13

Он не имел ни малейшего представления о том, чем на самом деле занимался синдикат и каким образом

Аллен Глик в то время считался вторым крупнейшим владельцем казино в Лас-Вегасе. Он курсировал между Вегасом и своим домом в Ла-Холье – особняком в нормандском стиле с теннисным кортом, бассейном и коллекцией автомобилей, в которой можно было найти «Ламборгини», «Штуц Беркет» с норковыми ковриками и салоном – на частном «Хоукере 600». Его офис на мансардном этаже «Стардаст» был оформлен в фиолетово-белых тонах, где он восседал, раздавая интервью о своих великолепных деловых навыках. Он даже рассказывал журналистам, что умеет долгое время сидеть не шевелясь, почти без движения. «Я человек дисциплины», – говорил он.

Соседний офис занимал Фрэнк Розенталь, самый влиятельный управленец в игорном бизнесе, вне зависимости от того, как звучала его должность. Он выбил себе контракт на два с половиной миллиона долларов. Он планировал открыть букмекерскую контору при «Стардаст» и выступал в качестве приглашенного эксперта перед заксобранием штата. Он был первым, кто позволил женщинам работать дилерами блэкджека в заведениях на Стрипе, и в тот же год выручка со столов блэкджека удвоилась. Он переманил Зигфрида и Роя с их белыми тиграми из «Эм Джи Эм Гранд», предложив артистам гримерную комнату с учетом всех их пожеланий; в качестве бонуса он подкинул им белый «Роллс-Ройс». «По правде говоря, я прикупил Роллс для Джери, – рассказывал Левша, – но ей больше нравился небольшой спортивный Мерседес, а Роллс простаивал в гараже, поэтому я отдал его им». Два эпатажных фокусника устраивали самые яркие шоу в истории Вегаса, которые не теряли популярности долгое время.

Однако будни корпорации «Арджент» нельзя было назвать мирными. Глик рассчитывал на образ героя в прессе, но вместо этого его насмешливо называли денежным трубопроводом синдиката. Розенталь заслуживал похвалы за инновационный подход к управлению казино, но вместо этого он непрерывно получал проблемы с лицензиями. Кризис сменялся кризисом. Разобравшись с главной проблемой дня, Глик с Розенталем начинали питать надежды, что все уляжется и встанет на свои места, но следующим утром появлялась новая головная боль. Постоянные трения между этими двумя боссами были меньшим из зол. Синдикат назначил Розенталя лицом, ответственным за управление всеми игорными делами, но изматывающая борьба с лицензионными проблемами отнимала гораздо больше сил, чем рассчитывали боссы. Аллен Глик был выбран синдикатом в качестве номинального главы казино, поскольку его считали человеком с безупречно чистой репутацией; однако даже у безупречно чистых людей есть прошлое. В 1975 году строительный проект Глика в Сан-Диего попал под главу 11, и Глик провалил выплату кредита в три миллиона, который он брал на покупку своего казино «Асьенда». После этого бывший партнер Глика по строительному бизнесу свалил всю ответственность на корпорацию «Арджент».

Единственное, что работало как часы, – это выведение денег. И в течение долгого времени такое положение дел полностью устраивало боссов синдиката. Выведенные деньги стабильно поступали из «Стардаст» и «Фремонт»; именно поэтому услужливый дилетант Аллен Глик держался в своей должности – боссам синдиката нужно было поддерживать поток средств.

Практика выведения денег – хищения наличных из казино, которые не декларировались как доход компании и не фигурировали в налоговых документах, – появилась чуть ли не раньше, чем первое казино. В конце сороковых – начале пятидесятых годов, когда Багси Сигел открыл «Фламинго», выведенные средства использовались для скрытого возврата денег инвесторам из верхов синдиката, которые хотели получить свои дивиденды наличными во избежание проблем с ФБР и Службой налогообложения.

