19
Тариэль
Если бы только Вечные, которые их окружали, знали, свидетелями чему эти трое стали только что…
Тариэль, Михаэль и Иезекииль стояли в Центральном зале, куда только что прибыли. Собственно, они просто следовали за Иезекиилем, который метался туда-сюда.
– Зак, ради света, успокойся!
Он заметно побледнел, и Михаэль изо всех сил старался его успокоить. В своей манере, конечно. С тем же успехом можно было бы дать ему оплеуху на виду у всех.
– Успокоиться? Ты в своем уме?
– Замри на месте, идиот, мы только из-за тебя тут и оказались.
– Именно, потому что здесь мы и должны быть. Мы должны доложить Совету.
– Черта с два мы должны!
Пока оба переругивались, горячо обсуждая этот вопрос, Тариэль снова и снова обдумывал произошедшее. Он не мог поверить во все это.
Проходившие мимо Вечные неприкрыто засматривались на них. Тариэль не мог их в этом упрекнуть, потому что в своей пестрой одежде он и его друзья выглядели как взрослые люди, а ругались как малые дети.
Послышался треск громкоговорителя, и Тариэль догадался, что последует дальше. Так что он не удивился.
– Вы нарушаете рекомендации относительно формы одежды. Вы выглядите неуместно. Пожалуйста, заберите свои предупреждения в здании № 5, – гнусаво произнес голос, который, разумеется, не утруждал себя назвать их по имени, хотя всем и так было ясно, о ком речь. Тариэль почувствовал злость. Михаэль тем временем показал громкоговорителю средний палец.
– За этот возмутительный жест вы получаете еще один выговор…
Не дожидаясь, пока Михаэль от возмущения решит разнести на кусочки громкоговоритель и камеры, Тариэль схватил обоих друзей и потащил их к одному из коридоров за Главным залом. Меньше глаз, меньше ушей.
– Хватит, – шикнул на него Тариэль.
– Нам. Нужно. Доложить. Совету, – настойчиво повторил Иезекииль. – Такого с нами никогда раньше не случалось. Так ведь? Я хочу спросить: что это было?
– Сначала мы должны спокойно все обдумать и обговорить, а потом…
– Нет, – перебил Михаэля Тариэль. – Он прав. Я иду в Совет. Встретимся у меня дома.
Тариэль не ожидал, что ему так скоро доведется снова возложить руки на двери зала Совета. Входя, он стряхнул с себя ощущение отвращения и боли. На этот раз в зале был только Артас – к счастью для Тариэля, поскольку сегодня у него совершенно не было настроения терпеть насмешки Ракель. Хватит с него того, что ему сейчас придется все рассказывать.
Бесшумно ступая в кроссовках, которые он терпеть не мог, Тариэль подошел к Артасу. Покончив с этим разговором, он непременно переоденется. Но сейчас у него были другие заботы. Артас не сидел в своем кресле, а стоял на другом конце комнаты, сцепив руки за спиной, и разглядывал полки.
– Тариэль, ты снова решил заглянуть к нам? Так скоро? Я удивлен.
Его четкий голос отразился от стен, и Тариэль с трудом подавил дрожь, когда Артас развернулся и направился к нему.
– Да, к сожалению, обстоятельства этого потребовали.
Артас показал на кресла, и оба уселись. Он не произнес ни слова, тем самым предлагая Тариэлю продолжать. Тариэль не представлял, как сидеть, как держать себя и что говорить. Непривычное состояние. В его голове все еще звучали слова Иезекииля: «Если даже тут что-то есть… не мне тебе объяснять, что может случиться, если кто-то наткнется на аномалии, которые превратились в систему, стали частью универсума и не доставляют никому проблем. Они посыплются, как костяшки домино, и утащат с собой все. А еще может оказаться, что именно ты – тот, кто найдет аномалию, – подтолкнешь этот процесс».
О да, как раз это с ним и случилось.
– Я нашел аномалию.
