ОПАСНОСТЬ РАННЕЙ ГОРДЫНИ

Гордец всегда смотрит на людей и вещи сверху вниз. Естественно, пока вы смотрите вниз, вы не можете увидеть то, что над вами.

Клайв Льюис, британский писатель и богослов

Торжествующий восемнадцатилетний Бенджамин Франк­лин вернулся в Бостон. Он сбежал из этого города семь месяцев назад. Самодовольный, в новом костюме, при часах и с кучей денег, он похвалялся перед всеми, с кем сталкивался, включая старшего брата, которого особенно надеялся впечатлить. Это было позерство юноши — всего лишь типографского работника из Филадельфии.

На встрече с Коттоном Мэзером, одним из самых уважаемых горожан и бывшим оппонентом, Франклин быстро показал, насколько смешно раздуто его юношеское эго. Они шли по коридору, и Мэзер внезапно перебил Франклина: «Пригнись!» Бенджамин был так увлечен, что не успел среагировать и врезался лбом в балку низкого потолка. Мэзер отреагировал прекрасно — он криво усмехнулся: «Пусть это будет предостережением для тебя: не всегда стоит держать голову высоко. Пригибайся, молодой человек, пригибайся, пока ты идешь через этот мир, — и немало серьезных ударов минует тебя».

Христиане верят, что гордыня — это грех, потому что она ложь: она убеждает, что люди лучше, чем на самом деле, чем их сотворил Господь. Гордыня ведет к высокомерию, а затем уводит от смирения и близости к людям.

Не нужно быть христианином, чтобы понять эту мудрость. Достаточно беспокоиться о будущей карьере, чтобы понять: гордость, пусть даже за реальные достижения, отвлекает и обманывает. Литературный критик Сирил Коннолли как-то сказал: «Боги всегда называют многообещающими тех, кого хотят уничтожить». За 25 столетий до этого греческий поэт Феогнид писал своему другу Кирну:

Гордость — первейшее зло, которым разят чело­века

Боги, решив из-под ног почву отнять у него.

И тем не менее мы продолжаем вздымать это знамя!

Гордость притупляет самый нужный для успеха инст­румент — разум. Она снижает нашу способность учиться, быть гибкими, строить взаимоотношения. Страшнее всего, что это, как правило, происходит в начале жизни или когда мы приступаем к чему-либо с тщеславием новичка. Только позже вы понимаете, что тот удар по голове был бы как раз самым меньшим риском.

Гордость берет мелкое достижение и заставляет нас ощущать его значительным. Она улыбается нашей смекалке и гению, словно продемонстрированное нами — лишь намек на то, что еще будет. С самого начала она вбивает клин между нами и реальностью, тонко или не особо тонко меняя наше восприятие и того, что есть, и того, чего нет. Именно эти категоричные мнения, лишь слабо подкрепленные каким-то достижением, заставляют нас устремиться к заблуждениям или к чему-то худшему.

Гордость и эго говорят:

• Я предприниматель, потому что начал собственное дело.
• Я выиграю, потому что сейчас лидирую.
• Я писатель, потому что я что-то опубликовал.
• Я богат, потому что у меня есть сколько-то денег.
• Я особенный, потому что меня выбрали.
• Я важен, поскольку думаю, что так должно быть.

Мы порой все потворствуем созданию приятных формулировок такого рода. Но, похоже, каждая культура порождает свои фразы-предостережения. Не пересчитывайте цыплят, пока они не вылупятся. Не готовьте соус, пока не поймана рыба. Чтобы приготовить кролика, его тоже нужно сначала поймать. С дичи, убитой словами, шкуру не снимешь. Замахнетесь на вес не по силам — получите травму. В основе любого грехопадения лежит гордость.

Давайте назовем эту позицию честно: обман. Если вы делаете работу и тратите на нее время, вам незачем обманывать, незачем стремиться компенсировать затраты.

Гордость — умелый захватчик. Джон Рокфеллер, будучи молодым, по ночам разговаривал сам с собой. «Когда вы только начинаете, — произносил он вслух или записывал в дневнике, — то решаете, что уже стали предпринимателем. Будьте настороже, а то потеряете голову».

В начале карьеры он в определенной степени преуспевал. У него была хорошая работа, он скопил денег и делал какие-то инвестиции. Если учесть, что отец Джона был аферистом, то путь, на который вступил его сын, можно считать верным. Понятно, что в какой-то момент у Рокфеллера начала пробиваться удовлетворенность своими достижениями и траекторией движения. И когда банк отказал ему в кредите, он прокричал: «Однажды я стану самым богатым человеком на свете!»

Можно считать, что Рокфеллер был единственным человеком в мире, который сказал это, а потом действительно стал самым состоятельным на планете. Но на него одного приходятся дюжины неадекватных придурков, которые заявляли то же самое и искренне верили сами себе. Однако они и близко не подобрались к провозглашенной цели — в частности, потому что против них была гордость, которая заставляла других людей ненавидеть их.

Рокфеллер знал: он должен обуздать себя и негласно усмирить свое эго. Каждую ночь он вопрошал себя: «Ты будешь дураком? Позволишь, чтобы эти деньги тебя раздули?» (Какими бы скромными они ни были.) «Будь начеку, — предупреждал он себя. — Не теряй самообладания».

Позднее он размышлял: «Я опасался впасть в высокомерие. Жалок человек, который допустил, чтобы мелкий успех испортил его и искажал его суждения. Который забыл, кто он такой!» Это создает близорукую, противо­естественную одержимость, страсть к самоудовлетворению, которая перекашивает перспективу, реальность, истину и мир вокруг. В «Маленьком принце» Сент-Экзюпери говорит то же самое, сетуя, что «тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал». Именно поэтому мы не можем позволить себе иметь таких в качестве переводчиков.

Получайте отзывы, жаждите и прокладывайте правильный курс в жизни. Гордость притупляет чувства. Иногда она налаживает наши отрицательные стороны: чувствительность, манию преследования, способность переводить все на себя.

Когда великий завоеватель Чингисхан готовил сыновей и военачальников себе в преемники, он не раз предупреждал: «Если не сможете проглотить свою гордость, не сможете командовать». Он рассказывал, что гордость укротить труднее, чем дикого льва. Ему нравилась аналогия с горой. Он говорил: «Даже на самой высокой горе есть животные, которые, взобравшись на нее, будут выше горы».

Мы склонны остерегаться негатива, опасаться людей, которые отбивают у нас охоту следовать вызовам и сомневаются в наших взглядах. При виде такой помехи определенно стоит насторожиться, но справиться с ней довольно просто. Что мы делаем реже, так это защищаем себя от признания и удовлетворенности. Они быстро встают у нас на пути, если мы подаем надежды.

Мы не защищаем себя от людей и обстоятельств, которые заставляют нас чувствовать себя хорошо — или, скорее, слишком хорошо. Мы должны приготовиться к гордости и рано убить ее — иначе она убьет то, к чему мы стремимся. Мы должны опасаться дикой самоуверенности и зацикленности на себе. «Первым результатом самопознания является смирение», — заметила как-то писательница Фланнери О’Коннор. Бороться с эго нужно, по-настоящему узнавая себя.

Когда вы ощущаете гордость, следует задаться вопросом: что я сейчас упускаю такого, что мог бы увидеть более скромный человек? Что скрыто от меня из-за моего хвастовства, безрассудства и украшательства? Гораздо лучше задавать эти вопросы и отвечать на них сейчас, пока ставки еще невелики, а не когда станет поздно.

Нужно отметить: то, что вы спокойны, еще не означает, что у вас нет гордости или даже гордыни. Если втайне думать, что ты лучше других, — это все равно гордыня. Это все равно опасно. «То, чем ты гордишься, будет твоей гибелью», — было написано на одной из потолочных балок у философа Монтеня. Эти слова — цитата из древнегреческого комедиографа Менандра, она завершается словами: «Ты, кто думает, что из себя что-то представляет».

Мы куда-то стремимся, и именно стремящиеся должны быть нашей ровней, а не гордые и не добившиеся результата. Без этого понимания гордость создает противоречие между нашей самооценкой и реальной ситуацией, которая состоит в том, что мы еще далеки от цели и что нам многое предстоит сделать.

Ударившись головой и услышав мудрую фразу Мэзера, Франклин всю жизнь боролся с гордыней, поскольку хотел многое сделать и понимал, что она затруднит это. Вот почему, несмотря на головокружительные успехи для любого времени — богатство, славу, власть, Франклину никогда не приходилось переживать «несчастий, обрушившихся на людей, слишком высоко державших головы».

Напоследок: речь идет не о том, чтобы отложить гордость на потом, поскольку пока вы еще ее не заслужили. Это не «не похваляйся тем, что еще не произошло». Это более прямое и краткое: «Не похваляйся». В похвальбе для вас ничего нет.

Отправить