Глава 28
Кончина мачехи

 
Дома в ту пору без дела
Злая мачеха сидела
Перед зеркальцем своим
И беседовала с ним,
Говоря: «Я ль всех милее,
Всех румяней и белее?»
И услышала в ответ:
«Ты прекрасна, слова нет,
Но царевна всё ж милее,
Всё румяней и белее».
Злая мачеха, вскочив,
Об пол зеркальце разбив,
В двери прямо побежала
И царевну повстречала.
Тут её тоска взяла,
И царица умерла.
 

Нам осталось показать, что и эти заключительные строки сказки скрывают в себе конкретную историческую информацию.

С тех пор как в Москве избрали собственного патриарха, царица-мачеха, то есть та функция константинопольской церкви, которая отвечала за контроль над русской церковью, оказалась ограничена в своей власти лишь пределами Киевской митрополии – территорией Украины. А на Украине со времён Переяславской Рады, принявшей решение о воссоединении с Россией, события развивались следующим образом. Преемник Богдана Хмельницкого гетман Выговский предался польскому королю и с татарами под Конотопом уничтожил лучшее войско царя Алексея (1659). Ободрённые этим, поляки не захотели уступать Москве ничего из её приобретений. «Началась вторая война с Польшей, сопровождавшаяся для Москвы двумя страшными неудачами, поражением князя Хованского в Белоруссии и капитуляцией Шереметева под Чудновом на Волыни вследствие казацкой измены. Литва и Белоруссия были потеряны. Преемники Выговского, сын Богдана Юрий и Тетеря, изменили. Украйна разделилась по Днепру на две враждебные половины, левую московскую и правую польскую <…> Обе боровшиеся стороны дошли до крайнего истощения: в Москве нечем стало платить ратным людям и выпустили медные деньги по цене серебряных, что вызвало московский бунт 1662 г.; Великая Польша взбунтовалась против короля под предводительством Любомирского. Москва и Польша, казалось, готовы были выпить друг у друга последние капли крови. Их выручил враг обеих гетман Дорошенко, поддавшись с правобережной Украйны султану (1666). Ввиду грозного общего врага Андрусовское перемирие 1667 г. положило конец войне. Москва удержала за собой области Смоленскую и Северскую и левую половину Украйны с Киевом, стала широко растянутым фронтом на Днепре от его верховьев до Запорожья, которое, согласно своей исторической природе, осталось в межеумочном положении, на службе у обоих государств, Польского и Московского»⁵²⁴.

В начале 1669 г., после многих шатаний и разногласий, дружественная Москве часть Украины избрала гетманом Д. И. Многогрешного. Дорошенко, узнав, что Многогрешный избран от войска и утверждён Москвой настоящим гетманом всей Украины, отправил от себя в Константинополь послов «и чрез них просил Султана Турецкого принять его в свою протекцию и вечное подданство со всею Малороссиею, в которой он есть верховным начальником или Гетманом, и чтобы Султан, в знак его милости и покровительства, пожаловал ему обыкновенные свои знаки, бунчук и знамя, и дал на помощь ему своих войск против похитившего у него несколько провинций бунтовщика Многогрешного. Султан, приняв благосклонно посланников оных чрез своего Визиря, согласился с великою охотою принять Дорошенко и народ Малороссийский в своё подданство и, в знак на то своего благоволения, послал Дорошенку клейноды свои, бунчук и знамя с полумесячием, а в помощь его командировал 6000 войск под командою одного Чауша, Ислам-Экмена. Посланников же оных от лица Гетмана и народа на верность их подданства привели к присяге, по обычаю Христианскому, в Соборной Патриаршьей церкви, и от Патриарха Константинопольского на сие, видно по повелению Султанскому, дана посланникам открытая грамота, отлучающая от Церкви и предающая анафеме всех непослушных Гетману Дорошенку и против его бунтующих.

Грамота сия наделала много шуму в Малороссии, но не меньше того повредила она и власти Патриархов, каковую они имели прежде в Церкви и Духовенстве Малороссийском. Многие изуверы здешние считали её претящею повиноваться всякой другой власти, мимо Дорошенка, опасаясь в таком случае, анафемы. Но Митрополит Киевский, Сильвестр, оповестил посланием в Церкви и протолковал народу, что грамота оная есть или вынужденная властью Султана Турецкого, или похищенная обманом и лживыми донесениями и происками Дорошенка, и она по тому вовсе для народа сего недействительна и ничтожна, и он её навсегда касует и Патриарху возвращает; а Патриарху писал Митрополит, что грамота его и анафема причинила великую смуту в народе Руском и разврат в самой Церкви Христианской. Все считают её претящею повиноваться законной власти и повелевающею следовать хотению злодея и изверга рода человеческого, Дорошенка, и что сей Дорошенко, об ней стряпавший, есть изверженный из своего достоинства и лишённый прежней должности за контакты его с народом иноверным на пагубу народа Христианского, и он теперь не что иное как только обманщик и лжец, злодейски присвояющий достоинство Гетмана. Народ же Руский, избравши, по правам своим и уставам, другого себе Гетмана, повинуется с ним Царю Российскому, т. е. Христианскому, с ним единоверному и едино мысленному, следовательно, повинуется власти законной и анафеме за то отнюдь не подлежит.

Патриарх, хотя по тому представлению и уничтожил зараз грамоту свою, но уже всякого влияния на Церковь Малороссийскую вовсе лишился, и Церковь сия, быв прежде в подчинённости Патриарха посредством Митрополита своего, Киевского, имевшего сан и должность экзарха Патриаршьего, стала с тех пор признавать одно над собою Иераршество Российское»⁵²⁵.