Монастырь Святого Креста

Не только с юга и моря, но и с дальнего севера шли подвижники в град Великого Царя. Не только из пустынь Нитрийских, из раззолоченных палат Рима, но и с гор Кавказских, тогдашнего конца света, от иверов или грузин, только что воспринявших свет Христова учения, видим представителей в основании обителей вокруг Святого града.

По преданию, первый грузинский царь Мириан, обращенный в христианство св. Ниною, посетил в начале IV века Иерусалим и положил основание монастырю Святого Креста на том месте, где росло древо Креста Господня.

Обитель эта существует доныне и находится в получасе пути от Иерусалима на юго-запад. Она до прошедшего столетия принадлежала грузинам. Святыню обители составляет место, где, по преданию, росло древо Креста Господня, показываемое ныне сквозь отверстие помоста под главным престолом.

Обители пятого века

Подвижничество, насажденное в Палестине Харитоном Исповедником и Иларионом Великим, поддержанное и распространенное их учениками и подражателями, еще более развивается и усиливается в V веке. Являются в Святой Земле новые отцы подвижничества, светила иноческой жизни – Евфимий Великий, Герасим Иорданский, Савва Освященный, Феодосий Великий с бесчисленным сонмом славных учеников, возникают новые обители, как цветы на ниве Божией после плодотворного дождя. Судьбы этих обителей, возникших в V веке, мы постараемся изложить в порядке их возникновения.

Лавры преподобного Евфимия Великого

Лавра преподобного Евфимия Великого, или Верхняя, как видно из определенного указания в житии святого отца, написанного Кириллом Скифопольским, находилась в той же дикой, гористой пустыне, в которой лежали лавры Фаранская, Феоктистова и Хузива, именно: она находилась в 12–13 верстах от Иерусалима к северо-востоку, на расстоянии получаса от Иерихонской дороги влево (по направлению из Иерусалима) и недалеко от лавры Фаранской, на одном из потоков, параллельных потоку Кутилийскому. «Я, Евфимий, – говорил великий подвижник в сонном видении сыну сарацинского князя Теревону, – живу же на восточной стороне в пустыне от Иерусалима, на расстоянии десяти поприщ, недалече от пути, ведущего к Иерихону». Так как лавре св. Евфимия суждено было по кончине его сделаться общежительною обителью, то место, на коем она была расположена, по счастливому выбору святого подвижника, оказалось приятным и удобным для жительства многолюдного общества. Она была расположена на небольшой лежавшей между двумя долинами возвышенности, северная часть коей представляла плодородную, орошаемую потоком равнину; глубокий поток омывал невысокие скалистые берега возвышенности; долины с востока и запада были ограничены холмами, которые соединялись между собою на юге; холмы эти совершенно ограждали обитель с южной стороны и скрывали ее от взора путешественников. Воздух в этой местности был благорастворенный и здоровый. Кельи и кущи отшельников лавры были разбросаны по возвышенности на обширном пространстве. Так изображает положение лавры Евфимия жизнеописатель его Кирилл Скифопольский, живший несколько лет в его обители. Основанная по особому откровению Божию, лавра через 12 лет по кончине его была обращена в киновию; тогда явились в ней все необходимые для общежительной обители здания и постройки; вместо прежнего небольшого храма и на его же месте был построен величественный храм; обитель ограждена была со всех сторон стеною с высокою башнею, которая стала господствовать над окрестностью и была видна издалека; под башнею находились и Святые врата. Славная при жизни преподобного Евфимия, обитель его и по блаженной кончине его продолжала процветать и скоро стала наряду с первыми палестинскими обителями. Она была весьма обширна по числу своих подвижников. Много в ней было лиц, сделавшихся впоследствии известными и славными; из нее выходили подвижники, основывавшие новые обители, например Савва Освященный; она давала мужей на святительские кафедры, каковы, например, были Илия и Мартирий, занимавшие патриарший престол в Иерусалиме, и Домн, избранный на первосвятительскую кафедру города Антиохии; в нее удалялись для высших подвигов отшельники, приобретшие уже известность своими высокими нравственными совершенствами, например Кириак и Герасим Иорданский. Во время страшных смут, произведенных на востоке несторианами и монофизитами, коснувшихся и Святой Земли, лавра преподобного Евфимия твердо стояла на страже святой веры, охраняя истинность и чистоту православных догматов, и тем оказала Церкви незабвенную услугу. Бедственную участь испытала Евфимиева лавра вместе с другими обителями Святой Земли в страшное нашествие персидского царя Хозроя в начале VII века (614 год), когда персы с огнем и мечом прошли всю Палестину, взяли Иерусалим и пленили Честное Древо Креста Господня; обе обители преподобного Евфимия были разорены, причем умерщвлено было, говорят, до 14 000 иноков. Но потом лавра Евфимиева восстала из своего разорения и снова пришла в цветущее состояние. Когда прекратилось ее существование, неизвестно.

Трудно в настоящее время сказать, где именно находилась славная лавра Евфимия Великого; место ее до сих пор не узнано и в точности не определено. Современные исследователи палестинских святых мест помещают Евфимиеву лавру в разных местах: одни полагают ее в Хирбет-Мирд, боковой долине Кедронского потока, к северу от лавры Саввы Освященного, там, где находятся обширные развалины, как видно, древней обители; другие – в наби Мусса, на месте, которое занимает ныне мусульманский монастырь дервишей; третьи хотят видеть ее в том месте, где в настоящее время находятся развалины, называемые Дейр-Мукаллик. Но надо сознаться, что все эти мнения не согласны с указаниями, какие находятся у жизнеописателя преподобного Евфимия Кирилла Скифопольского и у других писателей, в этом сознаются сами эти исследователи. На основании определенных указаний Кирилла Скифопольского о месте лавры Евфимия Великого мы полагаем, что развалины различных древних зданий (явно обличающих древнюю иноческую обитель), которые находятся влево от Иерихонской дороги (по направлению из Иерусалима), на расстоянии получаса от древней крепости Адоним, в вади эль-Кельт на левом берегу иссохшего глубокого потока, суть остатки этой знаменитой лавры. Здесь же указывает лавру Евфимия и паломник наш А. Муравьев, посетивший это место в 1850 году и в своих «Письмах с Востока» описавший найденные тут развалины. Приведем здесь описание этих развалин А. Муравьева, чтобы видеть, в каком состоянии нашел он лавру Евфимия Великого.

