ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Сексуальность

За несколько недель до Рождества я устроила вечеринку для подруг. Семь женщин, много выпивки и веселый плей-лист, который я сама составила. Я попросила всех одеться в стиле 1980-х, а Эва притащила накладные усы.

Никого даже не пришлось уговаривать прийти. Если бы я попыталась организовать вечеринку год назад, подругам было бы сложно вырваться от детей и мужей, но в этом году им не терпелось это сделать.

Почему-то все принесли сыр, и вскоре вечеринку окрестили эпическим сырным праздником. Особенно запомнилось, как мы позировали перед зеркалом с усами и неистово отплясывали под It’s Raining Men.

И вот мы танцевали в гостиной, и я обнаружила себя зажатой между двумя подругами. Не знаю почему, но они часто трогают меня за интересные части тела. Эта привычка пробуждается именно в такие минуты, в женской компании. Мы с Майком часто смеемся, что если бы мне нравились женщины, я бы только и делала, что занималась сексом. А еще это очень льстит самолюбию — когда подругам нравится твоя грудь.

В прошлом году я много говорила о сексе. Эта тема стала одной из моих любимых. Удивительно, но даже 40-летних женщин сложно спровоцировать на честный и открытый разговор о сексе. Хотя стоит им разговориться — назад дороги нет.

Меня поразило, насколько сковывает женщин навязанный стереотип, якобы мы любим секс гораздо меньше мужчин. С детства нам внушают, что у них есть потребности, мы же вынуждены скрывать свои, потому что женщинам так себя вести не пристало. Разговорившись об этом с женщинами, я обнаружила, что это полная ерунда, и снова задумалась о том, какую роль играют женщины в сексуальном диалоге. Часто это пассивная роль реагирующей стороны. Так стоит ли удивляться, что вдали от мужских взглядов нам гораздо проще играть более активную роль?

Смотреть на чисто женскую компанию — одно удовольствие! Полагаю, большинство мужчин были бы шокированы, узнав, как мы ведем себя, когда за нами никто не наблюдает, — не только в сексуальном контексте, но и во многих других отношениях. Что касается секса, когда подруги начали «приставать» ко мне, я подумала: «Ладно, это можно счесть за харассмент, но с другой стороны… молодец, девочка! Выпусти хищницу, вперед!»

Одна моя подруга призналась мужу, что ей хотелось бы попробовать поцеловать другую женщину — не потому, что ее сексуально привлекали женщины, а просто чтобы узнать, на что это похоже. В ответ он спросил, можно ли ему посмотреть. «Нет», — ответила она и объяснила, что к нему это не имеет никакого отношения, она хотела бы сделать это для себя. Такая реакция очень характерна. Женская сексуальность часто рассматривается сквозь призму мужского взгляда, и, лишь когда мы остаемся одни и ублажаем себя или проводим время в женской компании, мы не чувствуем себя обязанными следовать мужским правилам, диктующим, как себя вести.

***

Когда я разместила в «Инстаграме» пост о вибраторах и открыто подняла тему женской мастурбации, меня поразило количество сообщений от женщин. Многие просто благодарили меня за то, что я откровенно заговорила об этом. Кто-то просил порекомендовать секс-игрушку, потому что ничего подобного у них раньше не было; другие признавались, что владеют целой коллекцией, способной заставить любого покраснеть.

Через несколько дней я пошла на день рождения и услышала, как кто-то из мужчин говорит обо мне, что я «люблю поговорить о членах» и «они меня возбуждают». Это было сказано с подмигиванием, намекающим на то, что я «на все согласна». Во-первых, поскольку мы находились на детском празднике, где обычно не обсуждают мужские причиндалы, замечание прозвучало неожи­данно. Во-вторых, я никогда не обсуждала члены — видимо, мужчина сделал неверные выводы из-за моих недавних постов о секс-игрушках или других аспектах женской сексуальности.

