагская торговая палата открыла возможность покупать и продавать опционы в больших объемах. Модель Блэка — Шоулза позволяла установить цену, с которой все соглашались, а благодаря достижениям в области электронных вычислений стало возможным запрограммировать ее в калькуляторы трейдеров. В 1973 году — в первый день торгов — были совершены сделки — всего с 911 колл-опционами. Год спустя среднедневной объем торгов вырос до 20 тысяч контрактов ежедневно, а к 2016 году этот показатель составил более 4 млн на одной только этой бирже.
Цена страховки может показать, насколько рискованна ситуация. Но как узнать, справедлива цена или нас хотят одурачить? Модель Блэка — Шоулза помогает разобраться, почему одна ситуация рискованнее другой. Это инструмент для того, чтобы отличить хорошую сделку от обмана.
Стоимость пут- и колл-опционов зависит всего от четырех параметров. «Вес» каждого из них может многое сказать о том, с каким риском мы столкнулись. В модели Блэка — Шоулза эти взаимоотношения называют «греками» (они обозначаются буквами греческого алфавита).
Прежде всего надо посмотреть на спектр возможностей. В описана оценка риска — диапазона событий, которые могут произойти. В целом наши опасения в отношении риска сосредоточены на спектре наиболее вероятных событий. Он называется волатильностью. Чем она больше, тем выше риск. Как правило, чем больше волатильность, тем большим придется пожертвовать, чтобы защититься от плохих исходов.
Чем рискованнее ситуация, тем выше цена страховки. Если на пути в аэропорт идут дорожные работы, временной диапазон возможной продолжительности поездки больше. Значит, на поездку надо заложить больше времени.
Затем нужно оценить шансы плохого исхода. Даже если сравнивать сценарии с одинаковой волатильностью, иногда один из них с большей вероятностью нуждается в страховании, чем другой. Чем больше вам нужна страховка, тем выше ее цена.
Застраховать дом от урагана во Флориде дороже, чем в Аризоне, потому что флоридцам такого рода услуга пригодится с большей вероятностью. Страховые компании берут больше с клиентов, подверженных высокому риску: часто болеющих людей, неосторожных водителей и компаний, которые не следят за кибербезопасностью. Рыбак в Беринговом море заплатит за страхование жизни больше, чем бухгалтер.
Когда вы в прошлый раз покупали билет на самолет, вам, возможно, тоже продали опцион, хотя вы этого даже не осознавали. Как упоминалось в , авиалинии оставляют за собой право не пустить вас в самолет, если на рейс продано больше билетов. Чем ниже класс обслуживания, то есть чем дешевле ваш билет, тем выше вы в списке кандидатов, которых могут выбросить. Ваш билет стоит так дешево отчасти потому, что вы продали опцион вылететь позже, если самолет переполнится. Чем больше вероятность остаться в аэропорту, тем ценнее опцион для авиалинии и тем больше скидка на авиабилет.
Другой аспект — это длительность риска. Что-то может пойти не так в следующем месяце или в следующем году? Чем дольше существует риск, тем он значительнее. Чем дольше действует договор страхования, тем дороже он обходится.
Бытует расхожее, но ошибочное представление, что чем больше у вас времени до наступления риска, тем он ниже. Например, часто говорят, что в молодости инвестировать в акции безопаснее. Даже если фондовый рынок обвалится, у вас будут годы на то, чтобы восполнить убытки. Это ложное предположение. Финансовые экономисты называют его «заблуждением временной диверсификации». Действительно, велики шансы, что через одно-два десятилетия рынок оправится, — время часто сглаживает крупные убытки. Однако это необязательно означает меньший риск, потому что все 20 лет инвестирования сохраняется риск низкой доходности. Если инвестировать всего два года, такая вероятность отсутствует. В зависимости от вашего подхода более продолжительное пребывание на рынке может означать больший риск.
То же самое верно, если вы надеетесь повысить шансы на счастливый брак. Женщин подталкивают выходить замуж в молодости, чтобы они не остались за бортом. Однако шансы найти себе пару высоки и гораздо позже — в среднем и даже старшем возрасте. При этом с течением времени резко падает вероятность развода. Дело не только в меньшей продолжительности брака — периоде, когда что-то может пойти не так. Люди, которые женятся в зрелом возрасте, более состоявшиеся и постоянные. Создавать семью в молодости рискованно. Финансовая нагрузка высока, а партнер может со временем сильно измениться.
