Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Я спокойно отношусь к тому, что мои клиенты переносят время или дату сессии. Всегда можно найти часы, подходящие и для него, и для меня. Иногда в опозданиях и переносах проявляются особенности характера моих посетителей, и это становится материалом для разговора. Но когда Федор отложил встречу вторично, я почувствовал раздражение. И написал в ответ: «Первый раз прощается, второй раз запрещается». Мол, если в третий раз не сможете прийти, есть шанс не встретиться вовсе.
Но Федор пришел вовремя. Выглядел он усталым. Даже очень. Не шатался, конечно, от изнеможения, но и походка, и поза, и взгляд — как у рабочего после долгой вахты.
— Простите, что дважды отложил встречу, — извинился он, присел на краешек стула и, глядя вперед, заговорил: — Сегодня начальник снова написал мне, что я плохо справляюсь и поэтому должен работать каждые выходные, пока не сделаю все, что нужно. Платить он не будет — считает, что я виноват, не рассчитал время и не представил нужный объем. Но сроки установил не я, а он, я принял их под давлением. Если я назначаю удобную для себя дату, его она не устраивает — он кричит, топает ногами и давит на меня, с тем чтобы я согласился сделать быстрее. Но быстрее я не могу…
— Угу, — кивнул я.
— Мне обещали прибавку, но не дали. Когда я переходил из одного подразделения в другое, то напомнил им об этом обещании, а мне ответили: «Прибавка? Какая прибавка? Перешел и перешел». Год назад я прыгал от радости, что попал к ним. А сейчас уже и не знаю… Я напрочь потерял себя в этой душегубке. Устал от жестких рамок, устал гонять себя хворостиной. Мне постоянно говорят, что я плохо работаю, штрафуют вычетами из зарплаты. Начал искать новую работу. Пока никому не говорю: все будут пальцем у виска крутить, что я ухожу из такого места-всем-на-зависть. А тут еще и коронавирус, предложений стало меньше… Если совсем измотаюсь, просто хлопну дверью…
— Значит, ваш начальник давит и критикует, и вы никак не можете от этой критики дистанцироваться, — сказал я. — Его брань входит внутрь вас. И вы сами начинаете верить, что плохо работаете.
— Да. Это невыносимо.
— А расскажите мне про начальника поподробнее, — попросил я.
— Его фамилия вам наверняка знакома, это N. Начальник — гений, звездой он стал еще до 30. Компания мечты. Все хотят туда попасть. И я хотел. Мы с мировыми брендами работаем.
— Нет, мне про начальника интересно. Какой он?
— Весь такой блестящий, выглядит как с обложки журнала. В дорогом костюме. На дорогой машине. Суперайтишник. Но абсолютно «плохой парень». И не считает нужным себя сдерживать. Подходит и сразу наезжает: мол, что за говно вы тут сделали, идите переделывайте. Постоянно навязывает сроки. Типа там работы на десять минут. А там не на минуты, а на сутки… Поставили меня перед выбором: плохо планируешь, не успеваешь доделать — лишим тебя бонусов. Или доделывай на выходных, ночью, когда угодно. А я выходные уже отработал и вчера до двух ночи пахал. Я просто хочу нормально жить, спать и есть… А меня все время дергают. Верчусь как уж на сковородке. Соглашаюсь с ним, просто чтобы не вгонял в чувство вины… Можно водички глотнуть?
— Конечно. Можете сделать два глотка, — я подал ему стаканчик.
— Спасибо, — он отхлебнул ровно два раза.
— А теперь третий, — сказал я.
— Спасибо…
•••
Что произошло с Федором? Он попал в плен к дракону. Я называю драконами отношения, на которые мы сильно и бессознательно реагируем и из-за этого теряем себя, свою индивидуальность. Вступают в силу древние универсальные реакции:
Эти реакции плохи тем, что они бессознательные и не дифференцированные. Мы теряем возможность реагировать по-разному, исходя из ситуации и собственной индивидуальности. У нас просто «залипает кнопка».
У каждого из нас свои драконы: для кого-нибудь другого начальник Федора не был бы таким ужасным. Но у Федора в прошлом имелся человек — жесткий отец или строгая учительница, — который вел себя похожим образом, а Федор был в то время беспомощным и не мог ответить. С тех пор, когда Федор встречается с давлением и криками, собеседник для него исчезает и на его месте появляется дракон.
Вот еще примеры драконов.
Мария: «Я теряю себя, когда чиновники, бюрократы начинают разговаривать со мной высокомерно. У меня забрало падает, и я становлюсь трудным клиентом — кричу, устраиваю скандал, пишу жалобы, а в одном учреждении даже сломала дверную ручку».
Артемий: «Ненавижу, когда человек перестает разговаривать после ссоры. Моя девушка может молчать по шесть дней. Извиняюсь, унижаюсь, сам себя ненавижу и на нее злюсь».
Яков: «Когда повышают голос, моментально теряю всякую способность соображать. Просто стою и туплю, как мешком огретый».
