Я рассмеялся:

— Свидетель. Ни разу не упомянутый в материалах расследования. Весьма загадочный свидетель.

— Не загадочный, а требующий защиты, — возразил Стиллер, поморщившись.

Я нахмурился. В надежде, что недопонял.

— Вижу, вы соображаете, — сказал Стиллер. — Сначала у нас была только фотография Сары, сделанная в ту минуту, когда она выходила из такси. А напечатав снимок в газетах, мы нашли человека, который кое-что видел. Он случайно находился на месте происшествия и со страху спрятался за мусорным баком, когда женщина клюшкой для гольфа насмерть забила таксиста. Свидетель идеальный, но совершенно бесполезный, впервые в жизни я столкнулся с подобной ситуацией. Дело в том, что двумя годами ранее он выступал в Калифорнии как свидетель на громком процессе над наркоторговцами, а затем ФБР включило его в программу защиты свидетелей, то есть снабдило новой идентичностью.

— Стало быть, вы не могли использовать его информацию?

— Ни письменно, ни устно. В полиции об этом знали только я и еще кое-кто из коллег. По нашей просьбе ФБР подготовило устную информацию и сообщило нам.

Возражения застряли у меня в горле.

— Значит, вы никогда не видели этого человека?

— Нет.

Повисло молчание, такое же удушливое, как и зной.

— Вот хреновина, — прошептал я.

Стиллер вздохнул, сунул руки в карманы брюк.

— Закавыка в том, что мы не знали, кто такая Сара. Иначе бы мигом ее разыскали. А так минуло несколько лет, пока нашли. Через ФБР мы тогда предъявили свидетелю еще одну ее фотографию. И он вновь подтвердил, что убийца именно она.

Я провел ладонями по лицу.

— Не понимаю. Люди видели, как она вылезла из такси и вошла в ночной клуб. Как же она потом отыскала этого шофера?

— Тем вечером Сара пошла в ночной клуб одна, — сказал Стиллер. — По нашей версии — сбывать наркотики или торговать собой. В подвале клуба занимались тем и другим. Свидетели видели, как всего через час она покинула клуб. Мы полагаем, что ей случайно попалось то же такси. Вероятно, шофер пытался снять ее за деньги, но мы не знаем. По какой-то причине он завез ее в темный переулок и вылез из машины.

— Возможно, пытался ее изнасиловать, — пробормотала Люси.

— Возможно, — кивнул Стиллер. — Так или иначе, я считаю показания свидетеля стопроцентно надежными. Так что о ее невиновности говорить не приходится.

Увидев выражение моего лица, он поспешно добавил:

— Конечно, насчет шведских убийств я ничего сказать не могу. Если честно, то я очень удивился, когда выяснилось, что она серийная убийца.

Настал мой черед скрестить руки на груди. Невзирая на жуткий зной, меня бросило в озноб.

— Почему? Почему именно это вас удивило, а все прочее нет?

Стиллер искоса посмотрел на меня, потом перевел взгляд на кошку, которая перебегала улицу.

— И убийство в Галвестоне, и убийство здесь, в Хьюстоне, отмечены явными признаками ярости и внезапного порыва, то есть не были спланированы заранее. В обоих случаях мы пришли к выводу, что убийства явились результатом неожиданно вспыхнувших конфликтов. И то, что Сара употребляла наркотики, наверняка сыграло свою роль. Наркоманы, как известно, с легкостью впадают в безрассудство и паранойю. Но, даже исходя из весьма скудной информации, какой я располагаю, убийства в Стокгольме были иными. Более продуманными, менее жестокими. Если вообще можно говорить об убийствах как о более или менее жестоких.

Он прав. Во всем прав. Ведь в последние годы Сара не была наркоманкой. Жила без наркотиков. Наверняка взяла себя в руки ради сына. Следила за собой, держала в порядке и себя, и ребенка. Стало быть, вполне естественно, что ее изменившееся поведение отразилось и на совершенных ею убийствах.

Если она в них виновна.

Несмотря на все представленные доказательства, общая картина у меня все равно упорно не складывалась. И решение поехать в Техас вдруг показалось мне в высшей степени правильным. Именно здесь что-то пошло не так, именно здесь Сара раз и навсегда лишилась всякой возможности обеспечить себе нормальное будущее.

Стиллер совершенно справедливо отметил: убийства в Стокгольме и убийства в Техасе разделяла четкая граница. Я не ошибся, когда решил сосредоточиться на тех, что произошли в Штатах. Но, увы, мне — хоть и с большой неохотой — пришлось признать, что, судя по всему, Сара могла-таки совершить одно из убийств. Хьюстонское. То, которое называли ее вторым убийством, а было, вероятно, единственным.

Но как все это могло случиться?

И как вышло, что не кто-нибудь, а я оказался втянут в последствия драмы?

