Глава 3
УПРАВЛЕНИЕ
Грант пришел в себя от стука в дверь. Он вылез из кровати и потопал к прихожей, шлепая босыми ногами по холодному полу и зевая так, что чуть не вывихнул челюсть.
— Входите…
Он чувствовал себя так, словно по уши накачался наркотиками, да ему и хотелось накачаться наркотиками. Во время работы его приучили вскакивать от любого неожиданного звука. Как по сигналу тревоги. Стоило добавить в кучу сна ма-а-ленький посторонний звук, и Грант взлетал как подброшенный.
Но ведь сегодня у него отдых, и отдых заслуженный!
— Что вам надо?
— Я от полковника, сэр, — ответили с той стороны двери. — Откройте немедленно.
Против желания, Грант тут же окончательно пришел в себя. Он шагнул в сторону от двери и прижался спиной к стене. Потом открыл дверь, насколько позволяла цепочка, и сказал:
— Покажите свою иденткарту.
Ему протянули карточку, и Грант унес ее в спальню. Полез в бумажник и вынул свой идентификатор. Вставил карту в прорезь, и на экране тотчас же высветился результат.
Грант вернулся в прихожую и откинул цепочку, тем не менее готовый увидеть оружие или еще какую гадость.
Но вошедший молодой человек выглядел вполне безобидно.
— Вы должны пройти со мной, сэр. Вас ждут в управлении.
— Который час?
— Шесть сорок пять, сэр.
— Утра?
— Да, сэр.
— С чего бы это я им понадобился в такую рань?
— Не могу знать, сэр. Я лишь выполняю приказ. Мне поручено привезти вас. Простите. — Он попытался неуклюже пошутить. — Мне самому не очень-то хотелось вставать, но я здесь.
— У меня есть время, чтобы побриться и принять душ?
— Ну…
— Ладно, но хоть одеться я могу?
— Да, сэр… Но быстро!
Грант поскреб щетину на подбородке и втайне порадовался, что успел побриться вчера вечером.
— Дайте мне пять минут на одевание и на все остальное. Он спросил уже из ванной:
— А в чем там дело?
— Не знаю, сэр.
— А в какое управление мы едем?
— Не думаю…
— Ладно, не важно.
Шум льющейся воды на время сделал разговор невозможным. Когда Грант появился снова, он уже походил на цивилизованного человека.
— Вы сказали, что мы едем в управление, так ведь?
— Да, сэр.
— Хорошо, сынок, — дружелюбно сказал Грант. — Но если ты задумал морочить меня, я тебе голову оторву.
— Да, сэр.
Когда автомобиль остановился, Грант нахмурился. Светало, но небо оставалось серым и унылым. Собирался дождик. Они оказались в окружении мрачных пустых строений. Четверть мили назад они миновали территорию, обнесенную веревочным заграждением.
— Что там случилось? — поинтересовался Грант, и его спутник с готовностью сообщил, что не знает.
Теперь их машина остановилась, и Грант незаметно потрогал кнопку на кобуре своего пистолета.
— Вы уж лучше расскажите, что будет дальше.
— Мы приехали. Это секретная база правительства. Конечно, с виду не скажешь, но это так.
Молодой человек и шофер вышли из автомобиля.
— Оставайтесь, пожалуйста, в машине, мистер Грант.
Они оба отошли шагов на сто в сторону, а Грант озабоченно огляделся вокруг. Внезапно он почувствовал, что машина дернулась, и на какую-то долю секунды даже растерялся. Когда он немного пришел в себя, то сразу потянулся к ручке двери — чтобы выбраться из машины. Но тут его снова сковало изумление — вокруг со всех сторон отвесно поднимались вверх гладкие бетонные стены.
Гранту показалось, что он вместе с машиной куда-то проваливается, потом он сообразил, что машина, скорее всего, стоит сейчас на площадке грузового лифта. К тому времени, как это уложилось в его голове, было уже слишком поздно дергать за ручку и выпрыгивать из машины.
Крышка люка наверху плавно скользнула на свое место, и Грант очутился в полной темноте. Он включил фары автомобиля, но поток света всего лишь отразился от гладкой закругленной поверхности стен шахты.
Ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать. И примерно через три минуты плавного спуска платформа с машиной остановилась.
По бокам открылись две большие двери, и Грант напряг мускулы, готовый к новым неожиданностям. Но ничего страшного не происходило, и агент немного успокоился. Снаружи его поджидал двухместный скутер, в котором сидел полицейский в униформе — самый обыкновенный полицейский в самой обыкновенной форме военной полиции. На шлеме виднелись буквы «ФЦИПМ». Такой же маркировкой был помечен и скутер.
Грант непроизвольно начал расшифровывать аббревиатуру. «Флотский центр интенсивной переподготовки моряков», — пробормотал он. — Или «Федерации цветоводов и посетителей музеев».
— Что? — переспросил он вслух. Задумавшись, Грант не расслышал вопроса полицейского.
— Может быть, вы зайдете в машину, сэр? — повторил полицейский более настойчиво, указывая на свободное сиденье рядом с собой.
— Конечно, конечно. Ничего себе у вас тут местечко!
— Да, сэр.
— Оно, наверное, очень большое?
Они неслись по просторному подземному залу, вдоль выстроившихся в ряд грузовых машин и мотокаров, на каждом из которых красовались все те же пять букв — «ФЦИПМ».
— Большое. — Полицейский был краток.
— Что мне больше всего во всех вас нравится, — пошутил агент, — так это щедрость, с которой вы делитесь бесценной сверхсекретной информацией.
Скутер плавно скользнул по скату, поднимаясь на верхний, более густонаселенный уровень. Там повсюду сновали люди в униформе, и мужчины, и женщины, и у каждого на лице было озабоченное выражение. Все были чем-то сильно обеспокоены — это сразу бросалось в глаза.
Грант задержал взгляд на торопливо шагавшей мимо молоденькой девушке, одетой в подобие медицинского халата (неизменные буквы «ФЦИПМ» были отпечатаны как раз напротив весьма приятственной округлости бюста, с левой стороны). Эта девушка напомнила ему о том, чем он собирался заполнить время отпуска.
Но если это — новое задание…
Скутер резко повернул и остановился у конторки дежурного.
Полицейский-водитель выбрался наружу.
— Чарльз Грант, сэр.
Дежурного за пультом, похоже, это не впечатлило.
— Имя? — спросил он.
— Чарльз Грант, — повторил агент. — Как уже сказал этот любезный молодой человек.
— Вашу иденткарту, пожалуйста.
Грант достал иденткарту и протянул дежурному. На этой карте значился только ничем не примечательный номер, и дежурный едва удостоил ее беглого взгляда. Грант равнодушно наблюдал, как дежурный вставляет карту в стационарный идентификатор, встроенный в пульт. Этот идентификатор ничем существенно не отличался от его собственной карманной модели, только размером побольше и не такой удобный. Тусклый серый экран засветился и выдал изображение владельца карты, анфас и в профиль, — мрачноватое и похожее на портрет какого-нибудь преступника, не хватало только грифа «Разыскивается… Вооружен и очень опасен» — так, по крайней мере, всегда казалось самому Гранту при взгляде на собственный портрет.
Куда подевался открытый, честный взгляд? Где же доброжелательная улыбка? Где, скажите, пожалуйста, эти милые ямочки на щеках, от которых все девчонки просто сходят с ума? Их нет и в помине — только густые темные брови, почти сросшиеся на переносице, из-за чего его взгляд кажется таким мрачным, даже угрюмым. Странно, и как они могут вообще узнавать его по такому вот портрету?
Однако дежурный его узнал, и, похоже, без особых затруднений — один мимолетный взгляд на фото, потом — на Гранта. Иденткарта выскользнула обратно, дежурный передал ее Гранту и коротко кивнул.
Скутер снова двинулся вперед, проехал под аркой на входе в широкий тоннель, предназначенный для движения транспорта — по две полосы с каждой стороны. Движение было очень оживленным, и Грант оказался здесь единственным человеком без примелькавшейся уже униформы с пометкой «ФЦИПМ».
С обеих сторон через равные промежутки попадались боковые коридоры, у самой стены тянулась узкая пешеходная дорожка за ограждением. Темные пятна боковых коридоров повторялись с почти завораживающей регулярностью. Но людей здесь было не так уж много.
