Глава 18

Глаза слипаются, спать охота, а ведь вечер еще только наступил. Степан имел полное право подняться и уйти домой, но у него список, нужно его просмотреть, проанализировать. Кузовиков отнесся к его идее предельно серьезно, напряг следователей и дознавателей, те обзвонили если не все, то многие больницы на пути в Саратов. С огнестрельными ранениями туда никто не поступал, но были врачи, которые не вышли на работу.

Степан обратил внимание на самую ближнюю к Москве больницу. Всего три-четыре часа пути. Там не появился Михаил Андреевич Авросимов, заведующий хирургическим отделением. Дознаватель Ивлева связалась с местным РОВД, там пообещали отправить к Авросимову участкового. Возможно, уже послали. Или вообще не собирались этого делать.

Степан задумался.

«Может, мне самому туда съездить? А если я за рулем засну? Сколько это бензина, туда и обратно?»

Открылась дверь, в кабинет вошла Марина. Как мимолетное видение. Степан озадаченно глянул на нее. Может, он все-таки заснул и Марина ему снится?

– Ты все работаешь?

– Не уверен, – ответил Степан.

Если он спит, то какая же это работа?

Марина подошла к нему, мягко положила руку на плечо и сказала:

– Пошли домой.

Нет, это был не сон. Во сне человек не может хотеть спать.

– Пошли! – Степан поднялся, тряхнул головой.

Спать ему не расхотелось, но и Марина не исчезла. Работа откладывалась на завтра чисто по техническим причинам. Все, закончился у него бензин.

На свежем воздухе его отпустило, но назад он не повернул. Марина с ним. Еще подумает, что у него с головой не все в порядке. Она и так смотрит на него как на блаженного.

Он открыл дверцу, помог ей сесть в машину.

– Ты как, в норме? – спросила она, когда Степан сел за руль.

– Да, вполне.

– А это не будет мешать?

– Что?.. – Только сейчас Степан заметил, что держит в руках список больниц.

Он бросил его на заднее сиденье. До утра полежит, ничего с ним не случится.

Сон отступил, а Марина и вовсе обратила его в позорное бегство.

– Ко мне Сафрон сегодня приходил, – сказала она.

– Чего ради? – вскинулся Степан.

– Сделку предложил. Стоматологию мою хочет выкупить за живые деньги.

– Так нет же стоматологии.

– Стоматологии нет, а зубная боль есть. Вернее сказать, она у меня будет. Если я не уступлю.

– Хочешь, я поговорю с Сафроном?

– Я знаю, как ты можешь с ним говорить. – Марина с восторгом глянула на него. – Он тебя как огня боится.

– Зуб могу ему выбить. А ты его потом вставишь в своей стоматологии за живые деньги.

– Нет, я лучше в другом месте кабинет устрою. Сафрон хочет ночной клуб в нашем доме открыть. Он от меня не отстанет.

– Возьмешь деньги и купишь помещение в другом месте?

– Да, так и сделаю. Ничего страшного, – с улыбкой сказала Марина.

– А заодно и новую квартиру.

– Почему это? – Она удивленно повела бровью, настороженно глянула на него.

– Потому что под твоей квартирой грохот стоять будет. Неужто надо тебе объяснять, что такое ночной клуб?

– Да. Я как-то не подумала об этом.

Марина озадачилась, но если расстроилась, то не очень. Во всяком случае, Степану так показалось.

– Подумай.

– Хорошо, я выставлю свою квартиру на продажу.

– Так просто?

– У меня есть опыт.

– А ты уверена, что Сафрон сможет открыть ночной клуб?

– Он задался такой целью. Я вижу, что это серьезно.

– Нормально. Его бандиты людей убивают, как капусту крошат. Может, я уже завтра его закрою.

– Куда?

– И куда, и за что. Сафрон преступник. Он должен сидеть в тюрьме.

– Не надо его закрывать.

– Почему? – спросил Степан и удивленно глянул на Марину.

Уж не записалась ли она в адвокаты к дьяволу?

– Сафрон, конечно, сволочь. Но с ним можно договориться. А если его место займет такой тип, как Пантелей, то он тебе в рот смотреть не будет. Наймет людей. Да он уже это делал. Я так его боюсь!

Степан подвез Марину к подъезду.

– Приехали.

– А ты?

– Я домой.

– Я думала, ко мне домой.

– А нужно?

– А вдруг там Пантелей? – Марина кивком показала на свое окно.

– Вдруг?

Степан вспомнил вчерашний звонок. Проститутка Ксюша заманивала его в ловушку, и он чуть не повелся. Не переняла ли Марина эту эстафету? Она же влюблена в Пантелея.

– Ты же должен меня защищать.

– Это самой собой.