Существуют десятки способов выведения наличных из казино, и большинство из этих способов использовались задолго до прихода Глика и Розенталя. Деньги воровали из комнаты для подсчета выручки, выводили под видом талонов на игру и получали в качестве откатов за продовольственное снабжение. Как ни странно, игровые автоматы всегда оставались нетронутыми, что объяснялось серьезными проблемами логистического характера: монеты было тяжело перевозить. К примеру, один миллион долларов четвертаками весил двадцать одну тонну. Но после того как игровые автоматы стали занимать все большую часть дохода казино, способ добычи этих денег был просто обязан появиться на свет.

Так в «Арджент» возник Джордж Джей Вандермарк, которого назначили ответственным за отдел игровых автоматов. Вандермарк идеально подходил для этой должности: он был известен как самый искусный взломщик игровых автоматов в истории Вегаса. Рассказывает Тед Линч, знакомый Вандермарка: «Обычно Джей брал себе отпуск на четыре месяца в году и устраивал рейд по всему штату, вскрывая игровые автоматы. Ему было достаточно просто посмотреть на автомат, и тот сразу начинал сыпать монетами. Он обожал заниматься этим. Иногда он вскрывал автоматы с мороженым на заправках только ради того, чтобы понаблюдать за выпадающими четвертаками».

Вандермарк приобрел такую славу гастрольного взломщика автоматов, что его занесли в черный список Боба Гриффина, каталог мошенников, с которым сверялись многие игорные заведения. Известно, что один из управляющих казино «Фремонт» увидел Вандермарка на пороге своего заведения и попытался вышвырнуть его вон; ему пришлось извиниться, когда он узнал, что Вандермарк теперь его новый начальник.

Одним из первых шагов Вандермарка после появления в корпорации «Арджент» было устранение защитных средств контроля за денежными потоками, которые попадали в комнату для подсчета выручки. Он создал централизованную систему надзора за всеми четырьмя казино, принадлежащими корпорации «Арждент», и стал перевозить все монеты из «Фремонт», «Асьенда» и «Марина» в «Стардаст», где осуществлялся ежедневный подсчет выручки.

Вандермарк также сократил количество контролеров, в задачи которых входила перепроверка подсчитанных и упакованных монет на соответствие с весом и суммарным значением всех монет, изначально поступивших в комнату для подсчета выручки.

Когда один контролер пожаловался Вандермарку, что его отрезали от критически важного финансового надзора, ему было велено не совать нос куда не надо.

Этот же контролер позже рассказал Совету по контролю за играми, что он моментально отправился в офис к Фрэнку Муни, финансовому управляющему «Арджент», и поделился своими подозрениями насчет Вандермарка. Как утверждает контролер, Муни просто ответил ему: «Привыкай работать в таких условиях».

Продолжая внедрять нововведения в «Стардаст», Вандермарк подкрутил счетчики игровых автоматов таким образом, чтобы они ошибочно фиксировали выигрышей на одну треть больше, чем на самом деле выплачивалось игрокам.

Это был блестящий ход, поскольку, когда из игровых автоматов вынимали выручку и относили монеты в комнату для подсчета, электронные весы для взвешивания монет уже были настроены на недовес в одну треть.

Таким образом Вандермарк начал выводить одну треть от всей выручки с игровых автоматов, поскольку игровые автоматы показывали, что игроки забрали эту сумму с собой в качестве выигрышей.

Однако теперь появилась другая проблема: как перевезти бесчисленные тонны монет из отдельно расположенной комнаты для подсчета денег, которая находилась под пристальной охраной? У Вандермарка и на это было решение: он создал запасные банки прямо в игорном зале, где выведенные монеты менялись на ассигнации в кассах отдела игровых автоматов. Запасные банки помогли обойти систему оборота денег в казино: бумажные ассигнации никогда не забирались в основную кассу казино для подсчета вместе с остальными бумажными деньгами. Вандермарк встроил небольшие металлические двери в стены запасных банков, через которые кассиры опускали ассигнации в закрытый отсек внутри банка, после чего люди Вандермарка открывал дверь с другой стороны и собирали ассигнации в большие конверты из плотной бумаги.

