22
Ашер

Изменения были ощутимы. От Милы исходила энергия. Теперь Ашеру стало ясно, что привлекло внимание Тариэля тогда, в парке. Когда он совершенно случайно оказался рядом и заметил это…

Ашер прищурился, не выпуская Милу, но и не пытаясь заставить ее это прекратить. Возможно, она даже не осознает, что делает. Тем важнее было выяснить, что именно происходит в ней и с ней и какого рода магией она владеет.

Он осторожно выпустил вперед свою собственную энергию, словно вытягивая щупальце, и коснулся Милы. Дотронувшись до нее, он оказался совершенно не готов к окатившей его боли. Это было даже больше чем боль. Словно он оказался в глубокой яме – среди холода, тьмы и одиночества.

Это ощущение походило на облако – такое плотное, что из него было не выбраться. Ашер тут же отозвал свою энергию, но на мгновение застыл, словно парализованный. Этого мгновения хватило Миле, чтобы высвободиться из его хватки и устремиться к двери. Она дергала ручку двери изо всех сил, но та не открывалась.

То, что ей уже удалось, было потрясающе. Но второй раз ей это не провернуть – теперь, когда Ашер понимал, чего опасаться, от чего защищаться.

– Дверь не откроется. Успокойся, давай поговорим.

Неожиданно Мила бросилась на дверь, сползла по ней и свернулась клубком, подтянув ноги к груди. Она крепко обхватила их руками и уткнулась в них головой. Затем раздался отчетливый всхлип, и это тронуло Ашера сильнее, чем он готов был себе признаться.

Зачем он все это устроил? Зачем он принес ее сюда? Ответ на последний вопрос Мила хотела получить так же сильно, как он, но Ашер до сих пор уклонялся от разговора на эту тему, потому что сам не знал, что сказать. Возможно, он не хотел, чтобы ее нашел Тариэль. Он понимал, что тогда произойдет. Но правильно ли он поступил? Ашер уже давно не пытается разобраться, что правильно, а что нет. Что-то может казаться правильным – но только до тех пор, пока не узнаешь, кому причинил вред, кому нанес ущерб. Становится ли из-за этого правильное неправильным? Так или иначе, он свершит свою месть. Неважно, какие еще решения ему придется принимать.

Немного помедлив, Ашер подошел к Миле и встал рядом с ней, пытаясь придумать, что делать дальше. В конце концов, он сделал то, что показалось ему наиболее разумным. Она сидела на холодном каменном полу, так что он наклонился к ней и осторожно просунул одну руку под ее ноги, а другой подхватил ее за спину. Плавным движением он поднял Милу, прижал к себе и, не мешая ей плакать, отнес на кровать. Сначала ей нужно успокоиться.

Мим и Пан тем временем проснулись и внимательно наблюдали за ним. С удивлением он заметил, что оба внезапно приподняли губы, показав свои мелкие зубы. Они не рычали, но выглядели угрожающе. Это странно – ведь до этого они спали с Милой в одной кровати и прижимались к ней.

Он осторожно подошел ближе и немного отодвинул их в сторону, чтобы можно было опустить Милу на кровать. Это оказалось непросто, потому что она прижалась к нему и крепко вцепилась в его рубашку. От нее пахло весенним садом, и было неожиданно приятно держать на руках ее хрупкое тело. Она все еще плакала, уже тише, но все так же безутешно. Так что он решил посидеть рядом с ней.

Он устроил ее так, чтобы она отчасти лежала у него на коленях, а ее ноги – на кровати. Мим и Пан подобрались поближе, и Ашер насторожился. Теперь они урчали, но…

Удивленно вскинув взгляд, он увидел, как Мим забирается Миле на колени и пытается обнюхать ее лицо. Как Пан отпихивает его руку, чтобы прижаться к ее спине. Дело было не в Миле, а в нем. Они рычали на него.

Это действительно необычно. Пан даже начал что-то нечетко мямлить – как обычно, слов не разобрать, но по интонации было понятно, что он злится на Ашера.

– Да, да, понял я! Это я виноват в том, что она плачет. Успокойтесь уже, – тихо проворчал он и поморщился, когда Пан показал ему свой длинный язык.

Несколько минут Ашер сидел неподвижно – просто чтобы быть рядом с Милой. Он держал ее, пока слезы не отступили, пока Мим и Пан не перестали злиться на него. Сидя на кровати, он смотрел на камин, наблюдая, как искры разлетаются в стороны. Его мысли блуждали где-то далеко.

