49
Первым побуждением было заорать в трубку.
Я так и сделал:
— Мерзавец, где она?
Даже учтивости прожженного юриста есть предел.
— Мерзавец? Послушайте, раз я вежлив, то и вы могли бы.
Он говорил по-английски с сильным акцентом южных штатов. Но это был не шериф Стиллер. Я знал. — Чертовски печально, — продолжал он, — что так вышло, но думаю, мы можем прийти к решению, устраивающему нас обоих.
— О'кей, — сказал я.
Я ждал, не дыша.
— Поймите, — произнес голос. — Ситуация несколько усложнилась. Особенно когда вы умудрились попасть под подозрение в двух убийствах.
— За это отдельное спасибо, — заметил я. — Адвокату полезно и на скамье подсудимых посидеть.
Неловкая пауза. В телефоне что-то жужжало, и я вдруг догадался, откуда он звонит. Рывком распахнул дверь туалета и оглядел кафе. Никаких подозрительных лиц.
— О, вы думаете, и под два убийства вас подставил я?
— А разве нет?
Мужчина цокнул языком.
— Понятно, вы в полном смятении. К сожалению, не имею чести быть в ответе за это.
— Бросьте!
Я вышел из туалета, вернулся к столику. Кое-как затолкал бумаги в сумку и покинул кафе.
Отвечая, мой собеседник был заметно раздражен: — Печально слышать столь заносчивый тон. Теперь послушайте меня, поскольку у вас куда больше проблем, чем те, какие вам создал я.
Я остановился на тротуаре примерно в метре от кафе. Улица темная, моросил дождик. Ощущение беззащитности так усилилось, что я готов был повернуть и снова войти в кафе. Холодная летняя ночь, я поежился.
— Чихал я на все проблемы, кроме одной. Белла. Где она?
— В двух сотнях метров от «Гранд-отеля», — спокойно отозвался голос.
Сумка выскользнула из рук, шлепнулась на тротуар. Я нагнулся поднять ее и обнаружил, что не в силах выпрямиться.
— Простите?
— Вы слышали, что я сказал. А самое удивительное — через десять минут она может очутиться в вашем номере. И в таком случае будет ждать вашего возвращения. Как вам такое?
В горле жгло от каждого вздоха. Я прижал сумку к груди.
— Замечательно. Я сделаю все что угодно. Все что угодно.
— Не сомневаюсь, — сказал голос. — На вашем месте я бы тоже сделал что угодно.
— Мне плевать, что произошло, — сказал я. — Пусть даже меня посадят. Только верните Беллу. Пожалуйста.
Последний раз я произносил слово «пожалуйста» таким тоном лет в семь и тогда же усвоил, что толку от этого никакого. Другие дети умели упрашивать, но у меня это никогда не получалось.
— О'кей, повторяю последний раз. Подозрение в двух убийствах не моих рук дело. Я, конечно, планировал утихомирить и Бобби, и Дженни, но другими средствами. Чем меньше крови, тем лучше договор. Как, например, тот, что ждет нас с вами сейчас.
В голове тихо звякнул сигнал опасности.
Как тот, что ждет нас с вами сейчас.
О чем это мы будем договариваться?
Меня опять затошнило. Страх — мерзкая штука, у него тысячи расцветок и форм. Помимо страха по поводу предстоящего договора был и совсем другой страх. Если не Люцифер подставлял меня под два убийства, то кто?
— Было и интересно, и тревожно идти в Техасе по вашему следу, — сказал голос. — Из вас получился бы отличный полицейский, Мартин. Который сделал бы прекрасную карьеру.
Я пытался размышлять рационально. Много ли ему известно о том, что́ я знаю? Если он встречался с Денизой, то все кончено. Но если нет…
— Мне известно не так много, — сказал я. — Мы с Люси пытались. Изо всех сил. Но вы все время были на шаг впереди. Никто не хотел с нами разговаривать.