К сожалению, в мире еще полно людей с узким мышлением. Видя женщину, которая не боится и не стыдится своей сексуальности, они подвергают ее слатшеймингу. Это главная причина, почему многие из нас скрывают свою сексуальность, ведь даже сейчас некоторые признают существование лишь двух типов женщин: святой и шлюхи. Я считаю это чушью собачьей и отказываюсь принимать в этом участие. Я перестала быть девственницей уже очень, очень, ОЧЕНЬ давно, и мне совершенно неинтересно изображать невинную краснеющую девочку, потому что это кому-то удобно. Пусть кого-то это шокирует, но женщины имеют такое же право на секс, как и мужчины, и женская сексуальность порой гораздо сильнее и ярче. А еще наша сексуальность существует независимо от мужской и во многих случаях вообще не имеет к мужчинам отношения. Другими словами, моя внутренняя шлюха не нуждается в вашем одобрении.

***

Большую часть жизни я прожила в неведении по поводу своей сексуальности. Это трудно объяснить, но мне всегда казалось, что моя сексуальность зависит от мужчин и не существует отдельно. Я могла быть сексуальной лишь в чьих-то глазах или не быть вовсе. Дело не в том, что я не прислушивалась к своим сексуальным желаниям или потребностям, — я даже не подозревала об их существовании и, пожалуй, не знала, что у меня есть право их иметь.

Все, что внушают девочкам, идет наперекор сексуальной природе человека. Мой отец учил меня одеваться скромно, не выделяться. Не быть легкодоступной, не беременеть, остерегаться заболеваний, передающихся половым путем. Мне внушали, что секс — это инструмент, который я могу пустить в ход. Подарок, который я могу кому-то подарить. Награда. Нам, девочкам, часто говорят, что «мужчинам нужно только одно» и стоит им получить это «одно», как они сразу теряют интерес, поэтому лучше не отдавать награду как можно дольше. Одновременно секс считается чем-то плохим и опасным, от чего одни неприятности.

Однажды, когда мне было лет восемь, мы пошли в гости к друзьям. Я попросила разрешения сыграть на пианино, и друг моего отца, крупный мужчина, спросил, не хочу ли я, чтобы он поучил меня играть. Я села к нему на колени, и он показал мне, как ставить пальцы на клавиши. Потом он положил свою огромную ручищу между моих ног и надавил. Он продолжал объяснять, что делать, какие клавиши нажимать, будто все было в порядке, и одновременно прижимал кулак к моей промежности и двигал бедрами — еле заметно. Никто в комнате никогда бы ничего не заметил. Я застыла, не в силах шевельнуться. Мои родители разговаривали с женой педофила на диване менее чем в пяти метрах, а я не могла проронить ни звука. Я затаила дыхание и сидела смирно, пока он не закончил. Я никогда не рассказывала об этом родителям. Не знаю почему. Отчасти мне казалось, что это моя вина.

***

В 1985 году, когда мне было 10 лет, мама решила провести со мной беседу о том, как появляются дети. Не спрашивайте откуда, но к тому времени я уже все об этом знала. Наверное, я слишком много общалась с двоюродными братьями и сестрами, которые были старше, и тайком прокрадывалась в комнату, когда они смотрели всякие запретные фильмы, а может, мне просто кто-то рассказал. Помню, я притворилась дурочкой и, когда мама показала мне картинку курицы, которую оседлал петух, спросила: «А ты тоже садишься на папу верхом?» Я пыталась выглядеть маленькой невинной девочкой, чтобы мама не расстроилась. Теперь мне жаль, что мы так и не поговорили по душам. Я никогда не спрашивала, но мне всегда было интересно, помнит ли она тот день, помнит ли, как мы сидели на раскладной голубой кровати в моей комнате и вместе читали книжку о том, откуда появляются дети.