«Древняя лавра Евфимиева, – говорит Муравьев в 22-м письме, – предстала нам, огражденная высокою стеною со стороны потока, недоступная, хотя и полуобрушенная; только низкое отверстие, сквозь которое должно было пролезать, открыло нам несвободный вход в ее заветную внутренность. Еще недавно местные арабы укрывались в ней от воинов Ибрагима-паши и заложили таким образом бывшие пространные врата. Над ними сохранилась греческая и арабская надпись о не весьма давнем обновлении лавры двумя братьями из Иерихона; но мы не могли хорошо разобрать имена и число лет. Из первой ограды поднялись по груде обломков в самую церковь, довольно обширную, двухпрестольную, в которой сохранились еще фрески на полуобрушенных стенах, уже без сводов и купола: Предтеча и богоотцы Иоаким и Анна и пустынножители, сам Евфимий и Савва, Герасим Иорданский, названный Каламонитом, и Георгий Хозевит. Под церковию, со стороны алтаря, был сход в усыпальницу братии, где еще хранятся многие кости; повыше приникла к скале самая гробница великого Евфимия под аркою, украшенною крестами, но уже упразднена его могила; мы только поклонились месту, где лежало тело святого старца, и вошли в пещеру, где обитал он и где для него устроил первую церковь патриарх Анастасий, пришедший утешить старца с великим аввою Пассарионом. О, если бы восстановилась опять сия лавра Евфимиева, как возникла вновь лавра его ученика Саввы в юдоли Плачевной, видевшая над собою также дни запустения!»

Из подвижников лавры Евфимия, кроме самого основателя ее, известны: Дометиан, братья Косма, Хрисипп и Гавриил и Эмилиан.

* * *

Преподобный Евфимий Великий (память 20 января) родился в 377 году в армянском городе Мелитине от знаменитых по происхождению и добродетелям родителей Павла и Дионисии. Подобно св. Иоанну Предтече, он был сыном молитвы. Добродетельная Дионисия была неплодна и бездетна. Скорбь о своем неплодстве раздирала ее душу, печаль снедала сердце. Долго находясь в этом состоянии, она отправилась однажды с супругом своим в ближайший храм мученика Полиевкта. Там оба они, изливая пред Богом в пламенной молитве печаль свою, долго просили Его разрешить узы их неплодства. И вот в одну ночь в божественном видении слышат они голос: ободритесь, и Бог даст вам сына; он получит имя Евфимия – от бодрости и спокойствия духа, которыми будет отличаться в жизни. И церковь Христова восстанет и успокоится. Заметив время сего видения, сетующие родители возвратились домой, обещая имеющее родиться от них дитя посвятить навсегда Богу. Ожидание их оправдалось событием. У них родился сын, которого они назвали Евфимием. Еще не было ему трех лет, как отец его умер. Мать Дионисия привела юного сироту к св. Отрию, епископу Мелитинскому, и посвятила его по обещанию Богу. Прозорливый святитель провидел в этом дитяти необыкновенного по душе человека. Дух Божий, сказал он, почиет на сем отроке. Отрий усыновил его и со всем тщанием стал его воспитывать: он был для юного Евфимия отцом и матерью по любви. Когда Евфимий достиг семилетнего возраста, епископ поручил заботиться о его образовании Акакию и Синодию, образованным чтецам, которые были особенно сведущи в Священном Писании, и Евфимий, приняв в недра ума своего семена их учения, в короткое время принес плод, превышавший его возраст. Епископ причислил его к чину чтецов. Самым любимым занятием Евфимия в это время было упражнение в Божественном Писании; занятие это соединялось у него с нравственным назиданием; когда он находил в Писании повествование о ком-либо из древних знаменитых мужей, сиявших добродетелями, то одушевлялся любовью к нему и воспламенялся подобно ему ревностью к добродетели. В образе жизни Евфимий подражал Акакию, своему учителю, и жил как самый строгий подвижник. Пищу он употреблял только необходимую и простую; при богослужении присутствовал с особенным благоговением, памятуя всегда, что он предстоит пред лицем Самого Бога и устно с Ним беседует; в промежуток времени занимался благочестивыми размышлениями. Уже и в этом возрасте Евфимий весьма полюбил уединенную жизнь. По благословению святого епископа он часто посещал обитель святого мученика Полиевкта и обитель тридцати трех святых мучеников, где оставался подолгу, упражняясь в подвигах поста и молитвы; и один раз в году после великого праздника Светов выходил из города на ближнюю гору, на которой проводил священные дни поста один – в богомыслии и молитве. Епископ, видя высокодобродетельную жизнь Евфимия, рукоположил его в пресвитеры к одной из мелитенских церквей и вверил его надзору все иноческие обители, находившияся в Мелитине. Но жизнь в городе была Евфимию не по сердцу: его душа жаждала уединения, стремилась к большим и большим подвигам; и вот он тайно удаляется из города, направив путь свой к Иерусалиму. Это было на 29-м году его жизни.

Прибыв в Святую Землю и посетив святые места, Евфимий вращался сначала в кругу отшельников, подвизавшихся в окрестностях Иерусалима, и, изучив их образ жизни, удалился в Фаранскую лавру, где поселился в одной уединенной келье, вне лавры.

К нему присоединился подвижник Феоктист, имевший одинаковые с ним мысли, одинаково сильное стремление к отшельничеству, и подвижническая жизнь их потекла с той поры неразлучно. В восьмой день после праздника Светов они ежегодно удалялись на все время Четыредесятницы в глубокую пустыню Иорданскую, где беседовали в молитве с одним только Богом. Так прошло пять лет. Приближалась Четыредесятница. Подвижники по обыкновению на время поста удалились в пустыню. Проходя Кутилийскою пустынею, Евфимий и Феоктист увидели здесь в одном месте, не на большом расстоянии от Иерихона, над одним потоком неприступную пещеру; пещера им понравилась, и они избрали ее местом своих подвигов. Долго укрывались они в ущельях гор, неведомые миру, доколе не увидели их однажды пастухи, пригнавшие стада свои к потоку. На высоте, едва доступной, двумя призраками показались пастухам дивные отшельники, и простые люди в первые минуты испугались, но потом их страх обратился в радость, когда они узнали в этих призраках мужей молитвы. Разнеслась по окрестности молва о великих подвижниках, и вот к пещере их стали стекаться посетители, желавшие видеть Божьих людей, и, увидев их необычайные подвиги, прославляли Бога. Добро любезно человеку, добродетель привлекательна. И вот многие, приходившие лишь посмотреть на жизнь необыкновенных людей, увидев их подвиги, решались навсегда остаться при них, чтобы подвизаться под их руководством; преподобный Евфимий принимал всех. Так как число лиц, желавших жить и трудиться о Господе под руководством Евфимия и Феоктиста, было значительно, то они внизу, при подошве пещеры, построили для братий кельи, а пещеру обратили в церковь. Таким образом возникла обитель, которую Евфимий поручил Феоктисту, сам же продолжал жить в другой пещере. Евфимий назидал иноков беседами, внушал им совершенное отречение от мира и непрестанный труд по примеру апостола Павла, дабы праздность не лишила их средств содержать себя и творить милостыню.

Скоро открылось, каков был преподобный Евфимий. Некто Теревон, сын Аспевета, начальника одного сарацинского племени, кочевавшего за Иорданом, был одержим злым духом, который до того измучил несчастного, что правая половина его тела иссохла и омертвела и не могла произвести никакого действия. В одно время Теревон видел во сне некоторого инока с длинною седою бородою, который спрашивал его, какая у него болезнь. Когда Теревон рассказал ему о своей болезни, инок спросил его, желает ли он переменить свой образ жизни и сделаться христианином. Теревон отвечал, что готов все исполнить, лишь бы только быть здоровым. Инок сказал: «Я Евфимий» – и, рассказав отроку о своем местопребывании, присовокупил: «Если желаешь освободиться от болезни, приди ко мне, и Бог через меня исцелит тебя». Следуя видению, Теревон и отец его Аспевет с отрядом сарацин прибыли в Палестину, отыскали Кутилийскую пустыню и явились к преподобному Евфимию. Евфимий, осенив отрока крестным знамением, исцелил его совершенно. Изумленные сарацины пали на землю пред дивным мужем и просили его принять их в число христиан; немедленно совершено было над ними таинство Крещения. Сорок дней продержал у себя сарацин преподобный Евфимий, научил их христианским догматам и потом с миром отпустил домой.

Молва о чудесном исцелении сына сарацинского князя быстро распространилась по всей Палестине, так что имя преподобного Евфимия сделалось повсюду известно, и одержимые различными болезнями со всех сторон начали стекаться к нему за исцелением. Но не по сердцу была такая известность строгому отшельнику; по глубокому смирению он не терпел славы человеческой, а по любви к безмолвию и уединению не мог выносить постоянного стечения народа, и вот, желая избежать славы человеческой, он взял с собою ученика своего Дометиана и тайно удалился в пустыню к Мертвому морю. Здесь он переходил с места на место. Сначала жил в пустыне Рува на невысокой горе в заброшенной келье; питался с учеником своим пустынными травами и кореньями. Потом переселился в пустыню Зиф. В эту последнюю пустыню увлекло Евфимия желание видеть ту пещеру, в которой скрывался Давид во время гонений, воздвигнутых на него Саулом. Он нашел эту пещеру и стал жить в ней: пещера ему очень полюбилась. Но и здесь подвижник не укрылся от людей. Узнали о нем жители селения Аристовулиады, находившегося в этой же пустыне, и вот по какому случаю. Сын одного жителя этого селения был одержим злым духом и постоянно произносил имя Евфимия. Родители старались разузнать, кто это Евфимий, и, узнав о его святой жизни, отправились к нему с сыном. Не успели они приблизиться к пещере, в которой жил отшельник, как злой дух, до крайней степени измучив юношу, вышел из него. Быстро разнесся по окрестности слух об этом чуде, и окрестные жители толпами начали являться к св. Евфимию: одни желали посмотреть святого человека, другие – принять от него благословение, иные – получить исцеление от болезни, а некоторые – остаться при нем и жить с ним. Божий человек принимал всех, со всеми беседовал и из сокровищницы благодатных даров, коими был преисполнен, подавал всем потребное. Многих, зараженных ересью Манеса, он обратил к истинной вере. Около пещеры скоро возникла и обитель – так значительно было число желавших подвизаться под руководством Евфимия! Жители окрестных селений доставили ему все потребное для устройства обители. Видел преподобный Евфимий, что он нигде не может скрыться от людей, что везде, где бы он ни укрывался, о нем узнавали, и потому решился возвратиться в свою лавру. С сожалением он оставил пустыню и с учеником своим Дометианом направился к лавре. Вот они уже в Кутилийской пустыне, на потоке, на коем их лавра. Не доходя несколько до лавры, обрели они уединенное место на левой же стороне потока, которое особенно полюбилось Евфимию: среди живописной, но совершенно пустынной местности, в береговой скале была природная пещера; в этой пещере он с учеником своим и поселился, и поселился навсегда. Обрадовались Феоктист и братия, когда узнали о возвращении Евфимия из пустыни, и тотчас явились к нему; но напрасно умолял его Феоктист поселиться и жить с ним в обители: великий отшельник решительно отказал; он обещал только посещать обитель в воскресные дни, чтобы участвовать с братиею в богослужении и приобщаться Святых Таин.

Когда весть о возвращении преподобного Евфимия достигла Аспевета, он пожелал видеть святого мужа и привел к нему с собою множество сарацинского народа – мужчин, женщин и детей; все они были крещены Евфимием. Так как сарацины не хотели возвращаться домой, то Евфимий позволил им поселиться между своим уединением и обителью, и таким образом устроилось сарацинское селение. Аспевет, в христианстве названный Петром, поставлен был для сарацин епископом. Это было в 421 году.

Спокойно жил несколько лет преподобный Евфимий в своем уединении, работая единому Господу; он наслаждался полным безмолвием, которого так жаждала его душа. В свой уединенный приют никого он не принимал и всех искавших его руководства и духовных советов отсылал в обитель к Феоктисту. Но Господь в сонном видении открыл ему Свою волю, чтобы пустыня, в которой он жил, населилась ревнителями благочестия и чтобы он принимал к себе всех, кто бы ни пожелал под его руководством содевать свое спасение. Поспешил исполнить волю Божию преподобный Евфимий. И вот мало-помалу собралось около него много любителей отшельничества, и дотоле необитаемая пустыня огласилась пением и славословиями Богу; по ней на далекое пространство рассеялись уединенные кельи и кущи. В числе прибывших к Евфимию для пустынных подвигов были лица, сделавшиеся славными и приснопамятными в истории его лавры и в истории всей Христовой Церкви; это были между прочими три брата из Мелитины, родины Евфимия, племянники учителя его Синодия: Стефан, Андрей и Гаиан; Иоанн, пресвитер Раифский; Кирион, также пресвитер церкви святого мученика Василия из Скифополя, и другие.

Возникла в Кутилийской пустыне вторая лавра преподобного Евфимия, скоро занявшая одно из первых мест между палестинскими лаврами. Радостнейшим событием в новой лавре было освящение храма, построенного для нее ее великим основателем. Для освящения храма прибыл сам патриарх Святого града Ювеналий с хореписком Пассарионом и просвещенным пресвитером Исихием, которые сияли как звезды на тверди иноческой, по выражению историка. Радовался Евфимий прибытию этих святых мужей; утешался он чрезвычайно, видя, что место сокровенных подвигов и нравственного преуспеяния боголюбивых душ, назначенное Самим Богом, теперь вполне устроено. По его желанию для служения при храме Дометиан и Домн были рукоположены св. Ювеналием в диаконы, а пресвитерами были Иоанн и Кирион. Это было в 429 году, на 53-м году жизни преподобного Евфимия. Устроив по воле Божией новое место для ревнителей уединения и пустынных трудов, преподобный Евфимий, казалось, должен был расстаться с безмолвием, которое было ему столь любезно, чтобы посвятить себя заботам о духовном благе и спасении насельников лавры, вверивших себя его руководству. Но великий подвижник умел соединить то и другое: и удовлетворять любви своей к безмолвию и самому строгому подвижничеству, и заботиться о нравственном преуспеянии братий-отшельников: великим отцам подвижничества всегда присущи благоразумие и духовная рассудительность. Мало того, из своего уединения он простирал взоры свои и на Церковь Христову, ревновал о ее благе и спокойствии.

Преподобный Евфимий жил в своей лавре, как самый строгий подвижник. Шесть дней он неисходно пребывал в келье; в субботу вечером отворялась дверь кельи, и он принимал эконома лавры и других посетителей; в воскресенье являлся в храм для участия в богослужении. В келье своей проводил он время в молитве, пении псалмов, чтении слова Божия, в духовных размышлениях и богомыслии, занимаясь в то же время, по обычаю тогдашних отшельников, и рукоделием – плетением корзин и рогож. Пищу принимал один раз в неделю; сон его был самый короткий. «Никогда мы не видали, – рассказывал отшельник Кириак, живший в Евфимиевой лавре десять лет, иноку Кириллу, жизнеописателю преподобного Евфимия, – никогда мы не видали, чтобы старец когда ел, кроме субботы и воскресенья, входил с кем в сношение или с кем разговаривал. Никто также не видал, чтобы он ложился и спал на боку; обыкновенно он сидел и недолго дремал или несколько засыпал стоя, ухватившись обеими руками за веревку, привязанную к стене в одном углу; как скоро веревка выпадала из рук, он просыпался; таким образом всю почти ночь он проводил в бдении и молитве, сопровождая ее сердечными воздыханиями и коленопреклонениями». Ежегодно строгий подвижник после праздника Богоявления уходил на всю Четыредесятницу для высших подвигов в пустыню, куда брал с собою ближайших и любимейших учеников; обыкновенно уходил он в Кутилийскую пустыню, или в пустыню Иорданскую, или чаще всего в пустыню Рува. Такого образа жизни держался преподобный Евфимий всю последующую жизнь до самой своей кончины. Но в некоторых случаях он позволял себе отступать от принятых правил, когда, например, требовало того духовное благо ближнего, угрожала кому-нибудь из братий нравственная опасность. Так, однажды старец отворил дверь своей кельи и вышел среди недели: по откровению он узнал, что два брата – Марон и Елиматий, тяготясь строгостью жизни в лавре, задумали ночью бежать из нее. Призвав братьев к себе, великий авва убедил их остаться в лавре и Господа ради и ради своего собственного блага терпеть все трудности и тягости. Строгий подвижник оставлял также однажды пустыню для свидания с императрицею Евдокиею, чтобы спасти ее от зловерия, в которое она была увлечена коварными последователями еретиков Евтихия и Диоскора.

Несмотря на всю любовь к уединению и к самому строгому подвижничеству, преподобный Евфимий сам управлял своею лаврою, сам неустанно заботился о ее благе и процветании. Он знал все, что происходит в лавре, знал ее нужды и потребности, внутреннее состояние и настроение братий-отшельников, их слабости и уклонения от требований подвижничества; знал он обо всем этом и через эконома, который являлся к нему каждую субботу и сообщал ему о состоянии обители, и непосредственно – духом, по дару прозорливости, которым он был наделен, или по особому откровению, которое ему бывало свыше. С экономом лавры мудрый авва входил в подробное рассмотрение нужд ее, сам указывал, что для нее потребно, указывал пути, изыскивал средства для удовлетворения ее потребностей, входил иногда даже в мелочи. Особенно же великий отец заботился о нравственном преуспеянии подвижников своей лавры. При каждом случае он поучал братий, давал им наставления, внушал быть верными обетам иночества, ими на себя принятым, внимать себе, бодрствовать и молиться, со страхом и трепетом содевать свое спасение, не ослабевая в подвигах. «За чем вышли вы из мира, – говорил он им, – в том и пребывайте, о том и подвизайтесь, бодрствуйте на всякий час и молитесь, чтобы не подвергнуться напасти. Помните, что отрекшимся от мира и желающим иночествовать должно отречься от своей воли, иметь во всем послушание, хранить смиренномудрие, постоянно держать в уме память смертную, судный час, бояться огня вечного, любить славу Царствия Небесного. Еще и то ведайте, что с внутренним богомыслием должно соединять и телесный труд, чтобы быть подражателями апостолу Павлу, который трудился день и ночь, работая своими руками. Как много работают в мире живущие, какие великие труды и заботы принимают, чтобы прокормить жену и детей, Богу делать приношение, творить по силе милостыню, платить подати! Мы ли не должны трудиться, чтобы прокормить одно свое тело, избежать праздности и не поедать чужих трудов?» Мудрый Евфимий постепенно вел тружеников креста по лествице иноческих добродетелей и совершенства. Не вдруг и не всем он позволял подвизаться больше других; только уже успевшие в трудном деле подвижничества получали позволение брать на себя высшие подвиги. Особенное внимание он обращал на молодых подвижников: внушал им удручать свое тело постом, бдением, физическими трудами, чтобы доставить господство над ним духу. Бдительно наблюдая за внутренним состоянием подвижников, он охранял их от нравственных падений, увещевал, умолял их трезвиться и именем Господа Иисуса Христа прогонять нечистые помыслы ума и вожделения плоти, силою крестного знамения отражать козни и наветы исконного врага нашего спасения. Если же случалось брату по нерадению впасть в искушение, немедленно он восставлял от падения, возбуждая в нем бодрость духа и решимость неусыпно стоять на страже своего спасения. Внушая подвижникам отречение от своей воли, авва не терпел непослушания, особенно упорства, ожесточения. В этом случае он гневался, и Сам Господь вступался за раба Своего: непослушный, упорный подвергался наказанию и через то исправлялся. Так, однажды эконом назначил пасти рабочий скот одному брату по имени Авксентий; тот отказался. Эконом взял с собою двух пресвитеров – Иоанна и Кириона, и все они просили Авксентия принять на себя эту службу. Дождались субботы; Дометиан доложил о непослушании брата великому авве. Призвав Авксентия, преподобный Евфимий ласково сам просил его принять назначенную ему службу. «Не могу, честный отче, – отвечал Авксентий, – три вещи возбраняют мне это. Первое: я иностранец и не умею говорить по-здешнему; второе: боюсь впасть в грех; третье: присматривая за скотом, не могу быть в безмолвии и сидеть, помышляя непременно о Боге». Великий Евфимий на это сказал: «Будем молить Господа, и ты от всего этого не потерпишь никакого зла; знает Господь, что ты ради него служишь рабам Его. Послушай, что Господь говорит: не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца (Ин. 5:30)». И теперь Авксентий не послушался: он стоял и упорно молчал. Разгневался тогда авва и сказал: «Мы советуем тебе, чадо, что тебе на пользу; ты же не слушаешь; увидишь возмездие за свое непослушание». Не успел окончить своих слов авва, как Авксентий затрясся и пал на землю, продолжая дрожать и трястись. Дометиан и прочие отцы, бывшие при этом, испугались и стали просить авву за непослушного брата. Сжалился старец, осенил полумертвого Авксентия крестным знамением и поднял его. Он встал совершенно здоровый. Пал в ноги святому старцу Авксентий и просил у него прощения в грехе непослушания. «Ну хорошо, чадо: Бог тебя простит. Помни: послушание – великая добродетель; послушания Бог требует больше жертвы». Потом старец благословил его и, сказав: Вот, теперь ты здоров, не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5:14), – отпустил его. Охотно принялся Авксентий пасти скот и нес эту службу со всем старанием.

Руководя братьев-подвижников в аскетических трудах, ревностно заботясь о их духовном благе, преподобный Евфимий заботился в то же время и о благе Христовой Церкви: он боролся с еретиками и защищал от них православную веру. С самых первых лет своей жизни на Святой Земле великий подвижник, встречая последователей Манеса, с успехом противодействовал им в распространении лжеучения этого еретика и многих, зараженных еретическими мнениями, обратил к истинной вере; успешно также боролся с оригенистами и способствовал ослаблению и искоренению неправых Оригеновых мнений, сильно распространившихся в V веке в Палестине и преимущественно между иноками. Скорбел душою Евфимий, когда явился еретик Несторий и своим лжеучением возмутил мир христианской Церкви. Он крепко наказывал епископу сарацинскому Петру, отправлявшемуся с другими палестинскими епископами в Ефес на Третий Вселенский Собор, держаться Кирилла Александрийского и Акакия Мелитинского и сохранить веру чистою и неповрежденною. Когда епископ Петр по окончании Собора возвратился в Палестину и рассказал преподобному Евфимию о действиях и определениях Собора, возрадовался духом великий подвижник, что еретик низложен и православное учение о Господе Иисусе Христе восторжествовало. Особенно великую ревность о чистоте и целости православной веры показал великий Евфимий во время смятений, произошедших в Палестине после Четвертого Вселенского Собора.

Когда бывшие на Халкидонском Соборе палестинские епископы Иоанн Сарацинский и Стефан Иамнийский принесли преподобному Евфимию известие о действиях и определениях Собора, о низложении еретиков Евтихия и Диоскора и утверждении православного учения о Лице Господа Иисуса Христа, великий отец с сердечною радостию принял это известие, одобрил и похвалил действия и постановления православных отцов, бывших на Соборе, и благодарил Бога, промышляющего о благе святой Церкви. По примеру великого аввы уже все иноки палестинские готовы были принять учение Халкидонского Собора, когда явился возмутитель мира церковного инок Феодосий, осужденный своим епископом за преступление и однажды наказанный в Александрии за участие в возмущении. Этот инок распространил в обителях палестинских нелепую молву, будто Халкидонский собор извратил истинную веру, принял и утвердил учение Нестория о двух лицах во Христе, и показывал искаженный перевод послания папы Римского Льва Великого св. Флавиану, архиепискому Константинопольскому. Многих соблазнила наглая уверенность, с какою Феодосий подтверждал мнения свои ложными свидетельствами; он увлек на свою сторону и императрицу Евдокию, которая жила в Иерусалиме. Евдокия увлекла за собою иноков и народ. Когда патриарх Ювеналий возвратился с собора, его хотели принудить предать проклятию православный Халкидонский Собор; был даже подослан к патриарху убийца, но кинжал его поразил другого епископа. Ювеналий оставил Иерусалим и удалился в Константинополь, а приверженцы Феодосия, собравшись в храме Святого Воскресения, поставили на его место этого еретика. Целых восемнадцать месяцев Феодосий держался на кафедре Иерусалимской и страшно неистовствовал в Палестине. Лжепатриарх старался всеми силами склонить на свою сторону и св. Евфимия: он то приглашал великого старца к себе, то писал ему особые послания, то грозил: старец отказался от приглашения. Феодосий послал к нему двух игуменов – Елпидия и Геронтия. «Господь да сохранит меня, – отвечал им Евфимий, – от участия в преступлениях и ереси Феодосия». – «Итак, мы должны принять догматы о двух природах, утвержденные на Халкидонском Соборе», – возразили игумены. «Я не читал всех деяний соборных, – сказал им Евфимий, – но в изложении догматов не нашел ничего неправославного». И он объяснил им, как согласовался Собор в своих мнениях с учением св. Кирилла Александрийского. Игумены возвратились к Феодосию. Но лжепатриарх не остался спокоен: он посылал к св. Евфимию еще несколько духовных с теми же убеждениями. Великий авва, видя его наглость, предварил иноков своей лавры и настоятелей других обителей, чтобы не сообщались с лжепатриархом, а сам удалился с некоторыми подвижниками, в числе коих был преподобный Герасим, в глубину пустыни Иорданской, где оставался до тех пор, пока мятежники не были усмирены военною силою. Феодосий бежал тайно из Иерусалима.

Когда св. Ювеналий по низложении лжепатриарха Феодосия возвратился в Иерусалим и стал приводить в порядок расстроенную Иерусалимскую церковь, императрица Евдокия колебалась и не знала, какого исповедания ей держаться. Получив от папы Римского Льва Великого письмо, в котором святой отец изъяснял то, что было искажено дурным переводом письма его к св. Флавиану, и тронувшись сильно известием о пленении дочери ее, супруги императора Западного, и внучат, отведенных в плен в Карфаген, Евдокия решилась искать общения с Православною Церковью. Но прежде она хотела узнать мысли знаменитейших пустынников. Св. Симеон Столпник, к которому она прежде всего послала за советом, отвечал ей: «Знай, что демон, позавидовав богатству твоих добродетелей, восхотел искусить тебя, и орудием послужил ему нечестивый Феодосий, наполнивший душу твою смятением; но бодрствуй: вера твоя не оскудела. Изумляюсь, однако, – велел прибавить знаменитый пустынник, – зачем, будучи у потока, ищешь ты столь далеко струи; близ тебя божественный Евфимий; следуй его советам, и спасешься». Евдокия не замедлила исполнить спасительный совет великого подвижника; но зная, что Евфимий не входит ни в какой город, она велела построить недалеко от его лавры башню, чтобы там с ним беседовать. Преподобный Евфимий согласился на просьбу – видеться и беседовать с ним в устроенной ею башне, и когда святой старец прибыл туда, императрица бросилась к ногам его и сказала: «Теперь ясно я вижу, что Сам Господь посетил меня твоим присутствием». Но смиренный старец отвечал ей: «Дочь моя, отныне внимай себе; бедствия, твоим присным приключившиеся в Италии, посетили тебя за лесть Феодосиеву, которой ты предалась. Итак, оставь свое упорство, признавай наравне с тремя первыми Вселенскими Соборами и четвертый – Халкидонский и возвратись к общению епископа нашего Ювеналия». Благословив ее, Евфимий удалился; она же тотчас исполнила его совет, вступила в общение с патриархом и присоединилась к Православной Церкви.

Высокой степени духовного совершенства и нравственной чистоты достиг преподобный Евфимий, близок к Господу и угоден Ему стал он. Призирая оком божественного благоволения на раба Своего, Господь наделил его разнообразными благодатными дарами, каковы: дар чудес, дар прозорливости, предведения будущего и др. И проявлял эти дары облагодатствованный Евфимий в разных случаях и при разных обстоятельствах. Некоторые опыты благодатных дарований мы уже видели. Представим еще несколько таких опытов.

По словам самого великого аввы, он часто видел во храме Ангелов, которые вместе с ним служили и священнодействовали; видел также, что во время принятия Животворящего Тела и Крови Господней некоторые из приступающих к святой чаше осиявались светом, а некоторые как бы помрачались и мертвели – это те, которые недостойны были света и сияния. Однажды, когда преподобный Евфимий вместе с Дометианом совершал литургию, во время пения Трисвятого, огонь, нисшедший с неба, окружил их и пребывал с ними до окончания литургии.