Степан поднялся с ней на второй этаж. Когда Марина открыла дверь, он вынул из кобуры пистолет, обогнул ее и вошел в квартиру в полной готовности немедленно открыть огонь. Но Пантелея там не было.

– Ты что, мне поверил? – с улыбкой спросила она.

– А почему я не должен был тебе верить?

– Потому что я пошутила. Я очень хотела, чтобы ты зашел ко мне. – Марина смело смотрела ему в глаза и ждала.

Он просто не мог не ответить на ее призыв.

Хирург спал, жена с ним, под присмотром. Жадик приготовил ужин, братва села за стол. Ластик, Жила, Гасан, Жадик, Батрак и Мазун. Все, больше людей у Тимофея не было. Каин не в счет. Да и Мазун какой-то подавленный. Никак не может привыкнуть к новому хозяину.

Водки на столе не было, но Жила уже где-то вмазался. Перегарный дух тому подтверждение.

Да и Гасан не просто так воротил морду от босса.

– Жила, может, и нас угостишь? – не без ехидства спросил Пантелей. – Или закрысил бухло?

– Я закрысил? – встрепенулся Жила.

– Мазун знает, что за это бывает, – сказал Пантелей и взял со стола финку, но только для того, чтобы разрезать пополам круг жареной колбасы.

– А что сразу Мазун? – буркнул пацан.

– Ничего я не закрысил, – заявил Жила, поднялся из-за стола и вернулся к нему с бутылем самогона. – Просто ты сказал, чтобы без бухла.

– Мы Тюбика помянули, – тихо сказал Гасан.

– Тюбик был правильным пацаном. Наливай.

Жила наполнил стопки. Все выпили за упокой, закусили, повторили, вошли во вкус.

– Тюбик любил под жабры плеснуть, – сказал Жадик.

– Кто ж не любит, – разомлело проговорил Гасан.

– Вот мы за него и накатили, – произнес Жила. – А он еще баб любил пахать.

– Мы бы могли за него. – Гасан с намеком глянул на Пантелея.

– Друг дружку вспашите. Жадик свечку подержит, а потом всем доложит. Он же у нас балабол, да, Жадик?

– Да не балабол я. Просто рассказал, как оно было.

– Тюбик, конечно, перегнул. Но если рассудить, то он прав, – сказал Жила. – Все из-за бабы. Не надо было к ней лезть.

– Ты сказал? – спросил Пантелей, угрожающе глянув на него.

– Нет, еще говорю. – Жила заметно занервничал, но продолжил: – Мы вот на твоей бабе погорели. Но это ладно…

– А что не ладно?

– Ты же сказал, врачиху не трогать, а сам кровать с ней шатал. Как это понимать?

– Сама пришла.

– И к нам сама придет. Если мы хорошо ее попросим.

– Как ты ее попросишь? – спросил Пантелей. – У тебя горло болит, говорить не можешь.

– У кого горло болит? У меня?

– Гасан, у кого горло болит?

– Не знаю.

Пантелей вдруг резко схватил финку и метнул ее в Жилу. Этот прием был его коронкой, не раз выручал.

Нож вошел Жиле под самый подбородок, едва ли не по рукоять.

Жила распахнул глаза, с предсмертным ужасом смотрел на Пантелея.

– Гасан, у кого горло болит?

Жила умирал, но почему-то не падал, сидел и таращился на Пантелея.

– У Жилы горло болит, – потрясенно выдавил из себя Гасан.

– Пусть на полу полежит. Ему это полезно.

Гасан кивнул, потянулся к Жиле, но тот сам рухнул на пол.

– Бум!.. – Пантелей ухмыльнулся и осведомился: – Кто из вас еще с врачихой поговорить хочет?

Жадик отрицательно мотнул головой. Гасан озадаченно поскреб затылок. У Мазуна нервно дернулась щека.

– Кто еще считает, что я в чем-то не прав?

– Ты же не просто так за своей бабой поехал. Сафрону мы наваляем, спросим с него, – с нескрываемым ужасом проговорил Гасан.

– Да, обязательно спросим.

– Стволы у нас есть.

– Стволы есть у меня, – заявил Пантелей.

– Ну да, без тебя мы как без рук.

– Может, не надо нам Битово под себя брать? – спросил Ластик.

– Не понял.

– Мало нас, не потянем. Давай сперва завалим Сафрона и заберем его общак. Он же не воровской, а бабла там много. Ведь так? – Ластик глянул на Мазуна.

– Много, – подтвердил тот. – Сафрон бабки лопатой гребет.

– И где эти бабки?

– Не знаю.

– А зачем тогда говоришь?

– Меня спросили, я сказал. А где общак, Агнесса знает. Она с Сафроном живет.

