Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Российское внешнеполитическое равновесие в XXI веке будет проверено Китаем.
Российско-китайское стратегическое партнерство является одним из самых существенных достижений российской внешней политики последних четырех десятилетий. С момента восстановления межгосударственных отношений в конце 1980-х годов связи с Китаем непрерывно развивались. Параллельно снижалась взаимная подозрительность, укреплялось доверие. В первые десятилетия XXI века российско-китайские отношения описываются формулой «Ни при каких обстоятельствах не будем друг против друга, но необязательно должны быть всегда вместе». Эта гибкая конструкция сочетает взаимные гарантии безопасности с полной самостоятельностью и свободой действий. В этом смысле она оптимальна: ни одна из сторон не опасается удара в спину, но при этом и не чувствует себя связанной жесткими обязательствами и ограничениями. Современные российско-китайские отношения не только самые лучшие за всю историю, но и пример отношений нового типа между великими державами.
Китай, однако, не просто великая держава, но один из двух — наряду с США — крупнейших глобальных игроков XXI века. Китайская политика последних десятилетий в отношении России основывалась на государственных интересах КНР и отличалась мудростью и умеренностью. Пока нет оснований считать, что этот курс в обозримом будущем изменится. Тем не менее нужно исходить из того, что России сейчас и в будущем предстоит жить бок о бок с мощнейшим государством, превосходящим Россию по многим важным показателям.
России, которая генетически не приемлет доминирования над собой другой державы, необходимо выстраивать отношения с Китаем, сохраняя равновесие, не склоняясь в сторону великого соседа, но и не отшатываясь от него из-за страха.
Сегодня, в начале XXI века от Китая не исходит угроза России. Гипотетически рассуждая, угроза с этого направления может возникнуть, если в Китае возьмут верх агрессивные силы, нацеленные на геополитическую экспансию соседей. Российские природные и другие ресурсы могли бы представлять очевидную ценность для китайского руководства. Этот сценарий, однако, маловероятен. Нынешнее руководство КНР настроено на иной курс в отношении России — курс сотрудничества и взаимодействия, взвешенного и уважительного решения возникающих проблем и противоречий. Этот курс отвечает национальным интересам Китая и приносит КНР очевидную выгоду. Конечно, все в политике меняется, но признаков смены курса пока не заметно.
Проблема в другом. Рост и развитие Китая на фоне экономической стагнации России и параллельно с этим конфронтация России и Запада создают условия для появления и усиления односторонней зависимости России от Китая. В области потенциальной зависимости входят современные технологии, станки и оборудование, инвестиционные ресурсы. Есть риск расширения влияния в России групп, лоббирующих интересы Китая. Распространение китайского влияния в соседних с Россией странах, в том числе союзных, противоречит интересам России. В то же время конфликты между КНР и стратегическими партнерами РФ — Индией и Вьетнамом — создают очевидные проблемы для Москвы. Наконец, наиболее серьезной потенциальной опасностью для России становится перспектива прямого военного столкновения между Китаем и США. В каждом из перечисленных сюжетов главное для России — уметь и иметь возможность держать равновесие.
Становление Китая как глобальной державы свершилось, но на этом он не остановится. К середине XXI века Китай может стать не только ведущей экономической, но и одной из ведущих технологических и военных держав с многосторонними глобальными интересами. Соразмерно этим достижениям увеличится и влияние КНР в мире. По некоторым позициям Китай превзойдет США, по другим — сравняется с ними, что окончательно положит конец 500-летнему доминированию Запада. Китай предъявит миру собственный вариант великодержавной политики, отличный как от старых европейских образцов, так и от нынешнего американского глобального лидерства. Миру, включая Россию, придется так или иначе учитывать возросший китайский фактор, приспосабливаться к нему.