— Кроме хозяев Сары. И мужа Дженни, — сказал голос. — И… Денизы.
Ах ты черт. Черт, черт.
— Я по-прежнему не знаю, кто вы. И доказать ничего не могу. Ни похищение Беллы, ни убийства в Стокгольме, за которые арестовали Сару.
— Верно, не можете, — сказал голос. — И за это мы, конечно, весьма благодарны. Но боюсь, этого мало.
Мы?
Ноги меня не держали. Я по-прежнему сидел на корточках, готовый получить пулю в висок. Не знал, к чему идет наш разговор, а страх совершенно меня вымотал.
— Давайте к делу, — сказал я. — Говорите, что вам нужно, чтобы отдать мне Беллу.
Я услышал, как он вздохнул.
— Я не варвар. И отнюдь не намерен причинять вред вашему ребенку. Но вы должны обещать, что прямо здесь и сейчас прекратите расследование моей деятельности. Да-да, прямо здесь и сейчас. Обещаете?
В этот миг мне было глубоко начхать, кто он. Я не испытывал любопытства, не желал знать. Хотел только одного: вернуть дочку.
— Обещаю, — сказал я. — Даю честное слово. Клянусь всем, что есть святого на свете, я не сделаю ни единого шага в вашу сторону.
— Отлично, — сказал голос. — Тогда с первой частью покончено. Но окажите нам обоим услугу, не забывайте, что́ я сделал для похищения Беллы. Вы ведь понимаете, если я чего-то хочу, меня ничто не остановит. Думаю, сказано достаточно. Не тратьте время и не пытайтесь спрятать Беллу. Или Люси. Соблюдайте нашу сегодняшнюю договоренность. И будете живы. Все трое.
Слышать, как он в одном контексте называет имена Люси и Беллы, было освобождением. Наша договоренность. Неужели он всерьез считал, что я воображаю, будто у меня есть иной выбор, кроме как сделать то, о чем меня просили?
— Нам надо разобраться с еще одним вопросом, — деловито сказал голос. — Мне бы очень хотелось знать, кто пытается подставить вас под эти два убийства. Однако я полагаю, незачем объяснять вам, как важно внести ясность и установить, кто так стремится с вами разделаться. Достаньте негодяя. Любыми средствами. Выясните, кто вас преследует. Чтобы нам всем стало немного спокойнее.
Я словно с луны свалился, не знал, что сказать.
— Почему же вас интересует тот, кто пытается засадить меня за два убийства?
— Разве так трудно понять? Я хочу поставить точку в этой истории. Чтобы она меня не замарала. Но она преследует меня. Снова и снова. Сперва, когда Ларри Бенсон сумел опознать Сару и запустить расследование. А теперь вот вы начали копаться в этой неразберихе. Со своей стороны я, конечно, тоже займусь розысками того, кто за вами охотится, мне необходимо выяснить, что́ этому человеку известно. Но мои ресурсы в Скандинавии ограниченны. И тут мы подходим к последнему пункту, по которому я хочу с вами договориться, прежде чем мы закончим беседу.
Но я не хотел слышать никаких последних пунктов. Пока не хотел. Сквозь панику пробился лучик рассудка. Что он там несет?
— Так ведь именно вы и подставили Сару под те убийства, — сказал я.
— Верно. Но изначально я ничего такого не планировал. Пришлось, когда ком покатился. Я даже представить себе не мог, что какой-то полицейский опознает Сару на фото, сделанном несколько лет назад. Для меня это было совершенно немыслимо. Может, я был наивен, но так случилось.
Мысли в голове завертелись быстрее. Чересчур быстро.
— Так каков был ваш план? Если вы не собирались сажать Сару за решетку?
В трубке слышалось тяжелое дыхание.
— Я хотел посадить ее. Но только за убийства в Стокгольме. И только если она не исполнит мое желание. Речь все время шла лишь о ребенке. Но отдать его добровольно она не хотела.
