Глава 19

Ключи от квартиры Агнессы лежали в бардачке. Пантелей достал их, повесил на палец, качнул на цепочке. Быть или не быть?

Возможно, это не просто ключи, а символ удачи. Зачем Агнесса оставила их в машине? Хотя это нисколько не важно. Если они есть, то Пантелей просто обязан воспользоваться ими.

Ластик оказался полным уродом, но, как бы то ни было, его идея имела полное право на существование. Пантелей мог взять бандитский общак и ни с кем его не делить. Это будет конкретный куш. С этих бабок он снова поднимется. Сделает себе пластику, сколотит новую банду. И на этот раз точно возьмет Битово под себя.

Пантелей сунул ключи в карман, взял карту автомобильных дорог. Надо проложить маршрут в Битово в обход милицейских постов. Прямо сейчас он и отправится в путь. Незачем дожидаться ночи.

Сафрон реально оборзел, снова средь бела дня ворвался к Степану в кабинет.

– Что, не взял Пантелея? – спросил он так, как будто старший лейтенант Круча был его боевым другом.

– Сядь! – Степан показал на стул за своим столом.

Сафрон кивнул, сел.

– Не сюда.

– А куда?

– Вообще.

– Прикалываешься?

– Еще раз вломишься ко мне без приглашения, посажу.

– В камеру к Мазуну?

– Не нарывайся на рифму, Сафрон.

– Мы же с тобой одно дело делаем.

– Разные у нас дела. Я никогда перед тобой отчитываться не стану.

– Говорят, стреляли в тебя.

– И того, кто перед тобой отчитывается, за жабры возьму.

Сафрон не упускал из вида милицию. У него были осведомители и здесь, в районном отделе. Степан пытался бороться с этим по мере сил и возможностей, но, увы, без особого успеха.

– Ты же обычно без броника ходишь.

– Жалеешь, что я на сей раз в нем был, да?

– Честно сказать? Жалею. Без тебя проще. Но и от тебя польза есть.

– От меня всем польза, а от тебя никому.

– Ты, говорят, обещал отдать мне Мазуна.

Степан качнул головой. Валерьев стукнуть Сафрону не мог. Значит, были другие люди, которые подслушали их разговор. Глубоко Сафрон пустил корни, этим он и опасен. И в прокуратуре у него связи, и в РОВД.

– Это шутка была. Неудачная.

– Неудачная шутка может стать удачной идеей. Мазун сказал, как Пантелея найти?

– Нет. Да и Агнесса не могла тебе сказать. Потому что не знала.

– Агнесса не знала. – Сафрон кивнул, соглашаясь, но вместе с тем и задумался.

– Или знала?

– Агнесса? Нет, не знала.

– Она же помогала ему.

– Пантелей просто ее использовал.

– Просто?

– Ну, может, и не просто. Влюбилась Агнесса в Пантелея. Ты это хотел услышать? – недобро глядя на Степана, спросил Сафрон.

– Да мне, в общем-то, все равно.

– Твоя Марина тоже в этого скота влюблена.

– Пошел вон!

– Что?! – взвился Сафрон.

Степан медленно поднялся.

– Можно и повежливей, – сказал Сафрон, тоже вставая со стула.

– Хорошо. Я перед тобой даже извинюсь. Заранее.

– Здесь твоя территория.

– Моя территория везде.

– Ладно. – Сафрон открыл дверь, но на пороге остановился, обернулся и спросил: – Может, все-таки отдашь Мазуна?

– Нет. – Степан уже не давил на него взглядом, но его ответ прозвучал достаточно жестко.

– Понял.

Сафрон исчез, и Степан шумно выдохнул. Да, было бы неплохо заручиться поддержкой и содействием этого бандита. Столько дел можно было бы раскрыть. Но Степан никогда на это не пойдет. Воспитание не позволяет.

Лето на исходе, но еще не кончилось. Не время ходить в перчатках. Даже в таких прозрачных, как у Агнессы. Понять ее можно. Повязку с рук добрые доктора сняли, но кожа на них еще не пришла в норму.

– Сидела бы ты дома, – глянув на нее, угрюмо сказал Сафрон.

– Ты чем-то расстроен? – спросила она.

– Нечего тебе здесь делать.

Сафрон действительно был расстроен. Все пресмыкались перед ним, заискивали, один только Круча не хотел склонять голову. Мало того, мог ударить и наорать. Как с ним сладить, если его пуля не берет? Этот мент и в самом деле заговоренный.