Часто риск — это вопрос выбора. Можно дождливым вечером остаться дома и посмотреть Netflix, а можно отправиться на свидание с незнакомым человеком. Привлекательность безопасного варианта имеет значение. До появления Netflix телевидение давало более ограниченный выбор. Было больше стимулов выйти из дома в любом случае — одинокий вечер на диване представлялся не таким соблазнительным. Теперь благодаря стриминговым сервисам безрисковый вариант стал лучше и ставки свидания выросли. То, как мы оцениваем риск, — и следовательно, сколько готовы платить за его снижение, — часто зависит от безопасной альтернативы.
В финансах безопасные активы выполняют много важных функций при оценке активов и производных инструментов. Они показывают, сколько можно заработать, если вообще не идти ни на какой риск. Если вариант с низким риском или отсутствием риска хорош — рисковать нет смысла. Безрисковость также показывает, во сколько обойдется финансирование рискованной ставки: вспомните пятипроцентную ставку перезалога дома под 5% при покупке .
Ценность безопасного варианта влияет на многие аспекты принятия рискованных решений. Например, почему сейчас некоторые экономисты считают, что рост числа приговоров к тюремному заключению стимулировал, а не предотвратил преступность. Казалось, чем больше нарушителей окажется за решеткой, тем меньше будет преступлений, ведь асоциальные элементы исчезают с улиц. Однако эта практика зашла слишком далеко и в тюрьме оказались многие люди, не прибегавшие к насилию.
Тюрьма может изменить мелкого преступника: он научится обходить закон, обзаведется связями в криминальном мире. После выхода на свободу у него будет больше возможностей совершать преступления. А главное, безопасный вариант — избегать асоциального поведения — после заключения становится менее ценным. Когда человек выходит на свободу, у него меньше возможностей: работу бывшему заключенному получить труднее.
Иначе говоря, для отсидевшего в тюрьме человека преступление привлекательнее, чем безрисковый вариант — законопослушная жизнь. Это отчасти объясняет, почему примерно 76% преступников совершают рецидив.
В практическом отношении магия почти во всем отличается от страхования. Магия — это иллюзия, фокус, а договор страхования — юридический документ. Если вы попадете в автокатастрофу, если цены акций упадут ниже определенного уровня, если наступит иной страховой случай, вы не «повиснете в воздухе», как если бы фокус пошел не так. По закону вам обязаны заплатить.
Несмотря на расхожее представление, страховка оказывается обманом лишь в некоторых случаях. Фокусы дурачат вас всегда, и вы сами ожидаете этого, отправляясь на магическое представление. Многие люди остерегаются договоров страхования, потому что это иногда сложные, дорогие и туманные документы — как опцион, который вы неосознанно продаете, когда приобретаете место в самолете. Условия опционного контракта напечатаны в билете мелким шрифтом, и вы можете рассердиться — и правильно, — если вас против воли выведут из самолета.
, — еще один мощный и ценный инструмент смягчения риска. Это страховка на случай долгой жизни. Неважно, сколько вы проживете: страховая компания будет вам платить. Таким образом можно даже тратить больше на пенсии, потому что ваши риски объединяются с рисками других пенсионеров. Если вы опасаетесь, что сбережений не хватит до конца жизни, то страховка может оказаться крайне ценной. К сожалению, некоторые виды пожизненной ренты, которые предлагают сторонние брокеры, заслужили дурную репутацию из-за дополнительных комиссионных, прописанных мелким шрифтом.
Договоры страхования бывают самыми разными и усложняются по мере того, как становятся сложнее риски. Многие предлагают ценную защиту от рисков, но некоторые не стоят и бумаги, на которой напечатаны, не говоря уже о большой страховой премии, которую вы должны будете заплатить.