Мила была ошибкой в системе, в которой они жили, а он знал, какова участь ошибок. Их устраняют. Так было всегда. К счастью, до настоящего времени необходимость в этом возникала не так уж часто. Ашер склонялся к мысли, что должны быть другие методы, просто никто не пытался искать альтернативные пути или идти по ним. Они были скованы старым образом мыслей. Слишком долго они верили в то, что свет – это что-то хорошее, что он не может породить зло. Но зло проникало отовсюду. Равновесие добра и зла – внутри каждого из них. У злобы множество лиц, во тьме и на свету.

Мила была не просто каким-то обычным нарушением равновесия. Если все, что она рассказала, правда и Ашеру удалось правильно сложить детали мозаики воедино, она – нечто чертовски большее. Она могла видеть, кто из людей скоро умрет. Она видела Смерть. Она могла видеть души и эфир, пронизывавший этот мир. Ашер едва заметно покачал головой. Ее силы росли, находя все более явное выражение. Он был уверен, что они еще дремали, когда она встречалась с другими обитателями Вечности – с Тариэлем, Михаэлем, Иезекиилем и с ним самим. Снова и снова… Зачем только они ее обнаружили… Возможно, сам город внес в это свой вклад. Мила сказала, что она выросла в Праге. Так или иначе, теперь уже было слишком поздно, и ответы на все эти «зачем» и «почему» уже ничего не меняли. Ее нашли, и с этого момента ее будут искать.

Когда Мила узнает, для чего… Нет, эту информацию Ашер должен оставить при себе. По крайней мере пока.

Как много знает Тариэль? Вероятно, достаточно. Даже если это не так, он будет тупо следовать приказу, не подвергая его сомнению. Он был патриотом, истинным представителем Светлой стороны. Идеалистом и мечтателем.

Он был глупцом!

Он не мог понять, что свет всегда отбрасывает тень. Что быть Светлым не значит быть всегда правым или более значимым. Тонкое понимание и искренние признания никогда не были его сильной стороной. Любовь тоже. Иначе бы Лия…

Проглотив комок в горле, Ашер неосторожно совершил слишком резкое движение, потревожив Милу. Посмотрел на нее и расслабил пальцы, чтобы у нее не возникало ощущения, будто он ее удерживает. Ее пальцы коснулись расстегнутого рукава его рубашки – и он охотнее всего отдернул бы руку.

– Пожалуйста, – хрипло произнесла она.

Он понимал, о чем она снова просит, и также понимал, что это совершенное безумие. Полная бессмыслица. Он не хотел оставлять Милу здесь, в одиночестве, и не хотел брать ее с собой. Риск был слишком велик.

Но что, если он использует эту ситуацию, чтобы кое-что проверить? Кое-что испытать?

– Почему это так важно для тебя? Что ты хочешь забрать?

– Это фотография. Она… на ней я в детстве, в Праге. Это единственный снимок. Единственный, который подтверждает, что я знаю этот город, а он – меня. Мама забрала меня отсюда и хотела, чтобы я никогда не возвращалась. Это доказательство воспоминаний, которых больше нет со мной. – Мила прерывисто дышала. – Моя мама была Серой.

Была. Ее больше нет в живых. Ашер, сам того не заметив, стиснул зубы, провел рукой по спине Милы и ответил:

– Мы отправимся туда вместе.

В следующее мгновение Мила нерешительно отцепилась от него и соскользнула на кровать с его коленей. Она пристально смотрела на него.

– Я так понимаю, ты не разрешишь мне уйти одной?

– Точно подмечено.

– Я твоя пленница? – спросила она так прямо, что Ашеру стало неуютно.

Если бы он хотел защитить ее таким образом, просто потому, что она ни в чем не виновата, то просто запер бы ее. Конечно, он был не настолько глуп, чтобы ей об этом сказать.

– Нет, ты моя гостья. Но гостья, которая нуждается в защите. Поэтому ты должна довериться мне, если речь идет о твоей безопасности.

Ашер встал с кровати, потому что он не мог больше выносить близость Милы. Он одернул рубашку и поправил брюки, вернув костюму прежний аккуратный вид, взял свой пиджак и надел его элегантным, размашистым движением.

