13. Спи, разгадывая ребус

Лия

ПЕЙЗАЖ ТОТ ЖЕ, НО ЧТО-ТО ИЗМЕНИЛОСЬ. И дело даже не в том, что я больше не в белом платье, а в своей обычной одежде, и волосы стали отчасти зелеными. Изменилось ощущение этого места.

Я хотела… нет, я рассчитывала, что Мурад придет сегодня. Не в комнату, в сон. Его помощь нужна именно сейчас. Вместе мы смогли бы отыскать ключ к этой аварии. Я попросила бы его добежать до дома на холме, который кажется мне смутно знакомым. Узнать дату, время. Или как-то запрыгнуть в кабину к водителю. Вдвоем мы бы точно что-то придумали!

Не знаю, почему его до сих пор нет. После разговора с Мицкевич он вышел смурной, за ужином едва бросил пару слов и ушел к себе. Я специально легла пораньше, чтобы у нас больше времени осталось на сон, но… он не пришел.

Торопливо иду по пляжу к тропинке. Некогда любоваться пейзажем, да и не хочется. Любой, даже самый прекрасный вид со временем приедается. А уж это серое море точно не входит в топ десять мировых красот. На сей раз успеваю подойти на место аварии раньше: нет ни мальчика, ни грузовика. Удивительно, что здесь так тихо. Что за остров такой необитаемый? Машин не видно вообще, домов тоже. Кроме этого, красного. Успею сгонять, нет?

Прибавляю шаг, направляюсь наверх, к холму. По асфальту идти удобнее: ноги не вязнут в песке или грязи. Перехожу на бег, наслаждаясь чувством легкости, которое так давно не испытывала. Во сне травма бедра не напоминает о себе. Маленькая фигура поодаль привлекает внимание. Тот самый мальчик в серой футболке! Точно, это его белобрысая макушка мелькает на фоне травы. Это он спускается к дороге, лениво подбрасывая мяч.

Я ускоряюсь, хочу увидеть табличку с адресом, но залипаю в загустевшем воздухе. Твою ж… снова эта стена. Рвусь изо всех сил, продираюсь, но все, что за границей купола, начинает терять цвета, превращаясь в черно-белую фотографию, а потом и вовсе темнеет, словно сзади кто-то поднес свечу, – и картинка тлеет, осыпается пеплом. За спиной, будто издеваясь, всходит солнце.

– О'кей, – бормочу я. – Хочешь по-плохому – давай по-плохому.

Резко разворачиваюсь назад и, игнорируя мальчишку, который переходит абсолютно пустую дорогу, шагаю в обратную сторону. Если я не выяснила ничего про дом, значит, узнаю про грузовик, даже если мне придется под него лечь.

Сосны, мальчик, полосатый столб… Вон! Грузовик. Синий капот. Тентованный кузов. ЗИЛ? Да нет, вроде ГАЗ. Точно, «Садко», похожий был у дедушкиного друга, дяди Юры. Еще мебель на нем на дачу перевозили. Молодец, Лия, уже что-то… Внимательнее теперь. Главное – номера. Несется еще, трясется на неровном асфальте… «К»… Четыре, один… семь?.. Да, семь… Господи, он вообще когда в последний раз мыл машину?! «А», «У». Запоминай давай, нельзя ошибиться! КАУ. Как «корова» по-английски. Четыре, один, семь… Восемьдесят девять? Или это тройка? Да, точно тройка. Тридцать девятый регион.

Все, поздно. Мяч подскакивает, летит над асфальтом, выбегает мальчишка… Жмурюсь изо всех сил: не хочу потом снова вспоминать этот момент. Смысла, правда, никакого, все равно эта сцена будет еще долго стоять перед глазами. Слышу удар, вжимаю голову в плечи. Скрежещет дверца, выпрыгивает водитель… Стоп! Водитель! Я же могу его разглядеть!..