Мама попросила меня обязательно рассказать ей, когда я впервые займусь сексом, чтобы она могла отвести меня к врачу и тот прописал бы мне противозачаточные. Я знаю, тем самым она хотела донести до меня, что я могу прийти к ней, поделиться и она отнесется к этому совершенно нормально. Но почему-то, когда я решилась на первый секс со своим тогдашним парнем, я ничего ей не сказала — я пошла в платную клинику для подростков, где можно было пройти осмотр и получить противозачаточные без разрешения и ведома родителей. Я рассказала маме обо всем только через несколько месяцев, и она захотела отвести меня к своему гинекологу на осмотр. Мне не хватило духу признаться, что в этом уже нет необходимости, я пошла ради нее и притворилась, что мне все в новинку, когда доктор начал объяснять, как действуют таблетки. По сути, я спустила штаны и расставила ноги, разрешив врачу осмотреть меня, чтобы не обижать маму.

Вот что интересно: во всех этих разговорах о сексе — с мамой, ее врачом, даже с моими подругами — никто ни разу не заговорил об удовольствии. О том, что секс — это вообще-то приятно и приносит наслаждение. О том, что это естественная потребность всех людей, не только мужчин, что сексуальность — повод для радости, а не для стыда.

Странно, что даже в наше время многие родители проводят с детьми беседу о сексе, но не упоминают о самом главном — о том, что секс должен приносить удовольствие. Я представляю, как в будущем заговорю со своими девочками о сексе, и точно знаю, что удовольствие станет главной темой нашего разговора. Секс должен быть приятным — вот что им нужно вынести из этой беседы. Нет, я не собираюсь рассказывать пятилеткам о вибраторах. Всему свое время. Но слово «удовольствие» должно звучать в этом разговоре, тут я уверена на сто процентов.

***

Первый постоянный парень появился у меня в шестнадцать, и мы встречались пять лет. Он был на год меня старше, учился в выпускном классе нашей школы и жил за три дома от моего на той же улице. В первый раз мы поцеловались под фонарем около моего дома. Мы возвращались из кино с друзьями, и он предложил проводить меня. Мы стояли на улице как два дурака, и я испугалась, что он так меня никогда и не поцелует, поэтому сказала: «Ты поцелуешь меня или что?»

Это был неуклюжий поцелуй, а после я узнала, что младший братик заснял все на камеру из окна своей спальни. Мы стали парочкой, и наши отношения представляли собой прекрасное и невинное путешествие в мир любви, секса и всего прочего, к чему готово сердце и тело человека в 16 лет. Мне повезло. Мой первый сексуальный опыт случился с человеком, которому я полностью доверяла, я любила его, а он меня. Стыдно признаться, но, когда он ушел в армию, я часами сидела у окна и ждала его появления, стоило мне только узнать, что он приехал на побывку. Он шел по улице в своих мыслях, потный и вонючий после недели отлучки, и, наверное, мечтал скорее принять душ, но я, увидев его, высовывалась из окна и кричала: «Привет! Я соскучилась!»

Когда мы наконец решили заняться сексом и у меня не пошла кровь, я расплакалась. Мне было стыдно, что я уже не девственница, более того, я даже не заметила, как моя невинность куда-то пропала! Я сидела на кровати в комнате своего парня и пыталась понять, почему во мне ничего не изменилось, ведь этот момент должен был стать невероятно значительным. Я лишь чувствовала, что у меня больше нет вот этого, самого драгоценного, что надо было охранять дороже жизни.

Папа не одобрял, что у меня появился парень. И дело не в личном отношении: ему не нравилось, сколько времени мы проводили вместе. Мама помогала мне тайно убегать, и я часто ночевала у своего парня, а папа ни о чем не подозревал. Однажды отец пригрозил, что запретит мне встречаться с ним, пока я не исправлю свои оценки. Смешно, прежде его не интересовала моя успеваемость. Так в выпускном классе я стала круглой отличницей, и папа оставил меня в покое.

Мы расстались с парнем на ровном месте, без видимой причины. Я собиралась жить отдельно от родителей, поступала в университет в другом городе и проводила много времени, сидя в машине и слушая Энни Леннокс на повторе, не спрашивайте почему. Однажды я пришла к своему парню и сказала: «Думаю, нам стоит сделать перерыв», он ответил: «Окей», и на этом все кончилось. Пять лет отношений закончились одним-единственным «окей».