– Ну хорошо. Тогда мы пойдем вместе. Я просто хочу забрать свои вещи, и ничего больше. Я хочу найти ответы и чтобы меня в конце концов оставили в покое.

Мила обулась.

– Тогда запасись терпением. Идем.

Ашер протянул ей руку, и Мила, чуть помедлив, приняла ее. Он отвел ее в дальний конец комнаты. Там, за камином, была еще одна дверь – едва заметная, скрытая в тени. Она распахнулась, и за ней открылась бесконечная тьма. Внезапно раздалось урчание, и Ашер понял, что Мим и Пан спрыгнули с кровати и идут следом за ними.

– Вы оба меня с ума сведете.

Они урчали, бормотали какой-то забавный вздор – Ашер понимал, что они хотят пойти с ним. Они не хотели отпускать Милу.

– Ну хорошо. – Взяв Милу за запястье, Ашер закатал рукав ее кофты до самого локтя. – Пожалуйста, не пугайся.

Его пальцы коснулись ее кожи и застыли. От них двинулись темные линии, обвивая ее предплечье. Темная цепь обвивала руку Милы, прилегая плотно, словно вторая кожа, и на той, посередине, частица за частицей возникал черный камень. Чем четче становились его очертания, тем сильнее блекли Мим и Пан. Их засасывало в этот камень, и теперь они будут спать в нем, пока их не разбудят.

Закончив, Ашер шумно выдохнул, помолчал секунду и еще раз осмотрел камень.

– Готово.

Мила потрясенно смотрела на эту странную вещицу – украшение, которое на самом деле таковым не являлось.

– Как ты это сделал? И что именно ты сделал? Куда делись Мим и Пан?

– Они хотели отправиться с нами и никак не хотели успокаиваться. Но в их обычном состоянии взять их с собой не получилось бы. – Ашер провел пальцами по матовой поверхности камня. – Они внутри него. Представь, что это корзина, в которой мы их несем. С ними все в порядке.

Мила продолжала потрясенно смотреть на камень, пока Ашер снова не взял ее за руку, – тогда она подняла взгляд на него.

– Что бы ни случилось, не выпускай мою руку.

Она кивнула, будто желая убедиться, что он крепко ее держит, и ухватилась за его ладонь второй рукой.

– Что это за дверь?

– Вопрос в другом: что за ней? – Ашер весело ухмыльнулся Миле. – Дверь – это только крышка кастрюли. А за ней таится портал, доступ к которому есть только у меня. И поскольку ты сейчас задашь следующий вопрос, я отвечу сразу: порталы – это направленные и зафиксированные энергетические поля. Можешь считать, что это транспортное средство, которое без особых усилий может перевозить тебя с места на место. Хотя не стоит легкомысленно относиться к его использованию. Существует бесконечное множество путей и ответвлений, так что важно не забывать, куда ты направляешься.

– Поняла, – тихо ответила Мила. – Поэтому мне нужно держаться покрепче.

– Поэтому и потому, что иначе ты лишишься жизни, – рассудительно добавил Ашер. – Ты человек. Энергия портала сожрет тебя, как хищный зверь. Так что напоминаю еще раз, милая: не выпускай мою руку.

Он пытался отвлечь Милу, чтобы она оставила свои страхи, но она лишь бросила на него короткий мрачный взгляд.

– Пойдем уже.

Для надежности он еще крепче сжал ее руку, обвязав ее невидимым узлом, прежде чем провести Милу через дверь. Переход через портал был похож на полет, только неконтролируемый – их несло потоком энергии, которую Ашер силой мысли направлял к цели. Это продлилось лишь несколько секунд, а затем их выбросило по другую сторону, и он услышал шумное дыхание Милы. Ашер осмотрелся по сторонам. Портал вывел их в незнакомый ему пражский переулок.

– С тобой все в порядке?

Мила по-прежнему крепко держала его за руку, ее щеки раскраснелись, а глаза буквально сверкали от возбуждения.

– Это было… неописуемо!

– Значит, с тобой все нормально? – Он ненавидел повторять вопросы.

– Сначала было темно, и я подумала, что потерялась, а потом появился этот свет. Тьма была словно вуаль, а под ней струились золотые линии. Они пульсировали, словно сосуды, и я смогла почувствовать, что они… они живые.

Она произносила эти слова с благоговением, и Ашер был потрясен тем, как много деталей его мира ей удалось различить. Но он спрашивал про другое. Он уже хотел с раздражением переспросить снова, но тут она улыбнулась.

