18

Истина в том, что Аллен Р. Глик никогда не переходил и никогда не перейдет черту закона

У него было два прозвища: иногда его звали Гением, а иногда Плешивым. Как его ни называй, Аллен Глик был ошибкой, и синдикат желал от него избавиться. Поначалу Глик казался идеальным прикрытием, а на деле стал серьезной проблемой. Во-первых, Глик был желанной мишенью: пресса обожала его шпынять, шутить о его неопытности, высмеивать излишнюю серьезность, делать акцент на сомнительных методах управления. А во-вторых, он оказался гораздо умнее, чем предполагали в Пенсионном фонде профсоюзов.

В 1976 году, в ходе планового рассмотрения прошения Глика о выделении дополнительных денежных средств на выплаты держателям облигаций, фондовой бирже США стало известно о том, что Глик одолжил десять миллионов долларов из средств «Арджент» на ряд собственных дочерних компаний – заем оказался бессрочным. Затем, в 1977 году, Комиссия по ценным бумагам и биржам установила, что в течение недели после получения кредита от профсоюзов в 1974 году Глик потратил триста семнадцать тысяч пятьсот долларов из этих денег на ремонт своего дома и оплату личных долгов. Комиссия обвинила Глика в использовании денег «Арджент» в качестве личного источника средств с явным пренебрежением к держателям облигаций «Арджент». «Уолл Стрит Джорнал» писал, что Глик постановил выплатить себе более миллиона долларов в качестве гонорара за административные услуги и записал эту сумму в счет своего долга перед корпорацией, тем самым в одностороннем порядке сократив сумму долга. Также комиссия обвинила Глика в расточительстве средств корпорации путем спонсирования нескольких убыточных предприятий, в том числе проекта постройки административного здания в Остине, штат Техас.

«Аллен Глик, владелец казино в Лас-Вегасе, гений» превратился в «Аллена Глика, владельца казино, почти банкрота». С Гликом собиралась судиться Комиссия по ценным бумагам и биржам; продолжалось расследование по делу о выводе средств, полученных из игровых автоматов; нераскрытым оставалось убийство Тамары Рэнд. Одному рекламному агентству было выплачено триста тысяч долларов за размещение рекламы в местной газете «Вэлли Таймс» – но рекламы почти не было. Местным политическим кандидатам делались пожертвования – они публично от них отказывались.

Проблемы Глика усугублялись еще и тем фактом, что империя профсоюзов рушилась; в этой катастрофе он хотя был и маленькой шестеренкой, но крайне занимательной. Своим нескончаемым гонором он так и просил заслуженной кары. «Истина в том, что Аллен Р. Глик никогда не переходил и никогда не перейдет черту закона», – заявил Аллен Р. Глик в интервью «Уолл Стрит Джорнал».

Одним из людей, прочитавших статью в «Уолл Стрит Джорнал» о займах, которые Глик выдавал сам себе, был Ник Чивелла, мафиозный босс Канзас-Сити, с которым Глик встречался четырьмя годами ранее в темной комнате с одинокой лампочкой. Чивелла был в ярости оттого, что Глик так откровенно запустил руку в казну. Нужно было умудриться обворовать казино, обойдя в этом даже теневого владельца заведения. Чивелла хотел бы высказать все Глику в телефонном разговоре, но в этом ему мешала одна трудность: он был в тюрьме, отбывал небольшой срок за нелегальные ставки по телефону между штатами (его телефон прослушивали). Вместо этого, во время тюремного свидания с братом Карлом «Весельчаком» Чивеллой, он передал остальным рекомендацию «позаботиться» о Глике. Так Карл Чивелла и его верный адъютант Карл «Крепыш» ДеЛуна начали наведываться в Чикаго и встречаться с другими членами синдиката, которые были партнерами ребят из Канзас-Сити в «Арджент». По плану они должны были выгнать Глика или заставить его выкупить коррумпированную компанию за несколько миллионов долларов наличными.

Ответственным за проект стал Крепыш ДеЛуна. Он был спецом в сфере разбойных нападений и убийств, но в душе был букмекером: он кропотливо записывал данные о своих поездках и вел учет расходов в блокнотах и на карточках размером три на пять. Он шифровал имена, но их было легко разгадать. Аллен Глик в его записях фигурировал как Гений. Левшу Розенталя он называл Безумцем, упорно повторяя ошибку – «Бизумец». Джо Агосто, гангстера из «Тропиканы», он записывал как Цезарь – точнее «Цэзарь».

