В этом почти немом фильме бледная женщина с рыжими волосами и в красном плаще несет корзину цветов через лес, состоящий из высоких тонких деревьев. Дойдя до поляны с тремя простыми крестами, воткнутыми в землю, женщина останавливается. В более приятный солнечный день свет мог бы и упасть на это маленькое кладбище, но сегодня небо скрыто черными грозовыми тучами.

Облака разрываются. Женщина натягивает капюшон и спешит обратно тем же путем, которым пришла. Она подходит к маленькому деревянному домику, стоящему возле леса – на окраине небольшой деревеньки. Дороги грязные и пустые, все двери закрыты от бури.

В доме женщины только одна комната с утоптанным земляным полом, кроватью, камином и небольшой кухней. Она сидит в кресле возле камина со стопкой бумаг на коленях и рисует углем. Мир снаружи темнеет, но она не отрывается от своего занятия, вновь и вновь воссоздавая лица троих людей: лысый мужчина с черной бородой и двое темноволосых детей. Каждый следующий набросок получается лучше предыдущего – словно женщина наводит фокус своего мысленного взора, вспоминая морщинки, веселые искорки в глазах, печальную улыбку. Все это время она сидит неподвижно. Время от времени она закрывает глаза, но не поднимает их и не меняет сосредоточенного выражения лица.

Она рисует, пока у нее не заканчивается бумага, потом переворачивает листы и рисует на оборотах. Когда подходит к концу и эта вторая серия рисунков, она встает и потягивается, затем кладет пачку листов на кровать и достает из-под платья матерчатый кошелек. Она начинает считать его содержимое, как вдруг за дверью раздается царапанье, и деньги выскальзывают из ее пальцев.

Женщина судорожно охает, кошелек с глухим звоном падает на пол. Царапанье прекращается. Женщина смотрит на кошелек, словно раздумывая, не вернуться ли к подсчету денег, но царапанье возобновляется и в этот раз звучит громче барабанного стука дождя. Женщина переступает через кошелек и открывает входную дверь. Пространство за порогом вплоть до близлежащей деревенской дороги кажется пустым, но из-за дождя трудно что-либо разглядеть.

Женщина отступает обратно в дом, но что-то возле линии деревьев привлекает ее взгляд: пара оранжевых глаз, пылающих в дождливом ненастье.

Но вместо того чтобы испугаться или отпрянуть, женщина только склоняет голову и хмурит брови. Она, скорее, заинтригована, чем напугана.

Женщина хватает плащ и выходит на улицу. Подняв капюшон и опустив голову, она бредет по грязи в лес. Оказавшись под сенью деревьев, она откидывает капюшон и оглядывается. Оранжевые глаза появляются снова, прямо перед ее лицом. Она стоит неподвижно, пока фигура, закутанная в длинный желтый плащ, поднимается с корточек во весь рост и оказывается выше ее минимум на полметра. Женщина разводит руками, ясно показывая, что не будет сопротивляться. Мягко, почти любовно существо обхватывает ее своими длинными конечностями, отталкивается от земли и взмывает в воздух – сквозь деревья и бурю.

Дождь хлещет в лицо женщины. Вспыхивает молния, на мгновение озарив небо, и сразу после этого оно меняет цвет – с пурпурно-черного на болотно-зеленое. Лес исчезает. Вместо него появляется огромное скопление ужасных и чудовищных черных башен и зданий, похожих на храмы и мавзолеи.

После этого фильм начинает дергаться. Повествование сминается в череде коротких монтажных склеек и ощущений: кружка с чем-то густым и жгучим; невероятная сонливость на фоне звука, похожего на царапанье сухих веток по бетонному полу; резкая невыносимая боль и сдавленность в лодыжках и запястьях; темнота, темнота, темнота.

Затем другая разновидность боли – ее она испытала на собственном опыте. Она открывает глаза от звука разделываемого мяса, от мучительной боли в руках, ногах, лице, груди, но вокруг – непроницаемая тьма. Она чувствует, как что-то покидает ее тело и взамен ему вливается нечто иное – густое и вязкое. Ее тело сотрясается и тянется. Она желает смерти, чего угодно, лишь бы остановить эту боль – и тогда по всему ее телу распространяется невыносимый зуд. Плоть рвется, изнутри кожи вылезают пучки шерсти. Весь мир окрашивается в оранжевый цвет.

Она отлипает от кресла, к которому была привязана, и падает на пол, дрожа всем телом. В комнату входит шеренга монстров с волчьими мордами, в разноцветных одеяниях. Один из них – серый волк в синем – опускается на колени и протягивает ей красный плащ. Она натягивает его на себя дрожащими руками. Нет, не руками – когтями. Теперь у нее есть когти. Она встает, и волк в синем обнажает клыки в звериной ухмылке.

Далее идет череда лет, слившаяся в одно оранжевое пятно, в течение которых волчица потеряла свою сущность. Ею движет лишь несколько стимулов: питаться болью; захватывать рабочих, служить Городу. Приходят и уходят разные лица, похожие друг на друга неизменной печалью, депрессией, горем, душевным расстройством или страхом. И каждое из этих лиц – урожай, который необходимо собрать. С некоторых людей она лишь снимает пробу (тяжелое расставание тут, смерть домашнего питомца там), но других выращивает, как садовые цветы: подавленных глубокой депрессией, убитых горем, безумных или неизлечимо больных. Одних она годами подкармливает, других обрекает на тяжкий труд и мрачные сны в Городе. Немногие избранные – самые сильные, самые утонченные страдальцы – удостаиваются вознесения и сами становятся волками.

