Глава 38
Во время разговоров с Блумбергом и Хардвиком Гурни расхаживал по ванной комнате. Жучков он не опасался – дверь была закрыта, и говорил он вполголоса. Он решил, что и для звонка Кимберли Фэллон самым подходящим местом была ванная.
Но сначала нужно было пойти проведать Мадлен.
В свете прикроватной лампы он увидел, что она спит, но сон ее был тревожным. Глаза и уголки ее губ подергивались во сне. То и дело она тихонько постанывала. Он хотел было разбудить ее, но потом решил, что даже беспокойный сон для нее лучше, чем его полное отсутствие.
Гурни направился обратно в ванную, звонить Кимберли Фэллон.
Он удивился, когда услышал бодрый женский голос.
– Таши делек.
– Меня зовут Дэйв Гурни, и мне нужно поговорить с Кимберли Фэллон.
– Это Кимберли.
– Простите, Кимберли, я не понял, что вы сказали, когда подняли трубку.
– Таши делек. Удачи и счастья. Это тибетское приветствие.
– Ясно. Тогда и я вам желаю того же.
– Спасибо.
В ее интонации проскальзывало что-то странное, какая-то легкая отрешенность, которая у Гурни ассоциировалась с любителями покурить травку.
– Кимберли, я детектив. И я хотел бы поговорить о вашем сыне Скотте.
Она молчала.
– Я звоню, чтобы узнать, что случилось в лагере “Брайтуотер” тем летом, когда исчез Скотт. Я хотел узнать, не поможете ли вы мне, ответив на несколько вопросов.
Она все еще молчала.
– Кимберли?
– Мне нужно вас видеть.
– Простите, что?
– Я не могу говорить про Скотта, если я вас не вижу.
– Вы хотите, чтобы я приехал к вам домой?
– Я просто хочу видеть ваши глаза.
– Мои глаза?
– Ваши глаза – это зеркало вашей души. У вас есть скайп?
Гурни достал из сумки компьютер, убрал с низенького стола в ванной стопку полотенец, поставил туда компьютер, открыл скайп и устроился перед встроенной в экран камерой.
По просьбе Кимберли Фэллон он дал ей свои контакты в скайпе. Она хотела сама связаться с ним. Все подготовив, он стал ждать.
Он решил было, что она уже не позвонит, но тут раздался звонок.
На экране он увидел стройную женщину лет пятидесяти с большими голубыми глазами и рассеянной улыбкой. У нее были темно-коричневые волосы с медно-красными прядями. На ней была блузка в крестьянском стиле и крупные стеклянные бусы, отчего она немного смахивала на хиппи. Позади нее висела огромная картина, занимавшая почти всю стену, – кружащиеся на фоне лазурного неба зеленые листья.
Наклонив голову немного набок, она рассматривала его лицо.
– У вас потрясающие глаза, – сказала она.
Он понятия не имел, что на это ответить, и решил, что лучше промолчать.
– В вашей душе много горечи.
У нее же был немного отрешенный взгляд, как будто она смотрела на мир через линзу какого-то тайного знания, вполне возможно, навеянного психоделическими наркотиками.
– Что вы хотели узнать о Скотте?
Это был очевидный вопрос, и он должен был тщательно подготовиться, но у него не было на это времени.
– Кажется, события того лета привели к запоздалым последствиям. При подозрительных обстоятельствах погибли люди, которые, возможно, были в лагере “Брайтуотер” тринадцать лет назад, вместе со Скоттом. Вероятно, есть связь между событиями прошлого и тем, что происходит сейчас. Я понимаю, что возвращаю вас к тяжелым воспоминаниям. Мне очень жаль.
Она почти никак не отреагировала на его слова, так что он даже засомневался, услышала ли она его.
– Кимберли?
– Не о чем жалеть.
Не обратив внимания на эту странную фразу, он продолжил.
– Мо Блумберг сказал, что после того, как Скотт пропал, вы приезжали искать его в Брайтуотер. Это так?
Она почти незаметно кивнула.
– Это было так глупо с моей стороны.
– Сумели ли вы найти какие-нибудь следы?
– Ну, конечно, нет.
– Почему вы так говорите?
– Я не там искала. Он тогда уже перешел на другую сторону.
– Вы имеете в виду, что пришли к выводу, что ваш сын был мертв?
– Нет. Жизнь никогда не заканчивается. Скотт просто перешел туда, где спокойно и хорошо.
Что-то в ее голосе подтолкнуло его к следующему вопросу.
– Туда, где лучше, чем в “Брайтуотере”?
Она перестала улыбаться.
– “Брайтуотер” был пыткой. Скотт ненавидел это место.
– А зачем вы его туда отправили?
– Это была идея его отца. Спорт, необходимость выживать в жесткой, суровой атмосфере – все это должно было сделать из него настоящего мужчину. Но разве постоянные побои, насмешки и оскорбления могут сделать из тебя мужчину? Я его чуть не убила.
– Отца Скотта?
– Я хотела его убить. Но он ушел. А знаете почему? Потому что я все время ездила искать Скотта в Брайтуотер. И он не мог этого вынести. Знал, что во всем этом виноват он.
– Мальчишки, которые над ним издевались, – он не говорил, боится ли он кого-то?
Она медленно кивнула.
– Тех, со звериными кличками.
– Паук, Лев, Волк и Хорек?
– Точно.
– Он знал их настоящие имена?
Она покачала головой.
– Он не был уверен. Они носили черные капюшоны, закрывающие лица.
– Но у него были какие-то догадки?
– Он только один раз упомянул одно имя, когда звонил мне из лагеря. Неприятное имя. Но я сейчас уже не помню. Я стараюсь держаться как можно дальше от всей этой тьмы. Мой духовный наставник велел мне оставить ее в прошлом и двигаться вперед, к свету.
– Я понимаю, Кимберли. Но пожалуйста, попытайтесь вспомнить. Это может существенно помочь делу.
Она обреченно вздохнула и подняла глаза к свету, исходившему откуда-то сверху. Медные пряди в ее волосах засверкали, словно небольшие огоньки.
– Мне кажется оно начинается на П… или на Б.
Она подняла руки к свету, словно надеясь, что имя снизойдет на ее ладони. В нетерпении Гурни собрался было подсказать ей имена четырех жертв, как вдруг с ненавистью в голосе она резко произнесла:
– Бальзак.
