Глава 7

Дождь закончился почти мгновенно. И тут же выглянуло солнце. Дима усмехнулся, шлепнув себя по бедру. Джинсы насквозь мокрые, и с волос вода на шею скатывается.

– Я тебе сиденье намочила, – сказала Люба.

– О себе лучше подумай, – усмехнулся он.

– Да уж, попали… Если бы только под дождь.

– Бывало и хуже. – Дима поморщился, тронув себя за подбородок.

Хороший у Шапиры удар – точный, мощный. Мог бы и челюсть сломать. Но Дима ни о чем не жалел. Дождь, может, и поздно закончился, зато сам он подоспел вовремя. И на месте оказался совсем не случайно. Решил за Любой заехать, но Шапиров ее перехватил. Он видел, как она садилась в его машину. Но с неба хлынуло, лобовое стекло залило – Дима потерял Игната из виду. Потом все же заметил его «паркетник», правда, в последний момент, когда уже поздно было останавливаться. Пришлось объехать по кругу целый квартал. Но к шапочному разбору он все же поспел.

– Чего он от тебя хотел?

– Хотел, – кивнула она. – Сказал, что хочет на Багамы, а я сказала, что Гуам лучше. Он разозлился.

– Какой Гуам?

– Мы собирались лететь на острова, но поссорились.

– Ты собиралась с ним лететь? – Дима озадаченно провел рукой по мокрым волосам.

Действительно, может, у Любы роман с Игнатом, а он вмешался. И оказался в дураках.

– А почему нет? Разве Игнат не мог за мной ухаживать?

– Ну-у…

Люба – девушка с особым шармом, он сам это заметил. И Шапиров мог обратить на это внимание. Может, и не хватает ей внешней яркости, зато внутри – полярное сияние на всю ширину души и глубину глаз. Шапиров вполне мог на нее запасть.

– Он к нам в офис приходил, директора передо мной изображал.

– Директора?

– У него там какой-то пакет акций в нашей компании.

– Не у него, у отца.

– У того, который в списке «Форбс»?

– Есть такое, – кивнул Дима.

– Игнат сказал, что на девушек это производит впечатление.

– Бывает.

– А чем я хуже других? – усмехнулась Люба.

– Ты с ним спала? – Ревность давила на грудь похлеще всякой «жабы».

– А что мне мешает с ним спать? Я девушка незамужняя, Рома от меня отказался, ты потерялся…

– Я потерялся?.. Ты сама дала мне месяц…

– Я с тобой договор не заключала и обязательств никаких не давала. Так что запросто могла бы улететь с Игнатом на острова.

– Скатертью дорога! – фыркнул Дима.

Люба глянула на него с возмущением, но тут же смилостивилась над ним, увидев, что это лишь обида в нем говорит.

– Не хочу я с ним на острова. И не хотела.

– Почему?

– Ненадежный он.

– Это ты в точку!

– Такой же ненадежный, как ты, – усмехнулась она.

– Я ненадежный?! – вскинулся Дима.

– Как всякий «мажор».

– Я не люблю, когда меня так называют, – нахмурился он.

– Отвези меня, пожалуйста, домой.

– Домой, – кивнул он.

Как ни крути, а Люба права. И «мажор» он, и лоботряс. И надежностью уж точно не отличался. Вроде бы и нравилась ему Люба, и думал о ней, а сколько девчонок за последние две недели побывали в его постели? Обязательств перед Любой у него не было, но тем не менее.

Шлагбаум, загораживающий проезд во двор, он открыл с брелока. И тут же нажал на кнопку, которая привела в действие электропривод гаражных ворот.

– Я же просила домой, – возмутилась Люба.

– Ты не уточнила, к кому домой, – улыбнулся Дима, на скорости въезжая в подземный гараж.

– Вот и как тебе можно верить?

– Веришь не веришь, а довериться придется…

Он вышел из жаркой машины в прохладу подвального этажа, и тут же вспомнил, что на нем мокрая одежда. Обошел машину, открыл дверь и, подавая Любе руку, предупредил:

– Сейчас будет холодно.

И действительно, Люба поежилась, выходя из машины. Она инстинктивно прижалась к нему, и ему в тот же момент захотелось ее обогреть. Он крепко обнял ее, а когда она спохватилась, вырываться было уже глупо и смешно. Но и оставаться здесь они не могли. Нужно было срочно идти домой, снимать одежду. Он приготовит горячую ванну, и Люба сможет согреться.

– Пойдем?

– А довериться придется, – кивнула она, запоздало соглашаясь с ним.

Поднявшись на лифте, Дима торопливо открыл дверь, провел Любу в дом.

– Раздевайся, – сказал он.

– Так сразу? – с насмешкой спросила она.

Он зашел в ванную, заткнул джакузи, включил горячую воду. В квартире сегодня «генералили», сантехника в идеальной чистоте. Когда ванна наполнилась, Дима позвал Любу. Она зашла, попросила его выйти, и он услышал, как щелкнул замок.

– Спасибо! – донеслось из-за двери.

Пока Люба отогревалась, нежась в ванной, Дима позвонил в ресторан, сделал заказ, предложил доплату за срочность. Только затем догадался переодеться в сухое. Он так был возбужден, что даже не заметил, как девушка вышла из ванной, одетая в белый махровый банный халат.

Дима тут же подхватил ее на руки, перенес в спальню, и они вместе рухнули на кровать. Но это и сыграло с ним злую шутку. От удара в кровати что-то треснуло, и лежак с грохотом обвалился. Люба коварно улыбнулась, глядя ему в глаза. «Ну что, Петров, снова «двойка»? Может, отца в школу вызвать? Может, отец что-то сможет?»

А тут еще в дверь позвонили.

– Это из ресторана!