Да и Агнесса не та бабка, которая может отшептать любую напасть. Проститутка она. Все об этом знают. А Сафрон поселил ее у себя. В глаза ему никто не тыкает, но за спиной шепчутся. Уж лучше бы она взаперти сидела, глаза людям не мозолила.

– Дома скучно.

– На панель выходи.

– Я хочу на панель выводить.

– Выводи. Только без меня.

– Почему?

– Все. Ты работаешь сама по себе, одна, без меня или сидишь дома, но со мной.

– Тебя не бывает дома.

Сафрон глянул на Анфису, которая за стойкой протирала бокалы. Она делала вид, что не слушает, не смотрит, но Сафрон заметил едкую ухмылку, спрятанную в уголках ее губ.

– Ты нарочно меня злишь, – сказал он.

– Я хочу работать, вернуться к своим делам, – заявила Агнесса и надулась.

Но Сафрон был неумолим.

– Твое место уже занято. И без тебя все нормально идет. А ты отдыхай.

– На панели?

– Пошла на хрен! – не выдержал Сафрон.

– Вот туда и пойду! – Агнесса развернулась к нему спиной и показала Анфисе средний палец.

Из ресторана она выходила, отчаянно виляя бедрами. Ни одна женщина не могла это делать так лихо, как она. Но Сафрон не собирался бежать за ней. Пусть проваливает.

Квартира у Агнессы хоть куда. Проститутки своими передками бабла намолотили изрядно. И на стены хватило, и на ремонт, и на обстановку. Все в тему. Но Пантелей оказался здесь не для того, чтобы наслаждаться жизнью, хотя рассчитывал и на такой вариант. Если Агнесса любит его, то позволит ему совместить полезное с приятным. Он будет только рад этому.

В замочной скважине заскрипел ключ, дверь открылась. Пантелей встал за шкаф. Агнесса могла быть не одна. Эта мысль напрягала его. Но тревога оказалась напрасной.

Агнесса зашла в дом, швырнула ключи на тумбочку и вдруг выпалила:

– Козел!

Ответом на это ее гневное заявление была тишина. Никто ничего не спрашивал, и она молчала.

Агнесса прошла в гостиную, открыла бар, достала бутылку виски.

– А меня угостишь? – спросил Пантелей.

Она резко повернулась к нему, и бутылка выпала из ее рук.

– Ты?

– Ты звала, я пришел.

– Я звала?

– А разве нет? – осведомился Пантелей, подошел к ней, остановился, потянул боковую молнию на ее юбке.

– Это что такое? – На губах у нее заиграла блудная улыбка.

– Ты ключи в машине забыла.

– И что?

– Они у меня.

Он всего лишь расстегнул пуговицы на блузке. Дальше Агнесса сделала все сама и спросила:

– Поэтому ты здесь?

– Еще не совсем. Остался один ключик. Как думаешь, он подойдет к твоему замку?

Агнесса кивнула, легла на диван, увлекла Пантелея за собой.

– Ты хоть знаешь, что я тебя ненавижу? – спросила она и закрыла глаза.

– Да, но ты не можешь без меня жить.

– Могу.

– Но тебе без меня плохо.

Агнесса приняла первый толчок, блаженно улыбнулась и закрыла глаза.

– Ты даже не представляешь, как мне плохо, – прошептала она.

– Я не дам тебе соскучиться, – разгоняясь, сказал он.

Пантелей обязательно предложит ей веселенькое дело, но это будет потом. А сейчас он должен довести ее до такого состояния, когда баба просто не имеет сил ни в чем отказать мужику.

Вид у Марины был как у женщины, которую застали за чем-то непотребным. Уж не любовью ли она занималась? С Пантелеем?

– Ты так рано, – заявила Марина.

– Шесть часов уже, – сказал он, заглянув в гостиную.

Надо было вынуть из кобуры пистолет, но Степан не решился на это, не хотел обижать Марину недоверием.

– Все равно рано.

В спальне тоже никого не было. Постель заправлена, ни единой складочки на покрывале. В шкаф Степан заглянуть не решился.

– Что-то случилось? – настороженно спросила Марина.

– Мы Пантелея упустили.

– Так ты за ним ночью ездил?