Конверты с ассигнациями из банков собирали по всем казино корпорации «Арджент» и отвозили в офис к Вандермарку.

Затем деньги передавали специальным курьерам, которые регулярно перевозили выручку из Вегаса в Чикаго, где она в дальнейшем распределялась по Милуоки, Кливленду, Канзас-Сити и самому Чикаго.

Корпорация «Арджент» создала образцовую схему вывода денег. Никто не крался в ночи по коридору с наличкой под курткой. Люди, работающие в комнате для подсчета выручки и кассе, были частью плана. Как-то раз, после перенастройки электронных весов, в подсобном помещении установили переключатели, которыми можно было менять показатели недовеса монет на тридцать или на семьдесят процентов. В один из особенно суматошных дней помощник Вандермарка нажал на неверный переключатель и поставил недовес на семьдесят процентов. Вскоре Вандермарк обратил внимание на ненормально высокие показатели конечного подсчета и понял, в чем дело. Он заорал: «Сукин ты сын, хочешь нас всех похоронить? Мы не можем столько воровать».

Бывалые управляющие казино, которые подозревали существование этой схемы вывода денег, были достаточно опытными для того, чтобы не влезать в расследование подобных дел.

Они прекрасно понимали, что даже непреднамеренная прямая угроза безопасности схемы вывода денег могла стоить им жизни.

* * *

Эдвард «Марти» Буччиери, дальний родственник Фиоре Буччиери, был распорядителем в «Сизарс-Пэлас». Будучи бывшим уголовником и букмекером, он познакомился с Алленом Гликом, когда Глик в первый раз попытался приобрести казино «Кингс Касл» на озере Тахо в 1972 году. Буччиери представил Глика Элу Бэрону и Фрэнку Рэнни, финансовым представителям профсоюзов, которые впоследствии способствовали приобретению казино «Стардаст» Гликом в 1974 году. В 1975-м, когда боссы синдиката, выдавшие средства на кредит, стали получать в ответ пухлые сумки с отмытой наличкой, Буччиери принялся третировать Глика. Он требовал свои комиссионные за идею в размере от тридцати до пятидесяти тысяч долларов. «Буччиери долгие годы таил обиду на Глика, – рассказывал Бичер Авантс, глава убойного отдела полиции Лас-Вегаса в те годы. – Буччиери жаловался всем подряд, что это он выбил у боссов синдиката кредиты для Глика, после чего Глик вывел его из дела. Глику принадлежали четыре казино, три отеля, личный самолет и куча недвижимости по городу, в то время как Марти по восемь часов торчал на ногах за стойкой в “Сизарс-Пэлас”».

Одним майским днем Глик и Буччиери встретились в отеле “Асьенда”. Буччиери снова завел разговор о своих комиссионных. Обстановка накалилась, и Буччиери с угрозами схватил Глика за горло. Их растащили охранники отеля.

«Я помню, как Глик вернулся в“ Стардаст” после той встречи, – вспоминает Розенталь. – Он был красный как рак. Весь на нервах. “Нам нужно поговорить, – сказал он. – Дело срочное. Ты знаешь Марти Буччиери?” Я не знал Марти. Имя было на слуху в то время, но мы не были знакомы лично. Я только знал, что он был дальним родственником моего друга Фиоре Буччиери, четвероюродным братом или типа того. Но я с ним никогда не виделся.

Глик был очень подавлен. Я редко его видел таким. Он сказал: “Фрэнк, я не допущу этого еще раз. Ты должен мне помочь”.

Я спросил его, что случилось, и он рассказал мне, как Марти напал на него, схватив за горло. Я поинтересовался, чем могло быть вызвано такое поведение Буччиери, но Глик рассказал только о случае в отеле. Он упомянул вскользь о какой-то ерунде, но я ничего не понял. Только потом мне стало ясно, что Буччиери чувствовал себя облапошенным».

Примерно через неделю после случившегося двое мужчин выпустили из автоматических пистолетов 25-го калибра с глушителем пять пуль в голову Буччиери, который усаживался в свою машину на парковке для служащих «Сизарс-Пэлас».

«Я отправился к Глику поговорить об убийстве, – рассказывал глава убойного отдела Бичер Авантс. – Глик обитал в помпезном офисе, отделанном зеркалами. У него повсюду были расставлены новейшие электронные штучки. Полки с книгами и декоративные пластины. Электронные аппараты, показывающие биржевые котировки. Дорогие светильники, вазы с цветами. Это был офис президента. Внутри нельзя было устроиться так, чтобы не видеть свое отражение в зеркале. Сам же Глик был небольшим человечком, который прятался за огромным рабочим столом.

Глик сказал, что у них была небольшая “размолвка” с Буччиери, но он всячески отрицал физические нападки со стороны Буччиери.

Пока я говорил, Глик сидел без движения. У него была отличная выдержка. На каждый мой вопрос я получал ответ строго по делу. Он был похож на зомби. На робота, который отражался одновременно во всех зеркалах в комнате. Через некоторое время я запутался, где находится настоящий Глик.

С Левшой дело обстояло иначе. В офисе Левши вообще не было зеркал. Там не было ничего лишнего. Его рабочий стол был пуст. За столом висел плакат с огромным словом “НЕТ!”, занимающим почти все пространство, и небольшим словом “да”, втиснутым снизу.

Левша стоял за своим столом, и единственное движение в комнате исходило от карандаша, который Левша теребил в руках. Он был из тех, кто не желает вам ничего рассказывать, но дает понять, что знает гораздо больше, чем говорит».

Бичер Авантс и его убойный отдел потратили несколько месяцев, пытаясь повесить убийство Буччиери на Тони Спилотро, которого они засекли за разговором с людьми из Пенсионного фонда профсоюзов, в кофейне отеля «Тропикана» за неделю до убийства. Параллельно с этим ФБР за несколько дней выяснило, что убийство заказал Фрэнк Балистриери из Милуоки. По сведениям надежного информатора из Милуоки, Балистриери убедили, что Буччиери был крысой, поэтому он отправился к боссам в Чикаго за разрешением на устранение. Операцию доверили Спилотро и его банде. Как утверждал информатор, Спилотро до последнего пытался убедить Балистриери, что Буччиери не был крысой; однако он все равно выполнил поручение синдиката. Он нанял двух стрелков, одного из Калифорнии, другого из Аризоны. Ни одному из них так и не были предъявлены обвинения в убийстве.

Сведения ФБР в большинстве своем были достоверными. Единственное, о чем они не догадывались в тот момент, но догадались позже, – это то, что Марти Буччиери был устранен как угроза Глику, а Глик был публичным лицом синдиката. Угроза Глику рассматривалась как угроза боссам и выводу денег. Обеспечение неприкосновенности и безопасности денежных потоков из казино было нельзя использовать в качестве повода для убийства Буччиери, поэтому заказчики из верхов синдиката запустили ложную легенду о том, что Марти работал на правоохранительные органы. Даже Спилотро, которому поручили это убийство напрямую из Чикаго, так и не узнал настоящего мотива операции.

Через шесть месяцев после смерти Буччиери, девятого ноября 1975 года, состоятельная женщина пятидесяти пяти лет по имени Тамара Рэнд была убита пятью выстрелами в голову на кухне своего дома в районе Сан-Диего под названием Мишн Хилс. Это была работа профессионалов. Убийцы стреляли из пистолета 22-го калибра с глушителем; признаки насильственного вторжения в дом отсутствовали, из дома ничего не пропало. Тело обнаружил муж Тамары Рэнд, когда пришел домой с работы.

«На следующее утро после убийства мне начали названивать репортеры, – рассказывал Бичер Авантс, глава убойного отдела Лас-Вегаса. – Оказалось, что Тамара Рэнд недавно приехала в Лас-Вегас и у нее был конфликт с Алленом Гликом.

Снова всплыл Марти Буччиери! Любые споры с Гликом заканчивались тем, что неугодную персону убивали. Как стало известно, Рэнд объявила себя деловым компаньоном Глика и отправилась в суд, чтобы затребовать долю в “Стардаст”.

Она была настырной дамой. Она прилетела в город в мае, чтобы подать иск, а перед обратной поездкой в Сан-Диего она успела обмолвиться своей племяннице о том, что у нее был конфликт с Гликом. Она также сказала, что ей поступали угрозы – но было неясно, от кого. Племянница сказала, что Рэнд не придала значения угрозам: она “была слишком занята подготовкой документов к судебному разбирательству”.

Глик без лишнего шума отмахивался от утверждений Рэнд, что она была его долевым партнером по “Стардаст” на протяжении нескольких лет, но неожиданное убийство женщины в гангстерском стиле выдвинуло запутанную историю о материальных тяжбах на передовые газет.

Глик узнал об убийстве Тамары Рэнд от репортеров и тележурналистов, которые встретили его у трапа частного самолета корпорации“ Арджент”, только что севшего в Лас-Вегасе. Выразив потрясение, он нырнул в корпоративный лимузин и улизнул от прессы. На следующий день пресс-бюро “Арджент” выпустило официальное заявление о том, что Глик хорошо знал Рэнд и оставил о ней теплые дружеские воспоминания. На этом заявление заканчивалось.

Газетчики полезли в другие источники информации. Они выведали, что за несколько месяцев до своей смерти Рэнд возбудила гражданский иск против Глика, выдвинув обвинения в преступном обмане. Она также одержала важную и опасную победу в суде: ее адвокатам предоставили доступ к корпоративным документам, в которых упоминались кредитные средства, полученные от Пенсионного фонда профсоюзов.

Через неделю после убийства в газете “Сан-Диего Юнион” было опубликовано письмо, написанное Рэнд за семь месяцев до смерти, в котором содержались подробности ее взаимоотношений с Гликом. Сведения были не из приятных. Глик обвинялся в ведении королевского образа жизни, в предоставлении корпоративного самолета своим друзьям для полетов на футбольные матчи, а также в растрате денег на “армию игрушек”.

Внимание общественности к убийству – доведенное до предела статьей в “Лос-Анджелес Таймс”, где сообщалось, что Глик попал в число допрашиваемых, – вынудило Глика собрать репортеров в главном офисе “Стардаст” для официального опровержения всех необоснованных обвинений».

«За последние две недели и несколько дней в особенности, – начал Глик, – я стал жертвой ряда самых компрометирующих характеристик, основанных на ложных заключениях, подлых инсинуациях и полузаконных утверждениях, целью которых является обычая погоня за сенсацией.

Я вынужден отреагировать на эти необоснованные нападки не только для того, чтобы защитить свою семью от эмоциональных переживаний, но также из уважения к пяти тысячам сотрудников корпорации “Арджент”, моим компаньонам и друзьям.

Я не могу оставить эти недавно опубликованные фальсифицированные данные без ответа, поскольку с моей стороны это будет предательством по отношению к моей порядочной семье, друзьям и корпорации “Арджент”.

Две недели назад в одном из домов Сан-Диего была обнаружена мертвая женщина. Миссис Рэнд в прошлом являлась моим деловым партнером, а в последнее время она представляла оппонирующую сторону в судебном разбирательстве по иску против компании, в которой я трудоустроен, а также против меня лично.

Недвусмысленные утверждения и заявления о том, что я имею отношение к этой ужасной трагедии или располагаю какими-либо сведениями о случившемся, являются сугубо безответственными и аморальными домыслами средств массовой информации.