Дальнейший подъем Китая, однако, необязательно будет гладким и линейным. Главный вызов для китайского руководства состоит в необходимости повышения эффективности централизованного управления страной с огромным населением при растущем материальном обеспечении. Этот вызов станет испытанием для китайской правящей элиты. России нет оснований бояться усиления Китая, поскольку она не является ни экономическим, ни политическим, ни идеологическим соперником КНР. Россия за последние три десятилетия научилась не только жить бок о бок с набирающим силу Китаем, но и все теснее сотрудничать с ним. Россия, однако, должна пристально следить за эволюцией китайской политики, постоянно, но ненавязчиво внушая партнеру, что залог хороших и ровных отношений между двумя странами — равноправное сотрудничество на основе взаимного уважения суверенитета и независимости.
Китай — непосредственный сосед России, граница с ним растянулась более чем на 4300 км. Эта граница, долгое время бывшая предметом споров между Москвой и Пекином и местом вооруженных столкновений, сейчас, к середине 2000-х годов, стала полностью согласованной, делимитированной и демаркированной. Территориальной проблемы и пограничного вопроса между Россией и КНР более не существует. Россия заинтересована в устойчивом добрососедстве с Китаем. Дальнейшее укрепление добрососедских отношений требует не только активной и продуктивной дипломатии на высшем уровне, но и сотрудничества на других уровнях государственной иерархии, а также развития отношений между двумя обществами. Основой для добрососедства являются национальные интересы обеих сторон. Одних интересов, однако, недостаточно. Необходимо хорошее понимание соседней страны, знание истории и культуры Китая, психологии китайцев, факторов, лежащих в основе китайской внешней и внутренней политики.
Экономическое сотрудничество с Китаем — крупнейшей экономикой мира по объему ВВП (ППС) — создает для России возможности развития собственной экономики и насыщения рынка. Это особенно важно в условиях торгово-экономических ограничений в отношениях со странами Европы и Северной Америки. Китай остается крупнейшим торговым партнером России среди всех стран мира. Возможности для дальнейшего роста торговли велики. Помогает то, что экономики России и Китая дополняют друг друга. Россия экспортирует в Китай в основном энергоресурсы, различное сырье, сельскохозяйственную продукцию, а ввозит промышленные товары. Получает инвестиции, технологии, развивает научно-техническое и военно-техническое сотрудничество.
Геополитическое взаимодействие с Китаем является существенным фактором глобальной политики России. Москва и Пекин тесно сотрудничают на глобальном уровне, в том числе в рамках Совета безопасности ООН. Они занимают близкие позиции по ключевым проблемам международной безопасности, включая космос и кибербезопасность. Москва и Пекин взаимодействуют по иранской и корейской ядерным проблемам, а также по Сирии. Благодаря устойчивым партнерским отношениям РФ и КНР обеспечиваются стабильность и безопасность в значительной части Евразии. Шанхайская организация сотрудничества, в которой Китай и Россия выступают неформальными лидерами, стала форумом ведущих стран континента. Она помогла стабилизировать международные отношения в Центральной Азии, в том числе предотвратить ожидавшиеся многими трения между Москвой и Пекином.
Наряду с ШОС форум РИК может способствовать лучшему взаимопониманию между ведущими азиатскими партнерами России — Китаем и Индией, отношения между которыми в 2020 году обострились до уровня пограничных конфликтов с применением силы и жертвами. Россия не может выбирать между двумя стратегическими партнерами, становясь на сторону одного из них. Все, что Москва может, — это содействовать китайско-индийскому диалогу. Китайцев такая позиция устраивает, но среди индийцев, исторически привыкших видеть в Москве противовес Пекину, появилось и силится разочарование. Тем не менее дипломатический путь и прямые контакты остаются единственным путем эффективного решения проблем, и сохранение формата РИК остается приоритетом российской политики. В меняющемся геополитическом раскладе Евразии Россия может и должна сыграть важную роль модератора.
Учитывая огромные размеры китайской экономики и динамику ее развития, поддержание равновесия в двусторонних отношениях с Китаем является новой и важнейшей задачей российской внешней политики.
