Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
«Жизнь наша – это море, по которому надо плыть в своей лодке. Одни плывут ровно, благополучно, – не перегруженные, другие – с волнением и опасностью, если есть большой груз, а третьи – с особой опасностью, сильно перегруженные. Если ты принимаешь дары, ты обязываешься принять на себя и часть долгов этого человека. Какие это долги? Не вещественные, нет, а это – грехи. Должна молиться о прощении этих грехов, как о своих, – все с тебя взыщется. Принимать можно только в случае крайней необходимости – не иначе, никакого лишнего груза не прибавляй к своим грехам. Едва ли кто сможет одолеть и снести тяжесть груза своего и чужих еще грехов в житейскую бурю. Безопаснее переплывают в своей лодке – не взяв чужих грехов со своими.
И еще скажу тебе: что не есть необходимость для мирян, то необходимо для монахов. По мере устроения – каждому свои требования; других не суди, но смотри только на себя. И чем дальше идет человек по духовному пути, тем больше и теснее его окружают бесы, не терпящие сего пути. Бояться их не надо, но борьба чем дальше, тем сильнее, и так до конца и должна быть – не на жизнь, а на смерть, во всем и во всех мелочах. Тут нужна большая осторожность и внимание, чтобы не утратить легко, что с трудом приобрел, и не потерять душевный мир – что драгоценнее всего».
«Во всем надо быть очень внимательным к себе, во всех мелочах, не допускать ни малейшей лжи, или неискренности, или лести и человекоугодия. Вот у меня одна мантия с того дня, как я пострижен. Схимочка тоже одна, давно ее себе приготовил, а куколя и теперь нет, а надо бы иметь его. Пошел к игумену за благословением. “Да, – говорит, – пойди сам к портному, пусть сделает”. Пошел я к нему, а он: “Нет и нет, не могу, не умею…” “Да ты, – говорю, – только скрой, а мне сошьют другие”. – “Нет, – говорит, – не могу, не умею…” Я знал, что ему надо подарок сделать, и за подарок он все сделает, что надо, и сумеет. Но знаю я и то, что за самое малое участие в этом деле подкупа, взятки, в этом грехе – я буду в ответе, я буду истязаем на мытарствах. Так ни с чем я и ушел от него. Давать повод другим и соучаствовать в их грехах – надо очень остерегаться. Мы, монахи, даем обет нестяжания; обет надо всегда помнить».
«Главное же – это смирение и любовь. Кто много любит, тому многое и простится» (ср.: Лк 7, 47). Говоря о любви к ближним, о[тец] Михаил указал на житие Пафнутия Великого… «Проявление любви к ближнему может спасти и большого грешника. Любовь покрывает все» (ср.: 1 Пет 4, 8).
О[тец] Михаил нехотя относился к писанию писем, [но] его двигала на это безграничная любовь к страждущим. Когда он уже ослеп и был гоним от своих же братий, только близкие духовные чада писали под его диктовку.
Вот несколько [фрагментов] из сохранившихся [писем].
Письмо на Пасху Елене Тихоновой, псаломщице.
Письмо о[тца] Михаила, тогда еще не в схиме… сохранен стиль подлинного письма.
1940. Новый Валаам.
Радуйся, незабвенная Еленушка, а с тобой вкупе и все. Мир вам, моим возлюбленным о Господе, и Божие благословение да почиет на всех Вас. Мы все в тишине и духовной радости поговели и встретили Праздник. Аз же, убогий, в первый день служил Божественную литургию, в своей домашней церковочке утру сущу глубоку. И так как мои глазки не капризничали, то все записочки о здравии и о упокоении – помянул, хотя их и очень много, – так что невидимо, духовною любовью побывал у всех Вас и у ваших родных, у живых и усопших, и было их около 3000.
И как много присланные выписки о поминовении Матери Нашей православной Церкви вещают: эта моя убогая церковочка (думаю, что не ошибаюсь) была полна невидимых душ, и радостно встретили они праздник, и Сладчайшего Господа веселили и радовали…
Господь у Вас в долгу не останется и воздаст Вам сугубо за то, что вы, мои все любимые, своею любовию часто это торжество побуждаете меня устраивать.
Подпись: Т[имон]
[Из письма Е. и Г.]
1945. Новый Валаам.
Радуйтесь о Господе, ангелочки мои Е. и Г.
Мир Вам и Божие благословение да почиет на вас. Спаси Вас Господь и Мати Божия за Вашу любовь ко мне, убогому, и за молитвы, и за все…
Моя убогая любовь и молитвы – и о вас, моих возлюбленных, всегда. Храни вас Боже ото всех и от всего худого. “Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь” (Пс 33, 20). И такова воля Божия, кого Господь любит, тех и скорбями наделяет – к будущей жизни приготовляет.
Т[имон]
Из письма церковному писателю, профессору С. Н. Большакову.
19 сент[ября] 1957 г[ода]
<…> Благодарю Сереженьку за память и любовь, усердно молюсь, поминая его, и, т[ак] к[ак] Сергеев у меня много, около его имени поставлено – «Афон и вся Европа». Больше ничего не скажу в наставление, Боженька велел мне только усердно молиться за всех – не учительствовать, а скрываться. Всех люблю – всех бегу, как говорил св[ятой] Арсений…
После принятия схимы батюшка совсем прекратил писать письма, отвечая только в самых исключительных случаях и очень кратко. Некоторые письма он вовсе не читал, некоторые отделял по своим соображениям, молился об этих людях, не распечатывая писем.
Пришлось даже видеть письма, которые он клал на свой «временный» Престол.
«Когда я был молодым, ходил иногда к старцу А., высокой жизни был старец, и как бы некое указание о переписке взял от него. Ему много писали – вот, видишь, как мне теперь. Пришел я к нему, а он разбирает письма:…на это просят “ответ” – в сторону, опять “ответ” – опять прочь, в сторону… Смотрел я и запомнил: пишут много лишних слов, лишних переживаний; если все перечитывать и во все это входить – совсем потеряешь мирное устроение, все ведь это надо вычистить из себя – конца нет: тот сказал – то, тот – то…» Читал он письма те, где была исповедь, но как он знал, что в этом письме исповедь, – он не сказал, а на вопрос промолчал. Или если знал о каких-либо особых обстоятельствах в жизни своих чад.
Войти с помощью соц. сетей: