Глава 6

Приемная и директорские кабинеты – это весь верхний этаж, простым смертным путь сюда заказан. Президент, вице-президент, исполнительный и финансовый директора. Одна приемная на всех, один зимний сад и даже бассейн. Люба знала, что находится там, за семью печатями, но в директорский пентхаус попала впервые. Роскошь, блеск, чувство полета.

Навстречу ей вышла модельной внешности девушка, которая в обычной жизни на нее бы и не взглянула. От нее пахло французской «Шанелью» и тайнами мадридского двора.

– Люба? – мило улыбнулась она.

В ответ Люба кивнула, в точности копируя улыбку.

– Вас уже ждут.

Зимний сад находился за стеклянной стеной с такими же прозрачными дверями. Тропические деревья, лианы, экзотические цветы, не хватало только попугаев и обезьян. Или все-таки что-то такое было? Люба увидела Игната Шапирова, который шел к ней навстречу. Деловой, в меру тесный костюм сидел на нем идеально. И сам он не казался маленьким, может, потому что смотрел на нее свысока, хотя и с намеком на дружескую улыбку.

– Так это к тебе?.. – в замешательстве спросила она.

– Мы же с тобой почти друзья. Можешь обращаться ко мне на «вы».

– На «вы»?

– Когда я стану твоим боссом.

– Моим боссом?

Люба глянула влево-вправо. Глаза сами по себе искали пятый угол, в котором должен был находиться портал из этого дурдома. Достали ее эти «мажоры»!

Дима – еще куда ни шло, а этот – ни в какие ворота! Заковыристый, колючий, жгучий, как горький перец. И зачем он выдернул ее сюда? Люба не знала, чем всем это ей грозит, но ничего хорошего ждать от встречи с Шапировым не приходилось.

– Мне… Моему отцу принадлежит достаточно крупный пакет акций… – начал Игнат, но Люба его перебила:

– Могу написать заявление по собственному желанию.

Работа у нее хорошая, перспективная, а зарплата – такую еще поискать, но лучше она уволится, чем будет терпеть ужимки этого злого клоуна.

– Язык твой – враг твой! – с осуждением взглянул на нее Игнат.

Но где-то в глубине глаз угадывалось чувство, близкое к восхищению. Во всяком случае, так ей показалось.

– Это от страха.

– Да? – заметно смягчился он.

– От растерянности, – поправилась она. – Не могу, когда на меня давят.

– Надо учиться.

– Зачем?

– Стрессоустойчивость так же важна, как владение компьютером.

– Я запишу. Потом.

– Чай, кофе? – спросил Игнат, наконец-то вспомнив о приличиях.

– Что скажете, то и приготовлю, – кивнула Люба.

– Хочешь быть моей секретаршей?

– Нет, но если вашим акциям нужна секретарша… Думаю, я не самая лучшая кандидатура.

– Ты – худшая кандидатура, – усмехнулся он.

И вальяжным движением руки показал на кресло за круглым конференц-столом. Люба кивнула, подошла к креслу и села. О чем тут же пожалела. Сам Игнат садиться не стал, он вплотную встал возле кресла, возвышаясь над ней. Она почувствовала себя, как минимум, неловко.

– Ты худшая кандидатура… – повторил он. – Но с тобой интересно. В прошлый раз мы расстались не совсем красиво, я был тогда не в себе, наговорил всякого. Лена меня предала, удрала с твоим Ромой…

Люба качнула головой и спросила:

– Может, вы сядете? А то сел на голову и давишь.

– Хорошо.

Шапиров опустился в кресло напротив нее, но в глаза смотрел с внутренним напряжением. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, а еще пытался разговаривать с ней с высоты пьедестала. Как же, владелец достаточно крупного пакета акций.

– Я не знаю, где Рома, и знать не хочу.

– Я знаю, где он.

– Мне это неинтересно.

– Потому что Рома предал тебя?

– Может быть.

– И Лена такая же… Два сапога пара… Я решил их не наказывать. – Игнат выдержал паузу, а потом осторожно добавил: – Или все-таки накажем?

– Как?

– Мы можем заняться любовью – но это так банально! Можно их убить. Но и этим никого не удивить.

– Такими вещами не шутят, – качнула головой Люба. – И не удивляют.