Решение такой задачи имеет мало общего с прежним соперничеством России с великими державами Европы и ничего общего с противоборством СССР и США. Сейчас речь идет об отношениях нового типа между великими державами — отношениях, в которых военный аспект — в смысле военных угроз друг другу — выведен за скобки. Сотрудничество в этих отношениях не трансформируется в интеграцию, а конкуренция не превращается в соперничество. Это горизонтальные, неиерархичные отношения государств, сохраняющих между собой дистанцию, позволяющую каждой действовать вполне самостоятельно, без ущерба для сотрудничества. В то же время эти отношения дают обеим сторонам достаточную уверенность в том, что партнер не ударит в спину.
Равновесие в отношениях с Китаем не означает равенства с ним, которое по многим важнейшим позициям недостижимо. В то же время оно должно опираться на ряд российских преимуществ, которые адекватно воспринимаются китайскими партнерами.
Россия — огромная кладовая природных ресурсов, в том числе тех, которые в дефиците у Китая. Это запасы не только энергоносителей, металлов, древесины, но и пресной воды, лесов, генерирующих кислород, плодородных земель. При этом Россия — страна с низкой плотностью населения. В послесоветский период нагрузка на экологию существенно снизилась, в то время как в Китае она возросла.
Россия обладает самой большой территорией среди всех государств. Она протянулась от Японского моря до Баренцева, от Ледовитого океана до Каспия. Логистические возможности России огромны, в том числе для обеспечения транспортных связей (наземных, воздушных и морских) между востоком Азии и западом Европы.
Территория России «нависает» над севером Китая — наиболее уязвимой частью китайской сухопутной границы. Дружественная Китаю Россия — надежный стратегический тыл Китая. Добрососедские отношения с РФ являются гарантией от экономической блокады Китая, его торговых путей.
Россия остается одной из трех великих военных держав наряду с США и Китаем. Ракетно-ядерный потенциал России примерно равен американскому и значительно превосходит китайский. Обычные вооруженные силы РФ в 2010-х годах прошли модернизацию, личный состав получил опыт ведения военных действий и различных силовых операций. Российский военно-промышленный комплекс способен обеспечить потребности вооруженных сил страны и является одним из ведущих производителей новейших систем оружия. С начала 1990-х годов Китай покупает российское вооружение и технологии.
Стабильная политическая система России, выстроенная за последние 20 лет, основывается на поддержке большинства граждан. Она устойчива к давлению извне и позволяет сосредоточивать политическую волю государства для решительных и быстрых действий.
Эффективность российской внешней политики обеспечивается высоким профессионализмом и огромным опытом дипломатической службы, а также одной из лучших в мире разведывательной службой. Информационные возможности России по своей эффективности существенно превосходят аппарат внешнеполитической пропаганды советских времен. Россия, таким образом, обладает широкими экспертными возможностями и набором инструментов для ориентации и продвижения своих интересов в мировой политике.
Российское изучение Китая нуждается в постоянном развитии и совершенствовании. Отечественное китаеведение имеет глубокие корни и славные традиции. В постсоветский период оно стало гораздо менее академичным и больше приближенным к практическим потребностям. Изучаются различные стороны современного Китая — его экономика, политика, социум, идеология, внешняя и военная политика. Развитие связей с соседним гигантом стало импульсом для изучения китайского языка и культуры. Тем не менее уровень и охват изучения Китая в России пока еще недостаточны, учитывая растущую роль КНР в мире и влияние этой страны на Россию.
Времена изменились. В ХХ веке СССР не только помогал китайской компартии, но и выступал в качестве «старшего брата» по отношению к КНР. В XXI веке усилившийся Китай активно стремится распространить свое влияние за рубежом, включая Россию, с целью создания благоприятных условий для продвижения экономических интересов и реализации целей внешней политики Пекина. России необходимо вести себя так, чтобы понятное стремление партнера не наносило ущерб интересам России.
Собственно, попытка подчинения России не в интересах и самого Китая. В Пекине вряд ли забыли, что в конце 1950-х годов китайское руководство во главе с Мао Цзэдуном, очень зависевшее тогда от помощи и поддержки Москвы, отказалось следовать в фарватере курса советской политики, поскольку посчитало такое подчинение несовместимым с представлением о Китае как о великой державе. Для российского руководства, элит и общества самостоятельность и суверенитет страны являются неотделимыми от их представлений о России.
