Архимандрит Таврион. «Вместо славы претерпел поношение»

В праздник Благовещения в Псково-Печерский монастырь пришла благая весть о реабилитации бывшего наместника монастыря игумена Павла (Горшкова), управлявшего монастырем в трудные годы гитлеровской оккупации.

Печорским жителям, как и многим тысячам туристов, посещавшим монастырь в «застойные» времена, хорошо известны надуманные обвинения в «шпионаже», по которым был осужден игумен Павел. В местном музее… долгие десятилетия была представлена экспозиция с материалами о мнимом сотрудничестве отца Павла с гитлеровцами. И всех туристов, приезжавших в Печоры, прежде чем показать монастырь, непременно знакомили с этой «информацией». В октябре 1944 года, вскоре после освобождения Печор, 77-летний игумен обители был арестован, отправлен под конвоем в Ленинград и там с нарушением всех норм судопроизводства осужден на 15 лет.

А теперь, спустя 52 года, реабилитирован, то есть оправдан, признан невиновным «за отсутствием события преступления». Горькое, запоздалое признание. Нет уже в живых ни его родных, ни сподвижников. А мы, нынешние насельники обители, и так хорошо знали, что старец чист пред Богом и пред Родиной в своих деяниях.

Интересно, что в своем последнем слове на суде отец Павел сказал, что он признает себя виновным «частично», а именно в том, что он «боролся с безбожниками». Но как «боролся»? А так, как и подобает истинному христианину и доброму пастырю: пешком, с посохом в руках, с сумой за плечами исходил он Псковскую губернию, «посетил сто деревень и сто школ и произносил там проповедь». О любви, о Христе, Который есть Любовь. Нам бы такую «вину»!

«Мне было до слез больно… я боялся и считал, что детей без Бога оставить нельзя… Если бы Красная Армия пришла с крестом, то все было бы иначе…»

…Игумен Павел (в миру – Петр Михайлович Горшков) родился в Петербурге в 1867 году. Пострижение в мантию принял в 1888 году в Сергиевой пустыни под Петербургом, где подвигом добрым подвизался первые тридцать лет своей монашеской жизни. Далее Промыслом Божиим он нес свое иноческое послушание в Эстонии: священником в Юрьеве, затем духовником в Пюхтицком женском монастыре, потом опять на приходах – в Тапа и Муствее, а с 1937 года занимал должность благочинного и помощника настоятеля в Псково-Печерском монастыре.

По натуре отец Павел был очень деятельным и сострадательным к людям. Еще в 1921 году в Юрьеве он организовал общество «Разумный досуг», а потом всю жизнь пламенной молитвой, вдохновенной проповедью, кропотливым ежедневным трудом и помощью заблудшим боролся за утверждение в народе трезвого образа жизни. А начинал он с организации «Первой Российской Сергиевой трудовой школы трезвости», которая размещалась в двух им построенных зданиях. При школе было свое сельское хозяйство и мастерские. За эту миссию трезвости отец Павел имел 14 наград, среди которых две большие медали из Италии и золотой с украшениями наперсный крест от духовных властей.

В первый же год минувшей войны братия монастыря выбрала его своим наместником. И он, будучи уже в преклонном возрасте, принял на себя этот тяжелый крест. Благодаря избранной им деликатной, тонкой и умной линии поведения с оккупационным режимом сохранилась братия, сохранилась обитель, сохранились и все ее святыни и ценности.

– Трудно мне, отец Симеон, – жаловался он братскому духовнику, старцу схииеромонаху Симеону, – сил никаких нет. Может, лучше отказаться от своей должности, уйти на покой?

– А кому сейчас легко? – со вздохом заметил старец. И возложив руку на голову наместника, сказал: – И не помышляй. В монастыре сейчас нет никого, кто мог бы заменить тебя. Терпи!

И игумен терпел, как бы трудно ему не приходилось. Мало того, уповая на милость Божию, он укреплял своей верой других…

…На первых порах после освобождения Псковщины от немцев отец Павел был включен в комиссию по расследованию преступлений оккупантов на Псковщине. А потом по чьей-то команде последовал неожиданный арест, старец-подвижник был оклеветан, возведен на Голгофу неправедного суда, претерпел поругания и мученическую кончину во узах ленинградской тюрьмы политзаключенных.

Архимандрит Павел (Пономарев), ныне епископ Зарайский, в бытность свою наместником Печерской обители (1988–1992 гг.) возбудил дело о реабилитации игумена Павла (Горшкова), но не успел довести его до конца, так как был направлен за океан для пастырского окормления приходов Русской Православной Церкви в США. Но и там он не забыл о репрессированном старце. «Мы, верующие люди, – писал Владыка президенту Российской ассоциации жертв политических репрессий Н. В. Нумерову, – убеждены, что отец Павел за свою добрую жизнь и истовое пастырское служение Богом оправдан, но по-человечески хочется, чтобы и на Печорской земле люди знали о его гражданском и священническом подвиге».

Слава Богу, это время пришло!

Иеромонах Георгий (Садковский) с матерью и братом – епископом Игнатием

Глава 4
Епископ Георгий
(Садковский, 1896–1949)

Владыка Георгий (в миру – Георгий Сергеевич Садковский) родился в Москве в семье протоиерея. Георгий Сергеевич окончил Московскую духовную семинарию, затем был рукоположен во иеромонаха и некоторое время священствовал в Москве.

С 1925 по 1928 год отец Георгий вместе с братом – епископом находился в заключении в СЛОНе (Соловецкий лагерь особого назначения).

