Африка и Латинская Америка

В 2010-е годы российская внешняя политика вновь приобрела глобальный характер. Для Москвы нет неинтересных регионов. Вернее, конкретные интересы у страны могут быть в любой точке мира. Это не прежний военно-идеологический глобализм. Россия не стремится мериться силами с США и разбрасываться в таком соперничестве огромными средствами, как бывший СССР. В отличие от Советского Союза, для Москвы далекие страны интересны не с точки зрения вложения денег ради продвижения дела коммунизма или с целью приобретения дополнительных очков в противостоянии с американским империализмом, а, наоборот, с целью поиска новых возможностей для «делания денег».

Этой науке, впрочем, еще надо учиться. Конечно, не все действия России на международной арене приносят коммерческую выгоду. Операция в Сирии, безусловно, не относится к числу бизнес-проектов. Тем не менее успешные действия российских ВКС в Сирии укрепили престиж России на Ближнем Востоке и вызвали интерес к развитию отношений с Москвой в богатых нефтью и газом арабских странах Персидского залива. Решения Катара и ОАЭ об инвестировании в российские фонды и проекты и сотрудничество между Москвой и Эр-Риядом в регулировании рынка нефти имеют некоторое отношение к действиям РФ в Сирии.

Россия — страна незападная. Об этом уже говорилось, но здесь вводится понятие «незапад». В отличие от Запада, «незапада» как официального сообщества не существует. Это просто часть человечества за пределами западного сообщества — Северной Америки, Европы, Японии, Австралии и еще нескольких стран.

Тем не менее у стран «незапада», в том числе у России, есть некоторые общие черты, пересекающиеся интересы, какие-то исторические связи и в ряде случаев близкие подходы к международным проблемам.

В этом разделе речь пойдет о возможной политике Москвы в отношении стран только двух больших регионов — Африки (к югу от Сахары) и Латинской Америки. Отношения с другими незападными странами уже обсуждались в разделах, посвященных Азии, Ближнему и Среднему Востоку и Северной Африке.

Не россиянин выдумал аббревиатуру БРИК. Россия, однако, постаралась превратить организацию в форум и систему связей. БРИКС, объединяющая наряду с Россией, Индией и Китаем также Бразилию и ЮАР, стала глобальной платформой, своего рода ответом «незапада» «группе семи». После 2014 года, когда Россию исключили из «восьмерки», Москва утратила уникальное положение члена одновременно самых престижных западного и незападного клубов. Жалеть об этом не стоит и возвращаться в «семерку», где Россия всегда была чужой и находилась фактически на положении младшего участника, нет смысла, тем более на условиях каких-то принципиальных уступок. Участие в БРИКС для России более органично, и в этом формате роль Москвы значительно активнее и продуктивнее. Роль глобального интегратора повесток дня сохраняет ООН, а в экономической и финансовой сфере — «группа двадцати».

Как ШОС и РИК, БРИКС для Москвы не только клуб, в котором она играет ведущую роль и в котором отсутствуют враждебные западные державы, но и вызов.

Из критика доминирующей роли Запада, то есть из мировой оппозиции, Москва превращается — наряду с Пекином, Дели, Бразилиа и Преторией — в заказчика, архитектора, строителя новой системы международных политических, экономических, экологических, гуманитарных отношений, причем на глобальном уровне.

БРИКС становится центром притяжения для многих незападных стран, и это создает дополнительные вызовы, но именно они способны помочь стране подняться на уровень одного из лидеров в решении глобальных проблем.

В более узком плане БРИКС предоставляет России возможность постоянного контакта по широкому кругу вопросов с ведущими державами Африки и Латинской Америки. В Африке Россия еще может отчасти опираться на наследие советских времен. Африканский национальный конгресс — правящая партия ЮАР после передачи власти в 1994 году черному большинству — был союзником СССР во времена режима апартеида, жестко противостоявшего коммунизму и национально-освободительному движению. Как крупнейшая и наиболее развитая экономика Африки, ЮАР, обладающая также богатыми природными ресурсами, представляет интерес для российского бизнеса — от горнорудных компаний до банков и производителей оружия.

