Кафе «Олд ривер» располагалось на окраине Хайтс, хьюстонского района, где Сара Телль работала няней. Я никогда раньше там не бывал, не в пример шерифу Эстебану Стиллеру. Он и предложил встретиться именно там.

Эйвор описывала Эстебана как классного парня. Уже через пять минут я был готов с ней согласиться. А о Люси даже и говорить нечего. Она прямо загорелась.

— Я, понятно, навел о вас справки, — сказал Стиллер, когда нам принесли кофе. — Недолго вы сумели выдержать в полицейских.

— Верно, — сказал я. — Это было не мое.

— По словам вашего начальства, которое по-прежнему на службе, у вас был огромный потенциал.

Опустив глаза, я помешал ложечкой кофе. Я не заслуживал похвал за работу в хьюстонской полиции.

Эстебан Стиллер откинулся на спинку стула.

— А вы? — обратился он к Люси. — Вы тоже в глубине души полицейский?

Она тряхнула головой, так что локоны заплясали на плечах.

— Нет, я просто юрист.

Просто юрист. Будто мой полицейский аттестат имел большое значение.

— Понимаю, — сказал Стиллер с той неподражаемой интонацией, с какой произносят эти слова только американцы.

I see.

Да неужели?

— И теперь вы здесь, чтобы побольше узнать о жизни и приключениях Сары Телль.

Поворот в разговоре произошел без предупреждения и принес облегчение. Ни у кого из нас не было времени болтать о пустяках.

— Именно так, — сказал я. — Нам интересно все, что вы можете сообщить.

— Но вы, наверно, ознакомились с документацией?

— В основном, — сказала Люси.

— Тогда мне не очень понятно, чем я могу помочь.

Он покосился на часы, отхлебнул пива, которое заказал к кофе. Немыслимая комбинация в моем мире. — Например, нам хотелось бы знать, были ли другие подозреваемые в хьюстонском и галвестонском убийствах, — сказал я.

— А вот мне хотелось бы знать, почему вы летите аж в Хьюстон, чтобы копаться в старом дерьме.

Он со стуком отставил пивной стакан, взгляд был уже не столь дружелюбен.

— Я полагал, что уже объяснил, — заметил я.

— Вы сказали, что брат Сары пришел к вам в контору и попросил помощи, — сказал Стиллер. — Через полгода после ее смерти. А еще вы сказали, что начали раскапывать это дело и что Бобби неожиданно был убит.

Верно, я так и сказал. Подумал, что нам не пойдет на пользу, если я сообщу, что приходил ко мне вовсе не Бобби. Точно так же, как рассказ, что и меня самого подозревают в убийстве, отнюдь не укрепит доверия. — Уже выяснили, кто стоит за этим убийством? — как по заказу спросил Стиллер.

— Пока нет, — ответил я. — Но они работают.

Я достал железнодорожный билет, полученный от фальшивого Бобби и вместе с показаниями Дженни Вудс свидетельствовавший о том, что на галвестонское убийство у Сары Телль было алиби. Протянул его Стиллеру.

— Вот, — сказал я. — Узнаёте?

Он взял билет.

— Разумеется. С ним приходила подружка Сары. Эта… как ее…

— Дженни, — сказал я. — Вудс. Она тоже мертва.

Стиллер медленно положил билет на стол.

— Как она умерла?

— Как Бобби. Обоих сбил автомобиль, с промежутком менее часа.

Я постарался рассказать обо всем как можно короче, опять же не упоминая о мнимом собственном участии. Мне вдруг показалось странным, что и Бобби, и Дженни двигались по городу в такую поздноту. Куда они направлялись?

— Вот хреновина, — сказал Стиллер.

Хотелось бы мне услышать такую реакцию от Дидрика.

Я забрал билет и спрятал во внутренний карман пиджака.

— Интересно, у кого есть причина заставить этих двоих замолчать спустя столько времени, — сказал Стиллер.

— Разве это не очевидно? — бросила Люси с такой резкостью, какую мне редко доводилось слышать в ее голосе. — Только у одного человека есть причины желать им смерти: у настоящего убийцы.

И это произнесла Люси, которая, как мне казалось, в глубине души была совершенно уверена, что преступления совершила именно Сара.

Стиллер молчал, глядя в большое окно, возле которого мы сидели. Долго следил взглядом за проезжавшими мимо автомобилями.

— Давайте прогуляемся, — сказал он и встал.

Мы оставили на столе чашки и пиво. Помнится, так и не оплатив заказ.

— Вы думаете, мы работали спустя рукава, — сказал Стиллер, когда мы вышли на небольшую дорожку.

Просторные виллы южного штата, украшенные флагами, располагались на газонах, от которых веяло вечным летом и редкими осадками. В таком же районе жил мой отец.

— Думаете, мы игнорировали альтернативных подозреваемых и оставили без внимания некоторые зацепки. Вы ошибаетесь. Мы буквально каждый камень перевернули. Вызывали на допрос бывшего парня Дженни, потому что он в пьяном виде неоднократно скандалил с таксистами. Несколько хьюстонских таксомоторных компаний запретили ему проезд в такси. Кстати, они и сообщили нам, что он может быть замешан в убийстве. Однако, в отличие от Сары, у него было алиби буквально на каждую минуту того вечера. Он был причастен к другой потасовке и фактически всю ночь просидел в участке. Весьма неприятно, конечно, но тот, кто засадил его под арест, не заполнил соответствующие документы, и напрасно.