Дима уже открывал дверь, когда вспомнил о маме. Только ее сейчас не хватало для полного счастья. Но нет, это действительно доставили заказ из ресторана.

К столу Люба вышла в том же халате, но выглядела при этом так, как будто на ней вечернее платье. И подкраситься успела, и припудриться.

Дима откупорил бутылку вина, но Люба покачала головой и спросила:

– А виски есть?

Виски у него, конечно же, нашлось. С этим без проблем. Главное, чтобы настроение под него было, а с этим, кажется, все хоккей.

Люба выпила, закрыла глаза, переваривая крепкую горечь, и медленно произнесла:

– Это даже лучше, чем ямайский ром.

– Почему ямайский ром?

– Что Ямайка, что Гаити… Игнат звал меня на острова.

– И ты ему поверила?

– Не поверила. И правильно сделала.

– Почему правильно?

– Потому что он псих.

– Он не псих, он прикидывается. Продолжает пускать пыль в глаза.

– Зачем ему это? С Ромой и так уже все ясно.

– Что ясно?

Дима включил телевизор, нашел нужную папку, вывел на экран изображение с файла и показал Любе запись с регистратора. Она увидела, как из Роминого «Лексуса» выходит атлетического сложения мужчина с выпученными, как у окуня, глазами. «Гелендваген», о котором говорила Лика, в кадр не попал, зато «засветился» водитель, такой же брутального вида индивидуум с массивным крепким носом. Видно было, как атлеты обменялись взглядами, как второй сел за руль «Лексуса».

– И что все это значит? – спросила Люба.

– Мы-то думали, что это Рома приходил за своей машиной, а «Лексус» увели какие-то темные личности.

– Зачем?

– Чтобы мы не искали Рому.

– А мы искали, – в раздумье кивнула она.

– Даже консьержку опросили. Которую одурачили так же, как и нас. Как будто это Рома мимо нее проходил. А это был кто-то ряженый… Значит, есть кто-то третий.

– Кто?

– Тут, по ходу, целая организация.

– И у Игната организация. Телохранителей.

– Ты их видела?

– Да.

– Они? – кивком показал на экран Дима.

– Нет… Но, может, у него не два, может, у него больше телохранителей. Я видела только двоих.

– У него больше…

– Значит, пыль в глаза?

– Она самая. Чтобы ты не искала Рому. И не задавалась вопросами.

– А острова?

– Острова, ягуары, акулы… – мрачно усмехнулся Дима.

Люба могла не вернуться с островов. Надругался бы над ней Игнат, а съесть мог кто-то другой. Ищи-свищи потом…

– Ягуары… Один ягуар на меня уже напал, – в раздумье сказала Люба.

– Где?

– В Москве… Лена была на «Ягуаре», ну, когда в клуб меня пригласила.

– Обрызгала тебя, – вспомнил он.

– Не то слово!

– Куда-то спешила. А откуда?

– Родители у нее в Сокольниках.

– Я помню…

– Да, лучше выпить виски, чем акулам на обед, – заметила Люба.

– Или ягуарам.

– Или ямайский ром.

Дима уловил намек, схватился за бутылку, плеснул в стакан.

– Но зачем акулы, если я не искала Рому? – спросила Люба. – Сколько раз я ему говорила, что не нужно мне…

– Сколько?

– Один раз.

– Было! – вскинулся Дима, приходя в тихое бешенство.

– За пять лет – в первый раз, – сказала она, никак не реагируя на его эмоции.

– За какие пять лет?!

– Пять лет я не видела Лену. И тут вдруг раз…

– Пять лет ты с ней не виделась… Может, она и не жила с родителями. Может, поссорилась. Из-за стриптиза, например.

– Поссорилась. А потом помирилась. Потому что замуж за Шапирова умудрилась выйти, – пожала плечами Люба.

– И с Шапировым помирилась, и с родителями.

– А она с ним ругалась?

– Мы же говорили, – напомнил Дима. – Она поссорилась с Игнатом, уехала к родителям, он позвонил, она бросила все и поехала к нему.

– Ну да, говорили… От родителей и ехала. А от кого еще?..

– Дело не в том, от кого она ехала, дело в том, почему она ночевала у родителей. Поговорить с ними надо, узнать. Вдруг они с мужем жили как кошка с собакой, поэтому Игнат и избавился от нее. Может, родители что-то знают.

– Да, надо бы с ними поговорить, – в раздумье кивнула Люба. – Только зачем?

– Может, собака даже не зарыта, может, она где-то на поверхности. Валяется себе, ждет, когда ее подберут. А не подбирают, потому что Шапиров мешает. Кружит вокруг тебя, не дает к собаке подойти…

– А если зарыта… Если Ромы в живых нет?

– Смирись, – качнул головой Дима.

– Что, никаких шансов? – с болью глянула на него Люба.

– Смирись, – повторил он. – Но накажи… Или хотя бы попытайся это сделать.

Дима знал Игната – с его мелкой подлой душонкой. И знал, что этот бес может отомстить за обиду. Чтобы связать ему руки, нужны были доказательства, позволяющие уличить его в уголовном преступлении. И если есть возможность их получить, то почему бы не попытаться.

– Да, конечно, – кивнула Люба.

– Смирись, накажи. И отпусти.

– Рому?

– И себя тоже… Отпусти себя ко мне.

– К тебе?

– Ко мне.

Дима стремительно подошел к Любе и смело поцеловал ее в губы.

Она оттолкнула его, удивленно посмотрела в глаза и прошептала:

– А если Ромы правда больше нет?

– Я же сказал, отпусти его…

– Сказал, – кивнула она.

– А если не можешь отпустить, я помогу.

Он снова накрыл ее губы поцелуем. Она и на этот раз попыталась его оттолкнуть, но сопротивлялась чисто символически. Да и не долго.