ВЫБИРАЙТЕСЬ ИЗ СВОЕЙ ГОЛОВЫ

Человеку, который все время думает, не о чем думать, кроме собственных мыслей, поэтому он теряет связь с реальностью и живет в мире иллюзий.

Алан Уотс, британский писатель и философ

Холден Колфилд, подросток из романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи», пытался приспособиться к миру, бродил погруженный в себя по улицам Манхэттена. Моло­дой Артуро Бандини в романе Джона Фанте «Спроси у пыли» отталкивал любого встречного в Лос-Анджелесе, так как жаждал стать знаменитым писателем. Аристократ и брокер Бинкс Боллинг в романе «Кинозритель» Уокера Перси пытался удрать из повседневности жизни на окраи­нах Ново­го Орлеана 1950-х годов. У этих персонажей есть нечто общее: у них не получалось выбраться из собст­венной головы.

Холден не может оставаться в школе: он цепенеет от взросления и отчаянно желает избежать всего этого. Бандини не ощущает жизни, в которой живет: он видит все «через каретку пишущей машинки», задаваясь вопросом, не является ли почти каждая секунда его жизни стихотворением, пьесой, рассказом или статьей с ним самим в роли основного персонажа. Бинкс увлекается просмотром фильмов, предпочитая идеализированный экранный вариант собственной некомфортной опустошенности.

Исследовать психологию какого-нибудь писателя по его работам — дело опасное, но, как известно, приведенные произведения являются автобиографическими. Когда мы смотрим на жизнь их авторов, факты становятся прозрачными: Джером Сэлинджер действительно страдал от зацикленности на себе и незрелости и они делали мир слишком большим для него, это мешало его контакту с людьми и парализовывало его гений.

Джон Фанте пытался примирить свое огромное эго с относительной безвестностью в течение большей части карьеры, в итоге бросив литературу ради гольфа и голливудских баров. Он смог снова стать серьезным, когда был уже почти при смерти и ослеп от диабета. «Кино­зритель», первая книга Уокера Перси, появилась только после того, как он победил свою почти подростковую леность и экзистенциальный кризис. А ведь писателю было уже за сорок­!

Насколько лучше эти литераторы смогли бы справиться со своими проблемами раньше? Насколько проще­ была бы их жизнь? Этот насущный вопрос они проталкивали читателям через своих предостерегающих персонажей.

Потому что, как ни печально, эта черта — неспособность выбраться из головы — не ограничивается вымыслом. Две тысячи четыреста лет назад Платон говорил о людях, виновных в том, что «находят пирушку в самих себе». Очевидно, даже тогда было несложно найти людей, которые «преж­де чем выдумывают, как состоится то, чего им хочется, оставляют это, чтобы не обременять себя размышлением о возможности или невозможности желае­мого, и, представляя его как бы уже осуществившимся, строят дальнейшее и весело пробегают мыслью, что будут они делать, когда это состоится, и таким образом душу ленивую делают еще ленивее». Речь о людях, которые предпочитают жить в страстной выдумке, а не в реальности.

Отличным примером такого типа людей является генерал Джордж Макклеллан. В Гражданскую войну его выбрали командовать войсками Союза, поскольку у него имелись галочки во всех нужных графах: выпускник Вест-Пойнта, проверен в сражениях, изучал историю, королевские манеры, любим подчиненными.

Почему он оказался, возможно, худшим генералом северян — даже при тогдашней толпе некомпетентных и по­глощенных собой руководителей? Потому что он никогда не мог выбраться из собственной головы. Он был влюблен в свое представление о себе как о главе великой армии. Он мог профессионально подготовить армию к сражению, но, когда дело доходило до битвы, до момента истины, возникали проблемы.

Он приходил к смехотворному убеждению, что враг наращивает свою численность (хотя на самом деле в какой-то момент у Макклеллана было трехкратное превосход­ство). Он не сомневался в постоянных угрозах и интригах со стороны политических противников (а их на самом деле не было). Он был убежден, что единственный способ выиграть войну — четкий план и единственная решающая кампания (и в этом он ошибался). Он был настолько убежден в своей правоте, что застыл и в основном ничего не делал месяцами.

Макклеллан постоянно думал о себе и о том, как чудесны его действия: он поздравлял себя с победами, которых еще не одержал, а чаще с тем, что благодаря ему армия избежала ужасных поражений. Когда кто-нибудь, включая начальство, выражал сомнения в этих удобных выдумках, он реагировал как раздражительный, оторванный от реальности, тщеславный, эгоистичный осел. Это было невыносимо само по себе, но означало также и то, что его личность мешала делать главное — выигрывать битвы.

Один историк, сражавшийся под начальством Макклеллана при Энтитеме, позже подытожил: «Его эгоизм просто колоссален — другого слова не подобрать». Мы склонны считать, что эго тождественно уверенности в себе, а это то, что нужно, чтобы нести ответственность. На деле эффект может быть противоположным. В случае Макклеллана оно лишало его способности руководить. Лишало даже способности думать о том, что следует действовать.

Над повторяющимися возможностями, которые он вновь и вновь упускал, можно было бы смеяться, если бы не оборвавшиеся из-за этого тысячи жизней. Ситуация осложнялась тем, что два добродетельных спокойных южанина, генералы Роберт Ли и Томас Каменная Стена Джексон, с их склонностью к инициативе, оконфузили его меньшей численностью и меньшими ресурсами. Вот что происходит, когда лидер застревает в своей голове. Это может произойти и с нами.

Писательница Энн Ламотт хорошо описывает эту историю с эго. Она предупреждает молодых писателей:

Если ты не остережешься, в твоей голове круглосуточно в режиме стерео будет играть одна и та же радиостанция. Из правой колонки во внутреннее ухо польется бесконечный поток самовосхвалений: какой ты уникальный, одаренный, блестящий, проницательный и скромный, а тебя неправильно понимают. Из левой колонки зазвучит рэп ненависти к себе — перечни всего, что ты не умеешь, ошибки (сегодняшние и сделанные в течение всей жизни), сомнения, заверения, что все, чего бы ты ни коснулся, превращается в дерьмо, что у тебя нет нормальных отношений, что ты по всем статьям обманщик, неспособный на самоотверженную любовь, что у тебя нет ни таланта, ни вдохновения и так далее и тому подобное.

Любой человек, особенно целеустремленный, может стать такой жертвой. Совершенно естественно, что любого молодого амбициозного человека (или просто человека с молодыми амбициями) захлестывают мысли и ощущения. Особенно в мире, который убеждает нас поддерживать и продвигать «персональный бренд». От нас требуют рассказывать истории, чтобы продавать свою работу и свои таланты, а через какое-то время уже никто не помнит, где проходит та линия, что отделяла вымыслы от реаль­ности.

Такая неспособность парализует нас или станет стеной между нами и информацией, необходимой для выполнения работы, — именно поэтому Макклеллан регулярно покупался на сообщения разведки, ошибочность которых он был должен знать. Идея, что его задача относительно несложна, что ему нужно просто начать действовать, была почти слишком проста и слишком очевидна для человека, который так много размышлял.

Он ничем не отличается от нас. Все мы переполнены сомнениями, тревогами, бессилием, болью, а иногда и легким сумасшествием. В этом отношении все мы под­ростки.

В известной работе Egocentrism in adolescence («Эгоцентризм в подростковом возрасте») детский психолог Дэвид Элкинд показал: для подростков характерен «феномен воображаемой аудитории». Представьте себе тринадцатилетнего парнишку, обеспокоенного тем, что вся школа обсуждает, как он пропустил неделю учебы. На самом же деле в школе это ничтожное событие едва ли кто заметил. Или, допустим, девочка-подросток каждое утро крутится перед зеркалом так долго, словно ей предстоит выйти на сцену. Дети ведут себя так, поскольку убеждены, что остальной мир внимательно наблюдает за каждым их шагом.

Даже во взрослом возрасте мы подпадаем под влияние этой выдумки во время безобидной прогулки по улице. Мы включаем наушники, и раздается музыка. Мы поднимаем воротник куртки и прикидываем, как круто мы должны сейчас выглядеть. Мы прокручиваем в голове успешную встречу, на которую направляемся. Когда мы идем, толпа расступается. Мы бесстрашные воины, поднимающиеся на вершину.

Это добавление вступительных титров. Это сцена из романа. Это приятно — это куда лучше, чем ощущать сомнения, страх и нормальность. И поэтому мы застреваем у себя в голове вместо того, чтобы взаимодействовать с окружающим миром.

Это эго, детка.

Успешные люди занимаются обузданием таких вымыслов. Они игнорируют соблазны, которые могут заставить их ощутить свою важность или исказить их взгляды. Джордж Маршалл — генерал из совсем другой эпохи, нежели Джордж Макклеллан, и, по сути, его противоположность. Однако они недолго занимали одну и ту же должность, правда, с разницей в несколько поколений.

Маршалл во время Второй мировой войны отказался вести дневник, хотя об этом его просили и историки, и друзья. Генерала беспокоило, что его спокойные размышления могут стать самообманом. Маршалл опасался, что, пересматривая прежние трудные решения, заботясь о репутации и будущих читателях, он исказит свои мысли, изменит их так, что они станут выглядеть «правильно».

Все мы уязвимы для таких навязчивых идей — вне зависимости от того, запускаем ли мы высокотехнологичный стартап, продвигаемся по служебной лестнице или безумно влюбляемся. Чем более творческими и изобретательными людьми мы являемся, тем легче нам потерять нить, которая нас ведет.

Наше воображение во многих смыслах является нашим активом, но оно становится опасным, если дичает. Нам нужно обуздать свое восприятие. В противном случае, потерявшись во взбудораженности, разве сможем мы верно прогнозировать события и предсказывать будущее? Как можем мы точно оценивать настоящее? Как можно быть творческими личностями в царстве практичности?

Для того чтобы жить явно и настоящим, нужно мужество. Не живите в дымке абстрактного — живите осязаемым и реальным, даже (или особенно) если это дискомфортно. Будьте частью того, что вас окружает. Наслаждайтесь, приспосабливайтесь к нему.

Выступать не для кого. Во всем, что нас окружает, есть только работа, которую нужно сделать, и уроки, которые нужно выучить.

Отправить