Во всех этих описаниях есть нечто общее: при появлении дракона человек теряет себя, его поведение становится шаблонным, вынужденным. Как будто кто-то дергает его за веревочки, и велик соблазн сказать, что этот кто-то и есть тот самый человек, с которым он столкнулся. Очень часто популярные психологи так и объясняют происходящее: перед вами просто манипулятор, которому только и надо, чтобы вы потеряли контроль над собой и почувствовали себя сумасшедшим. Лишив вас ресурсов, этот злодей будет пользоваться вами и вершить свои черные делишки. Такое действительно случается в жизни (а не только в «Гарри Поттере»), но чаще всего речь все же не об этом. Обычно дракон появляется в отношениях или в общении не потому, что некто сознательно злоупотребляет вами, а потому, что два вида поведения, его и ваше, совпали, дополнили друг друга и сформировали «драконовскую» пару. Уменьшить интенсивность и вынужденность переживаний и найти себя, а точнее, вернуть себя себе — непросто, но в некоторых случаях возможно.
Сформулируем несколько правил драконоведения.
Встречаются и плохие родители, и жестокие супруги, и орущие начальники, но сейчас речь не только о них, но и о нас — о том, как мы реагируем на их трудное поведение. Ни один человек не является драконом вне отношений с вами. Дракон — это все вместе взятое: его поведение, ваша реакция и вся драматургия, которая складывается вокруг вас.
Часто, говоря об отношениях, в которых есть унижения и эмоциональная зависимость, люди уверяют, что жертва просто глупа по своей природе. Если бы она была умнее, то не попала бы в такую ситуацию или быстро вышла бы из нее. Кроме того, утверждают они, виктимность провоцирует агрессора на жестокость — как если бы жертва сама хотела, чтобы с ней плохо обращались. Но это не так. Возлагать вину на жертву — несправедливая и опасная точка зрения. В действиях виноват тот, кто их совершил!
Федор не виноват в том, что не способен поставить начальника на место, — точно так же, как девушка, которой угрожает ее парень, не виновата в том, что не может от него уйти. Их поведение формировалось годами — поменять его по щелчку пальцев невозможно. Даже если уйти, велик шанс, что место другого участника драконовских отношений недолго будет пустовать.
Вместе с тем за отношения, которые складываются между людьми, всегда несут ответственность оба участника. И в этом есть надежда, так как из любой, даже самой «драконовской» ситуации можно найти выход.
Драконы часто появляются в отношениях с близкими людьми. В таких случаях говорят об эмоциональной зависимости: «она потеряла себя в этом браке», «мама крутит им как хочет».
Кажется, что из отношений с драконом можно только выйти и больше ничего сделать нельзя. Иногда это так и есть. Но вообще-то драконовские отношения — это не только абьюз, газлайтинг, физическая агрессия и прочие ужасные вещи. И далеко не всегда мы хотим окончательно разорвать отношения, в которых возникает дракон.
90-летняя мама одним звонком вгоняет Сергея в роль нашкодившего ребенка. Но несмотря на это, Сергей любит маму и помогает ей. Мама ему нужна, а дракон — нет.
Бывший муж приходит и уничтожает Лизу ядовитым сарказмом. При этом он любит их общих детей, водит на кружки, поддерживает с ними доверительные отношения. Лизе нужен папа их детей, а дракон — не нужен.
Руководительница благотворительной организации умело управляет фондом, спасающим жизни людей. При этом она сурова и не всегда соблюдает границы в отношениях с подчиненными. Некоторые не выдерживают и уходят, другие попадают в зависимость и выгорают. Не многие смогли избавиться от дракона, но сохранить отношения с ней самой.
Между «уйти совсем, не видеть и не слышать» и «оставить все как есть» существует немало вариантов. Если понять, чего именно мы хотим от этих отношений, какие варианты нам подходят, — цель подскажет, что делать.
4. Драконы неизбежны. Стоит знать своих драконов.
Дракон — это всегда эмоциональная зависимость, уязвимость. Никто из нас не свободен от своих драконов. Каждый может назвать вид поведения, с которым ему трудно иметь дело. Стоит знать своих драконов — не для того, чтобы их избегать, а для того, чтобы учиться с ними взаимодействовать, не теряя себя.
Например:
Мария, которая становится «трудным клиентом» в учреждениях, в школе подвергалась травле. Она остро реагирует на чужое высокомерие, ее чувство собственного достоинства гипертрофировано, и Мария стремится отстаивать себя даже в мелочах.
Артемий, которого игнорит девушка, в детстве испытывал такой же игнор со стороны бабушки, с которой он рос. Ему приходилось много раз просить прощения, прежде чем бабушка снова начинала разговаривать с ним.
Яков, который столбенеет, когда на него кричат, имел жесткого и непредсказуемого отца, который мог неожиданно и сильно наорать на него.
Но знание своих драконов — только первый шаг к тому, чтобы уживаться с ними, не теряя себя. Как это делать на практике, я расскажу ниже.