— Почему вы не забрали его, улучив возможность? В вашем распоряжении было несколько лет.
— По-вашему, я должен был просто забрать его у Сары? Но в таком случае она бы избежала заслуженного наказания. Кроме того, опасно отнимать у опрометчивого человека вроде Сары то единственное, что он любит. Где гарантия, что она не пойдет в полицию и не выложит карты на стол. Потому-то мне надо было держать ее на крючке. Чтобы уверенно ею командовать.
— И вы угрожали ей? Хотели, чтобы она отдала ребенка по своей воле?
— По своей воле… Раз в год я приезжал в Стокгольм, просил ее вернуться со мной в Штаты. И каждый раз, когда она говорила «нет», устраивал убийство, с которым можно было связать ее.
— Все это лишь затем, чтобы однажды вынудить ее капитулировать? Она знала об убийствах?
— А как же. В том-то и штука. Выбор был прост. Либо она и ребенок едут со мной в Штаты. Либо она остается в Стокгольме и пожинает плоды. Каждый раз, когда она говорила «нет», умирал невинный человек. А она в итоге рисковала быть обвиненной в его убийстве. Хотя, сказать по правде, я не думал, что до этого дойдет. Думал, она смягчится. А вдобавок знал, что она не сумеет держать язык за зубами и проболтается подружкам, которые остались в Штатах. Но оно и к лучшему. Очень важно преподать урок.
— И все это вы проделали сами? Или посылали подручного?
— Все это было и есть личное дело. Я все делал сам.
— Как же вы выбирали жертв? Откуда вам было известно, каких людей Сара знала и с кем контактировала?
— Не многовато ли вопросов. Выбор был за нею. Великодушно с моей стороны, правда?
Осознание того, что передо мной открылось, повергло меня в ступор. История, закрученная сверх всякого разумения.
— И что же произошло? — тихо сказал я. — Американцы заподозрили Сару в убийствах, случившихся в Галвестоне и Хьюстоне, и связались со шведской полицией. Ее вызвали на первый допрос, она все отрицала. А дальше?
— Я понимал, что фактически она рисковала сесть в тюрьму за эти два убийства. А кроме того, опасался, что она выстроит свою защиту на связи со мной. То есть попробует выкупиться на свободу, снабдив полицию важнейшими сведениями о моей организации и моей деятельности. Поэтому я вмешался и разрулил все, как надо. Позаботился, чтобы полиция узнала также о трех убийствах в Швеции, и выставил Сару серийной убийцей, которая свирепствовала на двух континентах.
— Лишь бы самому остаться невидимкой, — пробормотал я.
— Совершенно верно. Но в свою очередь и Саре причиталось кое-что взамен, не так ли? И я обещал оставить мальчонку в покое, если она признается в пяти убийствах.
Ирония жгла, как спирт в открытой ране. Вот она, вся правда. Бобби, который хотел ее узнать, мертв. Мне не с кем поделиться печальным триумфом.
Пальцы скользнули по мокрой от дождя стене за спиной. Кирпич был холодный и гладкий.
— Вы обо всем рассказали, так расскажите и о том, где находится Мио. Только не говорите, что отказались от планов забрать его себе лишь потому, что дали Саре обещание. В это я не верю.
Да и Сара не верила, подумал я. Оттого и сбежала. Чтобы спасти Мио.
— Разумеется, у меня и в мыслях не было бросить Мио, — сказал голос. — Но я решил подождать до окончания судебного процесса. И, как оказалось, совершил огромную ошибку.
— Вы не успели его забрать. Сара вас опередила. Она… — Она пыталась, — перебил голос. — Видит Бог, пыталась. Но не была уверена, что справится в одиночку. Коль скоро побег удастся. И она попросила Дженни о помощи.
Я легонько кивнул. Картина набирала ясности. Но не так, как я ожидал.