– Но ты же сама спросила, как… Я просто заберу у них деньги. Верну свое.

– Мне какое до этого дело?

– Тебе неинтересно со мной?

– Нет.

– Почему?

Люба закатила глаза. Ну разве об этом спрашивают? Он же прожженный светской жизнью «мажор», ему ли не знать, как нужно вести себя с девушками. А он атакует с прямолинейностью сопливого юнца, уверенного в своей исключительности.

– Ты свободна! – вдруг сказал Игнат.

Она молча поднялась с кресла и направилась к двери. А ведь должна была остановиться и спросить, что с ней теперь будет. Если Шапиров получил в свое распоряжение зимний сад, значит, его семья имела какое-то влияние на руководство, и это могло стоить Любе, как минимум, рабочего места. Но она не останавливалась. Будь что будет!

Музыка все мягче, девушки все красивей, а выпивка все дешевле. Именно все так и должно быть. Ночь все глубже, настроение все выше. А ведь Дима чуть ли не силой заставил себя «выйти в ночное». В клубе – чилятся, на танцполе – джемятся, все это так мелко, так пошло и, главное, бездарно. Были такие мысли, они зудели, роились в голове как сонные пчелы в улье. Зато сейчас все в полном порядке, модная меланхолия отпустила, хорошее настроение вернулось. Он даже на танцполе зажег. И в привате с девочкой побывает, всему свое время. Пока что эта девочка по имени Валенсия просто его развлекает, что-то рассказывает, приманивая мягкими ласкающими движениями. Девочка красивая, роскошная, Люба и рядом с ней не стоит.

Только вот почему-то он всех сравнивает именно с Любой. Может, потому что не может о ней забыть?.. А ведь уже две недели прошло, как они расстались. Казалось бы, теплые чувства должны были уже выветриться, а нет, все еще топорщится что-то в душе. И обида гложет. Он-то думал, что Люба чисто набивает себе цену, а она реально ушла от него. Вроде как на месяц, а скорее всего, навсегда. Не ищет она с ним встреч, не звонит, не дышит, что называется, в трубку.

Впрочем, он уже почти забыл о ней, девочка, сидящая рядом, скучать не позволяет.

– «Золотой Ключик» на соседней улице, может, они перепутали? – вдруг весело произнесла она, глядя на странноватую процессию.

Маскарадными костюмами, Мальвинами, хентай-девочками, живыми куклами «Барби», «Кенами» и прочими забавными зверушками никого не удивить, но все равно прикольно. Именно такие зверушки шумной компанией и занимали сейчас лаунж-зону по соседству. Все бы ничего, но Дима узнал синеволосую девочку, садившуюся в розовую «Мазду». Юбка пышная, многослойная и короткая. Белые чулки, туфли на шпильке. А ножки – длинные, стройные.

– Золотой ключик у меня, – поднимаясь, сказал Дима.

«Мальвина» стояла возле дивана и покачивалась в такт музыке. Она была так увлечена, что едва глянула на Диму, который чуть ли не в упор смотрел на нее. Пришлось взять ее за руку. Девушка дернулась, повернулась к нему. А губы у нее уже не черные, а такие же розовые, как ее «Мазда», с волнующим глянцем.

– Полиция нравов, старший лейтенант Голованов, – представился он.

– А что не так? – подскочил к ним паренек с красными глазами.

Судя по образу, персонаж из серии «куклы-монстры». Дима с презрением посмотрел на него, зато весело улыбнулся «Мальвине» и кивнул в сторону танцпола:

– Пойдем потолкаемся?

– Жиза! – «Мальвина» засмеялась, давая понять, что прикол оценен по достоинству. И сама взяла Диму под руку, увлекая его в эпицентр клубной жизни.

– Как поживает твоя розовая «Мазда»? – шепнул он ей на ухо, пока они пробирались сквозь толпу танцующих.

Девушка остановилась и, хлопая ресницами, повернулась к нему. Ну, пошутили, и хорошо, а под юбку зачем заглядывать?

– Я про твою машину, – уточнил он.

– Ты знаешь?

– Я же говорю, полиция нравов.

– Нет такой полиции.

– А дом восемьдесят восьмой есть.