– Правда?
Лицо Артаса оставалось абсолютно спокойным, и это было настолько неприятно для Тариэля, что ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не отвести взгляд. Потому что он терпеть не мог ошибаться. Артас взмахнул рукой, описав круг в воздухе, и тут же в его пальцах появился стакан с водой. Он отпил из него, а затем поставил на стол.
– Рассказывай дальше.
– Это человеческая девушка, ее зовут Мила, место пребывания… Прага.
– Ты уверен?
От него не ускользнула нерешительность Тариэля.
– Она была в Праге… Сейчас ее местонахождение неизвестно, – добавил Тариэль.
– Ты нарушил прямой приказ и продолжил искать аномалию?
– Нет. Просто неблагоприятное стечение обстоятельств. – И это даже была не совсем ложь.
– Так ты это называешь?
Собравшись с духом, Тариэль принялся рассказывать Артасу о случившемся. От встречи в парке до самых недавних событий.
– Вы вмешались. Судя по всему, аномалия активировалась из-за вашего присутствия, и сейчас это не просто ничтожная ошибка, а целая проблема. Устраните ее.
– Мы не знаем, что случилось и какими силами она обладает. Не знаем, участвует ли в происходящем кто-то или что-то еще. Мы знаем слишком мало.
Тариэль произнес это, подчеркивая каждое слово, – он действительно так считал. Артас медленно и сосредоточенно наклонился вперед. Его голос был холоден как лед.
– Это не имеет значения. Теперь она – активный разрушительный фактор, который необходимо ликвидировать. Нарыв, который мы не можем вылечить. До этого она лишь держала нити в руке, но не приводила их в движение. Теперь она использует свою силу и дергает за нити. Это может нарушить равновесие. У тебя есть задание. – Он снова откинулся назад. – Сообщи, когда его исполнишь.
Было совершенно ясно, чего хочет от него Артас, и Тариэль с радостью уклонился бы от этого задания. Он хотел возразить. Но Тариэль был трусом. Так что он этого не сделал. Возможно, еще и потому, что в глубине души он верил, будто это правильно, будто именно так и нужно поступить. Потому что в таком случае последствия окажутся менее страшными, чем то, что грозило случиться, если он откажется исполнять приказ.
Возвращаясь через портал к себе домой, он отчетливо ощутил, что ему не хочется видеть Михаэля и Иезекииля у себя дома. Тариэль чувствовал себя нехорошо, по правде говоря, просто отвратительно. Хуже всего были гнев и беспомощность, которые все сильнее охватывали его. Он злился на самого себя за то, что не оставил Милу в покое раньше.
– Проклятье, – тихо выругался он, а затем открыл дверь.
– И? – тут же спросил Иезекииль, торопливо подходя ближе. Михаэль сидел на диване, скрестив руки на груди, и пристально рассматривал его. – Совет решает проблему?
– В некотором роде, – ответил Тариэль, и Михаэль прищурился.
– В некотором роде? Да или нет, скажи уже.
Несложно было заметить, как все это тревожит Иезекииля, как сильно он беспокоится. Только в этот момент Тариэль разглядел сахар, муку и тесто. Иезекииль был покрыт ими с ног до головы. Как и вся кухня.
– Он готовит, Ти! Готовит! – ответил Михаэль на его невысказанный вопрос. – Последний раз он пытался что-то испечь после той истории с Ашером. Помнишь?
Вздохнув, Тариэль провел рукой по лицу и снова посмотрел на Иезекииля, который теперь стоял перед ним не то пристыженный, не то обиженный.
– Я люблю готовить выпечку. Она меня успокаивает. Это называется «снимать стресс».
– Это называется преувеличивать. А в твоем случае – легкий привкус безумия.
Иезекииль, не обращая внимания на Михаэля, направился к столешнице. Кухня была в ужасном состоянии.
– Где он все это добыл? У меня же тут ничего не было.
– Специально принес.
Тариэль подошел к Михаэлю.