Степану показалось, что Марина прячет улыбку. Неужели радуется? Может, умом она и понимала, что нужно переживать, но ее подсознание никак не хотело принимать Пантелея за врага.

– За ним.

– И что?

– Банду взяли, а он ушел.

– Плохо, – сказала Марина.

Но Степан что-то не очень поверил ей.

– Он без зубов остался, – сказал он.

– Я его лечить не собираюсь. – Она улыбнулась, как будто реагируя на его шутку. – Будет хорошо, если он исчезнет навсегда. – В ее голосе не было фальшивых ноток.

Во всяком случае, Степан не уловил ни одной.

– Ты правда так считаешь? – спросил он, повернулся к Марине, без нажима посмотрел ей в глаза.

– Я не хочу, чтобы он возвращался.

– Ты его любишь?

Марина ответила не сразу:

– Да, я уже говорила тебе об этом. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что Пантелей стоит между нами.

– Иногда мне тоже так кажется, – глянув в сторону, сказала она.

– Ты его ждешь? – спросил Степан.

– Нет! – Марина резко посмотрела на него.

– Но любишь.

– Я не хочу быть с ним. Но и зла ему не желаю.

– А я желаю. Я и есть его зло.

– Может быть.

– Однажды я его арестую.

– Арестуй.

– Или даже убью.

Марина неторопливо повернулась к Степану спиной.

– Этого я тебе не прощу, – тихо сказала она.

– Но я должен!

– Я пошутила. Ужинать будешь?

Степан кивнул. И ужинать он будет, и душ примет. А потом и в постель с Мариной ляжет. Даже если она не очень этого хочет. Он сделает все, чтобы Марина его пожелала и полюбила сильней, чем Пантелея.

Грудная клетка у Агнессы так себе. Непонятно, чем она втягивает дым. Половинка сигареты уже сгорела, а она все тянет. Может, в бюст уходит? Но почему тогда груди не надуваются?

Наконец она выдохнула дым, неторопливо, с наслаждением.

– Что ты со мной делаешь? – спросила женщина.

– Что хочу, то и делаю, – с усмешкой ответил он.

– Так в том-то и дело. Ты дьявол?

– А ты святая?

– Нет, не святая.

– И я в святые не набиваюсь. А завязать хочу. Возьмем общак и уедем отсюда далеко-далеко. Честную жизнь начнем.

– Возьмем общак. Легко сказать.

– Ты поможешь?

– Я не знаю, где деньги.

– Знаешь.

– Если только догадываюсь.

– Где?

– Ага! Я тебе скажу, так ты без меня их возьмешь.

– Без тебя не возьму.

– Сам уйдешь, а меня крайней сделают. Ты вот это видел? – Агнесса выставила напоказ свои руки. – Еще чуть-чуть, и гангрена началась бы.

– Ты должна наказать Сафрона.

– Да, было бы неплохо. Сегодня не получится, у Сафрона гулянка. А ключ всегда при нем.

– Какой ключ?

– От квартиры, где деньги лежат. Тайник там, а в нем сейф. Сафрон думает, что я ничего не знаю.

– А ты знаешь?

– Догадываюсь, что денег там завались.

– Хату можно без ключа вскрыть.

– Завтра я возьму ключ, вскроем сейф. Не знаю, сможем ли мы уйти. Может, сегодня наша последняя ночь, – проговорила Агнесса, затушила сигарету и прильнула к Пантелею.

На душе у него стало тошно. Вдруг это действительно последняя ночь? Завтра его догонит проклятие, которое озвучил Тюбик?

Марина позволяла ему себя любить. Не более того. Изобразила порыв страсти, сказала, что Степан самый лучший, и на бочок. Спать. Как будто ей ничего больше от этой жизни не надо.

Степан тоже заснул, пользуясь случаем, но его разбудил телефон. На проводе был Малыгин. Хороший он опер, головастый. Много знает, немало умеет. Чутье у него очень даже не слабое, особенно на большой шухер. Степан хотел взять его вчера с собой, но Малыгин не ответил на звонок. Не было его дома.

– Степан, я тебя не разбудил?

– Нет.

– Тут Мазунов очень хочет с тобой поговорить.

– Сам с ним побеседуй.

– Нет, он тебя требует. Никому, мол, больше не скажу, где Пантелей может быть.

– А сразу сказать об этом ты не мог?