– Да, ты говорил. А это идея! – заявил Пантелей.

Да, Мазун упоминал про Агнессу. Пантелей даже размышлял о том, как подобраться к ней, вернуть к себе. Но он как-то не подумал о том, что Агнесса может вывести его на бандитский общак. А зря. Если Сафрон простил Агнессу, значит, он очень сильно ей доверяет.

– Завтра можно начать, – сказал Ластик.

– А не рано?

– Все думают, что мы на дно залегли.

– Так тому и быть. Завтра поедем, – решил Пантелей.

Все правильно говорил Ластик. Их в Битово завтра не ждут. Пантелею сейчас просто необходимо было серьезное дело, которое могло бы сплотить его банду. Ничто так не разъединяет людей, как деньги. Но это же зло сбивает их в стаи.

Марина заворочалась во сне, неосознанно толкнула Степана.

– Пантелей, не надо, – пробормотала она, и ее дыхание участилось.

Степану нетрудно было догадаться, что происходит в ее сне. Он не стал ее будить, поднялся, вышел на балкон, взял сигарету. Небо звездное, луна полная.

«Пантелей на свободе. Руки у него по локоть в крови, а он гуляет как вольный ветер. Надо взять его за жабры. Проблема в одном. Как это сделать? – раздумывал старший лейтенант и вдруг вспомнил про список, который лежал у него в машине. – А вдруг там ключ к успеху? Вряд ли. Это было бы слишком просто».

Степан вернулся в спальню, глянул на Марину, которая лежала, раскинув руки, без движения, но в позе удовлетворенной женщины.

Степан оделся, сунул в кобуру пистолет. Мало ли, вдруг во дворе его ждет засада?

Марина проснулась, глянула на него и спросила:

– Ты куда?

– Я сейчас.

Он сходил к машине, взял список, вернулся и набрал номер того самого РОВД. Ему ответил оперативный дежурный. Степан представился, задал вопрос. Да, дежурный был в курсе. Участковый ходил к доктору Авросимову, тревожить его не стал, но во двор заглянул. А там три автомобиля. Темный «БМВ», «девятка». Марку третьей машины установить не удалось. Она терялась за другими.

– Почему вы нам не сообщили? – спросил Степан.

– Завтра утром хотели позвонить, —сказал дежурный и звучно зевнул.

– Уже сегодня.

На темно-сером «БМВ» ездил Пантелей. Возможно, это его идея. Очень хорошо, что участковый не стал тревожить доктора Авросимова.

Степан мог бы попросить дежурного приставить к дому экипаж патрульно-постовой службы. Но тамошним сотрудникам нет никакого дела до Пантелея. Как бы не засветились они по простоте своей душевной. Вспугнуть Пантелея не трудно.

Степан позвонил Кузовикову и, не извиняясь за беспокойство среди ночи, поделился с ним своими соображениями. Тот думал недолго.

Засыпал Пантелей опять в объятиях Люды, а проснулся без нее. Баба влюбилась в него, как та кошка, ночью зажгла от всей души. Но куда она делась? За окнами брезжил рассвет, но в комнате еще стояла ночь.

Он услышал женский вскрик где-то внизу. Одеваться Пантелею не пришлось. Он спал в одежде на случай шухера и ствол держал под рукой.

Криков больше не было, но на лестнице Пантелей услышал мычание и довольное кряхтение. Еще скрипели пружины дивана.

На нем лежала Люда. Жадик держал ее за руки, Ластик затыкал рот, а Гасан бороздил глубины. У Жадика глаза оловянные, Ластик тоже под кайфом. Движения Гасана какие-то неестественные, быстрые, неритмичные. Робот разбалансированный.

Дали маху пацаны, обдолбились, но это их не оправдывало. Напротив, усугубляло вину перед Пантелеем. Они решили, что могут теперь диктовать ему свои правила и условия, а потому и отбились от рук. Даже смерть Жилы не стала для них уроком. Напротив, она еще больше разозлила их.

Гасан застонал в предчувствии взрывного финиша. Тут-то Пантелей и выстрелил ему в затылок. Остальные братки мигом разбежались по углам комнаты.

– Совсем берега потеряли? – спросил Пантелей и навел ствол на Жадика.

– Не надо! – проныл тот, зажмурился и закрыл лицо руками.

Люда соскочила с дивана и бросилась прочь из комнаты. Тут же хлопнула входная дверь.

– Помогите! – закричала она. – Убивают!

– Уходим! Быстро!

Пантелей не стал ждать, когда пацаны растормозятся. Чуйка орала благим матом, требовала поскорее покинуть засвеченный дом. Выстрелы, крики. Это сигнал тревоги, по которому поднимутся менты. Время уже начало свой отсчет.