Открываю глаза и…

Девственно-белый потолок навис над Лией посмертным саваном. Сон казался таким коротким, однако ночь прошла, и комната уже погрузилась в утренний свет. Лия с досадой ударила кулаком подушку. Злилась на себя, что не успела рассмотреть всех деталей. Лишь потом, выдохнув, немного успокоилась. С одной стороны – да, облажалась. С другой – лицо водителя не так помогло бы ей, как номера.

Встала и, покопавшись в сумочке, выудила ненужную рекламку парикмахерской. На обратной стороне нацарапала ручкой: «К417АУ39». И с удовлетворением улыбнулась. Впервые она не просто смотрела сны, мучаясь от бесконечного погружения в аварию. Теперь это был уже не кошмар, а миссия. Лия справилась с заданием и получила тому пусть и крохотное, но осязаемое подтверждение. Листик в ее руках казался соломинкой из мира подсознательного в мир реальный.

Лия схватилась за телефон, но связи почти не было. Ни один сайт не грузился. Тогда она бросилась к Мураду в надежде на его оператора, но сцена в его комнате… Прям хоть фотографируй. Нет, разу меется, планов на Мурада Лия никаких не строила. Наоборот, только-только испытала облегчение, когда он перестал напирать со своим незатейливым флиртом. Но чтобы он вот так, в одну секунду, переключился на Наташу? Или она прибежала к нему искать утешения?.. Но сколько Лия ни пыталась приглядеться, не могла отыскать в Мураде ни намека на жалость к Наташе. Эти двое болтали как добрые друзья или парочка престарелых женатиков. Как? Когда?.. Ведь не могла же Лия проспать неделю?..

Впрочем, затевать разбирательства было ниже ее достоинства. И Лия сделала вид, что увиденное ее нисколько не напрягло. Большой мальчик, в конце концов. Большой – и свободный. Так что его дело, с кем он веселится по ночам в своей комнате. Кто знает: может, робопротезы способны на такое, что обычным рукам не под силу.

Лия спрятала листок с номером машины в карман, чтобы после завтрака все же пробить его в интернете. С Мурадом – или без него. Однако Мицкевич не стала затягивать, и не успела Лия запомнить имена разношерстной гвардии сноходцев, как Анна Федоровна выстрелила неожиданным приглашением.

Конечно, Лия собиралась попасть в кабинет Мицкевич. Рано или поздно. Возможно, попросить Наташу с Мурадом просочиться туда во сне или, если те откажутся или не смогут, рискнуть и устроить маленький взлом с проникновением. Анна Федоровна, сама того не подозревая, сразу свела на нет все планы. Лия следовала за ней, запоминая дорогу и осматриваясь на предмет камер. К счастью, запрет на видеосъемку распространялся на все, включая систему слежения. Никаких красных огоньков или объективов Лия не заметила, хотя искала тщательно.

Кабинет Анны Федоровны располагался на первом этаже в правом торце здания. Окна выходили сразу на три стороны, а потому помещение было светлым и полным воздуха. Здесь даже дышалось легче, чем у Фомина. И пусть Мицкевич не увлекалась украшательством и обстановка выглядела аскетичной, больничным духом не тянуло. То ли из-за обилия книг, то ли из-за деревянной мебели кабинет располагал к спокойствию и неторопливым беседам. Видимо, тем и отличаются психоаналитики от психиатров.

– Я рада, что ты согласилась приехать, – с улыбкой начала Мицкевич, указывая Лие на стул. – Признаюсь, твой случай интересовал меня больше всего.

Лия ехала в Калининград к потенциальному врагу. Ничего личного, но версия, что Фомина убила именно Мицкевич, казалась самой логичной. Хотя бы потому, что это была единственная версия. Кроме того, Лия отлично помнила, как Фомин вышел из себя в тот день, когда ссорился с Анной Федоровной по телефону. Женщина, которая довела до ручки самого Фомина – самого невозмутимого человека, которого Лие только приходилось встречать, – определенно вызывала подозрения. Однако сейчас, глядя на доброжелательную, пусть и сдержанную даму, Лия засомневалась, что ищет убийцу в нужном месте.

– Правда? – скромно спросила девушка.