Скутер свернул в один из коридоров, на арке которого значилась надпись: «Медицинская служба».
За поворотом показалась еще одна будка дежурного, как две капли воды похожая на ту, где у Гранта проверяли документы. Дежурный в форме военной полиции, едва увидев их, нажал на переключатель. Тяжелые стальные двери раздвинулись в стороны, скутер скользнул внутрь и подрулил к стоянке.
Грант гадал, под какой же частью города они сейчас находятся.
К ним быстро шел человек в генеральской форме. Гранту показалось, что этого человека он уже где-то видел. Он узнал генерала, только когда тот подошел на расстояние вытянутой руки.
— Картер, это вы? Мы с вами встречались на Трансконтинентале пару лет назад. Только тогда на вас не было формы.
— Здравствуйте, Грант! К черту форму — я надеваю ее только ради удобства. В этом местечке генеральский мундир — единственная гарантия, что твои распоряжения будут выполняться как следует. Пойдемте, Грант-Гранит, — кажется, так?
— Нуда.
Они прошли через массивную дверь в комнату, которая, очевидно, находилась над операционной. Грант глянул вниз через смотровое окно — действительно операционная, в которой царит почти физически ощутимая стерильность. И двое людей в белом, мужчина и женщина, в окружении множества приспособлений, сверкающих в лучах сильной бестеневой лампы металлическим блеском, холодным и резким. Все это нагромождение металла и электроники стало теперь непременной принадлежностью медицины, превратив ее во что-то вроде отрасли технической науки.
Операционный стол был накрыт белоснежными простынями, из-под которых виднелась только голова с копной седых волос, лежащая на белой подушке.
Грант испытал почти потрясение, когда разглядел человека, который лежал на операционном столе.
— Бинес? — прошептал он.
— Бинес, — подтвердил помрачневший генерал Картер.
— Что с ним?
— Они в конце концов сумели до него добраться. Наша вина. Мы живем в век электроники. И все, что мы ни делаем, проходит через наших электронных помощников. Любые опасности, которые готовят наши враги, мы привыкли отражать, управляя потоками электронов. Маршрут движения кортежа от аэродрома был тщательно выверен, на каждом столбе висели датчики, которые обнаружили бы любого врага — но только если бы этот враг был электронным. Мы не рассчитывали, что придется столкнуться с людьми — с машиной, которой управлял человек, и с ружьями, из которых стреляли люди.
— Наверное, никого из них не осталось в живых?
— Никого. Водитель машины погиб сразу же, при взрыве. Остальных мы перестреляли. Погибли и несколько наших ребят.
Грант снова посмотрел вниз. Бинес был в сознании, но взгляд его совершенно ничего не выражал и бесцельно блуждал по сторонам. Вероятно, он находился под воздействием сильных психотропных средств.
— Я полагаю, раз он жив, то есть еще какая-то надежда?
— Он жив. Но надеяться почти не на что.
Грант спросил:
— С ним кто-нибудь говорил?
— Капитан Оуэнс, Вильям Оуэнс. Вы его знаете?
Грант покачал головой.
— Видел мельком в аэропорту, его называл по имени некий Гондер.
Картер продолжал:
— Оуэнс поговорил с ним по дороге, но ничего существенно нового не узнал. Гондер тоже с ним разговаривал. Кто говорил с Бинесом больше всех — так это вы. Он рассказал вам что-нибудь?
— Нет, сэр. Да если бы и сказал что-то такое, я бы не понят, что это значит. Я только забрал его из той страны и сопроводил сюда — вот и все.
— Конечно. Но в разговоре он мог, сам того не ведая, сказать больше, чем хотел бы.
— Если и так, я пропустил это мимо ушей. Но не думаю, чтобы он случайно проговорился о чем-то важном. Те, кто живет на Той стороне, привыкли держать язык за зубами.
Картер нахмурился.
— Хвалиться тут нечем, Грант. У нас в этом смысле вряд ли дела обстоят лучше. И если хотите знать… Простите, это, пожалуй, уже лишнее.
— Все в порядке, генерал.
Грант пожал плечами. На лице его не дрогнул ни один мускул.