***

Представление о сексе как о чем-то постыдном оставалось со мной с 20 до 30 лет и даже позже. Многие естественные, обычные вещи — мастурбация, оргазм, наличие либидо — было не принято обсуждать в обществе. Многие темы оставались табу, от нас требовали, чтобы мы держали их за закрытыми дверями и помалкивали.

В подростковом возрасте разговоры о сексе в основном крутились вокруг того, как поскорее распрощаться с невинностью. Все понимали, что это неизбежно, и не хотели оказаться последними, с кем это произойдет; кроме того, нам было просто любопытно узнать, из-за чего весь сыр-бор. Вспоминая те годы, я понимаю, что даже в семнадцать эмоционально была не готова к сексу, я не понимала, зачем делаю это, мне просто хотелось заниматься тем же, что и все.

Запись в дневнике, 13 ноября 1992 года

Вчера это наконец произошло! (Ты знаешь, о чем я!)

Я ждала, что будет больно. Об этом все твердили, а еще о размерах членов. Оказалось, что мальчики в нашей школе измерили свои члены и кто-то слил эту информацию девчонкам; мы достали сантиметр и нарисовали на листке бумаги все члены, от самого маленького до самого большого. С тех пор я не могла смотреть на некоторых одноклассников без смеха. Мы всем дали прозвища, а они так и не поняли, что смешного.

В период с 20 до 30 лет разговоры о сексе тоже не касались секса как такового, скорее все хвастались разными приключениями. Это было время экспериментов и исследований, но, как ни странно, собственную сексуальность не исследовал никто. Мы даже об оргазме упоминали вскользь, это был лишь один пунктик из списка: раз ты испытываешь оргазм, значит, с твоей сексуальной жизнью все отлично.

Когда я вышла замуж, разговоры о сексе прекратились совсем. Теперь мы с подругами обсуждали попытки забеременеть, овуляцию, лучшие позы для зачатия девочек и так далее. Кроме того, существовало негласное правило: в браке секса нет или он не стоит упоминания. Короче, никто не хотел слушать историю о том, как вы с мужем три минуты занимались сексом, пока дети спят, а потом поняли, что у вас в волосах раздавленный банан, но так устали, что решили не вставать и не мыть голову.

Я вот к чему клоню: столько лет я говорила о сексе и со мной говорили о сексе, но за все эти годы никто ни разу не заговорил о самом важном аспекте нашей сексуальной жизни — о нас самих.

***

После рождения детей тема секса оказалась закрыта окончательно. Нет, я знала, что где-то в Сети есть статьи о том, как найти точку G и какие секс-игрушки появились на рынке. Но когда мы с подругами встречались в «Старбаксе», никто не говорил о том, как ужасна и скучна наша сексуальная жизнь, как мы невыносимо несчастны. Мы лишь потягивали карамельный латте и обсуждали опрелости от подгузника.

После родов я начисто утратила связь с телом и совсем не чувствовала себя сексуальной. Дело было даже не в том, что мне не нравилось, как я выгляжу. Я видела, как на меня смотрит Майк. В его взгляде появилось что-то новое. Наверное, это было неизбежно после того, как он увидел меня бредущей по дому с двойным молокоотсосом, в растянутых трениках и спортивном лифчике, где я проделала дырки для сосков.

Долгое время мы совсем не занимались сексом. Одной из причин было полное отсутствие интереса с моей стороны. Мое либидо отправилось в долгий отпуск и опоздало на обратный самолет. Разумеется, сейчас я понимаю, что это было нормально. Уставший человек, которого весь день трогали, тыкали и дергали младенцы, вечером меньше всего хочет заниматься сексом с кем бы то ни было. Особенно с парнем, который забыл вынести мусор и каждый день ходит на взрослую работу, в то время как ты торчишь дома и работаешь мамой. Если Майк пытался что-то такое учудить, я смотрела на него и думала, как бы убить его помучительнее, но при этом не разводить грязь, потому что сил убираться нет. Вот все, что нужно знать о моем либидо после рождения детей.