Она уже успела понять, что сарказм или открытое недоверие ни к чему не приведут. Лия видела, какую неприязнь вызвали у Мицкевич выпады Мурада и Наташи. Нет, здесь требовалась другая стратегия. Властные женщины любят покорность, обожают чувствовать свое превосходство и покровительственно сострадать.

– Знаю, тебе тяжело было принять свою способность. Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с медициной именно так…

– Я думала, что схожу с ума… – тихо отозвалась Лия и опустила глаза. – Не хотела доставлять проблем бабушке…

– Представляю. Люди и покрепче твоего сильно сдавали, узнав о том, что обладают экстрасомнией. А тебе… в таком возрасте, после травмы, без поддержки родителей…

Лия терпеливо изображала молчаливую скорбь.

– Ты видишь автокатастрофы? – спросила Мицкевич после паузы.

– Да. – Выждав секунду-другую, Лия подняла взгляд. – Точнее, видела одну и ту же, пока Мурад не подсказал мне пойти на место аварии и спасти человека. Я думала, на этом все закончится, но сейчас я снова вижу… и не могу пока разгадать, где и когда это случится.

– Я хочу помочь тебе. Но для этого мне нужно твое согласие на исследование. Мы поработаем над твоей концентрацией, добавим поддерживающую терапию, запишем сновидения и поможем разобраться со всем. Главное, чтобы ты запомнила: здесь ты больше не одна.

– Я очень благодарна вам, – с чувством произнесла Лия. – Но я не уверена… Я не знаю… Я боюсь, что не смогу еще раз пройти через лечение.

– Понимаю твои опасения. И чтобы ты до конца поняла, что я на твоей стороне, я готова сделать тебе деловое предложение. – Мицкевич сложила руки на столе. – Я слышала, что твой побег из больницы неудачно совпал с убийством профессора Фомина.

– Но это правда совпадение! – Лия сделала большие глаза. – Я бы никогда… И Владимир Степанович был таким… внимательным ко мне…

Выдавить слезу с первого раза не получилось, но, моргнув пару раз, Лия добилась нужного эффекта. Перед лицом хрупкой девочки, попавшей в беду, не могли устоять и люди покрепче, не то что женщина в возрасте.

– Ну что ты, Лия! – с горячностью возразила Анна Федоровна. – Тебе не нужно оправдываться! Конечно, я даже не сомневаюсь в твоей невиновности.

Вот как? И откуда такая уверенность? Только ли из-за образа несчастной девочки? Или у этой ученой дамы есть аргументы повесомее?

– Спасибо, – шепнула Лия.

– Но я отлично знаю, как трудно бывает что-то доказать следователям. – Мицкевич поправила очки и откинулась на спинку стула. – И я готова помочь тебе с этим. Делом Фомина занимается Михеев, верно?

Все интереснее, Анна Федоровна, все интереснее! И откуда такая осведомленность? Стали бы вы копать так глубоко из простого желания помочь? Или тут кроется личная корысть? Лия торжествовала. Она чувствовала, что сунула руку в ящик со змеями и ухватилась за нужный хвост. Среди безобидных ужиков умудрилась нащупать гадюку и теперь крепко сжала опасное гибкое тельце в руке.

– У меня есть связи, Лия, – продолжала Мицкевич. – Я могу сделать так, что с тебя снимут все подозрения. Ты ведь понимаешь, что, уехав сейчас, ты только дала им лишний повод сомневаться в тебе?

– Но я не пыталась сбежать! Вы ведь сами пригласили…

– Я это знаю, – кивнула Анна Федоровна. – А они нет. Но это больше не твоя проблема. Я все решу.

– И что я должна сделать? – Лия расправила плечи. – Вы бы не стали помогать просто так. Какое-то исследование, да? Уколы? Или даже… операция?

– Ты. Ничего. Мне. Не должна, – твердо ответила Мицкевич.