В конце 1977 года ДеЛуна и Карл Чивелла полетели в Чикаго на встречу с боссом Джо Аюппой и его заместителем Турком Торелло. «Говорили о том, как поставить Гения на свое место», – писал ДеЛуна на своих карточках, тем самым документируя первую попытку синдиката избавиться от Аллена Глика, заставив его выкупить их доли. Годами позже Глик под присягой рассказал, что предложение ему озвучил Левша Розенталь.

Вопрос: Мистер Глик, позвольте спросить, обсуждали ли вы когда-либо с Фрэнком Розенталем возможность покупки корпорации «Арджент»?

Ответ: Да, такое случалось.

Вопрос: Вы можете вспомнить, когда это происходило, хотя бы примерно?

Ответ: Думаю, это был 1977 год.

Вопрос: Что вы обсуждали во время этих разговоров?

Ответ: Как-то мистер Розенталь приехал ко мне в офис и сообщил, что заручился согласием партнеров на предложение о выкупе. Выкупе долей. В общих чертах он обрисовал свои соображения по поводу тех условий, которые его партнеры считали приемлемыми.

Вопрос: Что это были за условия?

Ответ: Он сказал, что по его приблизительным расчетам за пятьдесят процентов акций компании стоит предложить партнерам десять миллионов долларов наличными.

Вопрос: Вам известны имена тех, кто выполнял представительскую функцию этих самых партнеров?

Ответ: Мистер ДеЛуна, Карл ДеЛуна. Как я уже говорил, мистер Розенталь. Мистер Томас…Думаю, мистер Дорфман…

Вопрос: Мистер Глик, вы всерьез рассматривали возможность выкупа корпорации «Арджент» у предполагаемых партнеров за десять миллионов долларов?

Ответ: …Я раздумывал об этом, потому что в деле участвовал мистер Розенталь. После того как я услышал его предложение, я перестал его рассматривать всерьез.

Вопрос: Фрэнк Розенталь делал вам предложение на полном серьезе?

Ответ: Как я уже говорил. Я отнесся к нему серьезно, потому что оно поступило от мистера Розенталя. В остальном я не мог рассматривать его всерьез, так как план не казался мне разумным и осуществимым. Но да, он был серьезен.

Вопрос: Как вы поняли, что Фрэнк Розенталь настроен на серьезный разговор?

Ответ: Немногим позже того конкретного разговора он вернулся и от лица тех, кого представлял – он использовал слово «партнеры», – назвал предложение приемлемым.

Вопрос: И что вы ответили господину Розенталю?

Ответ: Я сказал, что не вижу никакой возможности совершить подобную сделку. Предложение не показалось мне интересным, и я бы не позволил себе быть втянутым во что-то подобное, потому как речь шла о десяти миллионах долларов наличными без отчетных документов. Я ответил, что это не та авантюра, в которой мне хотелось бы принимать участие. Он же парировал тем, что якобы уже доложил партнерам о моем согласии и сказал им, что я готов подписать документы о выкупе. Я не знал, что и думать, потому что считал мистера Розенталя патологическим лжецом и неуравновешенным человеком, о чем я должен был постоянно помнить, поскольку мы регулярно пересекались по деловым вопросам.

Вопрос: И как мистер Розенталь отреагировал на ваш отказ заплатить десять миллионов?

Ответ: Он сильно расстроился и сказал, что партнеров, вероятно, разозлит мое решение. Все это сопровождалось угрозами и рассказами о том, что со мной сделают партнеры. И к этому я отнесся серьезно, хоть и знал, что во многих других вопросах он постоянно лжет…

Вопрос: Когда вы с мистером Розенталем обсуждали первоначальную концепцию, в какой роли себя видел мистер Розенталь, если видел вообще?

Ответ: …Он должен был стать руководителем организации, управлять ею, то есть он видел себя новым президентом компании.

Вопрос: Какая-то часть компании при этом принадлежала бы ему?