Дима назвал район и улицу, где проживал Рома.

– Да, я там живу, – кивнула она.

– Я знаю.

– И… И чего ты хочешь?

Дима ничего не ответил, потянул девушку на танцпол, и они воткнулись в круг. Танцевать он умел, но «Мальвина» обошла его на первом же повороте. Он догонял, она ускорялась, они вошли в раж, вокруг них задымило, заискрило… С танцпола они выходили едва живые.

Ей было все равно, куда идти, и Дима взял курс на малый холл, где можно посидеть в тишине и спокойствии. На ходу он зацепил официанта, себе заказал цитрусовый «Камикадзе», девушке – «Клубничный Дайкири».

Они плюхнулись на мягкий диванчик, и Дима, взяв «Мальвину» за руку, проговорил:

– Давай рассказывай.

– Что рассказывать?

– Чем живешь, чем дышишь, мне интересно все.

– Что ты знаешь о теории большого взрыва? – в лоб спросила она.

– Как тебя зовут?

– Э-э… Лика…

– А большой взрыв не в космосе, большой взрыв – в головах. И центр вселенной там же. Сколько людей, столько и центров вселенной…

– Теория большого взрыва – это сарказм. Который изучают всерьез. А центр вселенной не может быть человеком, потому что люди смертные.

– Для бабочки-однодневки наш год – это уже целая вечность.

– Все равно не может.

– Может – и не такое. Сначала человек ощущает себя центром вселенной, а потом объявляет себя богом.

– И у тебя есть внутренний мир, и ты в нем – бог.

– У меня есть внутренний мир, – кивнул Дима.

– Тогда ты не полицейский.

– Да, но «Мазда» у тебя есть. И ярко-зеленый плюшонок из созвездия Малой Медведицы.

– А как зовут меня, не знаешь.

– Хотел допросить, но ты так быстро уехала.

– Когда хотел?

– Я и сейчас хочу… Что ты делала девятого июня две тысячи оного года?..

– Э-э…

– В масштабах вселенной – это сегодняшний день. Или даже завтрашний. Но ты все равно должна помнить.

– Ну, девятого июня…

– Ты была в красной футболке и розовых кедах. И эти ужасные черные губы.

– Правда, ужасно? – непонятно чему обрадовалась Лика.

– Зато тему космоса раскрыла…

– Ты прикольный!

– Вспоминай, ты садилась в розовую «Мазду», а рядом стоял черный «Гелендваген».

– Нет, я выходила из машины, а там стоял черный «Гелендваген».

– Где стоял?

– «Лексус» выезжал, а «Гелендваген» стоял…

– Темно-серый паркетный «Лексус»?

– Ну да, «паркетник»… Он выезжал, а «Гелендваген» стоял. Из «гелика» мужик вышел, бритый такой, из «Лексуса» тоже. Я думала, они «мочить» друг друга будут, а они поменялись местами, «гелик» сдал назад, и «Лексус» уехал.

– Как это поменялись местами?

– Значит, они уехали, а ты заняла место «Лексуса»?

– Даже задом немного сдала, – засмеялась Лика.

– Странно все это.

Появился официант, подал коктейли. Лика смахнула «Камикадзе» и залпом выпила. Дамский коктейль она оставила Диме, но ему некогда было потешаться над этим. Он переваривал информацию. Выходило, что Рома подъехал за машиной на «Гелендвагене» в компании с каким-то брутальным типом. Или это был вовсе не Рома?

– Так, погоди, а у тебя видеорегистратор есть? – встрепенулся он.

– На «Мазде»? Ну да.

– А цикличность какая?

– В смысле, перезапись? Ну, три дня держит…

– Мало.

– По масштабам вселенной, еще меньше… А зачем тебе?

– На этих бы глянуть, которые рулями менялись.

– Ну да, они в кадры попали… Правда, розетку в машине коротнуло, ну, я не стала регистратор на батарее гонять, в багажник бросила.

– А где сейчас твоя машина?

– На парковке стоит, – удивленно посмотрела на Диму «Мальвина».

– Хотелось бы взглянуть… – задумчиво протянул он.

– На что?