– Но…

– Считай это актом доброй воли. Я была бы очень рада, если бы ты согласилась на исследование, но могу тебе пообещать: никаких операций, никаких психотропных и нейролептиков. Это не лечение, Лия. Это исследование, которое поможет в первую очередь тебе самой. Развить твои же способности, перестать их бояться и принять себя такой, какая ты есть. Разумеется, ты будешь получать за каждый месяц определенную плату, я не оторвана от жизни и знаю, что людям нужны деньги. Но помочь я тебе хочу искренне.

– А я могу… немного подумать? – Лия испуганно подняла брови.

О, разумеется, она уже о многом успела поразмыслить, пока Мицкевич упражнялась в дипломатии. Теперь Лия почти не сомневалась: Анна Федоровна причастна к смерти Фомина. И предложение спасти Лию от следствия не имело ничего общего с добротой.

Они сидели друг напротив друга: юная, хрупкая девушка и строгая, уверенная в себе врач. И Лия готова была поклясться чем угодно: не только она здесь притворяется и ведет двойную игру. Видала она таких доброжелателей из серии «девочка, а не хочешь стать кинозвездой?». Простая схема. Чем щедрее предложение, тем выше цена. Вопрос лишь, на каком варианте остановиться. Добывать доказательства, рискуя нарваться на темную сторону Мицкевич, и наказать настоящего убийцу, при этом не ввязываясь ни в какие исследования? Или согласиться, забыть про полицию, проторчать здесь месяц-два и, подзаработав, вернуться домой? В конце концов, кроме повторяющегося сна про мальчика и грузовик, Лия ничего бы не дала Анне Федоровне. И когда та об этом догадается, то сама в идеале отошлет скучную пациентку восвояси. Но это лишь на поверхности. Что же задумала Мицкевич на самом деле, Лия до конца не знала. И поэтому время подумать ей было действительно нужно. В этом она не лгала.

– Конечно, – улыбнулась Мицкевич. – Предлагаю завтра вернуться к этому разговору. А пока можешь осмотреться на территории, погулять, пообщаться с остальными сомнарами.

Лия вернулась в столовую, ни на секунду не переставая гадать, можно ли верить Мицкевич. К тому моменту завтрак уже закончился, посуду убрали, люди разошлись. Лишь рыжая дама что-то активно втирала Мураду и Наташе.

– …это ужасный груз! – донеслось до Лии. – Вы не представляете, каково знать, кто из ваших друзей умрет… Люди не готовы принять правду. Больше всего боюсь однажды увидеть дату собственной смерти…

– О, Русалочка! – Мурад заметил Лию и кинулся к ней, как пес, спущенный с поводка.

– Очень смешно. – Она поправила прическу. Иногда она забывала, что расхаживает, как неформал, с зелеными волосами. Но Мурад из кожи вон лез, постоянно об этом напоминая.

– А вы, должно быть, Лия? – Женщина в бусах театральной поступью двинулась к ним. – Татьяна, рада познакомиться, – и протянула бледную, увитую венами руку то ли для пожатия, то ли для поцелуя.

– Взаимно. – Лия вежливо кивнула.

– Какой интересный цвет… – Татьяна поняла, что ее руку проигнорировали, и коснулась Лииных волос.

Лия не переваривала, когда ее трогали, и теперь волна раздражения подступила к горлу. Лия улыбнулась и сделала пару шагов назад.

– Спасибо, – выдавила она, убирая волосы за спину.

– В юности я тоже увлекалась экспериментами. Однажды даже выкрасилась в фиолетовый… В конце концов, каждая женщина имеет право быть яркой.

– Ага. – Мурад взял Лию под локоть, безошибочно определив, что долго она лекций о женской красоте не выдержит. – Мы тут прогуляться хотели…

– Первый раз в Калининграде, – подключилась Наташа. – Пойдем посмотрим окрестности…

– Ох, у меня, конечно, столько планов на сегодня… – вздохнула Татьяна. – Но ничего. Побуду вашим гидом.

– Не-не, планы – это святое! – в ужасе мотнул головой Мурад и уже настойчивей потащил Лию в холл.