Ответ: Да. Другие пятьдесят процентов…

Аллен Глик продолжал вести себя так, будто верил в то, что в его собственной компании у него есть какая-то власть. Розенталь пытался убедить его продать права на шоу Лидо Джо Агосто в «Тропикане», но Глик ответил отказом. В итоге Карл Чивелла и Карл ДеЛуна продолжили летать в Чикаго и строить козни против Глика, при этом ДеЛуна не переставал записывать все происходящее – сам того не ведая, он создавал уникальное документальное свидетельство, которое в конце концов попало в руки представителей правосудия.

В январе 1978 года они встретились с Фрэнком Балистриери, Джо Аюппой, Джеки Чероне и Турком Торелло, который лечился от рака желудка. ДеЛуна записал: «Говорили только о том, как избавиться от Гения. Бизумец (кодовое имя Фрэнка Розенталя) тоже должен был приехать, но не смог». Десятого апреля он снова встретился с Аюппой, Чероне, Торелло и Тони Спилотро, который случайно оказался неподалеку и решил к ним заскочить. В записках значилось: «Говорили о том, кто пойдет к Гению. Решили, что я». Девятнадцатого апреля ДеЛуна в компании Чивеллы вернулся в Чикаго, чтобы встретиться с Аюппой, Чероне и Фрэнком Розенталем: «Говорили снова о том, что я должен встретиться с Гением. (Мы говорили об этом десять дней назад. Карточка от 10.04.) Бизумец дал мне свой домашний номер. Он и я решили встретиться у авокатто (в офисе юриста Оскара Гудмана), и мы заранее договорились на следующую неделю. 22-й (Джо Аюппа) предложил дождаться ОН (Ник Чивелла), тот должен был вот-вот выйти из тюрьмы, но ММ (Карл Чивеллла) сказал, что нужно управиться до ОН (до того, как вернется Ник Чивелла). Поэтому Бизумец и я с Гением следующая неделя». ДеЛуна исправно записывал все свои расходы в поездке: минус 180 баксов, плюс 180 баксов, 7 баксов на штрафы за парковку, всего 387 баксов, на руках осталось 8702 штуки.

* * *

В конце апреля Карл ДеЛуна прилетел в Лас-Вегас на встречу, которая, по свидетельствам Глика, являлась «последним курсом в обучении Аллена Глика».

Вопрос: Мистер Глик, попрошу вас вспомнить 25 апреля 1978 года и сказать, встречались ли вы в тот день с Карлом ДеЛуной?

Ответ: Да, встречался.

Вопрос: Где вы встретились с Карлом ДеЛуной?

Ответ: Мы встретились в офисе мистера Оскара Гудмана.

Вопрос: Кто такой Оскар Гудман?

Ответ: Оскар Гудман – юрист из Лас-Вегаса.

Вопрос: Вы были знакомы с мистером Гудманом до этого дня?

Ответ: Да. Однажды он представлял интересы корпорации «Арджент».

Вопрос: Кто присутствовал на той встрече?

Ответ: Я, мистер ДеЛуна и мистер Розенталь…

Вопрос: Присутствовал ли мистер Гудман?

Ответ: Я его не видел.

Вопрос: Что вы увидели, войдя в офис?

Ответ: Я вошел в офис и оказался в приемной, где сидел секретарь мистера Гудмана, я проследовал мимо секретаря мистера Гудмана в личный кабинет мистера Гудмана.

Вопрос: И что вы увидели, войдя в его личный кабинет?

Ответ: Я вошел в кабинет мистера Гудмана, а на его рабочем месте, закинув ноги на стол, сидел мистер ДеЛуна.

Вопрос: Расскажите господам присяжным о том, что произошло в этом кабинете 25 апреля 1978 года.

Ответ: Я вошел в кабинет мистера Гудмана. Мистер ДеЛуна грубо и нецензурно велел мне сесть. Затем он достал из кармана листок бумаги – вроде бы из жилетного кармана, на нем был костюм-тройка… и несколько секунд на этот листок смотрел. Затем он посмотрел на меня и сообщил, что его прислали его партнеры и что он должен озвучить мне последнее предупреждение. Затем он начал зачитывать с листка. Вы хотите, чтобы я…

Вопрос: Опустив бранные выражения, расскажите как можно точнее о том, что он вам говорил и что делал.

