Глава 39
Закончив видеоразговор с Кимберли Фэллон, Гурни проверил свой мобильный и обнаружил сообщения от Джека Хардвика и Джейн Хэммонд.
Когда он увидел имя Джейн, его пронзило неприятное чувство досады, ведь он сразу догадался о причине ее звонка.
“Дэйв? Мадлен? У вас все в порядке? Мне казалось, что вы приедете к нам на ужин. Перезвоните, хорошо?”
Еще один промах, вследствие их вечернего переполоха. Ему придется извиниться и все объяснить. Он собрался прослушать сообщение от Хардвика, как вдруг прямо над ним, на потолке ванной, раздался странный звук.
Еле заметный скрип.
Гурни посмотрел наверх и увидел, или ему показалось, несколько белых частичек штукатурки, отлетавших от потолочного светильника прямо над ванной. Он внимательно вгляделся в то место, ожидая, что это произойдет еще раз. Спустя несколько мгновений он забрался на край ванны, и, одной рукой опираясь на стену, пытался удержать баланс и разглядеть светильник поближе.
Оттуда он увидел, что потолочный плафон не до конца прикрывает отверстие для проводов, оставляя небольшую, буквально в пару миллиметров щель. Снизу казалось, что это была просто тень.
Первое, что пришло ему в голову, – что там запросто можно спрятать аудио- или видеожучок. Но, с другой стороны, детектор должен был обнаружить любой прибор подобного рода. Ну и, конечно же, он не раз видел неровно установленные плафоны. Он бы и думать об этом не стал, если бы не этот приглушенный скрип и почти невидимая дымка пыли.
Он вернулся в спальный альков и надел ботинки. Пристегнув на лодыжку кобуру, он сунул в нее “беретту”. Прислушавшись к дыханию Мадлен, он обрадовался – она дышала намного спокойнее. Но ее щека все еще подергивалась. Пока он размышлял, что еще может для нее сделать, зазвонил телефон.
Это снова был Хардвик.
Ванная больше не вызывала у него доверия. Он взял ключ от номера, вышел в коридор и запер за собой дверь.
– Какие новости? – полушепотом спросил он.
– Появилась кое-какая информация из Палм-Бич. Ты спрашивал, нет ли оснований думать, что Кристофер Хоран тоже с оптимизмом смотрел в будущее. Так вот, по словам Бобби Беккера, прямо перед тем, как уехать в Адирондак, он внес задаток за новую “ауди”.
– Как же Беккер соотнес это с самоубийством Хорана, совершенном через неделю?
– Дело вообще досталось не Беккеру, так что сведения из вторых рук. Но похоже, что детектива по этому делу почти сразу же отстранили. Поэтому никому в отделении Палм-Бич не пришлось ломать голову над этим противоречием.
– Как объяснили его отстранение?
– Ему сказали, что дело сопряжено с вопросами национальной безопасности. И баста.
– То есть у нас повторяющийся сценарий.
– Оптимистичные парни, которые кончают с собой?
– И приостановленные расследования. Еще какие-нибудь новости от Беккера?
– Кое-что важное. Ты просил узнать, не было ли странных звонков кому-нибудь еще, кроме Пардозы. Так вот, как сообщил Беккер, есть данные о том, что за неделю до поездки на Волчье озеро Хорану звонили с предоплаченного мобильного. А сам он в тот же день связался со службой бронирования гостиницы.
– И откуда нам знать, что между этими двумя звонками есть причинно-следственная связь?
– Дай мне договорить. С этого номера ему звонили дважды. Первый раз – в день, когда он забронировал комнату, а второй – в день, когда он порезал вены. Исходящим пунктом обоих звонков была вышка сотовой связи на Волчьем озере. Зуб даю, что Бальзаку и Пардозе тоже звонили с этого неотслеживаемого номера.
Гурни задумался.
– Я не понимаю, что же это значит. Похоже, что кто-то в гостинице или, по крайней мере, в зоне покрытия сигнала вышки убедил троих жертв записаться на прием к Хэммонду.
– Верно. А потом позвонил снова, прямо перед их смертью.
– Вероятно, именно этот звонок Фентон считает контрольной постгипнотической сессией, “пусковым устройством”, что бы это ни значило.
Держа телефон у уха, Гурни расхаживал по коридору. Весь свет был погашен, и в темноте красный ковер выглядел тусклым, словно засохшая кровь.
– Этот звонок может оказаться очень важной деталью, Джек, но мне нужно время, чтобы это переварить. А пока что давай расскажу, что я узнал от матери Скотта Фэллона.
– Ты что, действительно с ней поговорил?
– Да. Она хоть и с приветом, но, тем не менее, кое-что мне поведала и подтвердила мои догадки. Ее сын был геем, над ним постоянно издевались, и ему было страшно. Но вот что главное. Он особенно боялся одного мальчика. По имени Бальзак.
– Мать честная!
– Так что теперь мы знаем, что по крайней мере двое из наших жертв в одно и то же время были в “Брайтуотере”. Стивен Пардоза и Лео Бальзак.
– Если были двое, я готов поспорить, что были и все четверо. Возможно, именно эту ниточку мы искали. И эта гомофобия везде вылезает.
– Да. История приобретает все более дурной привкус.
