Природные продовольственные ресурсы имели важнейшее значение не только для партизан и разведчиков, уходивших в тыл противника, но и для всех защитников советского Севера. Коммуникации, по которым в мирное время доставляли из центральных областей все необходимое, в том числе продукты питания, оказались под постоянной угрозой ударов с воздуха либо перерезаны. Так было с Кировской железной дорогой и с Беломорско-Балтийским каналом, который бомбили уже в конце июня 1941 года, а потом он и вовсе надолго, до 1944 года, стал линией фронта. Бомбили канал немецкие самолеты, а противостояли друг другу на его берегах советские и финские войска.

Вопрос использования местных ресурсов стоял очень остро. Специально организованные бригады собирали и добывали все, что годилось в пищу. Отдельной строкой в плане заготовок шли ветви хвойных. Их доставляли в госпитали, где из хвои готовили витаминный отвар, который использовали для предотвращения цинги у раненых. Заготавливали ягоды — морошку, чернику, бруснику. Группы охотников уходили в тундру за дичью. А. Киселёв в книге «Мурманск — город-герой» описывает, как это происходило: «На всех крупных предприятиях создавались специальные бригады охотников для отстрела лосей, диких оленей, медведей, куропаток и прочей живности. Охотники уходили в тундру восточной части Кольского полуострова и доставляли оттуда мясо в столовые своего рабочего коллектива. Были организованы бригады рыбаков — тоже с целью улучшить питание мурманчан. Одни ловили рыбу в море, другие — во внутренних водоемах области, в реках и озерах. Труд этих заготовителей всячески поощрялся: за каждый дополнительный пуд мяса или рыбы охотники и рыбаки получали премии натурой (соль, табак, керосин, сапоги, отрезы на пальто)».

Сложная транспортная ситуация вынуждала искать кружные пути поставок. Несмотря на это и на проблемы с продуктами в самом Мурманске, несколько эшелонов рыбы отправили из сражающегося заполярного города в окруженный кольцом блокады Ленинград. В первой партии было 10 центнеров соленой трески, 520 центнеров сельди, 370 центнеров семги и 75 центнеров рыбьего жира.

Отдельные небольшие отряды, составленные из крепких подростков, направились на Новую Землю. В местах массового гнездования птиц, прежде всего кайр, они собирали яйца и заготавливали птичье мясо. В этой экспедиции был даже свой научный консультант — орнитолог Лев Белопольский. «Для этого выделили два небольших мотобота — „Исследователь“ и „Осетр“ и объявили набор добровольцев из ребят-старшеклассников, — пишет А. Киселёв. — Желающих отправиться на Новую Землю было много, но отобрали тридцать самых развитых в физическом отношении парней… Кроме мяса кайры — крупной полярной птицы — мурманские школьники заготовили тогда полмиллиона яиц, и это была весомая прибавка к продовольственному пайку. В госпиталях и рабочих столовых всю осень жарили яичницы и готовили омлеты, вспоминали добрым словом тех, кто доставал яйца».

Это было весьма рискованное дело: приходилось карабкаться по крутым скользким скалам на пронизывающем ветру, да и угроза нападения немецких подводных лодок не исключалась. Но юным добытчикам повезло, мотоботы благополучно доставили экспедицию к Новой Земле, а потом обратно в Мурманск.

Алексей Васёнов, сооснователь крупнейшей русскоязычной книжной социальной сети «Живая Библиотека» и платформы gorblog.org, специально для этой книги комментирует историю той продовольственной экспедиции:

«С войной всегда приходит голод. Об этом мало кто помнит в мирное время, особенно среди тех, кто восторженно вторит выкрикам своего вождя на площадях или умиляется подвигам „наших славных парней“, несущих свободу и свет цивилизации так далеко от дома. Но об этом никогда не забывают те, чей порог однажды она переступила.

В войну Красная армия вступила, руководствуясь нормами суточного довольствия, утвержденными, в том числе, приказом НКО СССР № 208 от 24 мая 1941 года, по которому выходило, что боец РККА будет сыт, доволен и готов бить фашистскую гадину умело и решительно. Однако неудачи первых месяцев войны и быстрое продвижение сил противника вглубь страны значительно сократили продовольственные возможности СССР. Из западных областей не удалось вывезти значительную часть (более 70 %) мобилизационных запасов. В 1941–1942 годах страна лишилась почти половины посевных площадей. До войны в оккупированных районах производилось 84 % сахара и 38 % зерна. На фронт была мобилизована большая часть сельского трудоспособного мужского населения и техники. Все это вело к сокращению урожаев. В 1942 г. валовой сбор зерна составил всего 38 %, а 1943 г. — 37 % от довоенного уровня. Страну сжимали не только стальные тиски армии Гудериана, но и костлявая рука приближающегося голода.

Когда война приходит в твой дом — нет ничего страшнее. На его защиту встают все его обитатели, и в ход идут все припасы, сделанные в мирное время. Бригады охотников, уходивших в зимнюю тундру, и отряды подростков, карабкавшихся по скользким камням в поисках яиц кайр, знали об этом. Их вел вперед не зов пустых идеологем, а лозунг, родившийся в сердцах всех тружеников тыла и ставший бессмертным: „Все для фронта, все для Победы!“»