Глава 17

Одна пуля в живот, вторая в грудь. Тюбик понимал, что жить ему осталось совсем чуть-чуть.

– Пантелей… – прохрипел он.

– Держись, пацан. Нормально все будет.

Машина мчалась по ночному шоссе. Битово далеко, опасность миновала. Сзади еще две машины. Вся братва в сборе. За исключением Кипариса и Гривы. Их завалили наглухо.

Это был сущий ад. Автоматы били в упор, трассеры мелькали перед глазами. Пантелей думал, что все, кранты, но его даже не зацепило. И Марина вроде бы убежала. Ему тогда было не до нее. Он схватил раненого Тюбика, потащил его в кусты. Каин ему помогал, хотя сам поймал две пули – в бок и в ногу. Это он потом, уже в машине, отключился.

Им повезло. Сафроновские быки не пошли за ними вдогон, позволили им уйти. Они дали пару очередей по уходящим машинам, но издалека и мимо. Не так уж и много было сафроновских бойцов, двое, не больше. Но оба с автоматами и начеку. Они ждали Пантелея возле шестнадцатого дома. Он туда сунулся и схлопотал. Как же нехорошо получилось!

С Кручей тоже не сложилось. Внимание-то отвлекли, а завалить его не смогли. Ластик наготове был, Мазун и Гасан ему в помощь, но ментов понаехало столько, что Ластик не решился. И правильно сделал.

День сегодня начался за здравие, а закончился за упокой. Если фортуна отвернулась от Пантелея, то и Ластик обязательно облажался бы. Если бы удача улыбнулась Ластику, то Пантелею стало бы обидно за себя. А так спокойней. Ведь в заднице не только он.

Сегодня удалось только одно. Ластик был на одном конце города, Пантелей на другом. Рация работала исправно, не подвела. Ментовскую волну они прослушивали. Мало того что от погони ушли, так еще и съехались в одну колонну. Никого искать не надо. Если только за Гривой и Кипарисом возвратиться. Но зачем Пантелею трупы?

– Пантелей, это же из-за бабы? – едва слышно спросил Тюбик.

– Что из-за бабы?

– Не нужна тебе баба.

– А это мне решать.

– Будь ты проклят!

– Что? – Пантелей развернулся к Тюбику.

Тот смотрел на него стекленеющими глазами. Можно было не прикладывать руку к пульсу. И так все ясно. Кончился Тюбик. Ушел в мир иной. А проклятие осталось.

– Все, зажмурился. Придурок!

Пантелей глянул на Жадика, который вел машину. Пацан делал вид, что ничего не слышал. Но Пантелея не проведешь. Зря он назвал Тюбика придурком. Нельзя о покойниках плохо. Но может, Жадик реально ничего не слышал.

– Тюбик, говорю, склеился, – громче прежнего сказал Пантелей.

– Тюбик?.. – Жадик встрепенулся и бросил взгляд через плечо.

– За дорогой смотри!

– Блин! А я тут вспоминаю…

– Что вспоминаешь?

– Да городок один тут есть. Лепила там живет. Как-то проезжали. Тюбика можно было бы завезти, но уже поздно.

– У нас еще Каин есть.

– Ну да. Тут часа два пути. Городок знаю, а где дом, не помню.

– Частный дом?

– Ну да. Забор там высокий. Лепила на дому принимал, калымил.

– На дому, значит. – Пантелей хмыкнул.

Знал он одного такого деятеля, сам же его и грохнул. Марину вдовой оставил. Для себя. А она тоже собиралась заняться частной практикой.

– Марина бы нам сейчас помогла. Она хоть и стоматолог…

– Но мы же не для того за ней ездили, чтобы зубы лечить.

– Мы ездили не за ней. Нам нужно Битово под себя взять. Сафрона завалить, Кручу в расход пустить, и все, эта жемчужина наша.

– Насчет Сафрона ясно. А мента зачем валить? Всех не перестреляешь.

– Этот особо кусачий. Волчара позорный.

– Это из-за Марины?

– Почему из-за Марины?

– Так он же с ней…

– Хочешь сказать, что я мешаю общее с личным?

– Я хочу сказать? – удивился Жадик. – Да я молчу!

– Вот и помалкивай.

Была у Пантелея идея прибрать к рукам Битово, грохнуть Сафрона и занять его место. Кочевая жизнь его вполне устраивала, но своя база ему не помешала бы. Пустить корни, прикормить ментов, стричь купоны с бизнеса. А скуку можно было бы разгонять кавалерийскими наскоками на Москву. Сорвал куш и вернулся на базу.

Пацаны поддержали эту идею, пошли с ним на Битово, взяли под наблюдение Сафрона, но увязались за его бойцами. Надо же было уменьшить численность этой кодлы. Так у них и появился Мазун.

Тогда у Пантелея и появилась мысль заманить Кручу в ловушку, заодно похитить Марину. Как будто сам черт его дернул.

Это сейчас он понимал, что идея с Мариной была глупой, а тогда хотел поскорее заполучить ее и вернуться в схрон с добычей. После гибели Кручи Пантелей должен был на какое-то время затихариться. Марина могла бы скрасить это его прозябание.

Круча был где-то на другом конце города. Сафрона Пантелей всерьез не воспринимал. Ничего, казалось бы, не мешало ему провернуть свой план. Но Сафрон, сука, подложил свинью.

Зря он связался с Мариной. Тюбик ясно дал это понять. Вдруг его устами говорила сама братва? Что будет с Трофимом, если проклятие Тюбика обладает реальной силой?

Кузовиков разозлился не на шутку, поднял по тревоге весь отдел, вызывал к себе начальника уголовного розыска, а вместе с ним и Степана.

– Круча! Что у нас здесь происходит? – жестко спросил он.

– Это вы у меня спрашиваете? – Степан удивленно глянул на него.

– Почему Пантелеев похитил гражданку Ялову?

– Потому что в прошлом она была его любовницей.

– А в настоящем?

– В настоящем Пантелеев скрывается от преследования.

– В настоящем чья она любовница?

– Это не имеет никакого отношения к делу.

– В том-то и дело, что имеет, да еще как! У Пантелеева к тебе личные счеты! Что там у тебя за история с Мазуновым?

– Я уже докладывал.

– Докладывал. Пантелеев заманивал тебя в ловушку. Он сводит с тобой личные счеты!

– И что? Вы назначите меня крайним?

– Нет, крайним я тебя делать не стану. Но во всем этом есть и твоя вина. Пантелеева нужно найти!

– Его ищут.

– Мы должны его взять.

– А каковы наши реальные силы? – спросил Степан и усмехнулся: – Майор Горлов и три опера?

– Кто хочет делать, тот ищет возможности.

– Дознавателей надо подключать. Пусть больницы обзванивают. На пути в Саратов.

– В Саратов?

– Пантелей и Жилин родом оттуда. Один из покойников тоже из тех краев. Но не исключено, что они куда-то еще рванули.

– Я все понял. У Пантелея есть раненый. Он мог сдать его в больницу.

– Или кого-то из частных врачей подключить. На дому. Неплохо будет опросить всех этих лекарей.

– От Москвы до Саратова?

– Или до Крыма.

Никто не знал, какой маршрут выбрал для себя Пантелей. С каждой минутой он удалялся от Москвы. Или вернулся в свой схрон. Волк матерый, его так просто не возьмешь. Степан на это и не надеялся. Но вдруг повезет?

– Не просто с ним будет, но мы должны его взять. Нам здесь Чикаго не нужно!

– Пантелея брать надо прямо тут. В Битово. Он обязательно вернется сюда, – заявил Степан.

– Почему ты так думаешь?

– Пантелей потерял двух своих бойцов. Да и раненые у него наверняка есть. Он не оставит это без ответа, постарается отомстить Сафрону.

– И снова будет Чикаго?

– Ну вы же сами видите, в какое время мы живем.

– Это не время, а безвременье, – заявил Горлов. – И самый настоящий хаос! Бандиты Сафрона застрелили из автоматов двух человек! И что?

– Что? – Кузовиков заинтригованно глянул на него.

– Да ничего! Мы ищем Пантелеева! А сафроновских бандитов – нет. Как будто так и надо. Такое впечатление, словно этот Сафрон какой-то подвиг совершил.

– Нет, не подвиг. Разбираться мы, конечно же, будем. Что ты предлагаешь, Игорь Афанасьевич?

– Что я предлагаю? У меня голова кругом идет. Бандиты среди бела дня по улицам разгуливают. С автоматами. Это уже никого не удивляет. Поделать мы ничего не можем.

– Мы не можем? – с упором на первое слово спросил Кузовиков.

– А я с себя ответственности не снимаю, осознаю свою неспособность. На пенсию мне пора, Саша, – проговорил Горлов, устало посмотрел на подполковника, открыл папку, вынул оттуда лист бумаги, подал Кузовикову. – Вот рапорт на увольнение. По состоянию здоровья.

– Так тебе в госпиталь надо. – Начальник РОВД озадаченно приложил руку к затылку.

– Ничего. Исполняющим обязанности есть кого назначить. – Горлов посмотрел на Степана, давая понять, кто должен занять его место.

– Кого? Малыгина? – спросил Кузовиков.

– Отличная кандидатура, – с усмешкой произнес Горлов. – Сафрону очень понравится.

– При чем здесь Сафрон?

– Чем слабей мы, тем сильнее он. Этого кота под лавку загонять надо. Малыгин с этим не справится.

– Ладно, будем думать. – Кузовиков выразительно посмотрел на Степана. – После того как Пантелеева возьмем.

Степан промолчал. Разумеется, он совсем не прочь был занять место начальника уголовного розыска. Но биться головой об стену ради этой должности не собирался. А именно это и предлагал ему Кузовиков. Слишком уж сложное дело – искать дерьмо в стоге сена. Вот если оно само снова свалится на голову!.. Такое вполне могло случиться. Хорошо будет, если Степан окажется к этому готов.

Забор высокий, ворота крепкие, за ними собака. Она-то и разбудила хозяина, который впустил пацанов во двор. Они первым делом заставили его привязать пса.

Потом во двор зашел Пантелей и осмотрелся. Места за оградой много. Здесь вполне могли поместиться все три их машины. Да и дом далеко не самый маленький. Почему бы не разместить в нем пацанов? Ведь на старую хату возвращаться опасно.

Пантелей подошел к хозяину, посмотрел на него, перевел взгляд на Жадика и спросил:

– Он?

– Он.

Мужик в возрасте, за полтинник уже. А то и все шестьдесят. Морщины на лбу, волосы седые.

– Что вам здесь надо? – спросил он.

Пацаны вели себя прилично, лепилу не вязали, не держали за руки, но все неприятности такого рода могли произойти с ним в любой момент. Он это понимал, поэтому сильно нервничал.

– Как что? Ты врач, твое дело людей лечить. А у нас раненый.

– Я это уже понял.

– Мы хорошо заплатим.

– Ладно, несите, посмотрим.

– Мы поживем у тебя немного.

– Нет, это исключено.

– Да ладно тебе. – Пантелей вынул пистолет, передернул затвор и приставил ствол к животу терпилы.

– Не надо мне угрожать, – дрожащим от страха голосом сказал тот.

– Я никогда не угрожаю, стреляю сразу.

– Кто же вам тогда поможет?

– В дом его давайте! – приказал Пантелей.

Жадик и Ластик схватили мужика за руки и потащили в дом. Пантелей пошел за ними.

Братки завели хозяина в комнату с камином, усадили на диван.

Он умоляюще глянул на Пантелея и проговорил:

– Я все сделаю как надо. Только прошу вас вести себя достойно.

В комнату вошла молодая женщина, в халате поверх ночной рубашки, с распущенными волосами. Не сказать, что редкой красоты, но симпатичная. Фигура на загляденье. Бюст высокий, полный.

– Миша, что здесь происходит? – с опаской глянув на Пантелея, тревожно спросила она.

– Дочка? – спросил Пантелей, качая головой.

Нет, дочь не стала бы обращаться к отцу по имени. Здесь что-то другое.

– Она сейчас уходит. Люда!..

– Я не получил ответ на свой вопрос.

– Что вам здесь надо?

Пантелей глянул на Жадика и велел ему идти к пацанам. Пусть загоняют машины во двор и несут Каина.

– А почему вы здесь распоряжаетесь? – возмущенно спросила Люда.

– Да хотя бы потому, что мне очень нравятся пожилые мужчины, у которых красивые молодые жены, – ответил Пантелей, не удержался и обвил рукой ее талию.

Она отскочила и махнула рукой, как если бы хотела ударить его.

– Мы же договаривались! – простонал врач.

– Дети есть? – спросил Пантелей, глядя на Люду.

– Зачем вам?

– Кто еще в доме?

– Так вы об этом. Нет никого.

– А ты о чем подумала? Хочешь от меня детей?

– Я бы попросил…

– Заткнись! – Пантелей надвинулся на доктора Мишу, заставил его вжать голову в плечи.

– Я прошу вас не трогать мою жену. Или я ничем не смогу вам помочь, – заявил тот.

– Твоя жена нам и поможет.

– Но так нельзя.

– Нельзя. Но если с моим другом что-то случится, то будет очень даже можно.

Люда вышла из комнаты и рванула вверх по лестнице. Пантелей последовал за ней, но слегка опоздал. Женщина исчезла в какой-то из четырех комнат, расположенных на втором этаже.

Он заглянул в спальню. Никого. Зашел в соседнюю комнату и напоролся на ружье, стволы которого смотрели прямо на него.

– Ух ты! – Пантелей ухмыльнулся.

– Я стреляю! – Люда взвела курки.

– Я люблю, когда женщины в меня стреляют.

Он осторожно шагнул к ней, собираясь вырвать ружье из ее рук. Это был самый опасный момент, но смерть его почему-то совсем не пугала.

– Я стреляю!

Пантелей усмехнулся. Он понял, что женщина не сможет выстрелить.

– Люблю, когда они стреляют глазами.

– У меня жаканы!

– Да, только пули могут остановить мое влюбленное сердце.

Пантелей вплотную приблизился к стволам, но бить по ним не стал, прижался грудью.

– Стреляй!

– Ты псих?

– А ты сможешь вылечить мою больную душу?

– Я тебе не врач.

– Охотница?

– И не охотница.

Пантелей кивнул и резким движением отвел стволы в стороны. Но выстрелы так и не грянули.

– Если ты не охотница, то и не надо тебе ружье, – заявил он и глянул на оцепеневшую женщину.

– Миша сделает все, выручит вашего человека.

– Я хочу не Мишу, а тебя.

Пантелей шагнул к Люде, но та даже не сдвинулась с места. Она смотрела на него как на роковую неизбежность.

– Даже страшно подумать, – шепотом сказал он, старясь обаять ее пристальным взглядом.

Пантелей знал, как это делать. Тем более что ситуация располагала. Люда уже была заворожена.

Он нарочно взял паузу, и Люда его не подвела.

– О чем подумать? – повелась она.

– О том, что мой друг может умереть на операционном столе, и я буду этому радоваться.

– Радоваться?

– Если он умрет, то я обойдусь с тобой не очень грубо, но и без всяких нежностей.

– Не надо, – сказала она и заторможенно качнула головой.

– Если он умрет, то надо будет. А если нет, то тебя не трону, хотя потом буду сожалеть об этом.

Пантелей забрал у женщины ружье и вышел из комнаты. Он почувствовал, как Люда потянулась к нему, но вслед за ним не вышла.

Каин не умер на операционном столе. Но рана в его боку оказалась достаточно серьезной. Куда более опасной, чем та, которую получил Пантелей. Она до сих пор не зажила.

– Раненого можете оставить у меня, – сказал Миша. – А сами уезжайте.

Он готов был на все, лишь бы только выставить незваных гостей за дверь.

– Ты нас гонишь?

– Вам совсем не обязательно здесь оставаться.

– Ты нас гонишь?

– Мне нужно на работу.

– Уйдешь и оставишь свою жену без присмотра?

– Сначала уйдете вы.

– Ты обещал приютить нас.

– Не обещал.

– Плохой ты человек, – сказал Пантелей и выразительно глянул на Жилу.

Тот мигом сгреб врача в охапку. Ластик помог его связать. Пантелей взял пластырь, отрезал кусок.

– Я прокляну тебя, если с Людой… – успел крикнуть лепила.

Пантелей заклеил ему рот, достал пистолет, снял с предохранителя. Миша мог бы послать Пантелея на три буквы, он бы его простил. Но тут проклятие. Опять!

– Пантелей, не надо, – сказал кто-то и тронул его за плечо.

Пантелей обернулся и увидел Жадика. Тот стоял и качал головой.

– А почему не надо? – спросил Пантелей и вжал ствол пистолета ему в живот.

Жадик стал белым как мел.

– Если ты не веришь в проклятие, то оно к тебе не прицепится, – сказал Жила.

– Всем разболтал? – спросил Пантелей, в тихом бешенстве глядя на Жадика.

– Никому ничего, – пробормотал тот.

– Молись, падла!