Для волчицы все их лица безымянны, все легко забываются – пока она не встречает Тёрнеров. И начинается это с Деборы – женщины, балансирующей на краю безумия. Волчица похищает ее, но передумывает, когда видит сына этой женщины, маленького Гарри. Мальчик с темными волосами, стоящий посреди ночи в спальне своей матери, боится остаться один. В лице мальчика она замечает нечто знакомое – что-то такое, что давно похоронено в глубине ее волчьей души. По неясным для самой волчицы причинам она отпускает Дебору домой и на долгие годы оставляет их в покое.

Волчица возвращается к Гарри, когда тот становится взрослым, с намерением подкормить и его самого, и его жену Маргарет, а также двух их дочерей – Юнис и Сидни. В течение нескольких лет она балансирует на грани их восприятия, позволяя уловить некие проблески и намеки на ее присутствие, усиливая их боль и страх, когда Гарри заболевает и умирает. Она наслаждается плодами своих трудов, наблюдая за тем, как рушится семья, но работа ее вновь срывается в тот момент, когда она встречает другого маленького мальчика: шестилетнего Ноя Тёрнера, похожего как две капли воды на своего покойного отца. Он стоит за стеклом окна своей спальни и смотрит на нее без малейшего страха и с неподдельным восхищением. И даже более того – он способен видеть ее, хочет она того или нет.

Сколько времени миновало с тех пор, как кто-то смотрел на нее без ужаса и отвращения? Десятилетия? Века? Его любопытство и дружелюбие открывают что-то в ее сердце. Она возвращается к нему снова и снова. Она проводит вечера в атриуме напротив спальни мальчика, копируя картинки из его книг с помощью мела на бетоне. Когда она кладет свою лапу на его руку и они вместе создают свой первый рисунок, она на мгновение теряет себя во вспышке яркого белого света и в ощущении безупречно спокойного потока.

Но лишь только этот момент заканчивается – как ей кажется, слишком рано, – она видит, что они нарисовали вместе: карикатурное подобие Города. И что гораздо важнее – она видит рисунок, бетонный пол и Ноя в полном цвете. Оранжевая дымка исчезла.

И причиной этому стал мальчик. Каким-то образом его присутствие возвращает ей цвета и намекает на другие, более важные вещи, которые с некоторых пор были недоступны ее разуму. Она начинает утверждаться в его жизни, крадет его старшую сестру и уносит ее в Город. Она использует замешательство мальчика для того, чтобы выманить у него приглашение в его комнату. Она спит в его постели, смотрит, как он растет, учит его летать. В свободное время она строит свой маленький домик в черном лесу рядом с Городом, стараясь сделать его похожим на ее последнее человеческое жилище, и в нем она рисует первые грубые картины, пытаясь удержать вновь обретенное цветное зрение.

Она убеждает себя, что Ной – это не более чем ее инструмент или домашнее животное. Но когда она видит, как он дарит Донне Харт «эбеновую нежность» и получает свой первый в жизни поцелуй, ее захлестывает горячая ревность. Возможно, в этот момент она понимает, что цвета, которые он принес в ее мир, являются побочным эффектом чего-то более глубокого, что тихо накапливалось в ней на протяжении многих лет.

Ее переполняет гнев, когда она спасает Ноя от Серого Зверя, и переходит на новый уровень ясности и цвета, когда заново открывает свою человеческую форму, возвращает себе человеческий голос и в первый раз занимается с Ноем любовью. Любовь вырвала ее из темного небытия и наконец подарила ей имя: Лианан.

В течение нескольких лет Лианан рисует и занимается любовью с Ноем. Она скрывает его от Города, хранит свои краски, свой человеческий облик, свое счастье. Но, конечно, такое состояние блаженства не может длиться вечно. Она слишком многое скрывает от своего молодого любовника, игнорирует его многочисленные вопросы. Он становится подозрительным, недоверчивым и в конце концов находит Город самостоятельно. После того как Город увидел его, он начинает требовать его жизнь – так же как требует жизни всех своих посетителей.

Лианан старается защитить Ноя – даже после того, как он ее бросает. Она похищает бесчисленное множество других вместо него в надежде умиротворить своего хозяина – даже когда цвета покидают ее мир и мысли путаются. Она забывает, как обращаться с кистью или натягивать холст. Забывает, как надеть человеческое лицо или улыбку. Город остается непреклонным, и ей все труднее не подчиняться его приказам. В своей последней отчаянной попытке спасти Ноя или позвать его на помощь, она похищает Юнис и Маргарет Тёрнер за одну ночь. Она надеется, что Ной найдет дорогу сюда и спасет всех или что Город насытится хотя бы на некоторое время, заполучив сразу двух новых рабынь.

После похищения она сидит на полу в своем доме, положив голову на лапы, и пытается удержать в памяти образ его лица или буквы его имени. Но все это ускользает. И ускользает она сама.

Но он находит способ вернуться к ней, использует точные правильные слова, чтобы открыть двери между двумя мирами. И когда он приходит, когда его рука опускается на ее плечо, она больше не может хранить секреты. Она хватает его за руку и наконец показывает ему все.