— Однако и Дженни не сумела выполнить свою задачу, — продолжал голос. — Согласно их плану, Дженни предстояло увезти Мио в безопасное место. План был не особенно хороший. Он основывался на фантастических допущениях вроде того, что Сара сбежит и позднее присоединится к ним. Но в самом-то деле — есть ли на свете настолько уединенное место, где их не отыскать?
Внутри у меня все сжалось. При мысли о Белле в летнем доме деда и бабушки на глаза навернулись слезы. Мне ли не знать, что надежных мест не существует, что от Люцифера не спрячешься, не сбежишь.
— Где он? — спросил я. — Где Мио?
— Вот этого-то я и не знаю, — ответил голос. — Надо ли говорить, что это чертовски меня нервирует.
Я недоумевал. Сара не убила Мио, как думала полиция. И его не было у Дженни, как предполагали мы с Люси. А теперь вот и Люцифер не знает, где мальчик.
— Вы, кажется, говорили, что надежных мест не существует и спрятаться невозможно, — сказал я.
Кирпичная стена поддержала мое тяжелое тело, когда я прислонился к ней. Капли дождя стекали по лицу. Я не обращал внимания. Какая разница — холодно или тепло, сухо или сыро. Все это не имело значения.
— Да, для людей, которых я хорошо изучил. Для таких, как Сара. Но в том-то и загвоздка. Я не знаю, кто забрал мальчика.
И потому не знаешь, где начать поиски, подумал я.
— Откуда вам известно, что он жив?
Ужасный вопрос, но я не считал, что обязан деликатничать с собеседником.
— Я говорил с Сарой после ее побега, — сказал голос. — Она была в полной истерике. Мальчик пропал из детского сада, и она не сомневалась, что его забрал я. Позднее, когда все утихло, я связался и с Дженни. Она сказала, что Сара прыгнула той ночью с моста именно потому, что была убеждена: невзирая на все уверения в обратном, Мио забрал я.
— А вы, стало быть, его не похищали?
— Нет.
Я не знал, что думать и что сказать. Мио не мой ребенок. Все, кто желал ему добра, мертвы. И тем не менее я поневоле удивлялся. Если его забрали не Сара, не Дженни и не Люцифер, то где же он?
— Я хочу, чтобы вы, Мартин, отыскали его для меня. Это и есть последний пункт, который нам надо было обсудить. Я хочу получить Мио.
Я встал. Меня трясло. От страха, холода и злости. По всей видимости, не имело значения, какими силами мне продолжать. Я как бы застрял в огромной паутине. Вырваться невозможно.
— Мне его не найти, — сказал я. — Поверьте, если бы у меня был хоть какой-то след…
— Вы должны приложить все усилия, — сказал голос. — Кто-то похитил Мио, и вы должны выяснить кто, не так уж это и сложно.
— Вам требуется только имя?
— Да. Мальчика я заберу сам.
Я молча стоял на тротуаре. До ужаса одинокий. Вне себя от тревоги и возмущения.
— А если я потерплю неудачу? — Голос у меня сорвался, в нем сквозила нестерпимая приниженность.
— Я вот как думаю, Мартин. Вам не поставить точку в этой истории, если вы не отыщете Мио. Все завязано на нем. Нравится нам это или нет. Стало быть, найти его в ваших интересах. Со своей стороны я, разумеется, приму меры, чтобы выяснить, где он, но повторяю: мои ресурсы ограниченны. В Стокгольме мне нужен помощник. И я хочу, чтобы им были вы. Для ясности: это предложение, от которого нельзя отказаться.
Огромные, как айсберги, проблемы выросли рядом со всеми прочими.
— Я уже и так в полном дерьме, — сказал я. — И не могу бегать по поручениям мафии.
— А вам и не надо, — сердито сказал голос. — Вы поможете мне искать ребенка. Не больше и не меньше.
Я проглотил ком в горле.
— А когда я получу Беллу?
В ту самую секунду, когда я произнес имя своей дочери, темно-синее ночное небо пронзила огромная молния. Осветила улицу, на которой я стоял. Чуть поодаль я увидел такси, мотор работал на холостом ходу. Внутри сидел только шофер.