Ответ: Он сказал, что ему и его партнерам опротивело вести со мной дела, что я им надоел и что они больше не собираются меня терпеть. Он хотел, чтобы я уяснил, что это последнее предупреждение, которое я услышу от него или кого-либо еще, поскольку если я не выполню поставленные требования, я больше ничего не услышу в своей жизни. Он сообщил мне, что они хотят, чтобы я немедленно продал корпорацию «Арджент» и объявил о продаже сразу после нашей встречи, как только выйду из офиса мистера Гудмана. Он сказал, что, по его мнению, я, вероятно, не осознаю всей серьезности просьб, которые мне поступают. Еще он добавил, что я, наверное, считаю свою жизнь расходным материалом, но он уверен, что я не считаю расходным материалом жизни своих детей. Затем он зачитал мне с листочка имя и возраст каждого из моих сыновей. Еще он сказал, что если вскоре до него не дойдут новости о том, что я объявил о продаже, то он по очереди расправится со всеми моими сыновьями. Он продолжал в своей привычной животной и вульгарной манере. Встреча закончилась тем, что я сообщил о своем желании продать компанию – а желание это я испытывал и до той встречи – и о том, что я это сделаю.

Вопрос: Говорил ли мистер ДеЛуна что-нибудь о себе?

Ответ: Да.

Вопрос: Что же?

Ответ: Он сказал, что если я по какой-то причине не восприму его всерьез или если его почему-то не окажется рядом, то ему всегда найдется замена, ровно так же, как найдется замена и партнерам, когда они уйдут.

Спустя несколько дней после встречи с Карлом ДеЛуной, Аллен Глик сообщил Комиссии по азартным играм Невады, что продает свои доли в казино. Официального заявления он, впрочем, не делал; он хотел дождаться, пока сделка состоится. Он провел целый ряд неудачных переговоров: сперва он пытался заключить соглашение о том, что при продаже его партнеры будут арендовать казино у него; затем он общался с рядом потенциальных покупателей, многих из которых, по его словам, находил Розенталь. Среди них были Аллен Дорфман, Бобби Стелла и Джин Чиморелли, люди Розенталя из верхушки «Арджент», и братья Думани.

* * *

Примерно в то же время, в мае, в Канзас-Сити произошло убийство, никоим образом не связанное с бизнесом казино. Семья Чивеллы уже несколько лет вела войну с другим местным кланом за контроль над несколькими стриптиз-клубами в новостройках Канзас-Сити. В ноябре 1973 года Ник Сперо, член вражеской семьи, был найден застреленным в багажнике собственной машины; в мае 1978 года его братья Карл, Майк и Джо были обстреляны в баре, Майк погиб. В итоге отдел ФБР в Канзас-Сити начал прослушивать телефонные разговоры семьи Чивеллы, а также установил прослушивающее устройство в местной пиццерии под названием «Вилла Капри».

Билл Оусли, агент ФБР в отставке, рассказывал: «Мы установили там жучок ради сбора информации по убийству. Вместо этого 2 июня 1978 года, в половине одиннадцатого ночи Карл ДеЛуна и брат Ника Чивеллы по прозвищу Весельчак расположились в конце зала этого крохотного ресторанчика с пиццей и стали обсуждать продажу и покупку различных казино Лас-Вегаса, а также то, как они велят Аллену Глику продать его казино. Они говорили о разных группировках, которые выстроились в очередь в надежде выкупить казино Глика, и хотели, чтобы банда во главе с их человеком – Джо Агосто из “Тропиканы” – опередила всех, и в особенности банду чикагских гангстеров, в числе которых были Левша Розенталь, Бобби Стелла и Джин Чиморелли.

Этот разговор – продолжавшийся около пятнадцати минут – впервые поведал голосами самого синдиката о влиянии и власти организованных преступных группировок в Лас-Вегасе. Билл Оусли был в восторге; он пять лет собирал информацию и сведения о синдикате, поэтому, когда ДеЛуна и Чивелла начали говорить, его не смутили недоговорки и кодовые имена.

Ко всему прочему, его мать была итальянкой, так что он даже понимал их сицилийский жаргон.