***

Но потом мне исполнилось сорок два, и что-то изменилось. Во-первых, дети подросли и стали менее требовательными. Не поймите меня неправильно, они по-прежнему сообщают мне, когда покакали, зато не надо больше вытирать им попу. Простите за подробности, но должна же я объяснить, как у меня появилось гораздо больше свободного времени.

Второе, что изменилось, — гормоны. Я стала старше, задумалась о том, что я смертна и в один прекрасный день жизнь кончится, а есть ли лучший способ почувствовать себя живой, чем заняться сексом? Мной овладела какая-то сила, словно огонь разгорелся внутри, и я не хотела, чтобы он потух.

***

Другие мамы-блогеры говорили о сексе как об обязанности, о том, что нужно только их мужьям. Меня передергивало от этих разговоров. Блогеры будто соревновались: кому меньше хочется секса. Будто это совершенно нормально для матери — отсутствие аппетита и либидо, ведь у нас так много дел, мы устали, а мужья нам страшно надоели. Вот что эти мамы заявляли: «Лучший секс — прогулка на пляже и вкусный ужин без проникновения». Я же думала про себя: «К черту ужин, мне нужна оргия!»

Они говорили: «Я просто хочу, чтобы он поскорее закончил и можно было бы вычеркнуть это из списка». Тогда я поняла: все это оттого, что они занимаются сексом не для себя. Старый стереотип: делай минет своему мужчине раз в неделю, иначе он уйдет к другой. Но где женщина в этом сценарии?

Тут я начала думать, что со мной что-то не так. Почему мне хочется секса и мое любимое время дня — утро, когда я принимаю ванну с вибратором? Я предавалась фантазиям, и, по правде говоря, именно это помогало мне окончательно не сойти с ума. В моих мечтах присутствовали строители, водопроводчики и Майк, который заходит в ванную в самый интересный момент и развлекается со мной. Помню, когда я призналась подруге, что фантазирую о Майке, это произвело на нее неизгладимое впечатление. Он был моей «британской фантазией» — чопорным джентльменом, который однажды решил стать плохим, а я его соблазнила. Эта фантазия стала одной из моих любимых.

Естественно, в реальности все было не так. Муж не разделял мой новообретенный аппетит к сексу, и мне надоело слышать все эти «Мужчин интересует только секс», «Нужно лишь немного обнажиться» и «Если твой мужчина не хочет заниматься сексом, это, скорее всего, твоя вина. Ты себя запустила, тебе уже не двадцать или ты просто плохо стараешься». Ну а в журналах полно статей вроде «Как разжечь искру в семейной жизни». Но все это — одна большая ложь, которую нам втирают.

Мужчины действительно любят секс, возможно, в какой-то момент жизни он интересует их больше, чем женщин. Но исследования показывают, что с возрастом либидо у мужчин уменьшается, а у женщин увеличивается, и все благодаря гормонам.

В течение жизни мужчины уровень тестостерона меняется: выше всего он в 18–25, а потом медленно идет на спад. У женщин же уровень гормонов повышается с возрастом, и только после сорока мы достигаем сексуального расцвета. По сути, идеальная пара с точки зрения сексуальной совместимости — 40-летняя женщина и 20-летний парень, но это уже совсем другой разговор.

К сожалению, никто об этом не говорит, и миллионы женщин не только живут в состоянии постоянной сексуальной неудовлетворенности, но и думают, что с ними что-то не так. Меня это достало.

Разговоры о сексуальности часто ведут мужчины, или же они вертятся вокруг мужчин. А на деле женская сексуальность не зациклена на мужчинах, и я убедилась в этом во время занятий танцами с шестом. Приходившие туда женщины надевали самые сексуальные наряды, высоченные шпильки, красили губы яркой помадой. И все ради себя, потому что мужчин на занятиях не было. Кому расскажи — не поверят.

Итак, Майку хотелось секса меньше, чем мне, но с какой стати это должно было вызывать у меня негативные эмоции? Это было его желание на тот момент, совершенно нормальное. Изменилось одно — моя готовность подыгрывать. В прошлом я играла роль жертвы: винила Майка, когда он не инициировал секс. Потом я осознала, что моя сексуальность — моя ответственность и ничья больше. И отныне я не собиралась ждать кого-то, кто заставит меня чувствовать себя желанной.

Однажды я шла по улице, чувствуя, как потряхивается жирок на моих бедрах и как они трутся друг о друга. Раньше это вызывало у меня ужасную неловкость, и тут я вдруг поняла, что ощущаю взаимосвязь с глубинной сексуальностью, которой все мы обладаем, но часто скрываем. Я чувствовала себя сексуальной впервые за годы, и это не имело отношения к мужчине или кому-либо, кроме меня самой.

***

Когда мы с Эвой отправились в нудистский спа и осматривали разные бани, сауны, бассейны и джакузи, мы наткнулись на помещение за закрытой дверью. Формально это была комната отдыха, но я знала, что там происходит: по слухам, люди отправлялись туда заняться сексом или посмотреть, как это делают другие. Короче, комната для оргий.

Мне очень захотелось открыть дверь и заглянуть туда. Не потому, что я мечтала о сексе с каким-нибудь старым чудаком, нет, просто было любопытно. Любопытно посмотреть на людей, настолько лишенных комплексов, что им все равно, кто будет смотреть на них. Любопытно увидеть тех, кто не заморачивается по поводу всевозможных правил и ограничений.

Тогда я, наверное, не была готова войти туда, но позднее пожалела об этом. Видимо, что-то происходит с людьми после сорока; сейчас многое, что заставило бы меня содрогнуться в 20 лет, вызывает только смех и беспечное «почему бы и нет?».

Вернувшись вечером домой, я рассказала Майку о своем опыте, о голых людях, которых видела, о том, как раскрепощающе это подействовало на меня и как я горда тем, что преодолела страх. Он рассмеялся, а когда я спросила, не хочет ли он когда-нибудь пойти со мной в спа, ответил: «Может быть». Это много для меня значило.

***

Мы с Майком решили позволить себе что-то новое в отношениях. Как ни странно, стоило нам договориться, что моногамия — возможно, не единственный способ поддерживать прочные семейные узы, наша сексуальная жизнь улучшилась. В нее вернулась игривость, все стало интереснее. Иногда до смешного. Однажды в понедельник он написал мне, что отвел детей в школу, и я ответила: «Ура, можно покувыркаться», имея в виду долгожданную свободу. Майк зашел в спальню и начал раздеваться. «Что ты делаешь?» — спросила я. «Ты же сказала, что можно покувыркаться», — ответил он. Стоит ли говорить, что я не стала отказываться?

Мы решили, что горизонты пора расширять. Мы многого не пробовали, и кое-какие эксперименты давно меня привлекали. Например, я узнала, что есть специальные тематические отели, где можно снять номер и разыграть какую-нибудь сексуальную фантазию. Мне захотелось побывать там с Майком, но он заглянул на сайт отеля и сказал: «Я не хочу ехать в Хай-Уиком, чтобы переночевать в темнице!» Тогда мы забронировали столик в ресторане, перед этим зашли выпить по коктейлю и сняли квартиру в центре Лондона на ночь. Не «Пятьдесят оттенков серого», конечно, но и не семейное кино, которое можно смотреть с детьми.

Один из главных факторов, который помог нам наладить сексуальную жизнь, — понимание, что мы разные. Хотя мы несем ответственность друг перед другом и стремимся удовлетворять потребности друг друга, ничего страшного, если не получится. В одном я не сомневалась: меня рано списывать со счетов. Очень рано.