– Пока я отсутствовал, ты хотя бы попытался его сдержать?
– Не смотри на меня так! Из-за тебя же мы во все это и вляпались! – зашипел на него Михаэль. – Так что же сказал Совет?
– Артас. Там был только Артас и…
Иезекииль повернулся к ним, тоже прислушиваясь. Михаэль выжидательно посмотрел на Тариэля.
– Приказ таков: найти Милу.
– Значит, Совет ничего не будет делать.
– Нет. Этим должен заняться я. Все будет хорошо.
В этот момент Михаэль встал, подошел к Иезекиилю и попытался донести эту мысль до него.
– Ты слышал Тариэля. Все будет хорошо. Возвращайся домой и прихвати с собой вот это все. Успокойся.
Он показал ему на выход. Потому что он знал, насколько чувствителен Иезекииль и как близко к сердцу принимает происходящее с Милой. А еще потому что Михаэль уже давно научился читать между строк. Иезекииль помедлил, но все-таки подчинился.
– Если я вам понадоблюсь, сообщите.
– Обещаем, – ответил Михаэль.
Вскоре только перепачканная мукой и приведенная в полный беспорядок кухня свидетельствовала о том, что недавно здесь побывал Иезекииль.
– Значит, у тебя теперь новое задание.
– Именно.
– Найти Милу.
– Этого хочет Артас. Мила – аномалия, активная аномалия. Ее захватил Ашер. Поэтому мы должны ее отыскать и сообщить об этом Совету.
– И все?
Михаэль недоверчиво посмотрел на Тариэля, и тот совершил нечто, что шло вразрез со всеми его принципами: соврал своему старому другу.
– Да.
Было очевидно, что Михаэль еще не решил, поверить ему или попытаться выведать что-то еще. Но он решил остановиться на этом.
– Хорошо. Что нам теперь делать? Вряд ли мы сможем явиться в покои Ашера и сказать: «Привет». Не говоря уже о том, что мы понятия не имеем, где они находятся. Как ты собираешься это выяснить?
– С помощью заклинания.
– Интересно, почему это не вызывает у меня восторга? Ах да, потому что, когда мы пытаемся создать заклинание, что-то постоянно идет не так.
– Ты же знаешь, как сильно я не выношу сарказм.
– Я понятия не имею, почему мы вообще еще дружим, – шутливо ответил Михаэль, хотя в его голосе прозвучали и серьезные нотки.
Тариэль не стал к этому цепляться: он думал только о Миле, о том, что случилось из-за него, и о своем приказе. О том, что он соврал.
С гнетущим предчувствием он пересек комнату, подошел к длинному высокому шкафу и поднял правую руку. Затем плавным движением опустил ее, прочертив дугу слева направо. Воздух замерцал. Энергия Тариэля стала видимой, и полки раздвинулись в стороны. Между ними появилась дверь, которая распахнулась сама собой.
– Пойдем, нужно торопиться.
Заклинания всегда были Михаэлю не по душе. Использовать собственную магию – это нечто иное, но, в конце концов, она – часть его самого. Чтобы заклинание сработало, нужно вложить в него нечто большее, чем ты сам, и это каждый раз пробуждало скептицизм. Прежде всего потому, что они слишком редко пользовались заклинаниями и слишком часто работали не так, как надо. А еще магия требовала определенной цены. И потому что существовали заклинания, с которыми лучше не связываться.
Помещение оказалось не слишком большим, но при этом хорошо обставленным. Как только Тариэль и Михаэль вошли, вдоль стен загорелись маленькие огоньки. Дверь у них за спиной закрылась. Пыль покрывалом лежала на старинном столе и рядах полок, поднимавшихся до потолка. Воздух казался застоявшимся и пах смесью разных трав, хранившихся здесь. Полки были заставлены баночками и колбами всевозможных размеров, в которых держали вполне обычные или невероятно редкие вещества. Ядовитые, опасные.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Это простое заклятье поиска. Ты его точно знаешь.