Стратегия России на китайском направлении должна быть нацелена на дальнейшее укрепление партнерства с Китаем во всех областях. Такое партнерство способствует поддержанию равновесия между различными направлениями российской внешней политики. Необходимо учитывать, однако, границы сближения с Китаем. Так, варианты экономической интеграции с Китаем и заключения военного союза в мирное время не должны рассматриваться, так как они не согласуются с принципом суверенитета России. Следует избегать также критических уровней финансовой и технологической зависимости от КНР.
Двум великим, хотя и разнокалиберным, державам, России и Китаю, необходимо соблюдать определенную дистанцию. Иначе слишком тесное взаимодействие приведет к трениям. Это предостережение касается, в частности, призывов к заключению военно-политического союза между РФ и КНР. Такой союз, если допустить его возможность, не в интересах России, но он также невыгоден Китаю. Обе страны в результате почувствовали бы себя не столько сильнее, сколько более стесненными, а проблема лидерства в объединении могла бы всерьез рассорить их.
Достижение и поддержание равновесия в отношениях с Китаем в решающей степени зависит от способности России к саморазвитию — прежде всего в сферах экономики и технологий, а также от умения использовать сравнительные преимущества России в ряде областей. Речь идет прежде всего о высоких технологиях (космос, атомная энергетика, военные технологии), сельском хозяйстве, транспортно-логистических возможностях.
Необходимо развивать сотрудничество с Китаем в сферах экономики, финансов, технологий, экологии, здравоохранения, осуществлять совместные проекты. Во многих областях Китай является или становится важнейшим партнером России. При этом Россия не может допустить превращения страны в часть китайской техносферы, зоны юаня или каким-то иным путем становиться зависимой от Китая. Чересчур крепких объятий нужно вежливо, но твердо избегать.
В сотрудничестве с Китаем необходимо соблюдать безопасные пределы допуска партнеров в критически важных областях — от энергетики до развития Северного морского пути. Общий принцип — при привлечении иностранных партнеров не предоставлять КНР положения единственного партнера там, где возможности России уступают китайским.
Политическое взаимодействие с Китаем на многосторонних площадках — глобальных и региональных — необходимо продолжать. Такое сотрудничество помогает России поддерживать глобальное равновесие с США и их союзниками, укрепляет безопасность и стабильность в Азии.
Продолжая тесно взаимодействовать с Китаем, Россия в то же время должна вести себя предельно осмотрительно по отношению к возможным вариантам развития китайско-американского соперничества, чреватого военным столкновением.
Ни в коем случае Россия не должна позволить втянуть себя в американо-китайскую конфронтацию. Этот конфликт для России — внешний. Сохранение равновесия в отношении противоборства США и КНР не означает равноудаленности от обеих стран. Российские интересы в обозримом будущем в гораздо большей степени связаны с партнерством с Китаем, в то время как США являются на данном этапе противником.
Военное сотрудничество с КНР в форме поставок Китаю вооружений и военной техники в прошлом помогало выжить российскому ВПК, затем предоставляло дополнительные финансовые возможности для его развития. Сейчас и в перспективе передача Китаю российских военных технологий одного поколения должна производиться только при условии наличия у России технологий следующего поколения — с тем чтобы Россия на этих направлениях могла оставаться впереди партнера.
Необходимо развивать практику совместных военных учений с целью повышения уровня координации действий с НОАК в случае военно-политических кризисов (например, на Корейском полуострове), региональной нестабильности (в Афганистане, на Ближнем и Среднем Востоке) и т.д. Важно также развивать обмен по военной линии на различных уровнях и в различных формах для лучшего понимания военных доктрин друг друга.
Россия должна ценить добрососедские, партнерские отношения с Китаем и не предпринимать ничего, что могло бы им повредить. В первую очередь это относится к важнейшим для Пекина вопросам — статусу Тайваня как части КНР; статусу Гонконга как особого административного района Китая; статусу Тибета и Синьцзян-Уйгурского автономного района.