***

И вот мы приняли решение. Договорились не торопиться, обсуждать каждый шаг, но все-таки попробовать открытый брак и посмотреть, к чему это приведет.

Думаете, легко было найти себе партнера для секса? Поверьте, нет. Я не могла просто подойти к человеку и сказать: «Привет, я Това, мне сорок два, и у меня кризис среднего возраста. Хочешь покувыркаться?» К тому же в нашем пригороде жило не так много интересных 20-летних парней. Меня совершенно не возбуждал флирт в супермаркете среди полок с органическим кускусом. Даже мысль об этом отталкивала.

Постепенно я сделала удивительное открытие: вокруг много женщин, которые чувствуют то же, что и я, но не знают, как признаться вслух. Оказалось, моих подруг сильнее всего злит то, что они не могут открыто поговорить о своих чувствах с партнерами и как-то изменить ситуацию. Они боялись, что мужья не поймут, обидятся, но больше всего — что просто уйдут. Мне иногда трудно это понять, но в то же время я догадываюсь, как мне повезло с Майком: он не боится перемен и никогда не боялся.

Разумеется, больше всего меня волновали практические моменты. Допустим, я найду кого-то, а где мы будем уединяться? Можно, конечно, пойти в мой семиместный минивэн, где под сиденьями до сих пор валяются гниющие фруктовые колечки, которые дети забросили туда пять лет назад… Но это не возбуждает, к тому же, чтобы удобно расположиться на заднем сиденье, мне пришлось бы достать оттуда три детских кресла, а это заняло бы очень много времени из-за креплений. Установка и демонтаж этих кресел — целое предприятие!

Второй проблемой были мои «бабушкины» трусы. После двух кесаревых я носила только огромные трусы до пупка, и кадры, где розовощекий 20-летний красавчик стягивает с меня зубами этот парашют с экстраподдерживающим эффектом, совсем не напоминали «Пятьдесят оттенков серого». К тому же я волновалась, что, если и найдется смельчак, который на это отважится, я его раздавлю.

Поэтому долго не происходило ничего. Я знала, чего именно хочу, но не представляла, как и где это найти. А еще в голове постоянно роились мысли: «Как я дошла до жизни такой? Я же была нормальным человеком, а теперь посмотрите на меня — волосы розовые, занимаюсь танцами с шестом и пытаюсь флиртовать с кем попало!»

Кстати, мои техники флирта безнадежно застряли в конце 1990-х. Раньше мне достаточно было просто хорошо выглядеть и ждать, пока парень сделает первый шаг. Я изображала дурацкое выражение лица, одновременно сексуальное и означавшее «я еще девственница». Обычно это срабатывало. Но поскольку теперь никто не обращал внимания на мои отчаянные попытки флирта, я поняла, что в сорок сигнал «я девственница» больше не работает.

***

Больше всего в этом новом опыте мне нравилось чувство, что я не обязана соответствовать нормам, которые меня не устраивают. Нам столько всего навязывают с ранних лет, а мы и не замечаем. Один из главных стереотипов касается сексуальности и того, как ее выражать. Женщинам забивают голову вещами, которые не имеют ничего общего с правдой. Опять же идея о том, что секс нравится женщинам меньше, чем мужчинам, что мы реже хотим его, что хотим только заниматься любовью, а не трахаться так, чтобы искры из глаз летели, и прочая бредятина. Чем больше я общалась со знакомыми женщинами и открыто заявляла о своих чувствах, тем больше приходила к выводу, что не одинока.

Я также знала, что после сорока женщинам положено становиться невидимыми. Наша сексуальность больше никого не интересует, ее будто нет. Мы должны слиться со стеночкой и не отсвечивать. Ну уж нет, подумала я, я отказываюсь уходить тихо! Во мне столько огня, и я не собираюсь за это извиняться. Много лет мое тело принадлежало кому-то другому, моя грудь была чьим-то завтраком, а истерзанная вагина — ничьей землей. Теперь я решила вернуть свои владения себе и хорошенько повеселиться.

Отправить