– Что-то знаю, – согласился Михаэль.
– Шпионы, – просто сказал Тариэль, и Михаэль кивнул.
Соглядатаи. Разведчики. Называть их можно как угодно.
Затем Тариэль принялся листать пожелтевшие страницы книг, лежавших на столе и на полках, в поисках нужного заклинания. Он использовал его только один раз и, в общем-то, помнил, но хотел перепроверить, чтобы все точно получилось как следует.
«Воспользуйся своей силой», – донеслось со стороны Михаэля, который выглядел более чем раздраженным.
– Так не получится. Я защитил заклинание, чтобы его нельзя было просто призвать.
Михаэль сухо рассмеялся.
– Это полезно, если поддерживаешь в доме порядок.
– Я никогда не пользуюсь этой комнатой, так что перестань действовать мне на нервы!
Тариэль перебирал листки бумаги один за другим, откладывая их в сторону: на некоторых чернила были уже нечитаемы. И все-таки он никогда не признал бы, что Михаэль прав.
Следующий листок был сложен в несколько раз.
– Вот оно.
Михаэль подошел поближе и встал у стола, прямо рядом с другом. Тариэль тем временем перечитал записи на листке.
– Мне нужно еще несколько чистых листков, – сказал он, и Михаэль фыркнул, умолкнув лишь когда Тариэль зло посмотрел на него, и ему пришлось, извиняясь, поднять руки. В этом бумажном хаосе было невозможно хоть что-нибудь найти.
Михаэль осмотрелся по сторонам в поисках подходящего листка и решил выбрать простой вариант. Провел рукой над столом, закрыл глаза, подумал о бумаге, о ее структуре и свойствах. Он соединял частицу за частицей, формируя из них нечто новое, пока перед ним не появилось несколько листов бумаги. Затем он открыл глаза, убрал магическое воздействие и подтолкнул бумагу к Тариэлю.
– Спасибо. Еще нам понадобится нож или игла.
– Вот это подойдет, нет?
Михаэль протянул ему маленький ножик для писем. Немного помедлив, Тариэль взял его, прижал острие к руке и провел по коже, так что выступила капля бессмертной крови. Испачканным в крови пальцем Тариэль написал на каждом из листков имя Милы. Ему пришлось один раз обновить надрез, потому что рана исцелилась слишком быстро.
Когда кровь высохла, Тариэль принялся складывать из листков фигурки птичек. Особенно много внимания он уделил их крыльям. Затем он осторожно поставил бумажных птичек на стол и взял с полки клубок пряжи. Отрезав кусок нити, он положил ее вокруг фигурок и взялся за оба ее конца.
– Чего еще не хватает? – спросил Михаэль, настороженно наблюдавший за этой картиной.
– Связи.
Он натянул нить настолько сильно, насколько это было возможно, не повредив бумажных птиц. Его первозданная сила пробудилась, она струилась из его пальцев и пронизывала нить. По ней все дальше распространялся золотой свет, который переходил и на листки бумаги. Пряжа светилась и сверкала, и, когда свет вышел с другого конца, птички начали дрожать, бумага зашуршала. Энергия текла дальше, нить поднялась в воздух сама по себе и быстрым движением обвилась вокруг запястья Тариэля. Словно змея, кусающая себя за хвост. Текучее золото, будто лава, обжигало его кожу, и ему пришлось стиснуть зубы, потому что это оказалось больнее, чем он ожидал.
Бумажные птицы вытянулись, расправили крылья, осторожно пробуя пошевелить ими. Затем они замахали крыльями, все быстрее и быстрее, пока не поднялись в воздух. Они зависли перед Тариэлем. С каждым ударом крыльев они растворялись, пока не стали совершенно невидимыми – как и золотое свечение нити, которая теперь пропиталась кровью Тариэля. Так глубоко она прожгла его кожу.
– Найдите Милу! Следуйте за ней и ждите меня!