– Ну, на эти кадрики…

Дима уже давно отказался от идеи найти Рому Дукатова, но раз уж Лика открывает возможность вывести следствие по этому делу из тупика, то почему бы этим не воспользоваться?..

С дождем наперегонки – дело, как минимум, неблагодарное, а как максимум, опасное. До станции метро рукой подать, офис еще ближе, но так не хочется поворачивать назад. Вперед, вперед! Кто быстрей, Люба или дождь?

Дождь ее опередил. Одна капля, другая, и понеслось. А тут еще прямо на пешеходном переходе остановился, перегораживая путь, дорогой темно-серый «кроссовер». Нужно обходить, а на счету каждая секунда.

Из машины вышел Игнат. Он мог бы просто открыть окно и позвать Любу, но нет, его не испугал дождь, и это подкупало.

– Давай сюда! – махнул он рукой.

Люба кивнула, сама открыла правую переднюю дверь, нырнула в салон. Игнат снова сел за руль, нажал на «газ», где-то под капотом приглушенно взревел мотор, и машина сорвалась с места. И «дворники» заработали на всю мощь, потому как ливень хлынул в полную силу.

– Ничего себе! – не мог сдержать он удивления, глядя на лобовое стекло, которое заливало водой.

«Дворники» не могли справиться с дождем, видимость практически нулевая, но Игнат не снижал скорость.

– Ничего же не видно! – взывала к благоразумию Люба, требуя остановиться.

– Я по приборам, – улыбнулся он.

– Это не самолет!

– Не самолет с автопилотом. Искусственный интеллект. Но мы действительно можем улететь туда, где нет дождя и светит солнце. У тебя есть открытая виза?

– Нет.

– Тогда без виз. Багамы, Гуам, Гаити… Выбирай.

– Если мы сейчас не остановимся, то улетим на тот свет, – усмехнулась Люба.

Эта ситуация и пугала, и забавляла одновременно. Пугала плохая видимость, как на дороге, так и над планами Шапирова. К чему весь этот разговор об островах? Зачем он предлагает ей край света? Уж не для того, чтобы она там осталась навсегда? С его возможностями это проще простого.

– Так Багами или Гуам? – спросил Игнат, разгоняя машину.

– Гаити! Только машину останови!

Он кивнул, сдал вправо и, сбавляя скорость, прижал машину к обочине.

– Летим на Гаити. Прямо сейчас.

– Нет! – мотнула головой Люба. Никуда она не собиралась лететь с этим безумным «мажором».

– Почему?

– Не почему, а с какой. С какой это бухты-барахты?

– Здесь дождь – там солнце.

– Кто я такая, чтобы ехать с тобой?

– Будешь моей подругой.

– А кто ты такой, чтобы я была твоей подругой?

– Ну да, мы плохо в прошлый раз расстались.

– В позапрошлый еще хуже.

– Вот видишь, хоть какая-то положительная динамика, – улыбнулся Игнат. Он явно заискивал перед Любой, добиваясь ее расположения.

– И эту динамику надо бы сохранить, – выдавила она. – Пусть сегодня будет лучше, чем вчера.

– Сегодня может стать сказкой.

– Да, но завтра у меня рабочий день.

– Возьмешь отпуск за свой счет. Я договорюсь.

– И еще я учусь.

Увы, Люба не завершила образование. Работа приносила ей драгоценный опыт и деньги, а программу магистратуры она осваивала заочно. Тяжело, но вполне по силам, если никто не мешает.

– Да, я знаю, – кивнул он.

– Тем более.

– Кто хочет, тот ищет способы, кто не хочет, тот ищет оправдания.

– Я не хочу, – отрезала Люба.

– Ты хочешь, чтобы я извинился, – нахмурился Игнат.

– За что?

– За грубость.

– Это не грубость, это барские замашки.

– Это ошибка, которую я допустил. Это ошибка, которую я хочу исправить.

Люба покачала головой. Чтобы исправить ошибку, совсем необязательно куда-то лететь. Достаточно пригласить ее куда-нибудь в кафе или в кинотеатр. Можно просто по Москве погулять. Вариантов масса. Глядишь, и узнала бы Игната с положительной стороны, а так – пока одни только «минусы».

– Не надо ничего исправлять.