— Я не сдамся, — сказал я и заметил, что Люси смотрит на меня, сочувственно и устало. — Не было Сары в Галвестоне той ночью, когда в отеле убили женщину. Она была в Сан-Антонио, с Дженни Вудс. Которую кто-то насмерть задавил после того, как она рассказала мне, что знала.

Мимо проехала еще одна машина. Громадный «крайслер». Чем были бы американцы без своих здоровенных автомобилей? Есть ли здесь вообще люди, которые хотя бы иногда ездят на автобусе?

— Вряд ли мы продвинемся дальше, — сказал Стиллер. — Вы убеждены в своем, я — в своем. Значит, Дженни говорила, что Сары вообще не было в Галвестоне? Интересно. Потому что мой коллега Ларри Бенсон вполне уверен, что допрашивал Сару в Галвестоне после убийства, так как она жила в том же отеле, где все случилось.

— Полагаю, вам известно, что Ларри Бенсон не раз пытался приударить за Сарой, когда она бывала в Галвестоне? — сказал я. — А Сара осталась совершенно равнодушна, и все кончилось тем, что она выплеснула ему в физиономию чашку горячего кофе.

Впервые мне показалось, что сейчас я увижу, как Стиллер смеется.

— Господи, по-вашему, он пытался подставить Сару под убийство только потому, что она отвергла его ухаживания? — Он покачал головой и вышел из благословенной тени под дубом.

— Стало быть, вы знали эту историю? — повторил я.

— Нет, — ответил Стиллер. — Честно говоря, меня удивляет, что вы верите в это вранье. Я имею в виду не то, что Ларри пытался закадрить Сару, это как раз очень даже возможно. Но чтобы он настолько рассвирепел из-за того, что она выплеснула ему в лицо кофе…

— Черт с ним, с кофе, — перебил я. — Я пытаюсь сказать, что он выдумал, будто она жила в отеле, так как не хотел раскрывать правду о том, почему узнал девчонку-наркоманку, которую не видел несколько лет.

Стеллер снова посерьезнел.

— Вы же не видели подписанный протокол допроса, верно? — спросил я.

— Нет, но она значилась в списке опрошенных свидетелей.

Я не знал, смеяться мне или плакать.

— Позвоните в отель, — сказал я. — Попросите их проверить по журналу. Клянусь, в те выходные ее там не было.

Но Стиллер только головой покачал и неожиданно остановился перед каким-то домом.

— Знаете, кто здесь живет?

Мы с Люси недоуменно смотрели на дом.

— Нет.

— Хозяева Сары. Если захотите их повидать, то они живут здесь. — Эстебан Стиллер медленно повернулся к нам и коротко кивнул. — Засим наша прогулка закончена. Я возвращаюсь в кафе, заберу машину. Больше у меня нет для вас времени. Но встретиться с вами было приятно. Всегда приятно видеть скандинавских идеалистов, которые не желают видеть мир как жалкое место, каковым он является.

Он пожал руку Люси, потом мне.

— Больше мне не звоните, — сказал он, и я понял, что действовать наперекор рискну разве только при опасности для жизни.

Я проглотил комок в горле. Но я еще не все узнал.

— Люцифер, — сказал я. — Я хочу больше знать о Люцифере.

Стиллер крепче стиснул мою руку и притянул меня к себе, так что в лицо пахнуло запахом табака.

— А теперь слушайте очень внимательно. Предупреждаю последний раз, и только потому, что вы мне нравитесь. Держитесь подальше от этого человека. Вам не жить, если вы с ним столкнетесь. И последний раз: Сара не имела к нему никакого отношения.

Я продолжал гнуть свое. Упрямо и отчаянно после всего, что услышал.

— Но согласитесь, странно, что он упомянут в Сарином дневнике. — Я высвободил руку.

— Если она имела в виду того же Люцифера, то да. Странно. Но объяснимо. Сара занималась продажей наркотиков и проституцией. Кто знает, может она находилась где-то на периферии его организации. Тогда мы могли проморгать ее в расследовании. Само собой, трудно выловить всех в сети такого масштаба.

Я покачал головой:

— Дневник оставляет впечатление, что она знала его лично.

Стиллер расхохотался:

— Немыслимо. Послушайте доброго совета. Не цепляйтесь за нити, ведущие к Люциферу. Вам отнюдь не захочется иметь с ним дело.

— Я не собирался контактировать с ним в тюрьме, — сказал я. — Просто хотел побеседовать с кем-нибудь из дознавателей, которые занимались его сетью и деятельностью.

Взгляд Стиллера потускнел:

— Люцифер не в тюрьме.

— Но вы же говорили…

— Я говорил, мы накрыли сеть. Но Люциферу смогли предъявить только тяжкие телесные. Он отсидел меньше года. И я повторяю: кончайте копаться во всем этом. Держитесь подальше от Люцифера и от моих коллег. Потому что ни один не станет говорить о нем. Ни один.

Стиллер отвернулся и направился к дороге.

Мы провожали его взглядом, пока он не свернул в сторону кафе.

И словно растворился в пустоте.