– То есть, вероятно, наши покойники имеют прямое отношение к исчезновению Скотта Фэллона.
– Это вполне рабочая гипотеза.
– Давай называть вещи своими именами. Ведь ты согласен, что в данном случае исчезновение значит смерть, хотя тело мальчишки так и не было найдено?
Этот вопрос напомнил Гурни о том, что произошло с Мадлен, и о другом теле, которое тоже никогда не было найдено.
Хардвик откашлялся.
– Ты еще здесь?
– Да, я тут.
– Говоря, что Скотт Фэллон пропал, мы же имеем в виду, что он умер, так?
– Вероятнее всего, да.
– Братишка, ты в порядке? Ты как будто немного не в себе.
Размышляя над тем, стоит ли обсуждать с Джеком произошедшее с Мадлен, Гурни снова услышал звук на чердаке.
Едва слышный скрип.
– Прости, Джек, мне нужно идти. Я перезвоню тебе, как только смогу.
Завершив разговор, он стал искать лестницу, ведущую наверх, или какой-то другой способ попасть на чердак. Проходя по коридору, он миновал восемь дверей, расположенных на приличном расстоянии друг от друга, по четыре с каждой стороны, которые предположительно вели в комнаты для гостей. Из-под последней двери справа виднелась тонкая полоска света и доносилась музыка, что-то барочное.
Учитывая, что больше в гостинице никого не было, Гурни понял, что это, должно быть, комната Норриса Лэндона.
Дойдя, как он думал, до конца, он увидел, что коридор резко уходит направо, в неосвещенный тупик. Этот неуютный, тесный аппендикс заканчивался железной дверью. Такого рода двери обычно ведут в каморки уборщиков.
Удивившись, что дверь не заперта, Гурни открыл ее и увидел узкую лестницу на чердак.
Он почувствовал запах пыли и плесени и еще чего-то гниющего. Обнаружив выключатель, он нажал на него. Под потолком загорелась слабая лампочка в фарфоровом патроне. Поднявшись до конца по лестнице, Гурни увидел еще одну дверь. Она была слегка приоткрыта.
Он довольно громко крикнул:
– Здесь есть кто-нибудь?
Наверняка это было его воображение, но ему показалось, что тишина за дверью усилилась.
Машинально, низким командным голосом полицейского, он снова выкрикнул:
– Есть тут кто? Подайте голос и назовите себя!
Ответа не было.
Гурни толкнул дверь ногой.
Еще сильнее запахло плесенью. Слабая лампочка на лестнице еле освещала чердачное помещение. Он двинулся вдоль стены и наконец нащупал выключатель. Лампочка свисала с потолочной балки под самым коньком крыши этого, как видимо, подсобного помещения. Комната была заставлена угловатыми предметами, накрытыми белыми простынями, – видимо, сюда сваливали ненужную мебель. Под блестящими от влаги стропилами стояло ржавое ведро для сбора воды. Воздух в комнате был сырой и холодный.
Гурни остановился, чтобы определить свое местоположение. Он примерно представлял, каким образом пространство чердака соотносилось с пространством на этаж ниже. Он хорошо ориентировался и был уверен, что вскоре определит, какая часть чердака находится над их ванной комнатой.
Потратив какое-то время на расчет ракурсов и расстояний, он осторожно пробрался к двери в дальнем конце этой огромной кладовой.
Эта дверь, как и предыдущая, была слегка приоткрыта. Вся дверь была в толстом слое пыли, однако ручка была чистой.
– Здесь есть кто-нибудь?
Ответом ему была тишина, от которой по спине у него пробежал холодок. Ощущение это усилилось, когда он толкнул дверь и петли визгливо скрипнули.
Одной рукой держась за косяк двери, другой он попытался нащупать очередной выключатель, но не нашел его. Внезапно он услышал что-то и застыл на месте. Тихий звук. Словно кто-то выдохнул.
Шагнув вперед в темную комнату, он отошел на несколько метров в сторону вдоль стены. Опустившись на одно колено, он вытащил “беретту” из кобуры на голени.
Безуспешно он вглядывался в почти полную темноту, и вдруг ему показалось, что он снова услышал дыхание, уже не так близко, как в первый раз.
Он замер на месте.
Едва заметное движение привлекло его внимание, настолько неуловимое, что он не был уверен в том, что вообще что-то увидел. Затем он почувствовал дуновение воздуха и услышал, как где-то на расстоянии медленно закрылась дверь.
Он бесшумно поднялся на ноги, подняв “беретту” дулом вверх. Напряженно вслушиваясь в тишину, он неуверенно двинулся в направлении двери, которая, видимо, была в другом конце комнаты.
Он сделал шага три-четыре, и тут что-то коснулось его лица. Испугавшись, он отпрыгнул назад, приведя свободную руку в защитную позицию.
Прошло несколько секунд, он пришел в себя, и до него дошло, что, скорее всего, его лица коснулся какой-то выключатель, который он и искал.
Он протянул руку и схватился за болтавшийся шнур.
Легонько дернул за него. Высоко, на деревянном потолке, загорелся бледный свет, привлекший его внимание и на мгновение отсрочивший парализующий эффект того, что ожидало его на темном полу чердака.