ЮАР, ведущая страна юга Африки, расположена рядом с другими бывшими клиентами Москвы — Анголой, Намибией, Зимбабве и Мозамбиком. В некоторых из них у российских компаний есть интересы, и ЮАР могла бы стать базой для российской экономической активности в этой части Африки. Многие другие страны Черного континента также могут быть интересны российскому бизнесу, особенно горнякам, оружейникам и специалистам в области обеспечения безопасности.

Договоренность о создании пункта ВМФ в Судане обнаруживает стремление Москвы создать «точку входа» в центральную часть континента. В то же время у России нет причин втягиваться в борьбу за Африку, в которой уже сегодня активно участвуют США, Китай и бывшие колониальные метрополии — члены Евросоюза. Российские интересы здесь коммерческие и точечные.

Латинская Америка в период холодной войны рассматривалась в Москве прежде всего как уязвимое место в непосредственном окружении главного противника — США. Сегодня США вновь потенциальный противник России, но Латинская Америка сильно изменилась, а нынешние военно-технические возможности позволяют соперничающим государствам держать друг друга на прицеле, находясь на значительном удалении.

Тем не менее советское наследие не утратило полностью своей ценности для Москвы и сегодня. С Кубой, где коммунистический режим пережил уход своих основателей, сохраняются традиционно дружественные, хотя уже не столь близкие, отношения. Несмотря на то, что РФ еще в 2001 году закрыла разведывательный центр на Кубе, геополитическое положение острова, находящегося вблизи территории США, все еще имеет для Москвы некоторое значение. С Кубой связаны и определенные надежды россиян, в частности, в сфере экономики.

Никарагуа — страна, где у власти также находятся левые силы, для российского бизнеса неинтересна, а в качестве стратегической базы неудобна. Признание со стороны Никарагуа независимости Абхазии и Южной Осетии имело минимальное значение. Китайский проект прокладки канала из Тихого океана в Атлантику через территорию Никарагуа, который обсуждался в 2010-е годы и в рамках которого РФ могла бы взять на себя функцию обеспечения безопасности, впоследствии утратил актуальность.

Некоторые надежды, появившиеся в связи с приходом к власти левых режимов в Эквадоре и Боливии, не смогли реализоваться. Левый блок в составе Боливии, Венесуэлы, Кубы, Никарагуа и Эквадора не сложился. В отличие от советских времен левизна сама по себе, конечно, сегодняшнюю Россию не привлекает. Москву интересуют прежде всего экономические возможности. Венесуэла с ее огромными нефтяными запасами не является частью наследия советской политики, и преемственность поддержки левых режимов здесь далеко не главное. «Роснефть» серьезно вложилась в страну, но безопасность этих вложений зависит от сохранения политического режима в Каракасе. На венесуэльском направлении Москва демонстрирует готовность идти на значительный риск ради экономической выгоды. Насколько оправданной окажется эта линия, покажет будущее. С обострением конфронтации с США подобные шаги будут, очевидно, еще более рискованными и ведущими скорее к потерям, чем к выгоде.

Бразилия — крупнейшая страна Латинской Америки. Она превосходит Россию по населению на треть (210 млн человек) и сопоставима по уровню ВВП. Для развития российско-бразильских отношений существуют условия во многих областях. В то же время присутствуют и существенные ограничения. Экономики обеих стран в основном сырьевые и скорее однотипны, чем взаимодополняемы. В политическом и военном отношении Бразилия — союзник США. Не подходит португалоязычная Бразилия и в качестве базы для развития связей со странами Латинской Америки. В этом, впрочем, нет необходимости. У Москвы давние отношения со многими странами региона — от Аргентины до Мексики (которые, кстати, наряду с Бразилией являются членами «двадцатки»).

Отношения России с испаноязычной Америкой могут опираться на взаимные симпатии обществ, а также на отсутствие конфликтов и разногласий в прошлом. В то же время экономическая база отношений будет оставаться узкой из-за сравнительно короткого списка товаров российского экспорта.