Стиллер пожал плечами, будто считал, что невелика важность, если кто-то всю ночь сидел под замком, а в полицейских сводках об этом вообще не упомянули. — А другие? — спросил я.

— Какие другие?

Тут я невольно призадумался. Сарин папаша, по всей видимости, в Техасе не появлялся. Но ее эксбойфренд, Эд, сюда приезжал. А кроме того, был некто по имени Люцифер.

Я назвал Стиллеру того и другого.

Он мгновенно остановился.

— Про Эда можете забыть, — сказал он. — На момент обоих убийств его в Штатах не было. А вот Люцифер. Откуда вам известно это имя?

— Не знал, что это имя, — сказал я.

Я снова разозлился. Они и вправду не читали Сарин дневник.

— Отвечайте, — резко бросил Стиллер.

— О человеке по прозванию Люцифер я узнал из дневника Сары. Из того самого дневника, которым Дженни пыталась заинтересовать вас и ваших коллег.

Стиллер утер потный лоб. Слишком жаркий вечер для прогулок.

— Если Люцифер тот, о ком я думаю, к убийствам он отношения не имеет, — сказал он и пошел дальше.

— А кто он? Или она? — спросил я.

— Это выходит за рамки расследования убийств, в которых замешана Сара, поймите.

Мы кивнули. Понимаем.

— Люцифер заправлял одной из крупнейших сетей наркотрафика, раскрытых нами здесь, в Техасе. Сам я не имел отношения к расследованию, но многие из моих коллег в нем участвовали. Долгие годы наркомафиози орудовали на свободе, но в конце концов нам удалось их накрыть. За одну ночь было арестовано более пятидесяти человек по всему Техасу. Вдобавок более ста нелегальных мигрантов были взяты под стражу и депортированы из страны. Превосходная чистка, можно сказать.

Он явно гордился своими коллегами. Я попытался представить себе что-то подобное в шведском контексте. Безуспешно. Никто не рискнет похвастаться, что за одну ночь депортировал сотню людей, не имеющих документов.

Но при всем хвастовстве он не желал признать связь между Сарой и крупным заправилой мафии. — Сара занималась наркотиками? — спросил я.

— Сара всем занималась, — сказал Стиллер. — Наркотиками, проституцией и убийствами. К такому выводу мы пришли, собрав сведения о ее деятельности в Галвестоне. Полагать, что кто-то преследовал ее на двух континентах и совершил от ее имени ни много ни мало пять убийств, просто невообразимая глупость. Люцифера вы можете оставить в покое. Она его не знала. В дневнике речь наверняка о ком-то другом.

Здесь наши мнения расходились, но я промолчал. Много дней я пытался понять, кем может быть враг Сары, подставивший ее под пять убийств. И сейчас в мозгу впервые забрезжил ответ на этот вопрос.

Я заставил себя идти дальше, хотя предпочел бы остановиться и перевести дух.

Наркота, проституция и убийства.

А потом мать-одиночка в очках и жакете.

Я пробовал выстроить на этом контрасте аргумент в пользу Сары. Но Стиллер и слушать не стал.

— Мы говорим о безалаберной девчонке, которая еще подростком одной ногой, а то и обеими стояла по ту сторону закона, — сказал он, — и которую продавал собственный папаша. Нельзя просто взять последние годы ее жизни и объявить: «Смотрите, какая образцовая гражданка». Это несерьезно. Совершая первое убийство в Галвестоне, Сара уже была по уши в дерьме.

— Но как она могла находиться в Галвестоне, если ее подружка Дженни может подтвердить, что именно тогда она была в Сан-Антонио?

— Могла, — тихо сказала Люси.

— Что?

— Ты сказал, она может засвидетельствовать алиби Сары. А я поправила: могла.

— Спасибо за поправку, — сказал я. — Не сходится, Стиллер. Сара невиновна в убийствах. И в галвестонском, и в хьюстонском. А тем более в тех трех, какие взяла на себя в Швеции.

Стиллер опять остановился.

— Пожалуй, я кое-что вам расскажу. Об этом известно очень и очень немногим, однако же я считаю, вы должны знать, чтобы не гоняться за призраками до конца своих дней. Я могу надеяться, что вы сохраните все в секрете?

Мы стояли в тени огромного пробкового дуба. Люси незаметно приподняла волосы, от которых спине было жарко. На ткани блузки виднелись пятнышки пота.

— Можете на нас положиться, — заверил я совершенно искренне. — Мы не из болтливых.

Стиллер как будто бы долго взвешивал за и против и наконец сказал:

— Ладно. Возможно, позднее я пожалею, но сейчас считаю, вы должны знать, почему я так уверен, что Сара действительно совершила убийство здесь, в Хьюстоне.

Мы ждали. Где-то в саду залаяла собака, мимо проехал мужчина на здоровенном джипе. Здесь могло бы пройти мое детство. И черт его знает, кем бы я тогда стал.

— Был свидетель, — тихо сказал Стиллер.

— Свидетель? — повторил я.

Он кивнул.

— Свидетель чего?

Сердце стучало вдвое быстрее обычного, пока я ждал ответа.

— Убийства таксиста.