«Мы словно обнаружили Розеттский камень для подтверждения всех подозрений, – рассказывал Оусли. – Никому еще не удавалось записать разговор парней из синдиката, обсуждающих покупку и продажу казино, и то, кому можно передать бразды правления, а кому нет. Тем не менее нам было трудно представить Крепыша ДеЛуну в фартуке и форменной куртке, обсуждающего многомиллионную сделку по казино в Лас-Вегасе. Наши сомнения улетучились через восемь дней, когда десятого июня Аллен Глик провел в Лас-Вегасе пресс-конференцию, на которой объявил о своих планах оставить “Арджент”».

Отдел ФБР в Канзас-Сити обратился к суду с просьбой санкционировать дополнительную прослушку банды Чивеллы; за ДеЛуной теперь следили с воздуха, чтобы предоставить суду доказательства того, что он каждый день старательно заметал следы от слежки. Оусли рассказывает: «Вся эта беготня ДеЛуны и Чивеллы, то, что они мотались с места на место, чтобы совершать звонки, что у ДеЛуны даже был отдельный кошелек для четвертаков, и то, что, находясь в машине, они виляли как могли, разворачивались на шоссе, заезжали на частные подъездные дорожки, – это лишний раз показало суду, что ничего хорошего эти парни не замышляли. Наблюдение за ДеЛуной привело нас в отель“ Брекинридж”. ДеЛуна появлялся там чуть ли не каждый день – там были десятки таксофонов. Чтобы получить ордер на установку подслушивающих устройств на телефоны общего пользования, нам было необходимо доказать федеральному судье – конечно же, в частном порядке, – что ДеЛуна использовал эти телефоны в нелегальных целях и что сами телефонные аппараты при этом становились орудием преступного заговора. Мы отправили в отель весь личный состав. Наши сотрудники под видом секретарей и клерков занимали телефоны, и когда прибывал ДеЛуна, они пытались услышать в его разговоре что-нибудь подозрительное, что дало бы нам достаточное основание на правомерную установку жучков на отельные телефоны». Агенты ФБР услышали, как ДеЛуна упоминал Цезаря (Джо Агосто) и Певца (кодовое имя Карла Карузо, человека, который, как впоследствии выяснилось, использовал в Канзас-Сити ту же схему вывода денег, что и в «Тропикане» в Лас-Вегасе). Он также говорил о КТ (Карле Томасе) и расследованиях. В конце концов, бюро получило разрешение на установку прослушки на все телефонные аппараты, которыми пользовалась банда Чивеллы – в том числе и в офисе его адвоката.

«До самого конца семидесятых правоохранительные органы Лас-Вегаса переживали не лучшие времена, – рассказывал Майк ДеФео по прозвищу“ Железный Майк”, который в 1978 году занимал пост заместителя начальника отряда по борьбе с организованной преступностью при Министерстве юстиции. – Процветала коррупция. Многие судьи препятствовали делам. Пол Лаксалт, будучи сенатором, а потом и губернатором, отмечал, что в штате было слишком много агентов ФБР и налоговиков. Кто-то сливал информацию о слежке. Один судья сорвал печать с записей присяжных, которые мы лично просили опечатать. В какой-то момент начальником канцелярии суда стала невестка одного из продажных копов, работающих на Тони Спилотро. Все это повергало правоохранительную систему в упадок. Нам оставалось только биться головой о стену.

Однако когда в конце этого туннеля забрезжил свет, его источником был не Лас-Вегас, а служебное помещение пиццерии в Канзас-Сити. Это был счастливый случай. Чистое везение. Стоит отдать должное Гэри Харту, старшему инспектору Канзас-Сити, и его команде – они знали, что это место нужно прослушивать, и добились своего. Если прослушать эту запись даже сейчас, то далеко не все покажется таким очевидным. Те парни не давали развернутых определений. На записи слышно, как ДеЛуна говорит Чивелле о том, что он выгонит Гения из“ Стардаст”. Все не так понятно и прямолинейно. Многое напоминает тарабарщину. В ней можно что-то заметить, только если вникаешь в тему».