И только когда двери столовой захлопнулись, парень выдохнул с облегчением.

– Как она достала! – Он фыркнул и полез в шкаф за куртками.

– У нее рот вообще не закрывается, – подтвердила Наташа, торопливо одеваясь. – Я думала, никогда не отцепится.

– И главное, она несет такую хрень с таким серьезным видом… – Мурад стряхнул тапки и взялся за уличные ботинки.

– Предсказания – это великий дар и великая ответственность, – с придыханием передразнила Наташа.

Лия усмехнулась.

– Н – да… – Мурад выпустил облако пара, когда они вышли в сад. – Готовый мем «ожидание – реальность».

– Я ничего особо нормального не ждала тут увидеть, но эти люди странные даже для меня, – согласилась Наташа. – Куда пойдем?

– За территорию – это уж точно. – Лия направилась к воротам. – Нам нужен интернет – и не нужны чужие уши.

– Главное, чтобы за нами не прикрепили сомнара. – Мурад поднял воротник, пряча уши от холода. – А то следит сейчас какой-нибудь…

– Ты вот умеешь поддержать. – Лия скривилась.

Мурад и Наташа казались ей странными. Переглядывались, будто что-то скрывали. Держались рядом, как заговорщики. Когда они умудрились сплотиться? Может, утром в кровати? Не хватало еще романтической мути! Лия тряхнула головой, надеясь, что все это не более чем паранойя. Что в целом было бы не удивительно, учитывая обстановку.

Они вышли за ворота и какое-то время шагали молча, пока не вышли к асфальтовой дороге.

– Ну? – спросил Мурад. – Спускаемся ниже и к морю или повыше на холм?

– Повыше. – Лия достала телефон, чтобы проверить сигнал. – Ловит здесь отвратно.

– А знаете что? – Наташа задумчиво глянула в свой гаджет. – По-моему, Мицкевич просто глушит связь. Мы, конечно, и так подписали эти бумажки. Но все равно. Страхуется, видать.

– Мутная тетка! – Мурад поежился от ветра: чем выше они поднимались, тем сильнее дуло с моря. – Что она тебе там наплела, Гринч?

– Еще одно слово про мои зеленые волосы, – процедила Лия, – и я ночью проберусь в твою комнату и покрашу тебя в такой цвет, что тебе придется стричься наголо. Ясно?

– Ясно, ясно, – усмехнулся Мурад. – Никакой правды – только лесть.

Лия проглотила очередную издевку и перевела разговор на Мицкевич. Мурад и Наташа терпеливо выслушали историю делового предложения, а потом как-то загадочно переглянулись.

– Что? – удивленно спросила Лия. – Думаете, врет?

– Врать-то она не врет… – задумчиво протянула Наташа. – Но вот соглашаться… как-то стремно.

– Ну это же не тебе шьют убийство! – Лия сунула руки в карманы: забыла перчатки в сумочке и теперь об этом жалела.

– Слушай, она тебе прямым текстом сказала, что всякие нелегальные мутки с органами для нее не вопрос, – вмешался Мурад со свойственным ему напором. – Это не помощь, это угроза! Типа, вот, посмотрите, что я могу!

– Может, и может, если у человека связи, то почему бы и нет… – начала Лия, но Мурад замотал головой, не дав ей договорить.

– Ты что, не понимаешь? Ментов для нее, считай, вообще нет! Что за исследования она проводит? Что бы она ни сделала, ей за это ничего не будет! И ты еще думаешь, соглашаться или нет?

– Мур, она специфическая, конечно, но не до такой же степени! – нахмурилась Лия.

– А меня вот тоже напрягает. – Наташа натянула шапку до самых бровей. – Она в курсе буквально всего… Нет, вряд ли, конечно, она сама убила Владимира Степановича… Может, это вообще самоубийство…

– Самоубийство – это газ пустить или из окна с двадцатого этажа, – не унимался Мурад. – А задушить самого себя…

– Не, народ, я гуглила, – перебила Наташа. – Есть препараты такие. Вызывают асфиксию. Он-то врач! Достать мог что угодно! Я как раз не думаю, что Анна Федоровна – убийца. Но она явно много знает. Слышали про статью «Доведение до самоубийства»? Может, она доконала его или типа того. Сейчас все равно не докажешь. Но если бы она была вообще ни при чем, то зачем ей тогда лезть в это все?

