Дождь лил как из ведра, барабаня по крыше. Я сидела, свернувшись калачиком, на кресле в гостиной и слушала, как капли с глухим стуком падают на водосточные трубы и разбиваются. На коленях у меня лежало дополнительное соглашение к контракту с Sony, на полях которого Грант нацарапал перевод на простой английский язык. Приложение по туру. Мне предлагали отправиться в двухмесячный вояж по четырнадцати городам.

На бумаге все выглядело не так уж и плохо, особенно если учесть все бонусы, что Грант выделил ярко-желтым цветом. Три разных вида газированной воды в каждой гримерке? Это звучало как расточительство. Гастроли означали, что меня отпустят, как астронавта, улетающего далеко от родной планеты. Вся модная бутилированная вода в мире не помешает мне скучать по дому. И Ивонне.

И Тедди.

Я уже соскучилась по нему. Мы оба были очень заняты. С тех пор как вышла эта статья в журнале, список его клиентов растянулся на целый километр. Скоро рынок изменится, и он купит салон в Вегасе, а я как раз начну карьеру. Мы уже отдалились до предела, а тур только усугубит ситуацию.

Я скучала по нему, от чего в груди поселилась пустота.

Зазвонил телефон, высвечивая номер Олсенов.

– Привет, – сказал Грант. – Ну что же, ты готова подписать контракт?

– Тур Sony Records, – протянула Фиби на заднем плане, – больше никаких невзрачных второстепенных концертов. Это очень важно, подруга. Это огромный успех. Как у Питера Гэбриэла в свое время.

– Ладно-ладно, она уже поняла, – прервал Грант и откашлялся. – Итак, Кейс? Что думаешь?

– Я не очень хорошо справляюсь с гастролями.

– Ты это постоянно говоришь. Из-за нервов? – спросил Грант.

– Из-за выпивки, – ответила я. – Только-только начинаю выздоравливать. И не хочу снова сорваться.

Фиби фыркнула.

– Это всего лишь двухмесячный тур. Вряд ли дело в срывании.

– Срывании… так не говорят, – вставил Грант.

– Нет, говорят, – запротестовала Фиби, – я же только что сказала.

– Ну, черт, с такой логикой не поспоришь.

– Ребята, – вмешалась я, – просто… дайте мне еще немного времени.

– Мы можем попробовать, – предложил Грант. – Однако без нового альбома на горизонте тур для Shattered Glass – это следующий прорыв. У нас нет такой же мощи, как у какого-нибудь высококлассного адвоката, чтобы вести переговоры.

– Не говори так, – прошипела Фиби брату, – она заменит нас каким-нибудь высококлассным адвокатом.

– Ребята, я никого не заменю. Дайте мне неделю, ладно? Знаю, что это очень важно для вас двоих, я не забыла это.

– Конечно-конечно, – согласился Грант, – одна неделя. Без проблем. Не торопись и подумай об этом.

– Не думай слишком много, – посоветовала Фиби. – Через два дня Марди Гра. Уезжай в тур, и мы сможем притвориться, что весь город устраивает по этому поводу вечеринку.

Чувствуя себя дерьмово из-за того, что заставляю их ждать, я повесила трубку. Как мои агенты, они должны были получить немалый процент от продажи билетов на тур. Олсены никогда еще не добивались такого успеха. А я добивалась. Как и любое лакомство, популярность поначалу кажется божественной на вкус, но если съесть ее слишком много, начинает тошнить. А я сейчас словно обжора, которая пытается выздороветь.

Сегодня Ивонна работала в ночную смену, и мне не хотелось никуда идти. Я надела спортивные штаны, футболку, заказала пиццу и растянулась на диване. На кабельном канале показывали марафон фильмов об отпуске.

Был уже второй час ночи, и я смотрела «Рождественские каникулы», посмеиваясь, когда Рэнди Куэйд опорожнял канализационный бак своего фургона в канализационную трубу Чеви Чейза. И тут мой телефон зазвонил.

Тедди…

– Привет, – сказала я, – уже поздно.

– Я тебя разбудил?

– Нет. Я сижу и смотрю дурацкие фильмы. Скучаю по тебе.

– Я тоже по тебе скучаю, очень сильно.

Наступила короткая пауза, и я поняла, что сегодняшняя беседа не может пройти как все предыдущие – торопливо и нервно, пока ни один из нас не решается заговорить о своих чувствах.

– Боже, Тедди… у меня такое ощущение, словно я все это время пряталась. Мы еще толком не поговорили, и теперь лейбл хочет, чтобы я отправилась в турне. Мне страшно.

– Почему тебе страшно?

– Когда я была с Rapid Confession, мы постоянно гастролировали. У меня не было ни дома, ни какого-то фундамента. Я все время пила… – Я покачала головой и глубоко вздохнула. – Чувствую, что когда покину свой дом, это будет конец для нас. Какие бы отношения нас ни связывали. Снова телефонные звонки. Расстояние больше на несколько сотен километров. Я больше так не могу, Тедди. Просто не могу…

– Я тоже не могу, Кейс, – признался Тео, – черт возьми, я устал жить по телефону.

– Господи, я тоже.

– Хорошо. Тогда, может, откроешь дверь? Я весь мокрый, тут льет как из ведра.

Сердце пропустило удар, я на мгновение оцепенела. Затем мобильный выскользнул из моей руки, я оторвалась от дивана, пересекла гостиную и распахнула входную дверь.

Он стоял там, дождь капал с его кожаной куртки и сверкал в волосах, как алмазная пыль.

– Тедди… – выдохнула я и в следующее мгновение оказалась в его объятиях, а его губы прижались к моим.

Мы не добрались до спальни. Не добрались даже до дивана. У меня едва хватило ума захлопнуть дверь, чтобы не впустить в дом дождь. Слова, которые нам следовало произнести, потерялись в сумятице болезненного желания. Мы упали на колени, срывая одежду и страстно целуясь, а затем рухнули на пол, где одним идеальным движением он скользнул в меня.

– Тедди, – закричала я, когда он быстро довел меня до сладостного предела, а затем заставил рухнуть на пол.

Я крепко держала Тео, пока собственный оргазм сотрясал его тело, согревая меня изнутри.

– Боже, не отпускай меня, Кейс, – попросил он, уткнувшись мне в шею.

– Не отпущу, – пообещала я, – больше никогда.