Россия, разумеется, не может не учитывать, что буддизм является религией двух народов, населяющих Российскую Федерацию, — бурятов и калмыков. В международном плане это одна из духовных и культурных нитей, связывающих Россию с другими народами Евразии, в частности с монголами и тибетцами. В то же время, учитывая фактически враждебный характер отношений между далай-ламой и Пекином, контакты с духовным лидером тибетских буддистов являются раздражителем для Китая. Россия, проводя внешнюю политику, не может игнорировать это обстоятельство. Она не должна допускать втягивания российской буддистской общины в политический конфликт между далай-ламой, который также является лидером тибетского движения, и руководством КНР, считающим это движение сепаратистским. В этом случае религию нужно отделять от политики.
В то же время Россия не должна приносить в жертву связям с Китаем свои важные интересы на других геополитических направлениях. Прежде всего это относится к отношениям с стратегическими партнерами России — Индией, Вьетнамом, а также со странами АСЕАН, другими азиатскими государствами, включая Японию и Южную Корею. Равновесие в этих ситуациях — золотой стандарт российской внешней политики. РФ не должна приносить свои интересы на индийском, японском, асеановском и других направлениях в жертву связям с КНР. У Пекина не должно быть права вето на внешнюю политику Москвы. Напротив, для поддержания ровных отношений с Китаем необходимо поддерживать баланс между связями с Китаем, с одной стороны, и с государствами АСЕАН, Японией и другими странами. Чем прочнее будут отношения РФ с третьими странами, тем увереннее Москва сможет поддерживать равновесие в отношениях с КНР. Приверженность принципу самостоятельности должна, разумеется, сочетаться с необходимым тактом.
С учетом этой цели стратегической линией Москвы в отношении Пекина могло бы стать дальнейшее вовлечение Китая в многосторонние институты с участием России, где КНР играла бы важную, но не доминирующую роль. В политической сфере и в вопросах безопасности таким институтом является Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). В экономической области для сопряжения евразийской интеграции с китайской инициативой «один пояс, один путь» может быть создан постоянно действующий форум для диалога ЕАЭС — Китай. Сотрудничество с Китаем на двусторонней основе должно стать стимулом для инфраструктурного и экономического в целом развития российских регионов, а взаимодействие с позиций ЕАЭС не должно размывать евразийскую интеграцию.
Наконец, нужно иметь в виду, что политический поворот России от Запада к себе самой, стремление сбалансировать западное и восточное направления внешней политики страны — результат не украинского кризиса, а опыта всех послесоветских лет. Тем не менее в элитах существует представление о случайности, временном характере этого поворота. В верхах сохраняется отношение к Азии как к чему-то второсортному по сравнению с Европой, а к Китаю — по сравнению с США. Стремление лучше понимать Азию, глубже изучать ее, больше общаться с азиатскими коллегами, пока не слишком заметно. Серьезного изучения современного Китая в России явно недостаточно. Мышление элит во многом остается инерционным, западноцентричным, долгосрочная стратегия в отношении КНР не просматривается. Еще хуже состояние дел на индийском направлении. К Индии в России традиционно относятся доброжелательно, но страну считают чем-то второстепенным по сравнению с Китаем. Партнерство с Дели, продолжающееся на протяжении всей почти 75-летней истории существования независимой Индии, воспринимается в Москве как должное, на его постепенное, а начиная с 2010-х годов — ускорившееся угасание обращают мало внимания. Между тем развитие сотрудничества с Дели — потенциально богатейший ресурс российской внешней политики.
Уход Синдзо Абэ в сентябре 2020 года с поста премьер-министра Японии завершает почти восьмилетнюю эпоху в российско-японских отношениях, отмеченную самой серьезной до сих пор попыткой заключить мирный договор и решить на этой основе вопрос о границе между двумя странами — достаточно указать на 27 российско-японских встреч на высшем уровне, прошедших в этот период. Для Абэ нормализация отношений с Россией была не только попыткой войти в историю Японии как человека, вернувшего ей «северные территории». Это было составной частью страховочной стратегии установления прочных отношений между Японией и странами Азиатского континента на фоне растущей мощи Китая и неопределенности будущего поведения США.