•••
— Представьте себе, что вы поступили в зоопарк и там обслуживаете драконов, — сказал я. — Вы — уборщик при драконах.
— Так, — заинтересовался Федор.
— Надо высмотреть, какой дракон для вас самый неприятный. Есть дракон, который игнорирует: что бы ты ни делал, он тебя никогда не похвалит.
— На это плевать.
— Есть дракон, который обесценивает. Этот дракон, что бы ты ни совершил, отвечает: «Ты должен был сдать это вчера и намного лучше». Обесценивающий дракон — ваш «любимый» дракон.
— Да. Самый страшный.
— Отлично. У дракона своя физиология — он ест, он испражняется, он дышит и… он обесценивает. Он делает это совершенно независимо от качества вашей работы. А вы находитесь в ситуации непрерывного взаимодействия с физиологией дракона. Вот я спрашивал вас про начальника: какой он? Вы сказали пару слов и сразу же свернули на его обесценивание. У вас нет с ним контакта как с человеком. Только как с драконом.
— А что я могу…
— Что мешает изучать драконов? Общаться с драконом спокойно, иронично, с улыбкой? Давайте я ненадолго стану драконом: «Как можно было здесь сделать такую глупую ошибку? И почему так долго? Я вот — гений, это все знают. Я бы это сделал за десять минут! А вы, дураки, сделаете за час. Не может быть такого, чтобы ты занимался этим заданием сутки! Может, ты ковырял в носу или болтал по телефону?»
— Очень похоже.
— Вам нужно написать все его фразы на большом листе бумаги. И когда он начнет свой монолог, вы будете готовы. Порепетируйте заранее. Посмотрели на этот листочек, глубоко вздохнули, расправили плечи. Прочли еще фразу, опять расправили плечи и погладили себя по голове. Можно сформировать систему сигналов, с помощью которой вы выводите себя из привычной реакции. И потом применять их «в поле».
— Владимир, — неожиданно произнес Федор, глядя на меня. — Я более чем уверен, что вы сами сделали бы это за три часа. Но у меня получается дольше. Все потому, что вы умнее меня. И красивее. Я вам завидую. Наверное, вам помогает ваша особенная авторучка. И вообще — мне очень хочется быть на вас похожим. Когда карантин снимут, айда вместе на Burning Man?
— Вот-вот, — я покивал головой. — Шикарно.
— Это мысленный монолог, конечно же, — уточнил Федор.
— Да, вы меня правильно понимаете. Мысленного пока достаточно. Когда вы ведете такие мысленные монологи, вам в реальности будет проще сказать: «Нет, знаете, на выходных я уже поработал, больше не хочу. Или платите сверхурочные».
— Трудно отстраниться от нашей корпоративной культуры, — вздохнул Федор. — Даже дистанционка не слишком помогала… дистанцироваться.
— Мы хотим снять этот жуткий напряг. Заметьте: вы распрямились. И сидите уже не на краешке стула. И руки по-другому держите. Про драконов можно пьесу придумать абсурдистскую. Можно иронически все это описать. Можно нарисовать комикс. Если, не поднимая головы, убираться в драконовой клетке, вы так и остаетесь его обслугой. А если с ним разговаривать — и не только мысленно, убирается эта привычная реакция: «он обесценивает, а я обесцениваюсь».
— Вообще-то мне это драконоведение совершенно не близко, — признался Федор. — Валить оттуда надо. Как только будет первое предложение — сразу же и свалю.
— Драконоведение нужно, во-первых, для того, чтобы, пока вы еще «не свалили», не тратить столько сил. Иначе поступит вам предложение, а вы еле ноги будете волочить от работы по выходным и по ночам — на собеседовании заснете от усталости. Во-вторых, чтобы не прилипнуть. Чем вы сильнее во все это вовлекаетесь, тем меньше смотрите по сторонам и тем хуже верите в то, что способны где-то еще прижиться. Опять же — не то чтобы это хорошо для дальнейшей карьеры…
— Это да. Когда столько времени капают на мозг, начинаешь верить сам, что плохо работаешь, что никуда больше не возьмут. Ужас.
— А в-третьих, драконоведение полезно для того, чтобы на новом месте…
— Не попасть снова в плен к дракону, — подхватил Федор.
— Да. Люди, которые не договорились со своими драконами, находят их везде. А если не удается найти, делают из подручных средств.
•••
Если бы осознание природы своих драконов помогало полностью от них избавиться, это было бы прекрасно. Главная трудность состоит в том, что во взаимоотношениях с драконами нужно наработать практические навыки и применять их «в поле». Некоторые из них мы уже проговорили в беседе с Федором. Технику обретения этих практических навыков я называю «Танец с драконом». Суть ее в том, чтобы выйти из магнитного поля драконовских отношений, разорвать жесткую предопределенность своих реакций.
Мы создаем шпаргалку из нескольких пунктов для взаимодействия с драконом. Эти пункты можно сначала потренировать «на суше», а потом, когда они войдут в привычку, применять в реальном взаимодействии.
Войти с помощью соц. сетей: