Глава 14
Назавтра, после жуткого дня на работе, я без сил притащилась домой. Все началось с новой секретарши, Шарлин. Она заменила мой латте на зеленый чай, лишив меня так нужного мне кофеина, что никому не пошло на пользу. Затем я угрохала целый день, демонстрируя исторические дома в районе Рэдклиффборо одной супружеской паре из Маунт-Плезанта, и в результате после тура по дому № 7 мне было сказано, что они еще не готовы переехать. Но вишенкой на торте стала моя поездка к подруге Софи из ее класса йоги по имени Кармен, которая шила платья для подружек невесты. Мое платье было чем-то вроде гибрида тоги с купальником под ней. В нем я выглядела как застрявшая во времени нимфа мужского пола, и даже лифчик Wonderbra был бессилен придать определенной части моего тела округлости. Моим головным убором был цветочный венок, а длина моего платья не имела значения, потому что я все равно буду босиком.
Перед домом матери я замедлила шаг. У тротуара были припаркованы две машины. Первой был «Порше» Джека. Я не собиралась быть дома, когда он придет, чтобы перенести кукольный домик в другую комнату, но теперь поняла: он вряд ли смог сделать это в одиночку и, скорее всего, был вынужден ждать, пока у Чэда не закончатся лекции в колледже. Мой взгляд скользнул на крыльцо, и я узнала велосипед Чэда; его опознавательный знак, пацифик, на заднем закрылке практически выгорел на солнце.
Я решила было вернуться в свою машину и в ней вздремнуть, но мое внимание привлек автомобильчик, припаркованный сразу позади «Порше», – ярко-красный «Фольксваген»-«жук» с предохранительными пружинами, торчащими из ниши колеса, и мохнатым красно-зеленым чехлом на руле. К решетке радиатора был прикреплен рождественский венок, а с зеркала заднего вида свисала бирка «Осторожно, инвалид».
Мучимая любопытством, я ускорила шаг и почти вбежала на крыльцо и в дом. Бросив в фойе портфель и сумочку, я направилась на звук голосов в переднюю гостиную с ее огромным витражным окном. Обычно это окно становилась темой разговора для тех, кто был в доме впервые, но по тону разговора я могла точно сказать, что разговор шел не об окне.
Моя мать встретила меня в дверях:
– Мелли, как хорошо, что ты вернулась. У нас гости.
Тревожно нахмурив брови, она повела меня за собой. Посреди комнаты стоял квадратный блок стекла, в котором я узнала декоративный элемент из сада, брошенный бывшими владельцами, в том самом месте, где ранее в этот же день стоял чиппендейловский стол моей бабушки. Перед ним в своем инвалидном кресле сидела Джулия Маниго, а рядом с ней Ди Давенпорт с одной стороны и Нола – с другой. Но самой странной частью этой картины был Генерал Ли, без всякого стеснения нюхавший под хвостом у лохматого пса, которого я уже видела раньше и который предпочел исчезнуть, как только поймал на себе мой взгляд.
Я шагнула вперед, чтобы поздороваться с Джулией:
– Вот это сюрприз, мисс Маниго. Если честно, я не ожидала увидеть вас снова.
Ее взгляд был начисто лишен того яда, который я видела накануне.
– Я хотела сказать вам, что мне стыдно за мое вчерашнее поведение. Я не очень люблю сюрпризы, вы же упомянули кукольный домик. – Она на миг умолкла. – И я должна была увидеть ваш кукольный домик. Чтобы убедиться, что это тот самый.
Я посмотрела на Нолу, но та лишь пожала плечами.
– Тот самый… это какой?
– Тот самый, который мне подарил отец в 1931 году, когда мне было десять лет.
Я ждала, что она скажет больше, что могло бы раскрыть хотя бы часть окружавшей кукольный дом тайны, но она поджала губы, словно боялась сказать что-то такое, чего говорить нельзя.
Ди встала и взяла меня за руку:
– Извините, что мы приехали без предупреждения, но мисс Джулия пожелала, чтобы мы сделали это немедленно. Она хотела лично извиниться за… вчерашнее недоразумение.
Я вопросительно подняла бровь. Недоразумение? Эта женщина заорала, пожелав, чтобы я убиралась вон.
– Понятно, – сказала я. Мое чарльстонское воспитание не позволило мне потребовать, чтобы она определила это недоразумение языком, который был бы мне понятен. – Как вы узнали, где меня найти?
Ди усмехнулась:
– Ваши объявления о продаже недвижимости постоянно появляются в газетах. Не самое лучшее ваше фото, как заметила мисс Джулия, но узнать можно. Мы позвонили в ваш офис, и когда Шарлин Роуз взяла трубку – раньше она жила через два дома от мисс Джулии, – я спросила у нее ваш домашний адрес.
Я поставила мысленную галочку, что нужно будет сказать Шарлин, что она не имеет права давать мой домашний адрес кому бы то ни было, будь то соседи или кто-то еще.
Ди между тем продолжила:
– Мы приехали к вам домой на Трэдд-стрит, и весьма необычного вида мужчина в штанах, которые ему явно велики и все время сползают, сказал нам, что мы можем найти вас здесь, в доме вашей матери. Что даже к лучшему, поскольку мисс Джулия хотела вновь увидеть миссис Миддлтон.
Я села на диван напротив них и кивнула миссис Хулихан. Та только что принесла поднос со сладким чаем и печеньем и теперь подавала присутствующим стаканы и тарелки.
Мисс Джулия впилась в меня взглядом.
– Когда вы появились у меня на пороге, я знала, что видела вас раньше. Вы были вовлечены в дело с домом Невина Вандерхорста и захороненными в саду трупами. В газетах ничего не упоминалось, кроме того, что им сказала полиция, но люди в этом городе говорят, и многие из них рассказывают, что вы видите призраков. Благодаря этому вы узнали, что случилось с бедной Луизой Вандерхорст.
От неожиданности я утратила дар речи. Как хорошо, что у меня уже был разговор с Нолой о моем «даре»!
– Мало ли что говорят люди?.. – начала я, но не договорила. Все внезапно посмотрели в сторону фойе, откуда все громче и громче доносились тяжелые шаги и мужские голоса.
Я встала и, повернув голову, увидела Джека и Чэда с кукольным домиком. Раскрасневшись от натуги, они совместными усилиями подтащили эту большую игрушку к стеклянному блоку и поставили перед нами.
Моя мать встала, чтобы никому не мешать.
– Поскольку Нола больше не хотела держать его в своей комнате, мы подумали, что легче перенести его сюда, чем поднимать мисс Маниго наверх, чтобы она его увидела.
Чэд быстро попрощался и зашагал к двери. Ди проводила его взглядом. Правда, кроме меня никто этого не заметил, так как всеобщее внимание было приковано к Джулии Маниго, пока та осматривала кукольный домик. Она прижала руку к сердцу и удивленно расширила глаза. В них, как мне показалось, застыл страх. Признает она это или нет, но этот кукольный домик был ей отлично знаком.
– Я хочу посмотреть ближе! – громко произнесла она. Ди немедленно встала и подкатила ее к задней части кукольного домика. Голова Джулии подергалась взад-вперед, пока она придирчиво рассматривала каждую комнату, каждую подушку, каждую оконную раму. Она даже сунула внутрь палец и ударила по маленькому пианино. Его резкий, жестяной звук усилил странность происходящего.
– Где фигурки людей? Семья, которая живет в нем?
Нола села прямо.
– Вчера вечером я уложила их всех в кровати. Они должны быть там.
– Их там нет, – тихо сказала Джулия и вопрошающе посмотрела на меня. Чувствуя себя провинившейся, я встала.
– Может, ты вынула их и забыла, – пролепетала я, давая Ноле понять, что не сомневаюсь в ее словах. – Я пойду посмотрю.
– Я помогу, – сказала Нола, вставая со стула. Мы извинились и поднялись в комнату Нолы. Как только мы оказались за дверью, она схватила меня за руку: – Как ты думаешь, их передвинула моя мама? Потому что этим утром, когда я поехала в гости к Олстон, они были в своих кроватях.
– Не могу сказать, – осторожно сказала я. Так как кукольный домик переместился вниз, я нашла в себе храбрость рассказать ей чуть больше: – Вряд ли это твоя мама. Здесь есть что-то еще, что-то злое, непохожее на призрак Бонни.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Нола и побледнела.
– Например, то, как фигурки были выброшены и разбиты. И я видела в доме мисс Маниго человека, который определенно не хотел, чтобы мы там были. Думаю, он и этот домик могут быть как-то связаны между собой.
Нола еще крепче сжала мою руку:
– И ты позволила мне поставить его в моей комнате?
– Мы с Софи пытались отговорить тебя, разве ты забыла? Но ты настояла на своем. И если бы я действительно думала, что тебе грозит опасность, я бы уже что-то предприняла. Я ведь знала, что твоя мама защищает тебя.
Лицо Нолы смягчилось, на глаза навернулись слезы. Она быстро отвела взгляд, затем мотнула головой в сторону двери:
– Открой!
Я повернула ручку и нажала. Дверь слегка приоткрылась, но тотчас захлопнулась у меня перед носом.
– Неужели замок заклинило? – спросила Нола, делая шаг от двери.
Я покачала головой:
– Нет. – Глубоко вздохнув, я начала вслух повторять мантру, которой меня научила мать. – Я сильнее тебя. Я сильнее тебя, – тихо повторяла я. Я снова повернула ручку, но, прежде чем нажать, обернулась к Ноле: – Тебе не нужно входить. Будет лучше, если ты останешься в коридоре.
– Ага, как же. Думаешь, я пропущу такое?
– Ты дочь своего отца… ты вся в Джека, – сказала я, качая головой. – Тогда давай, помоги мне.
Она встала рядом и прижала плечо к двери.
– Я готова. – Я нисколько не удивилась, не заметив в ее глазах никакого страха.
Я вновь принялась повторять мою мантру. Нола присоединилась ко мне. Я повернула ручку, и мы вдвоем с силой нажали на дверь. Та открылась легко, и мы обе буквально ввалились в комнату. Ноты, которые Нола подобрала в то утро и положила в футляр для гитары, вновь разлетелись по комнате, порхая, словно мотыльки, на ветру из открытых окон. Уличный зной смешивался с ледяным холодом комнаты, создавая под потолком странный туман.
Я скорее почувствовала, чем увидела, Бонни в углу и поняла: если я повернусь, чтобы посмотреть на нее, она исчезнет.
– Почему нужно вечно что-то делать этими нотами? – простонала Нола и, наклонившись, начала подбирать их с пола.
– Это твоя мама. Чтобы сообщить, что она рядом.
Нола медленно выпрямилась, ноты выскользнули из ее рук.
– Мама?
В углу, где у стены стоял футляр с гитарой, подрагивал мерцающий свет. Я повернулся к нему:
– Бонни?
Мерцание прекратилось, как будто щелкнули выключателем.
– Она ушла? – прошептала Нола.
Я кивнула.
– Я не отступлю, хорошо? Обещаю тебе, я найду способ узнать, почему она все еще здесь.
– Но зачем ей открывать окна? Это только создает больший беспорядок.
– Может, это не она, – сказала я, глядя на стену за спинкой кровати. На краске до самой штукатурки толстыми буквами было нацарапано: «Останови ее». Мой взгляд скользнул вниз, к тумбочке у кровати. Там лежала фигурка мальчика, голова его была присыпана гипсовой пылью.
– Что за?.. – начала было Нола.
Я укоризненно посмотрела на нее.
– Черт, – закончила она.
Я огляделась по сторонам:
– Где остальные фигурки?
Нола принялась ходить по комнате – выдвигать ящики, отдергивать шторы. Наконец она опустилась на колени рядом с кроватью и заглянула под нее.
– Я нашла их.
Что-то в ее голосе заставило меня опуститься на колени рядом с ней. Остальные члены семьи лежали бок о бок, отец отдельно от двух других. Меня охватила дрожь. Все три фигурки лежали на полу лицом вниз. Я протянула под кровать руку, достала их и снова встала.
– Ты видишь собачку?
Нола покачала головой:
– Она пропала.
– Вряд ли, – сказала я себе под нос, вспомнив нового приятеля Генерала Ли внизу. – Мы поищем его позже. А пока давай заберем их из твоей комнаты и отнесем мисс Маниго. Но сначала закрой окна. Если только не хочешь снова впустить внутрь летающего таракана.
Я еще ни разу не видела у нее такой прыти. Она принялась торопливо закрывать окна, не забывая, однако, проверять, к чему прикасались ее руки и что может ползти по стене рядом с ней. Я бы рассмеялась, но это было бы лицемерием с моей стороны.
Когда мы спустились вниз, Генерал Ли бегал кругами по фойе. Что касается другой собаки, то мне был виден только ее хвост. Я вспомнила сломанную собачью фигурку. Интересно, где она может быть? И как умерла настоящая собака?
Я подошла к Джулии Маниго, сидевшей в инвалидном кресле перед кукольным домиком, и передала ей фигурки. Кожа на ее руках была прозрачной, словно папиросная бумага, синие вены напоминали дорожные карты. Но когда она крепко сжала игрушечных человечков и положила их себе на колени, я не заметила никаких признаков артрита. Дрожащим пальцем она указала на присыпанную мелом белокурую головку мальчика:
– Это мой брат Уильям. От него вечный беспорядок, не так ли? Он вечно пытается вам что-то сказать. – Она посмотрела на меня темными бездонными глазами.
Она знает, – подумала я. – Она видела это раньше.
– А кто остальные? – спросила я.
Она указала на мужчину и женщину:
– Это мои родители, Анна и Гарольд Маниго. А это, – сказала она, указывая на девочку с темными волосами и недовольно насупленными бровями, – это я. А где Бадди?
– Пёсик? – Нола подалась вперед. – Он был в домике раньше, но теперь я нигде не могу его найти. Но я уверена, что он где-то рядом.
Я перехватила взгляд моей матери и поняла, что она тоже догадалась, за кем гоняется Генерал Ли.
– Его мне тоже подарил папа. Но он убежал в ту же ночь, когда исчез Уильям. Я так и не узнала, что с ним случилось.
Что-то подсказывало мне, что это вряд ли была естественная смерть, но я остереглась ей это говорить.
– Кукольный домик был подарком вашего отца, – сказала я вместо этого. – Я подумала, что вы захотите сохранить его, чтобы передать своей дочери или внучке.
Лицо Джулии Маниго окаменело.
– Я никогда не была замужем.
На этот раз я обменялась взглядом с Джеком, стоявшим позади Нолы. Несколько дней назад Джек рассказал мне все, что смог узнать о кукольном домике, в том числе и тот факт, что обнаруженные им записи о продаже кукольного домика датировались концом 1930-х годов, когда Джулия была еще довольно мала, чтобы задумываться о браке и детях.
– Нола просто обожает кукольный домик, – сказала я, пытаясь ослабить напряжение, повисшее в комнате, словно густое облако. – Все эти мельчайшие детали не могут не поражать. Сегодня невозможно найти вещи, сделанные с таким мастерством.
Джулия посмотрела мимо меня, как будто это говорила не я.
– Нола. Какое необычное имя.
Нола открыла было рот, чтобы объяснить, что оно значит, но я бросила на нее предостерегающий взгляд. Она хмуро посмотрела на меня, но остановилась.
– Это прозвище, – пояснила она и еле слышно добавила: – Мое настоящее имя – Эммалин.
– Это куда ни шло, – буркнула Джулия. – Эммалин, какое у тебя музыкальное образование?
Я увидела, как Джек положил руку на плечо Нолы, и та не вздрогнула и не отстранилась. Ее глаза забегали по комнате, словно она надеялась, что кто-то ответит вместо нее.
– Никакого, – в конце концов пролепетала она.
Наверху радио взорвалось песней «Я только начинаю», причем на полную громкость. Нола побледнела. Я посмотрела на Джека и кисло улыбнулась:
– Мне кажется, с радиоприемником Нолы что-то не так – он постоянно включается сам по себе. Не мог бы ты выключить его?
Джек странно посмотрел на меня и вышел из комнаты. Я повернулась к Джулии. Та продолжала пристально разглядывать Нолу.
– Никакой формальной школы вообще? Я слышала, как ты вчера играла на моем рояле, и это была не любительская игра. Ты играешь на слух? Но в таком случае ты знакома с музыкой.
Поломанные ногти Нолы, покрытые черным лаком, впились в ее рваные джинсы. Она низко опустила голову, но я успела заметить на ее щеках пунцовый румянец.
– Моя мама научила меня играть на гитаре, – еле слышно прошептала она. – А я сама научилась играть на маленьком электрооргане, который у нас был, пока она его не продала, чтобы купить наркотики.
Сказав это, она с вызовом вскинула голову и в упор посмотрела на старуху.
Джек вернулся вовремя и успел услышать ее последние слова. На моих глазах из веселого приколиста Джека, которого я знала, он превратился в Папу-Медведя. Решительно войдя в комнату, он вновь встал позади Нолы и положил ей на плечи обе руки. Натянув на лицо улыбку, он повернулся к женщине в инвалидной коляске:
– Что за причина для такого допроса? Вы пришли посмотреть на кукольный домик и убедиться, что он ваш. Надеюсь, вы не хотите забрать его себе, потому что сомневаюсь, что моя дочь продаст его, какую бы цену вы ни предлагали. Так что, если у вас все, у нас с Нолой есть планы на ужин.
Нола энергично кивнула:
– Да. Точно.
Ди встала и заискивающе улыбнулась:
– Извините, что мы отняли у вас столько времени. Мисс Маниго очень хотела вновь увидеть миссис Миддлтон, а также кукольный домик, и поскольку мы уже увидели обоих…
Джулия сердито посмотрела на Ди, и та умолкла.
– У тебя нет желания получить формальное музыкальное образование? – спросила она у Нолы. – Нравится тебе это или нет, но у тебя огромный музыкальный талант. Будет жаль, если он пропадет впустую.
Прежде чем старуха договорила, Нола отрицательно покачала головой:
– Нет. Я не люблю музыку.
Зная, что именно она обычно слушает по радио, я была вынуждена с этим согласиться. Но я также слышала, как она поет и играет на пианино, и потому волей-неволей была вынуждена согласиться с оценкой Джулии Маниго музыкальных талантов Нолы.
– Она также пишет музыку, – сказала я, избегая смотреть Ноле в глаза. Ее отказ признать свой дар не имел ничего общего с музыкой; в этом я была уверена на все сто. Я сама когда-то проделала этот же путь раньше, и меня не проведешь. Это было связано с Бонни и их взаимоотношениями матери и дочери. Ничего, я с этим смогу поработать. В отличие от музыки.
– И она точно умеет петь, – добавила моя мать и повернулась к Ноле: – Ты всегда поешь в душе, и это трудно не услышать. У тебя необыкновенный голос.
Я с благодарностью посмотрела на мать. Слава богу, я не стою здесь одна и не чувствую себя этаким хулиганом.
Щеки Нолы залились краской еще больше.
– Я не люблю музыку, – повторила она, но уже не так упрямо.
– Почему вы спрашиваете? – Джек наклонился вперед, и его плечи образовали позади Нолы нечто вроде щита.