– Знаешь, как это называется? – Судя по голосу, Шапиров начал выходить из себя. – Я к тебе со всей душой, а ты…

– Ну, начнем с того, что совместный отдых – это общая постель, – отрезала Люба.

– И что в этом плохого?

– Я тебе не девочка по вызову.

– Пфф! Совсем необязательно быть девочкой…

– И еще я дала слово Диме Голованову.

Люба прекрасно все понимала и не строила иллюзий насчет Димы. Он парень ветреный, неспособный к серьезным отношениям, а девочкой на ночь она быть не хотела. И все-таки надежда была. Она ждала звонка, но Дима молчал, а самой ситуацию форсировать не хотелось. И не будет такого. Но если Дима мог стать сейчас ее спасательным кругом, то почему бы не схватиться за него?

– Его мать в список «Форбс» не входит… Ну, или на самом дне, – усмехнувшись, презрительно бросил Игнат.

– А ты сам в этот список входишь?

– Я? Пока нет…

– Поверить не могу! Как я могла сесть в машину к человеку, которого нет в списке «Форбс»! – Сарказм в ее голосе звенел, как стальная коса по сухой траве.

– Мой отец там, а я – его единственный наследник. – Но Игнат, похоже, воспринял ее иронию всерьез.

– Это должно произвести на меня впечатление?

– Это производит впечатление на всех.

– И на Лену произвело впечатление?

– Естественно.

– А почему тогда сбежала от тебя?

– С жиру взбесилась.

– Я бы тоже от тебя сбежала.

– Пошла вон! – не выдержав, вскипел Шапиров.

Сначала Люба хлопнула в ладоши, аплодируя своей прозорливости. Не доверяла она барскому сынку, и правильно делала. А затем вышла из машины – прямо в дождь.

Все бы ничего, но Игнат бросился за ней.

– Стоять! – сквозь шум ливня донеслось до нее.

Люба ускорила шаг, но он нагнал ее, схватил за руку:

– Ну, извини!

Его можно было простить. Хотя бы за то, что он не побоялся промокнуть до нитки, чтобы исправить свою ошибку. Вернее, постараться это сделать. Но Люба устала от его выходок.

– Пусти!

Она попробовала вырваться, но этим только еще больше разозлила Игната. Он с силой рванул ее на себя, и она оказалась в его объятиях. И вдруг почувствовала, как его залихорадило от возбуждения. Он вел себя как самый настоящий маньяк, в лапы которого угодила жертва.

– Помогите! – пытаясь вырваться, крикнула Люба.

И помощь пришла. В нескольких шагах от них остановился «Гелендваген», из машины выскочил Дима. Он рванул к ним, схватил Игната за плечо, потянул на себя. Шапирову ничего не оставалось, как отпустить девушку.

– Ты что делаешь? – зло спросил Дима, развернув его к себе лицом.

Рядом с ним Игнат казался особенно маленьким. И даже жалким. Но связываться с ним было опасно, и Люба ясно это понимала.

– Дима, поехали!

Она схватила его за руку, потянула к машине, но тот уперся. Хотя руки от Шапирова убрал.

– Да погоди ты!

Игнат молчал, исподлобья, угрожающе глядя на него. Он думал, как наказать и Диму, и Любу. И ведь придумает.

– Еще раз увижу тебя с ней!.. – начал было Дима.

Но Шапиров, не дав ему договорить, с силой ударил его кулаком в подбородок. Дима пропустил удар, подался назад. Люба помогла ему восстановить равновесие.

– И что будет? – усмехнулся Игнат и снова ударил.

На этот раз Дима уклонился. Шапиров снова попытался достать его кулаком, но он ушел от удара и врезал ему с правой. Игнат упал, взгляд его поплыл, лицо растерянно вытянулось. Дима рванул к нему, чтобы добить, но Люба двумя руками обхватила его сзади, оттащила от Шапирова. И этим отрезвила его и успокоила.

– Давай в машину, – высвобождаясь, сказал он.

Но Люба сначала дождалась, когда он займет место за рулем, только тогда подсела к нему. И, открывая дверь, глянула на Шапирова. Игнат стоял под дождем – мокрый и униженный. Он задыхался от злости, мысленно насылая на них кары небесные. И он знал, где взять молнии на их головы. Это и пугало.