Армянский караван в 400 человек, направляясь по дороге от Иерусалима к Иерихону, заблудился в пустыне и уклонился на путь, ведущий в лавру преподобного Евфимия. Евфимий уже знал об этом. Когда караван находился недалеко от лавры, Евфимий призывает к себе эконома Дометиана и говорит ему, что к ним скоро будут гости: необходимо приготовить обед для четырехсот человек. Дометиан отговаривался недостатком хлеба в лавре. «У нас нет пищи не только для четырехсот человек, но и для братии, – говорил он, – даже на день мало пищи». Тогда преподобный Евфимий послал Домициана в житницу, сказав: «Божественная благодать неожиданно все может сделать». Дометиан отправился в житницу и нашел в ней столько хлебов, что и дверей нельзя было отворить: житница вся сверху донизу была наполнена хлебами. С этого времени благодать Божия видимым образом ознаменовала свое присутствие в лавре преподобного Евфимия. Лавра уже ни в чем не терпела недостатка.

Два брата, Марон и Климатий, соскучившись жить в лавре по причине строгой жизни, задумали тайно бежать из нее. Евфимий узнал об этом таким образом: он видел, будто диавол налагает узду на Марона и Климатия в то время, когда они стояли на молитве, и влечет их в смертную сень. Призвав братьев, старец уговаривает их оставить намерение и ведет с ними продолжительную беседу, в которой научает их терпению и духовному бодрствованию. «Везде необходимо хранить себя и наблюдать за собою, – говорил им Евфимий. – Адам в раю нарушил волю Божию; Иов на гноище сохранил заповеди. Не должно допускать худых помыслов, наводящих уныние и печаль или отвращение к сему месту, ненависть к живущим с нами; но должно каждый час бодрствовать, охранять ум от козней бесовских, чтобы с переходом на другое место не разорился наш устав. Дерево, часто пересаживаемое, не приносит плода. Если кто хочет творить добро на месте, где живет, и не может, пусть он не думает, что в другом месте будет лучше поступать, ибо не местом, но доброю волею и верою совершается добродетель. Послушайте повесть, которую я слышал от египетских подвижников. Жил некоторый брат в общежительном монастыре в Египте. Он был недоволен жизнью, расстроен, часто гневался на братий, с которыми встречался, роптал и произносил слова брани и укоризны. В таком состоянии он оставил обитель, поселился в одном уединенном месте и стал жить один в полной уверенности, что в уединении не с кем будет ему говорить и потому он отстанет от своей дурной привычки на всех гневаться. В один день брат налил в сосуд воды и поставил его, сосуд опрокинулся; в другой раз налил, сосуд также опрокинулся; налил его в третий раз, и в этот раз с сосудом произошло то же. Рассердился брат на сосуд, схватил его и разбил». При этих словах Климатий рассмеялся. «Или и ты прельщен бесом, что безумно смеешься? – сказал старец, гневно взглянув на него. – Не слышал ли, что Господь смеющихся называет несчастными, а плачущих блаженными?» Старец тотчас отворотился от Климатия и ушел в келью; Климатий же пал на землю, дрожал и бился. По просьбе Дометиана и других отцов великий старец силою крестного знамения возвратил Климатию здоровье. Марон и Климатий остались в лавре.

Ризничий иерусалимского храма Святого Воскресения Анастасий, давно желая видеть преподобного Евфимия, решился с некоторыми другими клириками посетить его лавру. Лишь только Анастасий отправился в путь, как Евфимий, призвав эконома своей лавры, сказал ему, что сам патриарх идет к ним, и велел приготовить все нужное для принятия его. Когда Анастасий прибыл в лавру, Евфимий, оказав ему почести, приличные патриарху, обращался потом и разговаривал с ним, как с патриархом Иерусалимским. Присутствовавшие удивлялись этому, а эконом на ухо сказал авве: «Ведь это не патриарх, а только хранитель святых сосудов; посмотри, у него и одежда такая, какую нельзя надевать патриарху Иерусалимскому». Тогда Евфимий сказал: «Поверь мне, сын мой, я видел на нем в это время одежду, приличную патриарху, и думаю, что не обманываюсь». И действительно, великий старец не обманывался: он духом прозрел в будущее, провидел грядущее высокое служение Анастасия Святой Церкви, и прозрение его сбылось в свое время на самом деле. В 458 году по Р. X. патриарх Ювеналий скончался, и Анастасий, согласно с прозрением преподобного Евфимия, по общему желанию народа был возведен на патриарший престол святого града.

В одно время в Палестине долго не было дождя; стояла страшная засуха: в реках и ручьях не стало воды; растения засохли; животные, томясь от жажды, падали; люди изнемогали; была общая печаль. Братия Евфимиевой лавры, сочувствуя общему бедствию, собрались вместе с преподобным Феоктистом к великому авве и просили его помолиться и испросить у Бога дождя. Он отказался. Засуха продолжалась. После праздника Светов приближался день, в который преподобный Евфимий намерен был по обычаю удалиться на Четыредесятницу в пустыню. В большом количестве из Иерусалима и окрестных селений и городов собрался народ и в преднесении Креста Господня с пением «Господи помилуй!» направился к лавре. Прибыв в обитель и окружив келью преподобного Евфимия, народ умолял великого подвижника испросить дождя у Бога, говоря, что в противном случае не пустит его в пустыню. Услышав мольбы народа, старец вышел к нему и сказал: «Чего вы ищите от человека грешного? Я, дети, будучи грешен, не имею дерзновения молиться об этом Богу и больше других требую Его милосердия, особенно в настоящее время Его праведного гнева. Грехи наши – средостение между Им и нами. Мы осквернили святой образ, работая похотям и различным страстям; мерзкими сделались мы, ненавидя друг друга. За это Господь послал на нас эту казнь, чтобы мы покаялись и исправились. Когда же мы покаемся и исправимся, тогда услышит нас Господь, ибо Он бесконечно милосерд». – «Ты, отче, помолись за нас, – заговорили все в один голос, – веруем, услышит Господь твою молитву». Сжалился раб Божий и, повелев народу молиться, отправился с отцами-подвижниками в храм, где повергся на землю и со слезами умолял Бога помиловать Свое творение, посетить землю милостию и напоить ее дождем. Господь услышал молитву раба Своего. Еще молился великий старец, как поднялся с юга сильный ветер, появились облака, скопились тучи и полился сильный дождь с громом и молниею. Окончив молитву, преподобный Евфимий с радостным лицом вышел к народу и сказал: «Вот, дети мои, услышал Господь вашу молитву и благословит наступающий год плодородием больше других годов. Постарайтесь и вы благими делами угодить Ему, показавшему вам безмерную милость». Благодаря Бога, народ в радости и веселии духа оставил лавру. Дождь лился несколько дней, так что Евфимий не мог выйти в пустыню и остался на этот раз в своей лавре.

Когда преподобному Евфимию шел 82-й год от рождения, прибыл к нему юноша Савва-каппадокиянин и просил принять его в лавру. Он принял, но послал Савву в нижнюю обитель к преподобному Феоктисту. При этом прозорливый старец предсказал, что Савва просияет в подвижничестве больше других, что и сбылось на самом деле.

Прибыли в то же время в Евфимиеву лавру нитрийские отшельники Мартирий и Илия, в Нитрийской горе уже славившиеся подвижничеством. Полюбил их преподобный Евфимий и брал нередко с собою на Четыредесятницу в пустыню в числе ближайших своих учеников. Провидя будущую судьбу Мартирия и Илии, богоносный Евфимий предсказал, что оба они в свое время один за другим займут престол св. Иакова, брата Божия, в Иерусалиме и будут служить украшением Иерусалимской церкви. Предсказание это во всей точности сбылось.

Исполнились дни жизни преподобного Евфимия, приблизилось время отшествия его в другую жизнь. В восьмой день после праздника Светов собрались по обычаю к великому старцу братия, которые должны были сопутствовать ему в пустыню на время поста, и изумились, увидев, что у него ничего не было приготовлено для пути. На вопрос их, пойдет ли авва завтра в пустыню, он отвечал: «Я пробуду с вами в лавре всю эту неделю и в субботу, среди ночи, расстанусь с вами». На третий день после этого, на память преподобного Антония Великого, после всенощного бдения Евфимий собрал в церкви пресвитеров, объявил им, что совершил с ними последнее бдение, и велел утром собраться к нему всем братиям. Когда же утром на другой день собрались к нему братия обители, старец, помолчав немного, так начал говорить: «Возлюбленные мои о Господе отцы и братия и дети! Я уже иду в последний путь отцов моих. Вы же покажите любовь свою ко мне исполнением заповедей, из коих первая есть любовь, союз совершенства добродетелей (см. Кол. 3:14). Что соль для хлеба, то любовь для добродетели. Без нее невозможно быть добродетельным, как должно, потому что всякая добродетель тверда любовию и смирением. Смирение возводит смиренного на высоту добродетелей, а любовь держит его крепко и не позволяет ему ниспасть с сей высоты. Но любовь выше смирения, как видно из примера Господа и Творца, Который по Своей к нам любви произвольно смирил Себя и сделался подобен нам. Итак, должно прославлять Его во всякое время и воссылать хвалы. Должно и всем людям строго соблюдать сие, но всего более нам, ибо мы дали Ему обещание; мы свободны от всякого смятения и дел житейских, живем уединенно и одни, наедине, стараемся только о самих себе. Да будут всегда чисты и души и тела ваши, братия! Обычные церковные славословия и устав, прежде вам данный, храните со всею точностию. О тех, которые изнемогают, заботьтесь, сколько есть сил. Брата, борющегося с нечистыми помыслами, всегда оберегайте, непрестанно утешайте, учите и увещайте, дабы он по незнанию не преткнулся и, к радости диавола, не пал жестоко. Вот и еще последнее мое вам завещание: никогда не затворяйте ворот для приходящих. Они должны быть отворены для всякого прохожего. Самое ваше жилище да будет общим для всех странников и пришельцев, и с неимущими разделяйте все то, что имеете. За это вы удостоитесь щедрых даров с небес». Такое завещание дал братии старец. После этого он спросил их, кого они желают иметь своим настоятелем, и, когда все единодушно назвали Дометиана, старец, к общему изумлению, объявил, что это невозможно, ибо Дометиан последует за ним на восьмой день. Избран был Илия, уроженец иерихонский, эконом нижней обители. Евфимий поручил ему братию, объявил, что по воле Божией лавра его скоро должна обратиться в монастырь общежительный, и заповедал, где строить монастырь и как строить. Наконец, обратившись ко всем, старец сказал: «Если я обрету дерзновение пред Богом, то буду просить у Него той особенной милости, чтобы мне всегда пребывать духом моим с вами и с вашими преемниками даже до конца». Дав потом братиям последнее целование, он отпустил всех, кроме Дометиана, которого оставил свидетелем блаженной своей кончины, и спустя три дня мирно предал Богу святую душу свою на 97-м году от рождения. Это было в 473 году 20 января – в этот день и доныне Церковь совершает память преподобного Евфимия.

Торжественно было погребение великого подвижника. При первой вести о его кончине собрались в лавру аввы и иноки окрестных обителей; в несметном множестве стекся народ из окрестных селений и городов. Прибыл из Иерусалима сам патриарх Анастасий с клириками. После торжественного отпевания тело святого старца при пении псалмов было предано земле около храма. При погребении св. Евфимия произошли различные чудеса и исцеления.

Не оставил своей лавры преподобный Евфимий и после отшествия своего из сей жизни. Угодник Божий и теперь о ней заботился; прошло десять лет со дня кончины св. Евфимия, а завещание его касательно преобразования лавры в киновию еще не было исполнено. Кафедру Иерусалимской церкви занимал в то время Мартирий, ученик Евфимия. Ревнуя о благе Христовой Церкви, Мартирий в 483 году отправил письма в Константинополь к императору Зенону и патриарху Акакию по делу воссоединения с Церковью палестинских иноков, зараженных монофизитскою ересью. Корабль, на котором плыл диакон Фид, везший письма, потерпел кораблекрушение. Фид очутился среди моря, носимый волнами на бревне, за которое он ухватился. Видя неминуемую гибель, он призвал св. Евфимия и обратился к нему с молитвою о помощи. Угодник Божий явился; он шел по морю, направляясь к Фиду. Приблизившись к диакону, Евфимий сказал: «Знай, что путешествие твое неугодно Богу и не принесет никакой пользы матери Церквей (то есть Иерусалимской церкви). Возвратись к тому, кто тебя послал, и скажи ему от меня, чтобы он не скорбел об отделении еретиков: соединение их со святой Церковью произойдет в его святительствование. Ты же иди в мою лавру и устрой там общежительную обитель». С этими словами св. Евфимий накрыл Фида своим плащом, и вдруг Фид очутился на берегу и потом в Иерусалиме в своем доме, не зная, как это произошло.

Тотчас же Фид поведал о случившемся патриарху, который вспомнил завещание Евфимия и поспешил привести его в исполнение. Это дело он поручил Фиду, для чего послал с ним из Иерусалима рабочих и потребные материалы. Через два года на месте лавры явилась киновия. Среди киновии был воздвигнут великолепный храм; в пещере, где первоначально подвизался Евфимий, устроена прекрасная церковь. Патриархом Мартирием 7 мая 485 года совершено было освящение киновии с ее храмами и всеми зданиями. В этот же день было перенесено тело св. Евфимия в пещерную церковь: сам патриарх с клириками нес его на плечах. Оно было положено в мраморном гробе, окруженном прекрасными колоннами, под великолепным балдахином; на гробе поставлена была серебряная урна. И при перенесении мощей св. Евфимия совершались различные чудодействия.

Жизнеописатель преподобного Евфимия инок Кирилл Скифопольский оставил изображение внешнего вида великого подвижника. По его словам, Евфимий Великий всю свою продолжительную жизнь и несмотря на необычайные подвиги пользовался полным здоровьем; в глубокой старости вид имел свежий; даже зубы были у него все целы. Роста был он среднего; лицо имел круглое; цвет лица белый, взгляд спокойный и светлый; борода доходила до пояса; движения его были мягкие и приятные.