– Мы уйдем от тебя, – сказал вдруг Жила.

– Чего?! – Пантелей едва удержался, чтобы не направить на него ствол пистолета.

– Нельзя так. – Рядом с Жилой встал Гасан.

– Что нельзя?

– Ты на своей бабе реально помешался, – сказал Жила. – А это неправильно. Мы не для этого с тобой.

– Пацанов потеряли, – не остался в стороне и Ластик.

– Я не понял, это что, бунт на корабле?

– Нет. Просто с катушек съезжать не надо, – заявил Ластик.

– Это бунт.

Ластик опустил глаза, давая понять, что готов сдать назад, если Пантелей успокоится. А Жила чуть склонил голову. Он сказал все, что думал, и теперь готов был понести за это наказание. В разумных, разумеется, пределах.

Пантелей понял, что разговор нужно сворачивать. Иначе ситуация реально выйдет из-под контроля, а этого допустить никак нельзя. Потом уже, когда все устаканится, он произведет разбор полетов. Первым под нож пойдет Жадик. Но это будет не сегодня.

– Я не верю в проклятия, – сказал он.

– Так нет никакого проклятия, – оживился Жила. – У нас все нормально. Поживем пару дней тут.

– Это ты так решил?

Жила опустил глаза.

– Как я скажу, так и будет. А я уже решил. Этого закрыть в кладовке! – Пантелей кивком показал на врача.

– Надолго?

– Пока не остынет.

Жила и Жадик унесли Мишу, вернулись. Одного Пантелей оставил на шухере, другому велел смотреть за Каином, остальным спать.

– А с бабой что делать? – спросил Гасан.

– А что с ней делать? – Пантелей хищно глянул на него.

– Так хорошая баба.

– Нечего такому добру пропадать, – сказал Жила.

– Никаких баб! – отрезал Пантелей, гневно глянув на него.

Он и сам думал о том, что Люде можно было бы найти достойное применение. С каждым по очереди, без всякой групповушки. А что, молодые пацаны после старого мужа – за счастье. Но нельзя было идти у братвы на поводу. Он просто обязан был отвечать на все отказом.

– Мы Каина спасать приехали, а не беспредельничать.

– Как скажешь. – Гасан развел руками.

– Да, как скажу, так и будет! Если кто не согласен, то патронов у меня много. Кто что не понял?

Пантелей не стал пускать дело на самотек. Он определил каждому пацану его место, расписал порядок, в котором они должны становиться на стрем, даже разрешил всем ширнуться, чтобы лучше спалось. У Миши нашелся морфий, его и пустили в ход. Укол сделали и врачу. Потом братки развязали его, но так в кладовке и оставили.

Ширнулся и Пантелей. Лег, поймал приход, уже засыпал, когда открылась дверь, и в комнату вошла Марина.

– Ты откуда? – удивился он.

– Я хочу поговорить, – голосом Люды сказала она.

– Тьфу ты!

Ну да, это и была Люда.

Она подошла к нему, села на край кровати и сказала:

– Я все понимаю. Вы скрываетесь от милиции, вам нужно где-то пересидеть. Да и раненый у вас.

– Это хорошо, что ты все понимаешь.

– И Миша все понимает.

– Так ты за Мишу пришла просить. Мы его развязали. Он просто спит.

– В кладовке? Я хочу взглянуть на него.

– А в спальню к себе взять его не хочешь?

– Можно и в спальню, – ответила Люда и пожала плечами.

– Или он старый для тебя?

– Кто сказал?

– У меня любовница была. Такая же молодая, как ты. Муж у нее был такой же старый.

– И что?

– Я убил его. Хочешь, я пришибу и твоего Мишу?

– Не надо. Я сама, – закрыв глаза, сказала Люда.

– Что сама? Мужа убьешь?

Она качнула головой, поднялась, расстегнула пуговицы, распахнула халат.

– Только Мишу не тронь, – сказала женщина, укладываясь рядом с ним.

– Миша здесь ни при чем, – заявил Пантелей. – Просто ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

– Нет, – не открывая глаз, тихо сказала она.

– Да!

Он расчехлился, навалился на Люду, пристроился. А она продолжала лежать с закрытыми глазами. На губах у нее теплилась едва заметная улыбка. Да, конечно же, Люда хотела Пантелея. Пусть только кто-нибудь из пацанов скажет, что этот секс не по любви!