Кажется, мой новый парень помешан на сексуальной стороне наших отношений, но меня она интересует меньше. Со мной что-то не так?

Маркиз де Сад • Мишель Фуко • Джон Стюарт Милль • Чжуан-цзы • Протагор • Дэниел Деннет

Все шло так хорошо, не правда ли? Оказалось, у вас так много общего: одинаковые интересы, одинаковые вкусы в еде. Пока не дошло до постели. И вот тогда вы обнаружили, что ваши аппетиты не совсем совпадают. Вы озадачены тем, что ваша новая родственная душа заботлива и внимательна — и одновременно более страстна и ненасытна, чем вы рассчитывали. И вы чувствуете себя некомфортно. Вы начинаете сомневаться в ваших отношениях. Может быть, ваш сексуальный запал слишком слаб или вы ханжа?

Давайте сначала проясним некоторые моменты. Вы так реагируете на пыл любовника просто потому, что у вас разные физические потребности или тут есть и элемент морали? То есть вам правда меньше интересен секс, или вы считаете его в каком-то смысле греховным? Может быть, вам вообще не очень нравится идея наслаждаться радостями плоти; возможно, вы считаете, что секс должен быть серьезным делом. Здесь вы не одиноки, и вы не ненормальны, с вами все в порядке, вы лишь немного чопорны. Также можно утверждать, что нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться сексуальной жизнью и заниматься тем, что доставляет радость вам и вашему партнеру.

Если бы вы спросили Донасьена Альфонса Франсуа, известного более под именем Маркиза де Сада (1740–1814), он бы сказал, что вы упускаете массу удовольствия только из-за своего воспитания: вас приучили верить, что хорошо проводить время — грех. Его философствования на тему свободы от общепринятой морали, религии и закона были всего лишь слегка завуалированным предлогом для наслаждения своими гедонистическими практиками. И описывания их в непристойных подробностях. Чтобы найти аргументы против пуританских нравов, стоит поискать философа получше, например Мишеля Фуко (1926–1984).

Фуко не просто отмахивался от общепринятой половой морали. Он сказал бы вам, что понимает, почему вы хотите отрешиться от идеи потакать плотским удовольствиям. Внутренне вы не против них, но вы запрограммированы обществом считать их неприличными. Семья, религия, государство и другие общественные институты повлияли на ваше мышление, на ваши представления о хорошем и дурном, приемлемом и неприемлемом, сформировав их в соответствии с обычаем. Большинство из них, так или иначе, транслируют следующее послание: искать сексуального удовольствия безнравственно. Это так глубоко укоренено, что вы, вероятно, даже и не знаете, что вашими эмоциональными откликами манипулируют. Вас воспитали так, что реакция на отклонения от этой социальной нормы — стыд, страх или даже отвращение.

Конечный результат: поскольку вы связаны условностями, вы сдержаны, ваши реакции подавлены. Если вы преодолеете страх нарушать общепринятые правила, то сможете наслаждаться разными вещами больше, чем предполагали. Фактически вам нужно лишь осмелиться подумать о своем наслаждении, чтобы вырваться из-под власти общественных устоев. Тем более когда мы говорим о сексе, о способе дарить и получать наслаждение. Что же в нем аморального? Какой вред он кому-либо причиняет?

Было бы странно увидеть корректного и трудолюбивого викторианского джентльмена Джона Стюарта Милля (1806–1873) союзником Фуко, но в вопросе сексуального удовольствия они бы согласились друг с другом. Милль сказал бы: что не причиняет никому вреда, то никого, кроме вас, не касается. Он бы добавил, что сам ближе к тем, кто предпочитает хорошую книгу любовным утехам. Но дело ваше. Никто не может указывать вам, чем заниматься или не заниматься в постели, когда это происходит между взрослыми людьми и по обоюдному согласию. Согласие критически важно: только вам решать, что вы делаете со своим телом и что позволяете другим людям с ним делать.

Показать чувства

Впрочем, возможно, что по какой-то причине вам просто не нравится секс, как некоторым людям не нравится футбол. Философы-релятивисты заметили бы, что разные вещи нравятся людям неодинаково. Вы говорите, что не любите футбол, — так тому и быть. Говорите, что не любите секс, — и здесь никто с этим не может спорить. Это вопрос личного вкуса. Относительно субъективных вещей не может быть жестких правил, и никто не может решить за вас, что вам нравится, а что — нет.

Или все-таки может? Чжуан-цзы не согласился бы. Он говорит, что, хотя вы и не можете указывать людям, что им должно или не должно нравиться, вы можете понять, наслаждаются они чем-то или нет. Он иллюстрирует это случаем, когда наблюдал за играющими в реке рыбками и отметил вслух, как они веселятся. Его друг Хуэй Ши спросил, откуда он это знает, ведь Чжуан-цзы не рыбка. На это Чжуан-цзы ответил, что Хуэй Ши не Чжуан-цзы: почему же он думает, что Чжуан-цзы не знает, что рыбки веселятся. Хуэй Ши был вынужден признать: он не знает, что известно или неизвестно Чжуан-цзы, ведь Хуэй Ши не он. Так или иначе, продолжил Чжуан-цзы, Хуэй Ши неявно признал, задав вопрос: «Откуда ты знаешь?», что Чжуан-цзы знал: рыбкам хорошо. Он просто спросил, откуда у Чжуан-цзы это знание. Решающий довод Чжуан-цзы был таков: он знал, что рыбки наслаждаются, потому что видел — они хорошо проводят время.

Все это довольно сложный способ сказать: не нужно быть кем-то, чтобы знать, что другой чувствует. Можно понять, что нравится или не нравится людям, по их поведению, по их откликам на различные стимулы. Если дать маленькой девочке шоколадку, она улыбнется; но если уколоть ее булавкой, она вскрикнет от боли. Не нужно быть этой девочкой, чтобы понять ее предпочтения, — это можно понять по ее реакции.

Хотя Протагор указал бы на изъян в этих рассуждениях. Реакции человека — вскрики боли или вопли радости — говорят нам не так уж и много. Протагор утверждал бы: имеет значение то, что человек действительно чувствует или думает, а не то, какими внешними признаками он это выражает. Каждый из нас переживает происходящее с ним по-своему: допустим, вам нравится вкус чеснока, а другой терпеть его не может. Скорее всего, вы испытываете вкус чеснока совершенно по-разному, что и объясняет различие предпочтений. Может быть, когда вы пробуете что-то сладкое, ваши ощущения другой человек распознал бы как горечь. Это невозможно выяснить.

Вы не можете быть уверены и в том, является ли ваше ощущение боли чем-то, что ваш партнер счел бы наслаждением. Чжуан-цзы вклинился бы в этом месте и сказал бы, что отклики на боль и наслаждение непроизвольны и всем известны: они хорошо свидетельствуют, нравится партнеру что-то или нет. Даже если неизвестно, что конкретно он чувствует. Именно так, ответил бы Протагор, но отклики могут быть так же субъективны, как и сами ощущения. Если кто-то вскрикивает «ой!» после укола булавкой, это может быть непроизвольной реакцией на приятное (для него) ощущение или, по крайней мере, на то, что вы бы назвали приятным ощущением.

Философские зомби

Возьмем вашу ситуацию. Вы могли бы откликаться на все запросы любовника, заниматься с ним подолгу сексом и притворяться, что вам нравится. И он не узнал бы, что вы притворяетесь. На самом деле, он не смог бы интерпретировать ваши отклики с какой-либо уверенностью: это стоны наслаждения? Или дискомфорта? Или от скуки? И в то же время вы и сами не можете быть уверены, что чувствует ваш партнер.

Дэниел Деннет (р. 1942) пошел бы дальше, утверждая, что мы никогда не сможем узнать наверняка, что происходит в чужом сознании. Более того, телесный отклик на стимулы не служит доказательством того, что человек вообще что-то испытывает: может, его тело просто так двигается. В конце концов, несложно соорудить машину, которая мурлычет, когда ее гладят, как и построить андроида, запрограммированного отвечать на раздражители так же, как человек. Но, конечно, у него не было бы никаких чувств или сознания. Таким образом, Деннет предполагает, что возможны существа, выглядящие копиями людей, так же реагирующие на боль, наслаждение и так далее, но по природе своей они не более чем органические машины со стандартной программой откликов на определенные стимулы.

Деннет назвал таких существ «зомби», хотя эти философские зомби не похожи на гаитянских вуду-созданий или неживых плотоядных чудищ из фильмов ужасов. Эти деннетовские зомби почти неотличимы от людей, за исключением сознания и эмоций. Стало быть, они не так опасны, как зомби Голливуда, но так же пугающи, ведь нет способа определить, зомби другой человек или нет. Ваш новый любовник, например. Или вообще кто угодно. Возможно, зомби вообще все, кроме вас самих…

Независимо от того, насколько эта идея противоречит здравому смыслу, трудно найти рациональный аргумент, опровергающий существование философских зомби. Тем не менее крайне маловероятно, что они существуют, и более вероятно, что у других людей такие же чувства и сознание, как у вас. Судя по тому, что и у них отклики такие же, как у вас.

Но эти отклики, как и оргазм, можно просто имитировать.

Принимая решение

Возможно, вы сомневаетесь, «нормально» ли ваше отношение к сексу. Маркиз де Сад и Фуко могут быть правы в своих утверждениях о репрессивной сексуальной морали, навязываемой нам обществом. Однако может быть, что (как указал Протагор) вы и ваш любовник наслаждаетесь разными вещами. Но может ли кто-то из вас действительно знать, что нравится другому (как утверждал Чжуан-цзы), или Деннет прав, говоря, что сознание других людей для нас — закрытая книга?

Отправить