– Так совесть нечиста, говорю же! – всплеснул руками Мурад и тут же снова опустил рукава пониже, чтобы согреть пальцы. – По мне, надо тянуть время. Это исследование… Муть какая-то…

– А если меня арестуют?! – вспылила Лия. Этим двоим легко рассуждать, когда не их могут в любой момент загрести лет на двадцать. – А если уже в розыск объявили или как у них там принято…

– Да не кипешуй ты… – поморщился Мурад.

– Вот сам и не кипешуй! А я лучше как-нибудь с Мицкевич договорюсь, чем с этим следаком!

– А давайте так! – Наташа встала между Лией и Мурадом. – Этой ночью я попытаюсь попасть к ней в кабинет. Мур, ты со мной?

– А как же твой… – Он удивленно поднял брови.

– Не важно, – отрезала Наташа. – Поищем что-то. Она ведь должна вести записи об исследованиях!

– Ага, и уж такая она дура, что не поставила пароль! – хмыкнула Лия.

– Что-то должно быть! – Наташа огляделась по сторонам, будто пейзаж мог дать ей подсказку. – Ну, я не знаю… чеки на опасные препараты. Или какие-то данные по операциям. Снимки… Хоть что-то! И если мы вообще ничего не найдем, тогда решай как хочешь. Мы в любом случае здесь, рядом.

– А ты? – Лия, склонив голову набок, изучающе посмотрела на Наташу. – С тобой она тоже заведет этот разговор? Ты дашь свое согласие или нет?

На сей раз Наташа не нашлась, что ответить. Вместо нее заговорил Мурад:

– Я вот что думаю. Надо нам копнуть под Мицкевич. Эти ее сомнары… Слово-то какое дикое! Смахивает на название прибора.

– Они все равно ничего не скажут. Договор наверняка подписали, – вздохнула Лия.

– Так и я о чем! С ними дохлый номер, у них мозги промыты. Надо саму Мицкевич… – Громкий звонок не дал Мураду договорить. – Упс! – довольно ухмыльнулся он, вытащив из кармана телефон. – А вот и связь! Да, мам. Какой институт, у меня справка!.. Какая разница где? – Мурад поморщился, отстранился от телефона, и даже Лия услышала женские причитания. – Твою ж! В Калининграде я, ясно? А что я, о каждом чихе должен отчитываться? Нет, по моим личным делам… Понятия не имею! Может, неделю, может, больше… Какая повестка, что за чушь? – Мурад нахмурился и какое-то время слушал молча. – Бред. Руслан – придурок, мало ли что он несет? Не был я восьмого ни в каком клубе! Дома, наверное, я дневник не веду. Блин, да хорош уже, а? Приеду – сам разберусь. В комнату мне положи. – И Мурад, яростно ткнув в дисплей, пихнул гаджет обратно. – Бесит! Сколько можно докапываться?!

– Слушай, не мое дело, конечно… – Лия тщательно подбирала слова, чтобы не спровоцировать очередную вспышку гнева. – Но, кажется, ты слегка перегибаешь палку.

– Все-таки она твоя мама, – добавила Наташа.

– Вот именно. – Мурад раздраженно покосился на Лию. – Не твое дело.

– Как скажешь. – Она дернула плечом.

– Нет, думаешь, я не понимаю, как это выглядит со стороны? Плохой Мурад – бедная его мама! Ты просто ее не знаешь! Достала! Страдает она. Сериалов пересмотрела. А то, что она половину проблем сама придумала, это как бы мелочи, да? Повестка ей пришла! Типа я в клубе погром устроил! И Рус… Сволочь! Ну приятель один, учимся вместе, иногда зависаем… Короче, взял и наплел матери, что я реально с ним тусил в этом клубе! Жить ему, что ли, скучно? Зуб даю: сам накосячил, а теперь на меня валит!