Как потребитель вы можете при оформлении страховки задать два вопроса:
Какова ваша цель? Действительно ли страховка защищает ее от угроз? Часто появляется искушение застраховаться от рисков, которые для нас не важны или покрываются другой страховкой. Например, хочется застраховать арендованный автомобиль, когда застрахована кредитка, или застраховать телевизор от падения со стены, хотя он стоит на тумбочке.
Разобраться, стоит ли страховка своих денег, помогут «греки» из модели Блэка — Шоулза. Столкнулись ли вы с ситуацией, несущей высокий риск? Каковы шансы, что вам понадобится страховка? Как долго будет действовать полис? Сколько вы сэкономите, если просто избежите риск?
Со времен финансового кризиса 2008 года производные финансовые инструменты и подкрепляющие их модели, такие как модель Блэка — Шоулза, часто критикуют. Утверждается, например, что надежно оценить риск невозможно, а модель создает ложное чувство уверенности, вселяет смелость и заставляет идти на риск. Как и фокусы Синклер, это иллюзия.
Магия дает людям ощущение, что можно по-своему управлять законами природы. Некоторые говорят то же самое о стоимости опционов, и параллели действительно есть. Роберт Мертон — старший — отец уже упомянутого Роберта Мертона — был очень серьезным фокусником-любителем и мечтал стать профессионалом. Мертон — это его сценическое имя, обыгрывающее слово «Мерлин». Его настоящая фамилия была Школьник. Карьера фокусника у Мертона-старшего не задалась, он стал социологом и разработал две известные концепции: «самоисполняющееся пророчество» и «непреднамеренные последствия». Некоторые аспекты его теорий помогают разобраться в оценке рисков.
Синклер убеждена, что магия — пусть она и иллюзорна — раскрывает человеческий потенциал. «Она создает ощущение чуда. Мы можем больше, чем думаем». Чудо, с которым человек соприкасается на волшебном представлении, порой побуждает его рискнуть и осознать, что он способен на многое. Магия становится самоисполняющимся пророчеством и как бы открывает новые возможности. Она подталкивает человека к тому, чтобы расширить свой потенциал, делает возможным то, что в обычных условиях было бы невероятным. В каком-то смысле магия становится реальностью. «Я заставляю зрителей чувствовать уверенность, комфорт и безопасность, — говорит Синклер. — После этого они могут наслаждаться и играть. Если им стало лучше, значит, волшебство свершилось».
Конечно, магии не существует. Возможно, и риск нельзя оценить досконально. Определение цены опционов — это всего лишь оценка риска на полном неожиданностей рынке. Однако смысл моделей риска и цены, получаемой на их основе, совсем не в том, чтобы получить абсолютно точный результат. Любая карта неточна, потому что на ней нет всех тропинок и деревьев, — однако от этого она не теряет пользу. Карта направляет, помогает понять, как связаны разные элементы. То же самое с финансовыми моделями, в том числе с моделью Блэка — Шоулза. Они дают последовательный, прозрачный, легкий в использовании способ разобраться, как различные факторы — текущая цена, волатильность, время — соотносятся с ценой риска, и благодаря им каждый может это понять и принять. Именно поэтому они так ценны. Если всех устраивают принципы вычисления цен, если все пользуются одними моделями, цена будет считаться правильной. А это в какой-то мере упорядочивает хаотичный рынок.
За финансовыми опционами тянется флер волшебства. В мире магии и мире финансов ощущение власти над обстоятельствами может придать смелость, решимость идти на больший риск. Иногда это хорошо: именно таким образом мы движемся вперед по жизни и достигаем великих целей. Опцион — это договор страхования, а страховка дает чувство безопасности. Однако бывает, что люди рискуют больше, чем следует.
Это еще не всё. Технологии снижения риска можно использовать противоположным образом — и усиливать риск. С помощью опционов, например, можно делать более, а не менее рискованные ставки на фондовом рынке. В финансовой индустрии часто используют этот прием, чтобы увеличивать, а не уменьшать риск.
Баланс между риском и безопасностью обманчив, однако в целом страхование, которое обеспечивают производные финансовые инструменты, значительно сокращает риск. Дорого платить приходится только в случае системного краха, каким стал кризис 2008 года. К счастью, это бывает не так часто.
Войти с помощью соц. сетей: