ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Девичники

Я любила детей больше себя с момента, как увидела на тесте две полоски. Все мои решения, начиная от рациона питания во время беременности, любой сделанный со дня родов выбор, от марки машины до места проживания и способа провести отпуск, — все диктовалось моей любовью к дочкам. На первом месте всегда были они.

Это естественно для родителей, особенно для мам. Новорожденный беспомощен и нуждается в заботе. Инстинкт подсказывает мамам, что они должны находиться рядом с ребенком без перерывов, многие так и поступают каждый день, не задавая вопросов. Это работа мамы. Стоит ли удивляться, что материнское выгорание в наше время так распространено. Если ты мама, ты должна страдать, этого негласно требует от нас общество. И если в конце дня мать не падает с ног, а забивается в угол с бокалом вина, значит, она недостаточно хорошая.

***

С недавнего времени я решилась быть полностью честной с собой и признала, что как родитель 98 процентов времени занимаюсь тем, чем вообще не хочу заниматься. Это не противоречит факту, что я люблю дочек. Но ни одна роль в нашей жизни не подразумевает такого полного отказа от себя, как роль родителя, а ведь человек по природе своей существо эгоистичное. Жить с этим внутренним конфликтом очень нелегко.

Пост в блоге от 31 июля 2017 года: «Мой муж — не бебиситтер»

Вчера мой муж взял девочек и пошел в продуктовый магазин.

Вернувшись домой, он признался, что несколько человек сказали ему: «Какой молодец!», увидев, как он ходит по супермаркету с тремя детьми и полной тележкой. Неделей раньше его так же хвалили за то, что он отвел их пообедать, а несколько месяцев назад завалили комплиментами, потому что он поехал с ними на школьную экскурсию.

Не поймите меня неправильно. Я рада, что он делает все это (особенно ходит в магазин, иначе нам нечего было бы есть). Но в то же время мне интересно: сколько мам находились одновременно с ним в супермаркете, или на школьной экскурсии, или в ресторане — и кто их похвалил? Предполагаю, что никто.

Сколько раз вы толкали тележку, одновременно кормя ребенка грудью? А может, при этом вы еще тащили за собой двухлетку, истерично требующую мороженое, и разговаривали по телефону с ветеринаром, чтобы записать на прием собаку, проглотившую камень (зачем она это сделала, дура?)? Кто-нибудь хоть раз подошел к вам и сказал: «Какая молодец»?

Кто-нибудь похвалил вас за то, что каждый божий день вы спасаете от смерти своих маленьких чудищ, потому что они норовят спрыгнуть с высоты или засунуть в нос острый предмет? Вам говорили «какая молодец» за это?

А как насчет миллионов обедов, которые вы приготовили, тонн продуктов, которые вы закупили? Кто-нибудь сказал вам «молодчина»? А как насчет всех тех миллионов раз, когда вам приходилось вешать новый рулон туалетной бумаги, потому что больше никто на всей планете, кроме мамы, на это не способен?

У вас есть за это медаль?

Я клоню к тому, что мне страшно надоела идея, будто мужчины — отцы наших детей, взрослые люди, с которыми мы решили провести всю жизнь, — в глазах общества являются не более чем бебиситтерами, эдакой приходящей помощью. Какого черта их считают героями лишь потому, что они ведут себя как и должны?

Позвольте сказать вам кое-что: мой муж не «помогает» мне с детьми. Он не делает мне одолжение, когда забирает их на час и идет в супермаркет, потому что в холодильнике пусто, а я должна работать. Он живет в этом доме и хочет, чтобы тут была еда. Он на сто процентов способен проводить время с собственными детьми. Он потрясающий отец, и я понимаю, как мне с ним повезло, потому что он покупает мне тампоны и даже использует купоны на скидку, чтобы приобрести их по выгодной цене. Большую часть времени я обожаю его (но не когда он забывает поменять рулон туалетной бумаги!). Но посмотрим правде в глаза: он не решил проблему мирового голода и не нашел лекарство от рака. Он просто сходил за продуктами!

И забыл купить молоко.

Мне долго казалось, что я должна быть мифической идеальной матерью. Я делала пюрешки из овощей в блендере, с трех месяцев водила детей на занятия плаванием (и семь лет спустя они так и не научились плавать!), подъедала остатки с их тарелок, пользовалась сухим шампунем, экономя время на мытье головы. Я использовала влажные салфетки для уборки дома, потому что убираться там как следует просто не было смысла. Я жила как сомнамбула, вычеркивая пункты из нескончаемого списка дел, а в конце дня понимала, сколько всего забыла. Я очень уставала.

***

За последний год я поняла, что нужно заботиться прежде всего о себе. Я — в первую очередь. Это моя жизнь. Да, я родила детей и пытаюсь быть хорошей мамой. Но однажды они уедут, и останемся только мы с Майком. Если я совсем себя потеряю, то уже не найду.

С родителями, особенно с мамами, часто такое случается. Уйдя с головой в детские праздники, мы совершенно забываем, как разговаривать со взрослыми. Я поняла, что мне нужно научиться ценить друзей и выделять для них место в своей жизни. Нельзя замыкаться только на детях. Девочки по-прежнему оставались для меня на первом месте, но мне хотелось проводить вечера пятницы в другой компании.

Мне очень не хватает дней, когда можно было думать только о себе и не оправдываться. Уйти из дома, вернуться во сколько хочешь и не переживать, что кто-то обидится. Нас вечно учат заботиться о других, а не о себе. Но настал момент, когда я поняла, что не могу больше о себе забывать. Я отказалась задвигать свои потребности на задний план, потому что школьная экскурсия или детский день рождения важнее.

***

Самым досадным на пути преодоления кризиса было то, что моего мужа никто никогда не критиковал за умение думать о себе. Майк спокойно смотрел футбол сколько душе угодно, оставался наедине с собой, чтобы расслабиться после рабочего дня. Но стоило мне уехать на выходные или попробовать сделать что-то для себя, меня тут же называли эгоисткой. Я видела, как смотрели на меня мамы в школе, как они сомневались в моих родительских способностях, когда я отказалась в одиночку отвечать за доставку детей из школы и в школу. Они не понимали одного, как не понимают многие родители: дети тут ни при чем и моя любовь к ним тоже. Все дело во мне и в моей любви к самой себе. Люди постоянно твердят: «Прежде чем полюбить других, нужно научиться любить себя». Но это золотое правило будто бы не касается мам.

Мне же хотелось собрать команду поддержки, чтобы туда вошли муж, друзья и еще кто-то, кто помогал бы по дому. Я поняла, что устала все делать в одиночку, мне нужны помощники. Матерям внушают, что даже думать о подобном стыдно, от нас ждут, что мы без всякой помощи свернем горы. Но я не хотела больше убирать за всеми и вечно корпеть над плитой ради ужина, который никому даже не понравится.

Раньше я просыпалась в панике и бежала проверять, все ли у девочек готово к школе. Утро проходило в тревоге: я беспокоилась, как все успею, хватит ли мне времени поработать, забрать девочек, проследить, чтобы они сделали домашнее задание, и приготовить ужин. Иногда мне некогда было принять душ, не то что накраситься.

Однажды — уже в период кризиса, после того как я уволилась из строительной компании, — я пообещала себе принимать душ и краситься каждый день, а может, даже надевать новые сережки. Все началось с 10-минутного душа, но скоро я стала посвящать себе целый час утром. Я подолгу примеряла сережки, выбирая подходящие, а потом шла на прогулку. Мой утренний туалет стал затягиваться, дошло до того, что в 11 утра я ловила себя на мысли, что ничего еще не сделала. Стирка накапливалась, надо было идти за продуктами и готовить… но, если честно, я не переживала. Эти проблемы легко было решить, гораздо легче, чем научиться заботиться о себе. Я могла заказать доставку продуктов и найти домработницу… зато не могла нанять кого-то, кто пришел бы и загнал бы меня в душ (хотя вдруг бывает и такое?).

Кроме того, не стоит забывать еще кое о чем важном. Я хотела секса, много секса. Я не собиралась закрывать лавочку, потому что мне сорок, я жаждала чего-то нового. Мне хотелось снова оседлать этого коня в прямом и переносном смысле и вернуть себе сексуальность, которая с рождением детей ушла в спячку.

Я решила и это взять в собственные руки. Повторюсь, я начала мастурбировать. Почему мы испытываем такую неловкость, обсуждая (шепотом) женскую мастурбацию? Я не намерена была больше стыдиться своего приятеля на батарейках. По правде говоря, именно из-за него я стала проводить в душе/ванной в четыре раза больше времени.

Я так раскрепостилась, что Майку пришлось напоминать мне о необходимости убирать недетские игрушки перед приходом Татьяны — моей новой потрясающей помощницы по дому. Кстати, именно Татьяна в итоге кардинально изменила мою жизнь. Да, вы все правильно поняли: я наняла домработницу.

Пост в блоге от 10 марта 2016 года: «Мне не стыдно, что у меня есть няня»

Быть мамой нелегко — думаю, все согласятся. Недосып, постоянное ощущение, что ты недостаточно стараешься… Даже если вам помогают, материнство — одна из сложнейших задач, с которой приходится сталкиваться женщинам. Например, своих близняшек я бы ни за что не смогла воспитать в одиночку. Я вспоминаю первые два с половиной года их жизни и теперь, когда все позади, не стесняюсь расхваливать нашу няню. Без ее помощи я бы превратилась в ходячий труп.

С первым ребенком я все делала сама. Кормила грудью, вставала по ночам, посещала игровые группы и занятия по грудничковому плаванию, потом переводила на твердую пищу, приучала к горшку — короче, все 33 удовольствия. Я говорю «сама», потому что, хотя мой замечательный муж обычно на подхвате, через две недели после рождения дочки ему пришлось выйти на работу. Мои родители живут в другой стране, так что я могла полагаться лишь на себя.

Это было тяжело, но я справилась, как справляются миллионы женщин по всему миру. Я наделала кучу ошибок, были дни, когда мне хотелось летать от счастья, а бывало, совсем опускались руки. Но каким-то образом я справилась.

С близнецами вышло совершенно иначе. Как вы знаете, во время второй беременности мне пришлось два месяца пролежать в больнице с преэклампсией. Поскольку дома осталась двухлетняя дочь, мне стало ясно, что нам нужна помощь, и мы решили нанять няню, точнее, «мамину помощницу», как называли эту должность в агентстве.

Я общалась с кандидатками, сидя на койке. Я не знала, когда дети появятся на свет и сколько мне и моим, возможно преждевременно рожденным, близнецам придется провести в больнице.

Ионела пришла на собеседование третьей. У нее было меньше всего опыта, и она прежде не работала с новорожденными. Но интуиция подсказала мне: выбор лучше остановить на ней. Она показалась мне теплой, заботливой, и я подумала: всему можно научиться, но не доброте. Она или есть, или нет.

Мы сразу наняли Ионелу. Пока я лежала в больнице, она помогала с готовкой и стиркой, забирала дочь из сада и в целом следила за тем, чтобы мой дом не превратился в свинарник.

Дина и Элли родились на 35-й неделе, после чего у меня случился очень драматичный и травматичный опыт: спустя несколько часов после родов я чуть не умерла. Через четыре дня нам разрешили отправиться домой с детишками, чтобы мы могли начать новую жизнь и слегка оправиться от кошмара.

Я никогда не забуду лицо Ионелы, когда мы достали близняшек из машины. Она раньше не видела таких маленьких детей и, кажется, страшно перепугалась. Вечером, когда она ушла, я сказала Майку: «Думаю, завтра она не вернется». Я даже готова была с утра звонить в агентство и искать новую няню. Но, к моему удивлению, на следующий день Ионела пришла ровно в семь утра. Я лежала в кровати, так как все еще восстанавливалась после кесарева, а она вошла в спальню. Я попросила ее прилечь рядом, и — поразительно — она согласилась! Я вручила ей близняшку номер два весом 2 кг — чуть больше сестры — и сказала, держа на руках первую: «Смотри, что я делаю, и в точности повторяй за мной».

Я научила Ионелу всему: как держать ребенка, менять подгузник, кормить, мыть, помогать срыгнуть, управляться с тремя детьми, каждому из которых что-то от тебя нужно, и одновременно готовить ужин, стоять на одной ноге и петь «Баа, баа, черная овца» и так далее. Мы с ней стали как две мамы, которые растят близняшек вместе, и Ионела разделила со мной все радости и горести материнства. Она смеялась, плакала, была моей опорой, когда я в ней нуждалась. Вскоре я поняла, почему ее должность называлась «мамина помощница». Она правда помогала мне, как матери помогают дочерям, когда у тех рождаются дети. И хотя ей за это платили, мне всегда казалось, что она рядом не только ради денег.

Я приняла нелегкое решение вернуться на работу довольно скоро после родов. Меня переполняло раскаяние, но я также понимала, что должна хотя бы иногда покидать дом. Даже при наличии няни мне было очень тяжело с двумя младенцами. У медали имелась и другая сторона: мы нуждались в деньгах, а поскольку мой заработок мог покрыть оплату услуг Ионелы, это стало отличным оправданием.

Как многим работающим мамам, мне было нелегко оставить детей с няней. Я чувствовала вину за то, что не провожу с близняшками столько времени, сколько проводила со старшей дочерью, а главное, мне было сложно поверить, что кто-то, кроме меня, может дать им то, в чем они действительно нуждались. Разве может Ионела понять, когда им грустно, когда они голодны или их нужно обнять? А главное, разве может она подарить им ту любовь, которую только мать может дать своим детям? Должна сказать, что, несмотря на мои тревоги, девочки, несомненно, получали достаточно любви. Интуиция не подвела меня, и я могу с уверенностью сказать, что никогда не встречала такого преданного и заботливого человека, как Ионела.

Бывало, Дина даже предпочитала ее общество моему, и мне становилось немного обидно, я задумывалась, не предаю ли детей, позволяя другому человеку проводить с ними так много времени. Я спрашивала себя: а кто на самом деле их воспитывает? Я или она? И честно отвечала, что не уверена. Всякий раз это разбивало мне сердце.

НО (и это одно большое но) мне повезло. Потому что Ионела всегда делала то, что я говорила. В то же время я всегда прислушивалась к ее мнению и невероятно многому у нее научилась.

Можно сказать, что нас связало сестринство, хотя, казалось бы, подобное давно ушло в прошлое. Мы помогали друг другу растить детей, делили материнство на двоих и не страдали от распространенной современной беды — одиночества.

Еще Ионела оказалась смышленой: если я и пропускала «первые разы» своих детей, она об этом умалчивала. По странному совпадению я оказалась дома, когда они впервые поползли, сделали первый шаг, сказали первое слово. Это было слово «мама», и я не сомневаюсь, что здесь тоже есть заслуга Ионелы.

Многие по тем или иным причинам нанимают помощников, и это часто вызывает неоднозначную реакцию. Я же задумалась о том, как одиноки в наши дни родители маленьких детей. Раньше родственники помогали им гораздо больше, сегодня же женщины (да и мужчины) вынуждены справляться самостоятельно: родные часто живут за границей (как в моем случае) или же помогать просто не принято.

Для многих найти, например, няню — единственная возможность справиться хоть как-то. И до чего же жаль, что людей, которые нанимают помощников, осуждают. Давайте посмотрим правде в глаза: все стараются как могут, так что плохого в том, чтобы просить о помощи, если это необходимо?

Я сама долго не признавалась, что у нас есть няня; мне казалось, будто я ненастоящая мать, раз пригласила помощницу. Сейчас я понимаю, насколько это нелепо. Я приняла решение, которое считала верным для себя и своей семьи, и вряд ли наличие няни в чем-то преуменьшило мою заслугу как матери. Сейчас я смотрю на это совсем другими глазами: мои дети взяли лучшее из двух миров.

Время, проведенное с Ионелой, принесло им огромную пользу, они переняли ее доброту и терпеливость, и я честно считаю, что их заботливый, мягкий характер сформировался под благотворным влиянием няни. С другой стороны, они получили счастливую маму, которая поступала, как считала правильным, и при этом всегда старалась стать лучше. Им досталось в два раза больше любви, в два раза больше объятий, и в глубине души я уверена: им очень повезло, что рядом были и мама, и няня.

Хотя Ионела больше у нас не работает, девочки видятся с ней минимум раз в неделю и всегда очень рады встрече. А нашу с ней дружбу вовсе не описать словами. Я буду век благодарна ей за то, что она пришла в нашу жизнь. Как же мне повезло, что в тот день в больнице я повстречалась с ней.

Не сомневаюсь, мы будем общаться еще много-много лет.

Могу сказать без тени сомнения: это было лучшее решение в моей жизни. Татьяна готовит для нас, убирает, помогает со стиркой, а недавно стала неофициальным оператором видеороликов, которые я публикую в блоге. Оказалось, нужно было всего лишь правильно расставить приоритеты: я решила тратить часть денег, которые зарабатываю, чтобы другие мои обязанности выполнял кто-то еще. Раньше я считала, что не имею на это права, думала, если я сама не почищу картошку, что я за мать такая? Сейчас я понимаю, что картошка есть картошка. Какая разница, кто ее почистил? Моим детям точно разницы нет.

На всякий случай уточню: я не выиграла в лотерею и не стала зарабатывать больше. Я просто многое переосмыслила и решила, что мое желание не сойти с ума стоит на первом месте, затем я выделила под это желание бюджет. Меня поражает, что тема помощников до сих пор вызывает осуждение. Услышав, что у кого-то есть няня или домработница, люди сразу обвиняют женщину в уклонении от своих обязанностей. Про мужчин никто подобного не говорит. Многие из них работают более 50 часов в неделю, и их за это не критикуют. Почему же достается нам?

Больше всего меня удручает то, насколько часто нас осуждают другие женщины. Я узнала это на своем горьком опыте, когда призналась, что наняла няню после рождения близнецов. Повторюсь, я долго это скрывала, зная, что меня непременно кто-нибудь попрекнет. Но я также понимала: одна не справлюсь. Я дорожу своим психическим здоровьем и советую всем его беречь. Это верно: лучшее, что мы можем дать своим детям, — время. Но если вы истощены, вы ничего никому не дадите. Это тоже верно.

После кризиса изменились также количество времени, которое я стала уделять друзьям, и их роль в моей жизни. Очень долго наши отношения были задвинуты на дальнюю полку. Когда родились дети, у нас не осталось сил общаться. Максимум, на что нас хватало, — выпить кофе и попытаться поговорить о чем-то, кроме младенцев (с младенцами на руках, одновременно кормя их или помогая им срыгнуть!). Общение в таких условиях не клеилось.

Когда девочки подросли, у меня появились новые подруги — мамы их одноклассников. Они приходили в гости, и, пока дети играли в комнате, мы сидели на кухне и разговаривали, опять же о материнстве. Меня поддерживал опыт такого общения: все мы были в одной лодке и переживали одинаковые трудности. Но увы, мы никогда не говорили о том, что нас действительно волновало. Даже жалуясь или делясь опытом, мы непременно добавляли: «Но я бы ни за что на свете не хотела ничего менять». Про себя я думала: «Нет, я бы хотела». Наше общение казалось мне не до конца искренним, хотя, конечно, это было не так, просто некоторые глубинные слои правды тяжело вскрывать. Я гадала: неужели мне годами придется болтать лишь о том, как заставить детей есть овощи и в каких отелях хорошие детские клубы?

Отчасти поэтому с началом кризиса мне стало так дорого общение с Мальчиком. Он был единственным, с кем я могла поговорить о чем-то другом, единственным, кто не нес родительскую вахту. В теории я могла сорваться и уехать с ним хоть в Амстердам, потому что у него не было никаких обязательств — в отличие от моих подруг, которых ждали тонны стирки. Мальчик был молодым, и с ним я тоже чувствовала себя моложе, я становилась кем-то другим, а именно это мне и было нужно. Я очень расстроилась, когда он уехал, потому что в тот период друзей ближе у меня не было.

И вот однажды, в самый разгар кризиса, гуляя по лесу с подругой, я повернулась к ней и выпалила: «Мне скучно. Вот бы сбежать на Бора-Бора с тем садовником, которого я видела пару месяцев назад! Он был без майки. Думаю, он австралиец. Мы бы занимались сексом целую неделю». Я не сомневалась, что подруга — такая же замужняя мама, как я, — осудит меня, решит, что я не ценю свое счастье. Я ведь даже не добавила обязательную присказку: «Но это не значит, что я не люблю мужа и детей». Мне надоело добавлять ее ради других, потому что я наконец поняла: этим людям совершенно наплевать, что я чувствую на самом деле.

Я никогда не забуду реакцию подруги. Она посмотрела мне прямо в глаза и произнесла: «О БОЖЕ! ТЫ ОЗВУЧИЛА МОИ МЫСЛИ!» Эти четыре простых слова вселили в меня уверенность.

Я стала открываться подругам, чего никогда не смогла бы сделать раньше. Когда я начала рассказывать им все без утайки, мы очень сблизились. Теперь меня окружают женщины, с которыми я могу быть собой. Мне ничего не нужно из себя строить, а они могут не притворяться рядом со мной. Это большая редкость в наши дни, и это придает сил. К такому искреннему общению я стремилась всю жизнь.

Я словно вступила в новый клуб — клуб женщин старше сорока, которые решили для себя: к черту все, хватит бояться быть собой.

И это было прекрасно.

***

Мы стали устраивать девичники, сначала всего на вечер. Мы встречались, шли на маникюр, выпивали по коктейлю, ужинали и несколько часов говорили обо всем на свете: о любви и сексе, о наших фантазиях, страхах, карьере и тайнах. Потом мы начали время от времени ездить куда-нибудь с ночевкой, не очень далеко. Мы выпивали несколько бутылок вина и танцевали, как 20-летние. У нас было негласное правило: «Ни слова о детях». Мы оставляли ярлык «мама» дома и снова становились собой.

Через несколько месяцев после начала кризиса я уговорила двух самых близких подруг махнуть на остров вечеринок — Ибицу — и устроить грандиозный девичник. Ибица значилась в моем списке под номером пять. Я много лет никуда не ездила с друзьями, без мужа и детей, и страшно нервничала. Я даже не представляю, как мы осуществили эту затею, потому что боялись и сомневались все.

Хотя мы ехали всего на три ночи, организовать путешествие было непросто. Каждой из нас пришлось преодолевать чувство вины по поводу того, что «дети брошены эгоисткой-матерью». Перед отъездом я плакала, зная, как буду скучать по девочкам. Майк пытался меня утешить: «Что за глупость! Просто езжай и отдохни хорошенько!»

Не стану лгать, в первый день мы чувствовали себя тремя старушками в соломенных шляпках, сидя у бассейна и намазываясь кремом с фактором защиты SPF 50. Мы-то хотели быть похожими на Джей Ло, а на деле напоминали тетушек, перебравших коктейлей на свадьбе племянницы. Мы выпили по два мохито и решили вздремнуть перед вечерним походом по клубам; я задумалась, не было ли все это большой ошибкой и не нелеп ли сам факт, что мы притащились сюда.

Но Ибица оказалась потрясающей. Мы ходили в бары, танцевали и пили, нам снова было по двадцать, только теперь мы гораздо лучше разбирались в винах и не забывали отдохнуть днем, чтобы гулять всю ночь. Меня поразило, как быстро мы забыли о детях. Мы наслаждались каждым моментом, были собой и делали то, что хотелось нам, а не кому-то другому. Одним словом, мы стали эгоистками без обязательств. Разумеется, все мы скучали по детям, но домой никто не рвался. Сбросить с себя все ярлыки было приятно, нам не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Безусловно, Ибица — просто царство секса. Днем люди ходят полуобнаженными, а по ночам пьют и зажигают. Я пыталась не чувствовать себя чьей-то мамой на детской вечеринке, но это было сложно с таким количеством молодежи вокруг.

Однажды вечером, когда мы танцевали в ночном клубе, ко мне подошел юноша чуть за двадцать и предложил угостить меня коктейлем. Мне бы порадоваться — именно об этом я мечтала столько месяцев. Но в тот момент он показался мне совсем ребенком, и весь мой сексуальный запал улетучился. Я сказала: «На всякий случай предупреждаю: мне сорок два». Его реакцию я никогда не забуду. Он остолбенел, взглянул на меня с потрясением и, пожалуй, даже ужасом и произнес то, что ни одна женщина не хотела бы услышать от мужчины: «О боже, ты могла бы быть моей мамой!» Эти слова я услышала как в искаженном замедленном воспроизведении — такой эффект иногда используют в кино. Я решила, что никогда никому не расскажу об этом позоре. Пусть все, что случилось на Ибице, останется на Ибице.

В последний день мы зависали у бассейна, и я познакомилась с мужчиной. Верно говорят: главное в жизни происходит не по плану. Ему было тридцать с небольшим, он оказался очень разговорчивым и купил мне несколько мохито. Другими словами, он флиртовал со мной, а поскольку мы оба были почти без одежды и немного пьяные, вы можете решить, что я легко отвечала тем же… Но нет, я по привычке изображала из себя невинность, и он растерялся. А потом моя подруга Ионита крикнула со своего шезлонга: «Да потрогай его уже, идиотка!» Ионита — мама из родительского комитета. С ней лучше не шутить, а еще она печет отменные веганские брауни. Но в тот день она сделала то, что было мне так необходимо, — толкнула меня в объятия мужчины.

Я поразилась, что для этого мне нужна была посторонняя помощь. Но я никогда не выступала инициатором. Думаю, многие женщины занимают пассивную позицию в сексуальном диалоге и редко становятся теми, кто задает тон. Обычно я лишь следовала за мужчиной: он все решал, а я подыгрывала ему или не подыгрывала. Но когда я взяла все в свои руки и перестала извиняться за то, что у меня есть потребности, многое изменилось.

Я не назвала ему свое настоящее имя. Мне нравилось притвориться кем-то другим. Потом мы бы просто разошлись каждый своей дорогой.

Между нами ничего не случилось, кроме поцелуев, но в тот момент мне было достаточно. Это был маленький шажок навстречу тому, что мы с Майком так долго обсуждали, новое начало — для меня как женщины.

Эти три дня выдались невероятными. Мне было весело, я забыла обо всем и позволила себе быть собой. Я провела время с подругами, которых так любила. Сколько же мы смеялись! Возможность смеяться с друзьями — вот что помогло мне пережить прошлый год. С ними я хохотала над своими проблемами, потому что они все понимали — они тоже переживали кризисы.

Мы вернулись с Ибицы отдохнувшими. Мы стали сильнее, сплоченнее и снова нашли себя.

***

За неделю до этого Эва спросила, есть ли у меня вибратор. Я чуть не подавилась. Мы ели сэндвичи в «Старбаксе», и она даже не понизила голос. Пожилая дама за соседним столиком подняла бровь и улыбнулась. У нее, по-видимому, вибратор имелся.

Правда в том, что у меня он был уже давно. Когда я переезжала в Лондон, мне подарили его на прощание. Ничего страшнее я в руках никогда не держала. Я использовала его пару раз, затем спрятала на дно ящика с нижним бельем и благополучно о нем забыла.

Эва повела меня в магазин нижнего белья в лондонском районе Сохо, и я купила сексуальное белье. Уже семь лет я носила «бабушкины» трусы, так что для меня это был большой шаг вперед. В двери примерочной был маленький глазок; подруга стояла и смотрела, как я переодеваюсь, а я хихикала, как школьница.

Я купила бирюзовый корсет, делавший меня похожей на Джессику Рэббит из фильма «Кто подставил кролика Роджера», и вечером надела его с черными чулками и сапогами. Я села на барный табурет, положила одну ногу на стойку и стала ждать Майка. Ему пришлось надеть очки, чтобы разглядеть меня получше, а потом он произнес (сдержанно, как истинный британец): «Очень мило, дорогая».

Затем Эва отвела меня в секс-шоп. Мы стояли перед стеной, увешанной десятками различных секс-игрушек, в том числе дилдо всех размеров и цветов, анальными пробками, наручниками и другими предметами, большинство из которых я видела впервые. К нам подошел юноша и спросил, чем он может помочь. Я собралась ответить «ничем», но Эва выпалила: «Ей нужен вибратор. Что можете предложить?» Он стал задавать мне вопросы, от которых захотелось провалиться под землю. Трудно представить, что обсуждаешь с незнакомым юношей свою вагину: насколько она растянута и так далее. Но в то же время это было ново и даже приятно. Консультант спросил про мои предпочтения. Я решила, что он имеет в виду цвет, и ответила: «Розовый неплохо, но, пожалуй, я бы выбрала фиолетовый». Он с улыбкой уточнил: «Нет, дорогая, я имел в виду, что вам нравится? Проникновение или внешняя стимуляция?» Тут мне опять захотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила меня. Ведь это очень личное! Но потом я подумала: а ведь хороший вопрос. Как вышло, что более 20 лет я веду активную сексуальную жизнь и ни разу не спросила себя, что мне нравится?

Я словно очутилась в параллельном мире, где секс и сексуальность перестали быть табу и люди открыто говорят о том, что приносит им наслаждение. Вот было бы чудесно, если бы мы все жили в таком мире. Скажу лишь, что вибратор стал лучшей моей покупкой за долгие годы. Майк закатывает глаза всякий раз, когда я иду «принять ванну».

«Особая мамочкина ванна» — так он это называет.

***

Однажды я сортировала вещи для стирки, и в спальню вошла моя пятилетняя дочь с розовым вибратором в руке. Я, видимо, не закрыла ящики, и она его нашла, пока играла в ванной.

«Что это, мамочка?» — спросила она.

Миллионы мыслей заметались в моей голове перепуганными кроликами. Ни одна не казалась хоть чуть-чуть умной, поэтому я закашлялась, выигрывая время. Это был один из тех моментов в жизни каждого родителя, когда нам просто хочется, чтобы нас кто-нибудь пристрелил. Наконец я выдала, пожалуй, самое тупое объяснение на свете: «Это такая специальная щеточка, дорогая». Тут же я всполошилась: вдруг дочь решит применить «щеточку»? Я вскочила и молниеносным движением ниндзя отняла ее.

С тех пор я стала лучше прятать свои вещи. Не поймите меня неправильно, я собираюсь рассказать девочкам всю правду о секс-игрушках, когда придет время. Я очень жду этого разговора. Майк заранее отказался принимать в этом участие.

Через несколько дней я застала другую свою пятилетнюю дочь за чтением инструкции к дилдо и тут же выбросила брошюрку в помойку. Не хочу быть той мамой, чьи дети приносят «специальную щеточку», чтобы поиграть в нее с подругами, или показывают им, как переключать четыре мощности на вибраторе. Одно дело быть либеральным родителем и открыто разговаривать с детьми о сексе и совсем другое — быть странной теткой, которую никто не приглашает на вечеринки.

Я часто задумывалась, не становлюсь ли такой теткой. Однажды я спросила Майка, не кажется ли ему, что в один прекрасный день я в нее превращусь, и он ответил: «Ты всегда была странной теткой, Това». И кажется, он прав.

***

Я поняла, что жизнь не проживешь на одной болтовне. Сколько можно руководствоваться девизом «Больше слов — меньше дела»? Возможно, это звучит безумно и я безумна, но вот бы оказаться в мире, где все наоборот. Где мы бы не так волновались из-за того, что редко говорим или слышим «я люблю тебя», и чаще выражали бы любовь делами? Почему, например, нельзя просто подойти к человеку и обнять его? Почему на нас так давит общество?

На следующий день после того, как мы с Эвой купили вибратор, мы шли к железнодорожной станции. Я оглянулась и обратила внимание, какими несчастными выглядят люди вокруг. Они старались не встречаться взглядами, не вступать в какой-либо контакт и, по сути… боялись друг друга? Как случилось, что мы так зачерствели? В какой момент мы все выбрали разобщенность?

Я вспомнила, как много лет назад моя мама сидела на кухне с подругами. Они каждый день собирались у кого-нибудь дома, пока дети играли вместе и не докучали им. «Чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня» — мы жили именно так. Мне кажется, сейчас такого подхода не хватает многим, особенно матерям. На тех кухнях постоянно слышался смех. Повзрослев, я поняла, что мамы много говорили о сексе. Забавно, сейчас я вспоминаю эти разговоры и думаю: а не обсуждаем ли мы с подругами те же темы? Скорее всего, так и есть.

За последние месяцы мне много раз казалось, что я падаю. Что земля уходит из-под ног, я стою на краю и вот-вот прыгну. Я часто задумывалась, кто же меня поймает. Однажды мы с Эвой шли по улице, я отстала на несколько шагов, и меня осенило. Я смотрела на нее, на то, как изящно она держится, как спокойно говорит, держа руки в карманах. И я поняла, что люблю ее — не в романтическом смысле, а как дочь любит мать. Как я должна любить свою мать.

И дело не в том, что она относится ко мне покровительственно или нянчит меня; дело в том, что у нее есть твердые убеждения и она их придерживается. Мне иногда кажется, что у меня совсем нет корней и я раскачиваюсь на ветру. Но корни Эвы уходят глубоко. Она не колеблется и не болтает попусту, она просто делает.

***

Потрясающе, что у меня есть кто-то вроде нее, кто-то, кто вдохновляет меня жить по-новому. Раньше я чувствовала себя запертой в ловушке, мне не хватало самовыражения, и из-за этого я все валила на Майка, ссорилась с ним. Потом появилась Эва и научила меня говорить волшебное слово «да».

Я больше не боюсь предлагать авантюры: искупаться в пруду с утками и голыми старушками, или отправиться на девичник на выходные, или пойти в нудистский спа — не боюсь, потому что Эва на все соглашается и добавляет: «Нам еще рано на покой!» Впервые я встретила женщину, с которой мне так легко, а после нее появились и другие.

За последний год важную роль в моей жизни стала играть Ионита. Мы познакомились в строительной компании: она пришла к нам менеджером проекта. В период моего кризиса мы очень сблизились. До нее никто не говорил мне, что моя суть — любовь. Возможно, это звучит странно, но для меня, человека, у которого всегда были с любовью проблемы — с умением и распознавать ее, и верить, что близкие меня любят, — ее слова очень много значили. Я сумела взглянуть на себя в совершенно ином свете, начала относиться к себе гораздо мягче и буду вовек ей за это благодарна.

Суть в том, что наконец у меня появилось сестринство — такая дружба, которой отчаянно не хватает многим женщинам.

Отправить