В 1928–1929 годах ему все же удалось послужить клириком в г. Белеве Тульской губернии, но уже 29 декабря 1929 года его вновь арестовали и 3 февраля 1930 года приговорили к трем годам заключения в ИТЛ (исправительно-трудовом лагере); этот срок он отбывал сначала в лагере в Кеми, а затем опять на Соловках.

По освобождении из лагеря отец Георгий вернулся в Белев, но вскоре был вызван в Москву где в Елоховском Богоявленском соборе 13 августа 1933 года состоялась его хиротония во епископа Камышинского, викария Саратовской епархии.

С 13 по 24 августа 1933 года Владыка Георгий возглавлял приволжскую Камышинскую кафедру, а затем до 16 октября 1935 года (когда его вновь арестовали) был правящим архиереем Вольской епархии.

Следующее десятилетие, до середины 1940-х годов, он вновь продолжал обычный путь святителей той эпохи – скорбный путь заключенного большевистских лагерей. Когда политика властей по отношению к Церкви на некоторое время несколько изменилась, его выпустили на свободу, и с января 1947 года епископ Георгий – на Великолукской и Торопецкой кафедре.

С 10 июля он стал епископом Порховским, в качестве викария Псковской епархии. Однако нести всю тяжесть архиерейского служения у Владыки уже не было сил, поскольку здоровье было потеряно в сталинских тюрьмах и лагерях. 27 февраля 1948 года Владыку Георгия по болезни уволили на покой с дальнейшим пребыванием его в Псково-Печерском монастыре. Однако, по воле Божией, «покой» ему был уготован уже в мире ином: епископ Георгий через несколько дней по прибытии в обитель скончался, обретя здесь свое последнее пристанище. 4 марта 1948 года этот истинный страдалец за веру Христову отошел ко Господу, а 9 марта был погребен в монастырских пещерах. Там появилась еще одна почитаемая гробница с останками новомученика и исповедника Российского епископа Георгия, а монастырь обрел еще одного молитвенника и ходатая пред Господом и Пречистой Его Матерью.

…О святителе Георгии рассказывали двое из особо уважаемых печерян. Вот что, например, сообщает о нем архимандрит Нафанаил (Поспелов):

«Епископ Георгий (Садковский) в ссылке был три раза. <…> За время ссылок Владыка Георгий полностью забыл обстановку нашей “вольной” жизни и как в ней ориентироваться очень плохо понимал. Например, каждый раз после отбытия им срока власти давали ему указание – священников на приходы не назначать! А он все равно назначает… Его опять сажают.

Однажды так и получилось: ему говорят, что за очередное “нарушение” его опять собираются отправить в ссылку. “А я уже давно готов”, – отвечает он. И вот когда Владыка Георгий последний раз был в лагере, об этом узнал Патриарх Алексий (Симанский). Он обратился с этим вопросом к Сталину; очевидно, вопрос решился очень быстро. Лагерное начальство забегало, засуетилось вокруг Владыки Георгия, начали спрашивать, каким видом транспорта он предпочитает вернуться “на волю” – самолетом или поездом…

Жизнь в лагере была нелегкой. Днем Владыка работал на общих работах, часто промокал до нитки, а ночью должен был топить “куб” (кипятить воду в специальной емкости). Чтобы все это выдержать, он постоянно (но сокровенно, тайно) молился Матери Божией Печерской. Там же в лагере с ним был один монах. И однажды монах этот сказал: “Владыка! Печерская Божия Матерь помнит о тебе”. Слова эти для Владыки Георгия были огромным утешением: ведь о его молитве никто не мог знать, и то, что сказал монах, могло быть открыто ему только свыше, по Божию изволению.

После ссылки Владыку Георгия назначили епископом Великолукским, но вскоре здоровье его, подорванное лагерем, начало слабеть. Он приехал на покой в нашу обитель».

Рассказ отца Нафанаила отчасти дополняют записки протоиерея Евгения Пелешева – некогда послушника в Печерском монастыре, а ныне настоятеля Варваринского храма в Печорах. Вот его краткое свидетельство о Владыке:

«В это время в обители жил на покое епископ Георгий (Садковский), прибывший из мест заключения Рождественским постом сорок седьмого года. Был он не очень старый, но очень болезненный. На лбу был вырезан крест – так над ним издевались в лагере. Когда он служил литургию, я был у него иподиаконом и одновременно книгодержцем.

Так вот, когда я держал богослужебную книгу, то взглянуть на Владыку было нельзя. Он, поймав чей-то взгляд, начинал так неудержимо смеяться, что уже не мог дальше служить. Эту нервную болезнь он получил в лагере от страшных издевательств уголовников. Не вмени им этого зла, Господи!

В Ленинграде посвящают в архиереи отца Владимира, а в монастыре чуть ли не в тот же день умирает Владыка Георгий. В Сретенском храме мы, иподиаконы, облачаем покойного. После облачения ему в руки вкладывают зажженные трикирий и дикирий, и он как бы благословляет всех. Сообщаем о кончине епископа Георгия новопоставленному Владыке Владимиру и получаем ответ: “Ждите моего приезда”. Первая его литургия в сане архиерея была заупокойной. Подобает епископу хоронить епископа – это и было исполнено.

Положили Владыку Георгия в Пещерах, вместе с ним теперь лежит митрополит Вениамин (Федченков), а рядом в нише и Владыка Владимир».

Митрополит Вениамин