Степан оделся, вышел из дома и только в машине подумал, что Малыгин мог скурвиться. Но нет, его не караулили. Машина не взорвалась, когда он заводил двигатель. Значит, Малыгину еще можно доверять. Может, Степан и в разведку с ним сходит. Не исключено, что уже сегодня. Если Пантелей где-то здесь, в городе.

Анфиса старалась угодить ему. Уж очень она хотела занять освободившееся место в его постели. Эта особа не была проституткой, спала только с Сафроном. Он вполне мог поселить ее у себя. Но с ней такая тоска!

– Хорош. – Сафрон остановил процесс, поднялся.

– Что-то не так? – спросила она.

– К Ступору мне надо.

– Поздно уже.

– Ты будешь мне указывать?

Он скривился, но не стал выгонять Анфису из дома. Если не дура, то сама все поймет. А если до нее туго доходит, то Агнесса все объяснит ей.

Сафрон уже понял, что не уснет, если не вернет Агнессу. А она баба языкатая, да и врезать Анфисе способна запросто.

Но возможно, что он останется ночевать у Агнессы. В принципе, все равно где, лишь бы с ней. Неужели это любовь?

Доверяй, но проверяй. Слушай, запоминай, анализируй, делай выводы. Что-то не так было с Агнессой. То не знала она, где общак, то догадывалась, а потом вдруг про ключ вспомнила, взять который они могли только завтра. А почему не сегодня?

Если Пантелей в чем-то не сомневался, то только в том, что Агнесса дико его хочет. Она не просто пила из чаши, а запасалась воспоминаниями об этой ночи. Пока женщина не насытилась, он не переживал. Но когда Агнесса предложила выпить на ночь по бокальчику вина, насторожился и прямо у нее на глазах поменял бокалы.

– Выпьем? – спросил Пантелей.

– Выпьем, – ответила Агнесса и без всяких сомнений поднесла бокал к губам.

– Стоять!

Агнесса еще та штучка, она могла просчитать Пантелея. Поэтому он снова поменял бокалы.

– Теперь пей.

– Что с тобой? – Агнесса удивленно повела бровью и поставила бокал на тумбочку.

– Я сказал, пей!

– Если ты мне не доверяешь, то давай расходиться.

– Я тебе не доверяю. Пей!

– Хорошо. – Агнесса взяла бокал, приложилась к нему губами.

– Если ты заснешь, то я тебя задушу, —заявил Пантелей.

Рука у нее дрогнула, бокал перевернулся, вино вылилось на постель.

– Сафрону хочешь меня сдать? – спросил он.

– Нет.

Она попыталась подняться с кровати, но Пантелей набросился на нее, сжал горло. Ему вдруг очень захотелось спросить Агнессу, молилась ли она на ночь.

Мазунов находился в камере, прямо туда Степан и зашел. А чего время терять?

Арестант поднялся, глянул на опера и опустил голову.

– Рассказывай! – приказал Степан.

– Я никого не убивал, – пробормотал Мазун. – Что Пантелей говорил, то я и делал. Но без мокрого. Кирилеева я выставил, не отрицаю.

– Ты не понял, о чем говорить надо?

– Ластик предложил общак у Сафрона хапнуть.

– И что?

– Сегодня мы должны были в Битово вернуться. За общаком. Может, Пантелей сам сюда приехал? К Агнессе. Она сейчас у Сафрона живет, а хата пустует. Пантелей там уже был. Ключ у него, скорее всего, есть.

– Где Агнесса живет?

Мазунов выразительно глянул на Степана. Да, он скажет все, если к нему будет проявлено хоть какое-то снисхождение.

Не повезло Агнессе. Не тем местом она на ночь молилась. Поэтому и зажмурилась. Лежит, молчит, куда-то в сторону смотрит, но ничего уже не видит. Хватит с нее. Клофелинщица хренова!

Пантелею пора уходить. Без Агнессы общака ему не видать, значит, делать в Битово больше нечего. Он где-нибудь в другом месте жирок нагуляет, а потом уже вернется сюда. Сафрона дожмет, с Кручей решит. Да и Марину вернет, это само собой.

Он забрал все деньги и драгоценности, которые нашел у Агнессы, открыл дверь и нос к носу столкнулся с Сафроном. Этот урод собирался жать на клавишу звонка. А Пантелей нажал на спусковой крючок.

Пистолет был у него в руке, но пока он его поднимал, Сафрон зайцем отпрыгнул от него. Пантелей выстрелил, но Сафрон оказался быстрее пули.