— Итак, если хорошенько разобраться, Бинес ни с кем не успел толком поговорить. Его вывели из строя прежде, чем он успел поделиться той информацией, ради которой все это затевалось. С тем же успехом Бинес вообще мог не покидать Той стороны.
Грант заметил:
— По пути сюда мне пришлось миновать столько постов охраны, что…
— Что ж, место действительно почти надежное. Еще штук пять кордонов и блоков — и я бы мог поручиться за его полную безопасность.
— А что сейчас не так с Бинесом?
— У него поврежден мозг. Придется делать сложнейшую операцию — для этого вы нам и понадобились.
— Я?.. — Брови Гранта поползли вверх от удивления. — Но послушайте, генерал, я понятия не имею о нейрохирургии! Я не отличу мозжечок от полушарий.
Картер промолчал, и Грант понял, что все его отговорки пропадут втуне.
— Пойдемте со мной, — пригласил генерал.
Грант прошел за ним к двери, затем вниз по узенькой лестнице, по коридору, в другую комнату.
— Центральный наблюдательный пост, — не вдаваясь в подробности, пояснил Картер. Все стены комнаты были заполнены телевизионными панелями. Вокруг кресла в центре комнаты полукругом изгибалась еще одна панель, с множеством переключателей, помеченных маленькими табличками.
Картер сел в кресло, Грант остался стоять.
— Я хочу еще раз кое-что вам объяснить, — сказал Картер. — Вы, конечно, понимаете, что между нами и ими — нечто вроде «железного занавеса».
— И довольно давно. Конечно, я все понимаю.
— Как бы то ни было, этот «железный занавес» — не такая уж плохая штука. Мы все время настороже, секретность учитывается при любом важном деле. Мы много работаем в этом направлении и немалого достигли. И мы, и они. Но если «железный занавес» и будет когда-нибудь прорван, лучше все-таки, чтобы это сделали мы, а не кто-то другой. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Понимаю, генерал, — сухо ответил Грант.
— Бинес открыл уникальную возможность для такого прорыва. И если бы нам удалось узнать, в чем кроется его секрет…
— Позволите задать вопрос, сэр?
— Давайте.
— Что это за секрет? Хотя бы приблизительно, в чем тут дело?
— Сейчас объясню. Я все вам объясню, имейте терпение. Любые новости надо узнавать в свое время. Так что я продолжу… Если бы Бинес сумел рассказать нам побольше о своем открытии, «железный занавес» практически перестал бы существовать — и уничтожили бы его мы. Но если он умрет, так ничего и не рассказав, или выживет, но все забудет из-за повреждения мозга — положение останется прежним и «железный занавес» простоит еще бог знает сколько времени.
Грант сказал:
— Что ж, если не считать отвлеченного сожаления об утрате столь выдающегося ученого, по-моему, ничего непоправимого не случится — «железный занавес», как вы сами говорили, не так уж плох.
— Да, конечно, если бы положение было именно таким, как я описал. Но все может обернуться иначе.
— Почему вы так считаете?
— Все дело в Бинесе. Насколько нам известно, он всегда был человеком лояльным и особенных неприятностей с правительством у него не было. Почти четверть века он был вполне законопослушным гражданином их страны и даже пользовался определенными привилегиями. И вот, совершенно неожиданно, он изъявил желание встать на нашу сторону…
— Потому что тоже хотел, чтобы «железный занавес» был прорван, и с нашей стороны.
— Но так ли это? А может, он, хоть и не открыл им всех подробностей своего изобретения, успел продвинуться в своих исследованиях настолько, что получил ключ ко всему остальному? А когда он понял, что, сам того не желая, вложил в руки тех залог безопасности всего мира, он, может быть, усомнился в добрых намерениях его собственной стороны, решил, что они вряд ли удовольствуются простым равновесием… И вот он перебрался к нам: не для того, чтобы помочь нам победить, а скорее для того, чтобы победителей не было вообще. Другими словами, он перешел на нашу сторону, чтобы сохранить «железный занавес».
— У вас есть какие-нибудь доказательства, сэр?
— Ни единого, — сказал Картер. — Но вы же понимаете, что это вполне возможно, так ведь? И вы ведь понимаете, что нет никаких доказательств обратного?