Из аудиозаписи в пиццерии «Вилла Капри»: «Этот парень хочет выступить с официальным заявлением, – говорил Карл ДеЛуна. – Гений, Гений хочет сделать официальное заявление. Это его последнее желание, как рассказывал Цезарь, причем, если он отдаст Джею Брауну (партнер Оскара Гудмана в юридической фирме)… ах да, Карл, я же рассказывал об официальном заявлении. Помнишь, я рассказывал тебе, что Гений был там в тот вечер, когда Джо отправился обналичивать чек, а Джей Браун приехал в“ Стардаст”. Гений так смотрел на Джея Брауна… прямо как Джо. Гений сказал, что он только рад этой сделке. Что сам хочет в ней участвовать. Так вот, хочет он, значит, сделать официальное заявление. А я ему сказал, мальчик мой, делай, что душе твоей угодно. Делай свое заявление, называй какую-нибудь сраную причину своего решения и вали. Я это вбил ему в голову. Сказал созвать пресс-конференцию».

«Правильная расшифровка этого разговора была важной уликой, – говорил Майк ДеФео, – но делу очень помог Карл ДеЛуна. Он дотошно и обязательно вел записи. Он записывал все. Каждую стопку четвертаков. Каждую поездку. Каждый заправленный бак. Он делал это на тот случай, если ему зададут вопрос о расходах, чтобы он мог объяснить, куда ушли деньги. Записи ДеЛуны и прослушка телефона в “Голд Раш” Спилотро, а чуть позже и телефона в страховой компании Аллена Дорфмана в Чикаго – все это подтвердило то, о чем мы давно догадывались – что существовала прямая связь между синдикатом, филиалом Пенсионного фонда профсоюзов по центральным штатам и Лас-Вегасом, – только тогда мы смогли начать действовать.

Мы заложили первые камни. Мы начали крупнейшую и самую сложную операцию по слежению и установке прослушивающих устройств, чтобы вскрыть факт того, что синдикат проворачивает дела в Лас-Вегасе. Так, срок прослушки был увеличен с пятнадцати до тридцати дней, и нам наконец удалось подключить шпионское оборудование ко всем телефонам в “Брекинридж”, хотя можно было ограничиться, скажем, четырьмя из десяти.

Нам дали разрешение разгромить машину ДеЛуны при малейшей опасности обнаружения жучка. Нам дали разрешение ограбить дом родственницы Чивеллы по имени Джозефин Марло, чтобы взять ключи от ворот из ее машины, открыть гараж и установить внутри жучок, который впоследствии оказался одним из важнейших доказательств в нашем деле.

Пришлось обойти и стандартные законы о неприкосновенности личной жизни и уважении личного пространства. Правила всегда запрещали устанавливать прослушивающие устройства в спальнях и уборных, но в ходе расследования выяснилось, что Аллен Дорфман любит поговорить по телефону именно в этих местах. Нам пришлось просить разрешения обойти правила. И, конечно же, мы пробрались в офис юридической фирмы “Куинн и Пиблз”».

Человеком, за которым ФБР устанавливало слежку в «Куинн и Пиблз» был Ник Чивелла, его выпустили из федеральной тюрьмы 14 июня 1978 года, после чего он оборудовал себе офис в здании фирмы своего адвоката. Там его знали под именем мистер Николс. Чивелла и партнеры терпели крах, вне всяких сомнений: отель «Тропиканы», который приносил сотни тысяч долларов в виде выведенных средств всей его банде, переживал тяжелые финансовые времена; в ходе проверки нового владельца для выдачи лицензии Комиссия по азартным играм выяснила, что ответственного за вывод денег из «Тропиканы», Джо Агосто, на самом деле зовут Винченцо Пьянетти и что Управление по вопросам иммиграции и натурализации уже десять лет пытается выдворить его из страны. Сам Агосто же только подлил масла в огонь: он немедленно созвал пресс-конференцию, на которой психанул и стал верещать на сицилийском диалекте. Опасения Агосто по поводу того, что проблемы Левши Розенталя рано или поздно коснутся и его, оказались вовсе не беспочвенными: в июле, когда Комиссия постановила, что Розенталь должен подать на лицензию главного сотрудника, несмотря на его должность директора по развлечениям, то же самое велели сделать и самому Агосто.

Чивелла славился своей осторожностью, но оказался максимально уязвим, используя для решения всех проблем телефоны в офисе своего адвоката. Он был уверен, что даже ФБР не осмелится прослушивать приватные разговоры клиента со своим юристом.