Он вышел во двор, но Люды там не было. Спряталась она от греха подальше. Пантелей не стал ее искать, открыл ворота, сел в машину. Пацаны медлили, но его это не остановило.

Пантелей решил, что подождет их на окраине города, выехал на дорогу и увидел людей, бегущих к его машине. Это были менты, все с автоматами. Одни держали курс на него, пытаясь отрезать ему путь, другие рвались к дому.

Пантелей ударил по газам и помчался прямо на человека, который встал у него на пути. Тот успел выстрелить, но пули прошли мимо. Этот тип отскочил, упал, поднялся, снова пальнул. Но Пантелей уже разогнал машину. Теперь его ничто не могло остановить.

Бандит выстрелил в упор. Степан просто не успел направить на него пистолет. Повернуться на звук смог, а вот с оружием чуть-чуть припозднился. Он еще только собирался нажать на спуск, а пуля врезалась в грудь. Сильный удар заставил Степана попятиться. Но завершить начатое он все же сумел, взял бандита на прицел и выстрелил. Однако не удержался на ногах, упал, а подниматься не захотел. Сильный удар в грудь лишил его всякой охоты шевелиться.

Но затмение это длилось не более мгновения. Старший лейтенант заставил себя подняться, осмотрел вмятину на бронежилете. Тяжелая штука, но надежная, она не только пистолетную, но и автоматную пулю может остановить.

– Нормально все? – спросил Валерьев, встал перед Степаном, сперва глянул на бронежилет, потом со знанием дела посмотрел в глаза.

– Да, нормально, – ответил Круча.

– Дом надо осмотреть.

Одного негодяя застрелил кто-то из группы захвата, второго достал Степан. Еще одного убил кто-то свой, из банды. В живых остались только двое. Милиционеры уложили их на полу, прицепили браслетами одного к другому. Был еще раненый бандит, который спал мертвым сном. Как и хозяин дома.

А Пантелея нигде не было. Победители обыскали весь дом и двор, но его, увы, так и не нашли. Значит, это он ушел на «БМВ». В общем-то Степан так почему-то и подумал.

Он знал в лицо Мазунова, познакомился и со вторым задержанным братком. Батраков Олег Павлович тоже спал, когда его взяли. Судя по взгляду, он находился под наркотой.

У Мазуна взгляд был напуганный, но трезвый. От страха его трясло как в лихорадке.

– Мазунова отпускаем, – громко сказал Степан.

– Как это отпускаем? – не понял Валерьев.

– Сафрон просил, – пояснил Степан и подмигнул ему. – Он очень хочет поговорить с ним. Мы-то знаем, кто Брускова и Пухлякова убил, а Сафрон думает, что Мазунов это сделал, и просит отдать его ему на воспитание.

– Да, так мы и сделаем, – заявил Валерьев.

Он был чрезвычайно горд собой. Как-никак вооруженную, особо опасную банду взяли. Бой был, стрельба, трупы. Может, орден дадут. Или хотя бы медаль. А если нет, все равно коллеги будут смотреть на него с уважением. Ему-то, в общем, все равно, взяли Пантелея или нет. Это Степан пока еще был далек от того, чтобы праздновать победу.

– Я, конечно, попрошу Сафрона, чтобы тот его не убивал, – заявил Круча.

– Вы не имеете права! – взвизгнул Мазун.

– А ты имел право меня под пулю подставлять?

– Когда я тебя под пулю ставил?

Валерьев не сдержался, пнул Мазунова ногой под ребро и приказал:

– Вопрос свой повтори!

– Когда я вас под пули ставил? – Мазун понял все правильно.

– А кто Ксении велел мне позвонить?

– Я на самом деле хотел сдаться.

– Это ты Сафронову расскажешь.

– Не убивал я Бруса и Пухлякова!

– Где Пантелей?

– Не знаю.

– Почему он уехал?

– Сперва он стрелять начал, потом баба на всю ивановскую заорала. Он шуганулся, сказал, что уходить надо, и во двор выскочил. А мы не успели. Пантелей Гасана завалил. Тот его бабу изнасиловал. Пантелей сначала Жилу положил, потом Гасана. Тюбик его проклял, пацаны бузу подняли. Надо было и мне уходить, – проговорил Мазун и протяжно вздохнул.

– Куда? Где вас Пантелей должен ждать?

– Он не сказал.

– Должен был сказать, если велел вам уходить.

– Не говорил.

Степан качнул головой. Возможно, Пантелей и назвал место общего сбора. Но вряд ли он туда сунется после того, что случилось. Этот тип беспредельщик, но далеко не идиот. Он теперь так на дно заляжет, что его оттуда никакими клещами не выковыряешь. Одно хорошо. Банды у него уже нет.