— Продолжайте, сэр.
— Если бы вопрос жизни или смерти Бинеса выливался только в вопрос полной победы или сохранения «железного занавеса» — что ж, тогда мы могли бы еще что-нибудь сделать. Чертовски стыдно, конечно, упускать шанс на полную победу, но завтра нам мог бы подвернуться другой шанс. Однако может оказаться, что выбор совсем иной — сохранение «железного занавеса» или полное поражение. А этого мы допустить никак не можем. Вы со мной согласны?
— Конечно.
— Так вот, раз уж есть хотя бы малейшая возможность того, что со смертью Бинеса нас ожидает полный разгром, — значит, мы должны предотвратить его смерть любой ценой, должны рискнуть всем.
— Полагаю, это касается меня, генерал, раз уж вы собираетесь поручить мне какое-то задание. Так вот, я привык рисковать своей жизнью и по меньшему поводу, и отдаленно не напоминавшему угрозу нашего полного поражения. Должен признаться, мне никогда особенно не нравилось рисковать жизнью, но я должен был это делать — и делал. И все же зачем я понадобился в операционном зале? Когда мне нужно было перевязать рану — совсем недавно, на последнем задании, — мне помогал Бинес. Что же говорить обо всей этой современной медицинской технике, если я и простую перевязку не могу толком сделать?
Картер снова не обратил внимания на возражения агента.
— Направить на это задание именно вас посоветовал Гондер. Он очень высоко вас ценит и сразу назвал ваше имя. Гондер считает вас очень способным человеком. Поэтому я и выбрал вас, Грант.
— Генерал, не стоит меня перехваливать. А то я начинаю волноваться.
— Черт побери, парень, я тебя ничуть не перехваливаю! Только кое-что объясняю. Гондер считает, что ты прекрасно подходишь для этого задания. Более того, твое прежнее задание пока еще не доведено до конца. Ты должен был доставить Бинеса к нам целым и невредимым — и не доставил.
— Когда я передавал его с рук на руки самому Гондеру, с Бинесом было все в порядке!
— Не важно. Зато сейчас не в порядке.
— Вы задеваете мою профессиональную честь, генерал!
— Думай как хочешь.
— Хорошо. Я прикачу на тележке инструменты. Я буду утирать пот со лба хирурга. Я даже подмигну пару раз медсестре. Вот и все — больше никакого толку от меня в операционной не будет.
— Я не заставляю вас делать все лично. Вас будет целая команда.
— Знаете, я догадывался об этом, — сказал Грант. — Шуровать скальпелями должен кто-то другой, я могу только разложить их на столике.
Картер уверенно защелкал переключателями на панели. На одном из мониторов появилось изображение двух фигур в затемненных очках, склонившихся над лазерной пушкой. Они что-то там с ней делали, так что красное пятнышко лазерного луча все сужалось и сужалось, пока не стало не толще нитки. Потом луч лазера погас, и эти двое сняли свои очки.
Картер сообщил:
— Это доктор Питер Дюваль. Вы о нем слышали?
— К сожалению, нет.
— Это лучший нейрохирург страны.
— А кто эта девушка?
— Его ассистент.
— Хмм!
— Не обманывайтесь внешним впечатлением. Она прекрасный специалист.
Грант слегка пожал плечами и сказал:
— Я и не сомневался, сэр.
— Вы, говорите, видели Оуэнса в аэропорту?
— Мельком, сэр.
— Он тоже будет в вашей команде. И еще — наш начальник медицинского отдела. Сейчас я вас познакомлю.
Картер снова пощелкал переключателями. Телемонитор загудел сильнее, как всегда бывает, когда аппаратура работает на двустороннюю передачу.
Четверть экранов всей телесети, размещенной на противоположной стене, заполнила обширная лысина.
— Макс! — позвал Картер.
Микаэлс поднял голову, прищурился. Выглядел он изможденным.
— Да, Ал.
— Грант готов. Дело не терпит. У нас не так много времени.
— У нас его нет совсем. Я сейчас зайду. — На мгновение глаза Микаэлса и Гранта встретились. — Я надеюсь, что вы действительно готовы, мистер Грант, к самому необычному испытанию в вашей жизни. Или в чьей-нибудь еще.