Джулия высоко вздернула подбородок – насколько позволяла ее сгорбленная спина.
– Потому что я хотела бы учить ее. Несмотря на ее нежелание развивать свой талант, из нее получился бы хороший музыкант. Но это проблема всей нынешней молодежи. Лень. В наши дни молодые люди не хотят работать ни над чем. Им бы только играть со своими телефонами и общаться весь день в Букфейсе.
– В Фейсбуке, – сказали мы с Нолой в унисон.
Нола встала:
– Я не ленивая. Я всегда была отличницей, а когда приходила из школы, помогала маме по дому. Я не белоручка. Я умею работать. – Она тяжело дышала, ее щеки пылали.
По лицу Джулии промелькнуло торжество.
– Тогда докажи это. Миссис Миддлтон говорила мне, что вы подаете заявление в Эшли-Холл. Тебе не помешало бы написать мое имя в качестве частного репетитора музыки.
– Кого волнует, возьмут меня туда или нет? Есть много других школ. – Нола с вызовом вскинула подбородок – точная копия своего неподражаемого отца.
– А-а-а! – протянула Джулия, постукивая тонкими пальцами по подлокотникам инвалидного кресла. – Опять дело в трудолюбии, не так ли? Девушки из Эшли-Холл известны тем, что они не бездельницы. Согласна, в Чарльстоне много других школ. Но я никогда не видела для себя необходимости знать о них.
– Одну минутку, – сказал Джек и, обойдя диван, встал перед Джулией. Ди тотчас застыла рядом со старухой, словно телохранитель. – Вы совершенно не знаете мою дочь, чтобы судить о ней. Вы понятия не имеете, через что она прошла, особенно в этом году. На ее месте большинству детей – да и взрослых – снесло бы крышу. Да эти девушки из Эшли-Холл ей в подметки не годятся! И, да, она музыкально одарена. Ее мать была чертовки талантлива, почти гениальна. Вам повезет, если она согласится стать вашей ученицей.
– Тогда решено. – Джулия посмотрела на Ди. Та накинула хозяйке на плечи шаль и сняла с задних колес каталки тормоз. – Ди позвонит вам и сообщит подробности.
– Что вы себе позволя?.. – начал было Джек.
Я положила ему на локоть руку, и он умолк.
– Мы обсудим это и дадим вам знать.
– Погодите! – крикнула Нола.
Все как по команде замерли и уставились на нее.
– Вы не вернули кукол из кукольного домика.
– Верно, – согласилась Джулия и, взяв их с колен, протянула Ноле: – Береги их. И никогда не ставь Уильяма и папу в одну комнату. Они это не любят.
Вытаращив глаза, Нола взяла у нее игрушечных человечков. Между тем Ди выкатила старуху из комнаты к входной двери. Я выпустила их и держала сложенную коляску, пока Ди помогала Джулии спуститься с крыльца.
Внизу Ди вновь усадила Джулию в коляску, чтобы подкатить ее к машине. Старуха схватила меня за руку:
– Эммалин ко мне должны привести именно вы. Вам понятно?
Я выпрямилась и осторожно убрала руку, отлично понимая, что она имела в виду.
– Я должна обсудить это с Нолой и ее отцом. И потом сообщу.
– Обязательно! – сказала она, поворачиваясь ко мне спиной, так как Ди уже везла ее к машине. Я не стала дожидаться, чтобы увидеть, как той удастся запихнуть в «Фольксваген»-«жук» старую женщину и ее инвалидную коляску. Быстро взбежав вверх по ступенькам, я закрыла за собой дверь.
Я прошла половину фойе, когда радио наверху вновь во всю мощь заиграло песню «Я только начинаю». Не говоря ни слова, я стала подниматься наверх. Я уже знала, что, войдя в комнату Нолы, увижу, что радиоприемник выдернут из розетки, а также то, что сегодняшний визит Джулии Маниго не имел ничего общего с уроками музыки.