Хлынул дождь, да какой — я такого в жизни не видывал. Я мгновенно промок насквозь, будто на меня выплеснули не одно ведро воды. И все же не сдвинулся с места.
Время может остановиться — теперь я знаю, что это правда. Затаив дыхание, я ждал, что́ он скажет дальше.
Верни мне ее, думал я. Верни, и я сделаю все что угодно.
— По первоначальному плану Белла была похищена, чтобы остановить вас. Собственно, остановить все. И вам, и нам требовалась передышка. Пожар заставил вас спешно уехать из Техаса и дал некоторую отсрочку в полиции. Кроме того, я хотел, чтобы все это послужило для вас предостережением. Чтобы вы стали сговорчивее и пошли на сотрудничество, к которому теперь, по вашим словам, готовы.
— Я сделаю что угодно, — хрипло сказал я.
Пальцы царапали кирпичную стену.
Говори, черт бы тебя побрал. Говори, что вернешь ее мне.
— Когда вы придете в отель, Белла будет в вашем номере.
Я соскользнул вниз, к водостоку. Спина царапнула по стене, а вода с неба изо всех сил старалась меня утопить. Я уже не знал, что на моих щеках дождь, а что слезы.
— Спасибо, — прошептал я. — Спасибо.
Будто я был в огромном долгу у телефонного собеседника. Да, в общем, и правда был. Только совсем не в той ситуации, в какой обычно выражаешь благодарность.
Холод и вода оглушили меня, привели в негодность. Я был никчемной щепкой, застрявшей в водостоке. В любую минуту дождь смоет меня. Я получу Беллу назад. Все прочее неважно. И никаких предостережений мне действительно не нужно. Я уже осознал, что, пряча моих близких и любимых, не выиграю ничего.
— Как мы будем держать связь? — спросил я.
— Я позвоню, — коротко бросил голос. — И вот еще что. Во-первых, если я выразился недостаточно четко: отныне вы прекращаете информировать полицию о том, что знаете и чего не знаете. Полагаю, вы и сами это уразумели?
О да. Я уже рассказал Дидрику все, что выяснил в Техасе. По всей вероятности, он не даст ход этой информации. А больше ничего не получит.
— Безусловно, — сказал я в трубку. — А что во-вторых?
— Во-вторых, я не Люцифер.
Я чуть не выронил телефон. Минут пятнадцать назад я был совершенно уверен, что Люцифер — шериф Стиллер. Потом зазвонил телефон, и я не узнал голос. Значит, Люцифер — кто-то другой. А теперь я неожиданно вернулся к прежней мысли.
— Понимаю, в течение всего разговора я позволял вам думать, что я Люцифер, но это не так. Я просто союзник. Подручный. Причем весьма высокопоставленный. Можете считать меня заместителем босса. Люцифер, кстати, передает вам привет.
Я открыл было рот, но снова закрыл.
— Берегите себя, Мартин, — произнес голос. — Мы созвонимся. И не забывайте, что́ я сказал. Все дело в Мио.
И он отключился.
Я смотрел на телефон, словно никогда раньше его не видел. Словно не понимал, что он работает. Потом пошевелил неповоротливыми пальцами. Позвонил единственному человеку, который мог подтвердить, что Люси жива-здорова. Слушая гудки, я думал, сколько же иронии в том, что я, хоть и сделал сотню шагов вперед, стоял на том же месте, где все началось. Началось с того, что некто сказал, что мне обязательно придется выяснить судьбу пропавшего Мио.
Люси в конце концов ответила. Несмотря на записку, оставленную в отеле, несмотря на то что хотела побыть одна.
— С тобой все в порядке? — спросил я.
Скорее всхлипнул.
— Разумеется, — ответила Люси.
А потом, с чуть большим сомнением, нежели раньше:
— Как всегда, Мартин.