– Стой, попрыгун! – Пантелей не выдержал, рассмеялся, может, поэтому снова промазал.

Сафрон перескочил через перила и спрыгнул на лестничный пролет.

Пантелей пальнул, опять промазал и рванул за Сафроном. Он стрелял на ходу, но угнаться за этим чемпионом не мог.

В конце концов Пантелей оказался во дворе и там нарвался на Кручу. Пистолет был у Степана в руке, палец на спусковом крючке. Осталось только нажать на него.

Пуля ударила в лоб. Жизнь превратилась в оглушительную огненную вспышку, взорвалась, разлетелась на кусочки. Все погасло.

Сафрон с трудом приходил в себя. Что ж это за напасть такая? Снова Пантелей! Ему опять пришлось скакать от него зайцем. Но вдруг появился Круча, и все резко изменилось.

– Ты что, убил его?

Пантелей лежал на земле, раскинув руки. Во лбу дырка, под затылком растекалась лужа. Сафрону показалось, что из пулевого отверстия поднимается дымок.

– Свидетелем пойдешь? – сухо спросил Круча.

Сафрон все понял. Круче придется отчитываться за свой выстрел. Если Пантелей хотел убить мента, то претензий к нему не возникнет. Но это надо подтвердить. Иначе у Кручи появятся крутые проблемы. Глядишь, еще и посадят.

– Я не могу быть свидетелем, —заявил Сафрон.

– Что?

Круча всего лишь глянул на него, а ему показалось, будто ствол пистолета ткнулся в живот.

– Я могу быть потерпевшим. – Он не хотел это говорить, но так уж вышло.

– Ладно, будешь, – согласился Круча.

– Это получается, что ты меня спас, да?

– Где Агнесса? – спросил Степан.

Сафрон забыл обо всем и ломанулся в подъезд. Дверь в квартиру была нараспашку, ему даже не пришлось останавливаться.

Агнесса неподвижно лежала на кровати, смотрела на него безжизненно, но с упреком. А ведь он мог ее спасти!

Сафрон сел на пол, положил ее голову к себе на колени и зарыдал. Теперь он точно знал, что любил Агнессу. Как жаль, что некому ответить за ее смерть. С каким удовольствием он прострелил бы башку Пантелея. Но проклятый Круча опередил его.

Марина уже все откуда-то знала.

– Ты его убил, – тихо сказала она.

– У меня не было иного выхода.

– Да, я понимаю.

– Он задушил Агнессу, мог убить и тебя.

– Да, мог, – согласилась Марина.

– Он зверь.

– Я знаю. Мой руки, будем ужинать.

– Я хочу выпить.

– Я тоже.

За помин души они не пили. Степан не мог, а Марина не хотела. Но набрались порядком и на этой волне занялись любовью. Марина не отталкивала его, напротив, сама напросилась. Степан понял, что рано или поздно она обязательно его простит.

Сафрон снова вошел в его кабинет, как к себе домой. В этот раз он имел на это право, но Степан все равно глянул на него сурово.

– Ты чего сидишь? – удивленно спросил Сафрон. – Марина уезжает!

– Куда уезжает? – не понял Степан.

– А я знаю? Села в такси и тю-тю.

– В такси?

– Она квартиру продала, все имущество.

– Я не знал.

– Она уезжает насовсем.

– Да? – Степан не мог в это поверить.

– Давай, поехали, перехватим ее.

– Зачем?

– Как это зачем?

Степан покачал головой. Не простила его Марина. Затаила обиду, продала все, что связывало ее с Битово, и, не прощаясь, уехала. Она давно уже собиралась так поступить. Он должен был об этом догадаться, но не хотел.

Преследовать ее Степан не станет. Пусть все будет так, как она решила. Он должен уважать ее выбор.

– Ты же любишь ее, – сказал Сафрон.

– Я должен ее отпустить.

– А как же любовь?

– Для этого у меня есть ты, – сказал Степан, поднялся, расправил плечи.

– Не понял, – промямлил Сафрон и попятился к двери.

– Займусь тобой, чтобы тоска не заела, – проговорил Степан и снял с пояса наручники.

– Мне пора. Я к тебе попозже зайду, – выдал Сафрон, торопливо вышел из кабинета и плотно закрыл за собой дверь.

Степан мрачно усмехнулся. Никуда этот жук от него не денется.