Целью стратегии Москвы на японском направлении в этот период было превращение Японии в существенный ресурс для российской модернизации, в особенности на востоке России. Москва, конечно, не нуждалась в Токио в качестве противовеса Пекину, но японские технологии и инвестиции, научно-техническое сотрудничество с Японией были бы очень полезны для развития страны. В этой связи Кремль был в принципе готов и к решению территориального вопроса на основе Московской декларации 1956 года (к передаче Токио острова Шикотан и группы островов Хабомаи), но в рамках мирного договора, который установил бы между двумя странами близкие партнерские отношения.
Подписание мирного российско-японского договора и решение в этом контексте территориальной проблемы могли бы стать базой для будущего тесного взаимодействия, превращения «далекого соседства» в близкое. Возможно, если бы не началась российско-американская, а затем и американо-китайская конфронтация, мирный договор и территориальное размежевание могли бы стать реальностью и, учитывая политическое влияние Владимира Путина в России и Синдзо Абэ в Японии, такое решение могла бы поддержать общественность обеих стран.
Именно военный аспект вопроса стал главным препятствием на пути заключения мирного договора между Россией и Японией. Как и в 1960 году, Договор безопасности между США и Японией вновь помешал заключению российско-японского договора. В условиях, когда Япония может превратиться в базу для размещения американских ракет средней дальности, подписание мирного договора с передачей Токио хотя бы небольших островных территорий оказывается невозможным.
Почин Абэ в отношениях с Россией не будет иметь продолжения в обозримом будущем. Ни новый премьер-министр Суга, ни кто-то другой в японской элите не интересуются развитием связей с Москвой. Также в течение долгого времени ни один будущий глава правительства не будет иметь такой политической и общественной поддержки, как Абэ. Длительные и упорные, но в итоге бесплодные попытки премьера Абэ нормализовать отношения с Россией породили в Японии долгое и устойчивое разочарование. Негативный образ России, давно преобладающий в сознании японского общества, еще более закрепился. Мирный договор между Россией и Японией откладывается на неопределенное время.
Для России развитие отношений с технологически высокоразвитой Японией является в принципе одним из внешних ресурсов модернизации страны. Синдзо Абэ понимал это и соответствующим образом выстраивал японскую политику на российском направлении. Потенциал для развития Дальнего Востока, Сибири и Арктики здесь имелся. Конечно, Токио присоединялся к коллективным санкциям Запада против России, но при этом поощрял японский бизнес сотрудничать с Россией. Разумеется, ни о каком несоблюдении Японией антироссийской санкционной политики Запада, ни о каком отходе от требований контроля за экспортом в Россию высокотехнологичной продукции не могло быть и речи. Какие-то возможности для привлечения в Россию японских технологий и инвестиций еще остаются, хотя и в очень ограниченных масштабах. Задача российской внешней политики — максимально использовать потенциал, который еще остался.
Японский стратегический интерес в поддержании самостоятельных двусторонних отношений с Москвой сохраняется, однако и после ухода Абэ по тем же самым причинам Токио не заинтересован в том, чтобы Москва присоединилась к Пекину для оказания совместного давления на Японию. Москве есть смысл этот интерес поддержать, ведь он совпадает с фундаментальным принципом внешнеполитической самостоятельности России и укладывается в концепцию равновесия на международной арене. Вопрос в том, насколько глубоко Япония готова вовлекаться в американо-китайскую конфронтацию. Если Токио после ухода Абэ будет проводить менее самостоятельную линию в отношениях с США, то основа для продолжения стратегического диалога по формуле «2 + 2» (совместные встречи министров иностранных дел и обороны России и Японии) исчезнет.
Страны Северо-Восточной Азии — Республика Корея и Корейская Народно-Демократическая Республика — представляют интерес для России прежде всего как экономические партнеры. С экономической точки зрения для России важна Республика Корея — одна из наиболее развитых и географически близких к РФ азиатских стран, в этом смысле двойник Японии, хотя и существенно уступающий ей по потенциалу. В то же время Южная Корея, как и Япония, военно-политический союзник США, и это жестко ограничивает возможности технологического и экономического сотрудничества и создает риски для безопасности. Возможности экономического сотрудничества с КНДР жестко ограничены, но Россия заинтересована в развитии контактов между противостоящими друг другу севером и югом Кореи и экономического сотрудничества двух корейских государств, поскольку межкорейское сближение откроет некоторые возможности для РФ. Пока что вероятность нормализации отношений между Сеулом и Пхеньяном мала.