Любая мысль о том, что деловые разногласия могут иметь хотя бы малейшее отношение к варварскому убийству, является недостойной по своей сути. Я очень благодарен некоторым членам семьи миссис Рэнд, которые не остались в стороне и выразили личное негодование по поводу ложных обвинений.

Любые попытки связать меня, любой отдел или любого сотрудника моей компании с так называемой “организованной преступностью” имеют фиктивную подоплеку.

Правда заключается в том, что меня никогда не признавали виновным в преступлении суровее, чем нарушение правил дорожного движения. Правда заключается в том, что корпорация “Арджент” управляет тремя отелями и четырьмя казино в Лас-Вегасе. Правда заключается в том, что я получил единогласно одобренную лицензию на управление этими отелями-казино после обширного и трудоемкого исследования. Правда заключается в том, что я пытаюсь вести сдержанную социальную жизнь, концентрируясь исключительно на своей семье.

Вместо того чтобы освещать подобные правдивые факты, – продолжал Глик, – определенные представители средств массовой информации продолжают оперировать искаженными сведениями.

У меня нет в подчинении газеты, журнала или телевизионного канала, который я мог бы открыто использовать в борьбе с вышеупомянутыми домыслами, но на моей стороне всегда остается один факт, который нельзя исказить, очернить или фальсифицировать, поскольку он является чистой правдой – Аллен Р. Глик никогда не переходил и никогда не перейдет черту закона».

По сведениям ФБР, Тамару Рэнд убили в целях защиты выведения денег; ее убийство заказал Фрэнк Балистриери. После того как миссис Рэнд выиграла право на истребование документов, имеющих отношение к выдаче кредита Глику и корпорации «Арджент» со стороны синдиката, Балистриери стало ясно, что судебное разбирательство пора прекращать.

Поэтому Балистриери в очередной раз отправился в Чикаго. На этот раз он объяснил боссам синдиката, что Тамара Рэнд была в шаге от раскрытия всей схемы вывода денег. Если бы документы по кредиту для корпорации «Арджент» от синдиката были истребованы, то повестка в суд для определенных лиц стала бы вопросом времени. Рэнд могла погубить не только Глика, но и всех остальных участников сделки.

Позже информатор из Милуоки рассказал ФБР, что Балистриери заявил чикагским боссам следующее: «Нам не нужны неприятности. Гений должен сохранить чистую репутацию. Он облажается, если она продвинет свой иск».

Ни одному человеку так и не предъявили обвинения в убийстве миссис Рэнд.

А вывод денег продолжался.

По некоторым оценкам, Вандермарк вывел от семи до пятнадцати миллионов долларов из корпорации «Арджент» в период с 1974 по 1976 год, причем в эту сумму не включены деньги, которые выводились из букмекерской конторы при «Стардаст», выручка из отдела кредитования и доходы от продовольственного снабжения. В каждый отдел корпорации, приносящий прибыль, боссы синдиката из Чикаго внедрили по своему человеку.

Для верхов, раздающих кредиты, вывод денег из казино был неким аналогом нефтедобычи. Деньги текли рекой каждый месяц. За первый год нахождения Глика в должности, в период с августа 1974 по август 1975 года, корпорация «Арджент» зафиксировала чистый убыток в 7,5 миллиона долларов. Подобные цифры стали большой неожиданностью для Глика, поскольку общий доход корпорации увеличился на 3,4 миллиона и достиг 82,6 миллиона за тот же период. Глик был настолько не в курсе событий, что он объяснил потери корпорации дополнительными процентными платежами, потерей стоимости и амортизационными отчислениями, выплатой авансов дочерним компаниям, а также увеличенными издержками эксплуатации и непредвиденными расходами. «Он не имел ни малейшего представления о том, чем на самом деле занимался синдикат и каким образом», – рассказывает Бад Холл.