Таков был преподобный Евфимий, за свои необыкновенные подвиги и высоту добродетелей и нравственных совершенств справедливо почтенный Церковию именем Великого.

«Радуйся, пустыня нераждающая, благодушествуй, неболящая, – поет Святая Церковь (тропарь службе 20 января) в день памяти великого угодника Божия, – муж желаний духовных умножил тебе чад, насадив их благочестием, воспитав до совершенства добродетелей воздержанием. Молитвами его умири, Христе Боже, жизнь нашу».

Преподобный Дометиан, родом мелитинянин, был любимейшим и довереннейшим учеником преподобного Евфимия. Пятьдесят лет он жил и подвизался со св. Евфимием. Великий подвижник поставил его экономом своей лавры и через него ею управлял. Дометиан бывал свидетелем необыкновенных подвигов великого подвижника в пустыне, куда Евфимий брал его с собою на время Четыредесятницы, бывал свидетелем и многих чудесных действий его. Под руководством Евфимия Дометиан достиг высокой степени нравственного совершенства.

Однажды преподобный Евфимий служил литургию. Дометиан стоял по правую сторону его с рипидой. Когда наступило время пения Трисвятого, находившиеся в то время в храме иноки Гавриил и Теревон, из коих первый стоял в алтаре, а последний близ алтаря, увидели огонь, нисшедший с неба и окруживший св. Евфимия и Дометиана. Огонь пребывал с ними до самого окончания литургии.

Когда Евфимий Великий, перед кончиною своею собрав братию, спросил, кого они хотят иметь после него своим настоятелем, и когда все единодушно указали на Дометиана, старец открыл им, что Дометиан последует за ним в другую жизнь чрез семь дней после его кончины. Когда Евфимий скончался, Дометиан пребывал при гробе его день и ночь, рассуждая, что ему уже не жить более, и потому вовсе не должно смотреть на сей свет. Наступил седьмой день по кончине Евфимия. Ночью явился Дометиану св. Евфимий с радостным лицом и сказал ему: «Иди наслаждаться уготованною тебе славою. Вот умолен владыка Христос, чтобы ты был со мною и чтобы мы и здесь жили вместе. Дометиан, пришед утром в храм, поведал об этом братиям и в тот же день в радости и надежде на будущие блага мирно скончался и погребен был при гробе святого Евфимия.

Преподобные Косма, Хрисипп и Гавриил были родными братьями и вступили на трудный подвиг иночества в молодых годах. Родившись в Каппадокии от христианских родителей и получив отличное воспитание в Сирии, славившейся в то время хорошими училищами, братья оставили все: свой дом, родителей, друзей и знакомых – и, увлекаемые далеко прошедшею славою о великом подвижнике Евфимии, удалились в его лавру. Приняты были они сюда по особому повелению Божию. Увидев, что братья очень молоды, Евфимий отказался принять их в свою лавру и посылал их в нижнюю обитель к преподобному Феоктисту. Смущал великого отца особенно младший брат Гавриил. Он был еще очень юн, к тому же имел особенность: был от чрева матери скопец и женственного сложения: красивое лицо его походило на женское. Братья желали подвизаться под руководством самого великого аввы. Ночью последовало преподобному Евфимию Божественное извещение: прими братьев; Бог послал их сюда. Евфимий принял братьев и, обратившись к старшему, Косме, сказал: «Вот я принимаю вас, как Бог мне повелел; сделай и ты, что я тебе повелю: пусть младший брат твой постоянно пребывает в келье, и не позволяй ему никуда из нее выходить, чтобы не увидал его кто из братий, ибо нехорошо жить в лавре человеку с женским видом: враг силен и может воздвигнуть в ком из братии брань». Во всей точности было исполнено мудрое распоряжение аввы. И подвизались братья, работая со всем тщанием о Господе для своего нравственного усовершенствования. Юный Гавриил неисходно пребывал в келье, проводя время в посте, молитве, бдении, занимаясь чтением слова Божия; не выходил он из кельи даже и тогда, когда другие в субботу и воскресенье шли в храм Божий на общую молитву. И подвизался так Гавриил долго – до тех пор, пока не прошла молодость и лицо его от поста и бдения не изменилось совершенно. Доблестно переносил он свое затворничество и, усиливая ревность к духовному деланию, увеличивая подвиги, восходил от силы в силу по лествице иноческих добродетелей и достиг высокой степени нравственного совершенства. Господь возлюбил раба Своего и еще при жизни его открывал ему тайны благодатного Царства. Так, однажды преподобный Евфимий совершал литургию. Гавриил стоял около престола и держал в руках рипиду. Вдруг видит: на св. Евфимия нисшел огонь и образовал столп, в котором святой муж и пребывал до окончания Божественной службы.

Успели в духовной жизни и Косма и Хрисипп. Косма был избран на святительскую кафедру Скифополя, а Хрисиппа Евфимий поставил экономом лавры. Впоследствии Хрисипп был взят патриархом в Иерусалим и, как достойнейший муж, поставлен хранителем святого Креста. Он известен и как церковный писатель.

Преподобный Эмилиан поступил в Евфимиеву лавру также в молодых годах и повел жизнь самую строгую. Все удивлялись его необыкновенным подвигам. Исконный враг человеческого спасения восстал на подвижника со всею своею адскою силою. В душе Эмилиана поднялась плотская страсть; он боролся с ней сколько мог, но диавол огонь страсти разжег в нем до такой степени, что подвижник не выдержал и стал предаваться нечистым мыслям и ими услаждаться. В воскресный день рано утром шел преподобный Евфимий в храм к богослужению мимо кельи, в которой несчастный брат стоял, палимый страстью. Узнал благодатный старец, что делается с братом; он ощутил смрад от блудного беса. «Да запретит тебе Бог, проклятый нечистый дух!» – сказал Евфимий. С этими словами Эмилиан пал на пол: в него вошел бес. Старец дал знать братиям; вошли со свечей в келью Эмилиана и увидели его в самом ужасном положении: он бился об пол, дрожал и трясся, изо рта шла пена. «Вот брат наш, – сказал великий авва окружающим, – от юности добре подвизался и жил в чистоте телесной и душевной; ныне же, ослабев, допустил родиться в себе плотской похоти и услаждаться скверными мыслями. Научимся от него, что, если кто и не прикасается к чужому телу, не творит скверного греха телесно, умом же допускает в себе блудные мысли, удерживает их, соизволяет им и услаждается ими, таковой есть блудник, и бес им обладает. Теперь же помолимся о несчастном брате Эмилиане Богу, наказывающему, но не предающему смерти, да избавит его от беса и плотских страстей». Помолился святой отец, помолились и братия, и вышел из Эмилиана бес с криком и воплем, говоря: «Я дух блудодеяния». Эмилиан совершенно освободился от плотской страсти, продолжал подвизаться с большею ревностью, угодил Богу и сделался избранным сосудом благодати.