– А ты не тусил? – осторожно поинтересовалась Лия.

Мурад, возмущенно сопя, посмотрел на нее так красноречиво, что она предусмотрительно отказалась от дальнейших расспросов.

– Короче, – бросил Мурад недовольно, – ты за интернетом шла или мне нотации читать?

– Ах да… – Лия достала телефон и с облегчением обнаружила полную шкалу связи. – Слава богу! Кто-нибудь знает сайт, где можно пробить номера?

– Какие? – Мурад растер уши ладонями. – Мицкевич? А толку?..

– Нет, номера машины. Того грузовика, который должен сбить мальчика в моем сне.

– И ты молчала! – выдохнул Мурад, забыв про холод. – Вообще ничего святого?! Ты чего тянула так долго?

– Ты бы во сне в интернет вышел? – съязвила Лия, доставая из заднего кармана джинсов сложенную бумажку. – Так что, сайт кто-то знает?

– Может, ГИБДД? – предположила Наташа.

– Может, и ГИБДД. Не важно. – Мурад переминался с ноги на ногу и усиленно дышал на покрасневшие пальцы. – Просто забивай: «проверить авто по номеру».

– Так… – Лия послушно загрузила поисковик. – Дальше?

– Открывай любой, – скомандовал Мурад.

Лия кивнула и в нужное окошко ввела: «К417АУ39». Однако вместо ожидаемого результата сайт выдал: «По вашему номеру ничего не найдено».

– Пробуем другой, – не сдавался Мурад.

Лия попробовала другой. И третий, и четвертый, но результат везде был один и тот же.

– Может, его еще не купили? – Наташа с сомнением закусила губу.

– Странно как-то… – Мурад замер. – Если бы его еще не купили, номер бы начинался с какой-то буквы типа «У» или «Т». Ну, чем новее номер, тем ближе буква к концу алфавита. По идее, номер-то как раз старый… или…

– Или ты плохо рассмотрела? – подсказала Наташа.

– Да нет же, я точно помню… – с уверенностью начала Лия, но вдруг осеклась. – Хотя… номер был пыльный… может, «Х»… – Она попыталась забить ту же комбинацию, заменив «К» на «Х», но и тут всемогущий интернет оказался бессилен. – Отлично. Это была единственная зацепка!

– Не паникуй. – Мурад забрал у нее бумажку. – Во-первых, мы теперь точно знаем, что это Россия. Так? Теперь регион. Тридцать девятый – это у нас где?

– Калининградская область, – ответила Лия, сверившись с поисковиком.

– Где-то рядом? – оживилась Наташа.

– Ага, как же! – Лия с досадой сунула телефон обратно в карман. – Калининградская область огромная, бывают страны меньше. Предлагаешь нам ее втроем прочесать?

– Спокуха, – качнул головой Мурад. – Ты опять нагнетаешь. Это где-то рядом с морем, так? Так. Есть еще какие-то ориентиры? Не знаю… церковь, замок…

– Да ничего там нет! – Лия посмотрела вниз, на вид, который открывался с холма. – Вот почти как здесь, только дорога разбитая и деревья другие… Все бесполезно. Я этот сон буду смотреть до самого лета. А потом дежурить тут изо дня в день…

– Говорю тебе: вместе разберемся. – Мурад заглянул ей в глаза. – Не боись, Бэмби. Сегодня мы с Наташей заглянем в гости к Мицкевич, а завтра… Завтра я осмотрюсь в твоем сне. Обещаю: что-нибудь да накопаем.

Лия вздохнула и, поколебавшись, кивнула. Ее не особо прельщала идея проникновения в кабинет Анны Федоровны. Но если Мурад с Наташей все равно спелись – в реальности и во сне – и Лие не придется в этом участвовать… почему бы и нет?

– Вот видишь? – просиял Мурад. – Ну и куда вы без меня? Пошли назад, пока у меня мозги не отмерзли.