– Тебе не придется спрашивать еще раз. Да, я хорошо себя чувствую. Я тебя и в первый раз услышала.

Ашер потер виски и воздержался от комментариев. У них не было времени на перепалки, им нужно было побыстрее добраться к отелю Милы, а затем так же быстро вернуться в его покои. В безопасность.

Они вышли из этого переулка. Уже начало темнеть, приближался вечер, а ему на пятки наступала ночь. Осмотревшись по сторонам, Ашер понял, где они находятся. Старое еврейское кладбище.

– Сюда, – сказал он и потянул Милу за собой.

– Ты же не знаешь, где мы… – Мила, спотыкаясь, поспевала за ним, его пальцы по-прежнему сжимали ее теплую и мягкую ладонь.

– Ты знаешь, где я живу, – догадалась она.

Конечно, он знал. Ашер надеялся, что она не спросит, откуда и зачем: эти вопросы ему уже надоели.

– Я не могу нас переместить, потому что не знаю, как ты перенесешь телепортацию. Еще один портал нам тоже не поможет – нас занесет слишком далеко. Поэтому мы просто полетим. Видишь вон то углубление между домами?

– Тут меньше десяти минут пешком, мы можем просто пробежаться, – возразила Мила, но тут Ашер внезапно остановился, и она врезалась в него.

Он обернулся, обхватил ее, и только ценой огромных усилий он удержался от того, чтобы на нее не накричать.

– Для тебя здесь небезопасно. Пожалуйста, пойми это. Это не просто прогулка. Я не знаю, какими словами мне объяснить тебе серьезность положения, чтобы ты наконец поняла! – внушительно прошипел он.

Они стояли, быстро дыша, лицом к лицу, и, бросив ей этот упрек, он отчетливо заметил, как черты ее лица за считаные секунды изменились. Удивление превратилось в страх, в задумчивость, а затем в гнев.

– Мог бы для начала объяснить, что мне угрожает! Ты говоришь, что защищаешь меня, но от чего?

Она была так упряма. Ашер посмотрел ей в глаза: на ее тонкий нос, на ее плотно сжатые губы, раскрасневшиеся щеки – и снова в глаза. Черты его лица смягчились, и он выпустил ее руку. Он не хотел произносить этого вслух.

– Итак? В чем дело?

– Я не хочу, чтобы ты умерла, – наконец сдавленно произнес он с деланым равнодушием.

Губы Милы округлились, но она не издала ни звука. Он этого и не ждал – просто схватил ее за руку и потащил вперед.

На следующей улице, в промежутке между домами, никого не было видно. Ашер проверил окружающее пространство с помощью магии, но не смог обнаружить ничего необычного. Это ничего не значило. При необходимости Вечные могли демонстрировать чудеса маскировки. Он мог бы использовать больше энергии, чтобы убедиться наверняка, но тогда пришлось бы пожертвовать временем. А этого он не мог себе позволить. Все должно получиться.

Как можно быстрее он развернул свои крылья, приготовился к полету и повернулся к Миле спиной.

– Пожалуйста, держись покрепче.

Она ничего не ответила – только посмотрела на него и обхватила его обеими руками за шею. Ашер тем временем крепко ухватил ее за пояс. Он невольно растопырил пальцы, коснувшись голой кожи под ее кофтой. Сглотнув, он подавил то чувство, которое зарождалось внутри, и сконцентрировался на своей непосредственной задаче.

– Что ты делаешь? – прошептала Мила, видимо, боясь ему помешать.

Тьма побери, если бы она знала, о чем он сейчас думает. О том, что он не хочет ее отпускать, о том, какая мягкая у нее кожа.

– Магический щит, – ответил Ашер резче и жестче, чем рассчитывал.

Ему понадобилось окружить их своей магией и создать вокруг них щит, чтобы ни один смертный не смог их разглядеть. Было еще слишком светло, и они не могли просто так отправиться в полет, рискуя быть замеченными. А это неизбежно произошло бы.

Вдруг Мила вздрогнула. Ашер был уже готов лететь.

– Что случилось?

– Я что-то почувствовала. Словно тончайшая ткань. Будто задела паутину.

Ашер не смог скрыть улыбку. Мила очаровывала его. Ее дар проявлялся невероятно сильно на духовном и эмоциональном уровне.

Она была опасна.

– Пора.