Наличие ядерного оружия у КНДР является фактом, это главный инструмент северокорейской политики сдерживания Соединенных Штатов. В вопросах, связанных с денуклеаризацией КНДР, России есть смысл оставаться в третьем ряду дипломатического театра, позади пар США — КНДР и Китай — Южная Корея. Главная задача российской внешней политики — предотвращение нового вооруженного конфликта в непосредственной близости от российского Дальнего Востока. Решение этой задачи требует от России постоянных контактов со всеми задействованными сторонами, но без попыток брать на себя ведущую роль в решении ядерной проблемы Корейского полуострова.
Проблема объединения Кореи не может быть снята с политической повестки дня, но в обозримом будущем представляется малоактуальной. Рассуждая гипотетически, можно предположить, что объединение полуострова под эгидой Пхеньяна, попытка которого была предпринята в 1953 году, приведет, скорее всего, к региональной войне. Напротив, крах северокорейского режима может привести либо к объединению Корейского полуострова под эгидой Юга, либо к вмешательству Китая для сохранения Севера как подконтрольного Пекину буферного государства. Первое опасно для России, поскольку объединенная Корея, вероятно, сохранит военно-политический союз с США. Американские войска получат возможность базироваться в непосредственной близости от Владивостока. Второе приведет к дальнейшему усилению Китая и росту напряженности на дальневосточных границах РФ.
С момента образования Китайской Народной Республики Москва считала Тайвань ее частью. После распада СССР между Москвой и Тайбэем были установлены торгово-экономические связи, открыты соответствующие представительства, но российское руководство тщательно следило за тем, чтобы отношения с Тайванем не выходили за рамки, которые Пекин считал допустимыми. С точки зрения Москвы, соответственно, отношения между Пекином и Тайбэем считаются внутренним делом Китая, а участие Вашингтона в возможном конфликте в Тайваньском проливе — вмешательством со стороны США. В то же время самой втягиваться в такой конфликт для России было бы безумием.
Целью политики Москвы в Юго-Восточной Азии является расширение российского присутствия на емком рынке государств, входящих в Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии, население которых составляет 500 млн человек, то есть примерно равно населению Европейского союза. АСЕАН — не интегрированный подобно Евросоюзу политико-экономический союз, а тесное межгосударственное объединение, основанное на принципе постоянных многосторонних консультаций.
Россия уже обозначила АСЕАН как возможного партнера в рамках предложенного Москвой проекта «Большое евразийское партнерство» — наряду со странами Евразийского экономического союза и Китаем. Уже заключено соглашение о свободной торговле с Вьетнамом — исторически самой близкой России страной АСЕАН. Ведется работа в этом же направлении с Сингапуром — технологически самой «продвинутой» страной региона.
За исключением туристов, пока что Россия очень слабо представлена в Юго-Восточной Азии. Она может предложить странам региона в основном вооружение и сотрудничество в сфере атомной энергетики.
Проблемой для Москвы является то, что у многих государств АСЕАН — Вьетнама, Филиппин, Индонезии — сложные отношения с Китаем, претендующим на суверенитет над большей частью Южно-Китайского моря. Россия выступает за приемлемое для всех стран региона, включая Китай, решение вопроса о суверенитете и о правилах мореплавания в Южно-Китайском море. Фактически, учитывая сильное стремление Пекина установить контроль над ЮКМ и собственную относительную незаинтересованность, Россия ни в чем не противоречит китайской позиции. Как обычно, Москва выступает также против вмешательства внерегиональных держав — прежде всего США, которые, опираясь на принцип свободы мореплавания и выступая как поборник безопасности стран АСЕАН, пытаются помешать Китаю реализовать его планы.
Войти с помощью соц. сетей: