Послесловие

Изнутри семья, в которой царит насилие, воспринимается совсем не так, как извне. Дети, растущие с холодными, нарциссическими или садистическими родителями, не знают, что склонность человека к насилию не норма. Подрастая, они замечают различия между их семьей и семьями друзей, но к тому времени родительский авторитет их уже целиком подавляет. Вместо того чтобы обратиться за помощью, они стараются приспосабливаться.

Все больше детей серийных убийц – в основном дочерей – ныне начинают вслух высказываться о том, что значит жить с жестоким преступником. Они говорят, что сами были жертвами – и это чистая правда. Их откровения можно услышать по телевизору, прочитать в интернете или в книгах воспоминаний. Мелисса Мур, дочь «Убийцы с улыбающимся лицом» Кейта Джесперсона, даже сняла телесериал, в котором знакомила родных серийных убийц с семьями их жертв в надежде залечить старые раны.

Некоторые из них ничего не знали о преступлениях родителей, как Керри Роусон, дочь Дэнниса Рейдера, серийного убийцы из Вичиты. Через десять лет после его ареста в 2005 году она описала репортеру растерянность и унижение, которые испытала, когда ей сообщили, что отец, которого девочка очень любила, убил десять человек – включая детей – в их родном городе. В «Дочери серийного убийцы» она описывает сложный процесс примирения с тем, что он натворил, и построения собственной жизни.

Однако есть и такие, для которых двойная жизнь родителей не являлась секретом, так как они наблюдали за их насильственными действиями. Некоторые даже сами приводили в дом полицию. В ужасе от своего предательства, они тем не менее надеялись исправить ситуацию и остановить чудовищ.

К их числу относятся и дочери Мишель «Шелли» Нотек. Женщины, отличавшейся красотой и сексуальной привлекательностью, которая командовала у себя в доме и подвергала своих постояльцев и собственных детей ужасным пыткам. Прикрываясь разными выдумками, притворяясь, что заботится о ближних, она годами издевалась над другими людьми. Манипулировала третьим мужем, заставляя покрывать свои преступления, и даже заставила его совершить убийство.

Кажется невозможным, чтобы человек пошел на подобное против своей воли, однако успешные манипуляторы используют массу инструментов, помогающих им добиваться своих целей. Они терпеливы и наблюдательны, они планируют и готовятся. Сначала отыскивают покорных людей, не располагающих достаточными средствами: это могут быть их собственные дети или престарелые родители, друзья, оказавшиеся в сложной ситуации, бездомные, психически больные или люди, оставшиеся без семьи. Потом постепенно лишают жертву способности сопротивляться. Столкнувшись с насильственным поведением, те начинают пугаться, подчиняются, теряются и не решаются сбежать или обратиться за помощью.

С учетом пренебрежительного отношения насильников к правде и морали им с легкостью удается имитировать заботливое поведение, искренность и сострадание, которого жертвы от них поначалу ожидают. Встретив сопротивление, они тут же изобретают какое-нибудь оправдание, придумывая причины для своего поведения. Они знают, чего хотят, и умеют этого добиваться. Шелли Нотек притворялась ласковой и заботливой, чтобы потенциальная жертва начала ей доверять. Как только она завлекала добычу в свои сети, то немедленно показывала острое жало.

Некоторые подобные манипуляторы – настоящие садисты, большие белые акулы в этой сфере. Их способность к преступным махинациям не имеет себе равных, как и тяга причинять другим людям вред. Они радуются только тогда, когда разрушают чужие жизни – обычно с помощью психического и физического насилия. Они связывают своих жертв, секут хлыстом, прижигают, вешают, бьют током, колют или душат, пока те не потеряют сознание, а потом приводят их в чувство. Ощущение контроля над другими людьми придает им сил.

Считается, что склонность к садизму начинает проявляться в юности – обычно вкупе со сложным характером, который необходимо контролировать, и отсутствием совести. Однако более трети садистов утверждают, что открыли в себе эту тягу только став взрослыми. Им нравится ощущение власти над покорным и беззащитным человеческим существом, а их фантазии со временем становятся все более изощренными. Они нуждаются в постоянной стимуляции и потому проявляют изобретательность в том, что касается новых пыток и издевательств. Склонность родителей заботиться о своих детях для них – пустой звук.

Доктор Майкл Стоун, криминальный психолог и изобретатель двадцатидвухуровневой «шкалы зла», часто упоминает о «родителях из ада», рассуждая об институте брака и семьи, который должен быть, казалось бы, оплотом безопасности и защиты. Таких родителей он описывает как людей, притворяющихся перед обществом совершенно нормальными, чтобы в кругу семьи творить невероятные вещи. Они удовлетворяют свои извращенные желания и потребности за счет своих родных, чаще всего детей. Чем больше удовольствия им удается получать в процессе издевательств, тем чаще они прибегают к ним. Стоун относит их к самой экстремальной – двадцать второй – категории: психопатам, склонным к пыткам и убийствам, которые стремятся причинять людям максимум страданий. Они наслаждаются, мучая других. Пресытившись одной пыткой, изобретают другую. Предпочитают держать своих жертв живыми как можно дольше, разыгрывая свои самые жестокие фантазии, но всегда помнят, что в конце концов этому человеку придется умереть.

Жертвы, которые хотели бы обратиться за помощью, отдают себе отчет в том, как тяжело им будет убедить представителей власти в подобных садистских действиях. Они знают, что, если попытка провалится, их ждет суровое наказание. Поэтому избирают выжидательную тактику и надеются со временем сбежать. Пособники садистов после поимки часто сами не понимают, как переступили черту, которую никогда не собирались переступать. Но стоило им возразить мучителю или попытаться пресечь его действия, как наказанию подвергались они сами. У них не было выбора – только продолжать. Опытные манипуляторы хорошо знают, как сохранить над человеком контроль.

Даже когда родителей-садистов ловят и сажают в тюрьму, их дети продолжают жить в кошмаре. Некоторые скрываются от журналистов, меняют имена, лечатся у психотерапевтов и стараются вести нормальную жизнь, насколько это возможно. Другие, напротив, предают все огласке. Неважно, какой путь они избирают, души их искалечены навсегда. Они страдают расстройствами сна или пищевого поведения, не могут построить отношений с другими людьми или сталкиваются с эпизодами посттравматического стрессового расстройства. Порой сами, помимо воли, причиняют боль собственным детям или срываются на любимых людях. Чем больше они осознают ненормальность той жизни, которую вели в детстве, тем больше прошлое сказывается на их взрослых годах. Многие из них боятся «генетической предрасположенности» к злу и пристально следят за своими детьми.

«Заботящиеся садисты» оставляют в душах своих выживших жертв страшный след, на заживление которого могут уйти годы. Даже понимая, что с ними сотворили, те все равно могут испытывать чувство вины. Они продолжают любить родителей, которые причиняли им боль, вытесняя мысли о пережитом насилии. Могут контактировать с отцом или матерью, которые пытаются контролировать их даже сидя в тюрьме. Это сложно понять, но семья для них – все равно семья.

Жертвы насилия могут, несмотря ни на что, любить своего мучителя. Такая амбивалентность – еще одна пытка, которой он их подвергает.

Доктор Кэтрин Рамсленд – профессор криминальной психологии в университете Десалс в Пенсильвании. Автор более тысячи статей и шестидесяти пяти книг, в том числе: «Психология расследования убийства», «Откровения серийного убийцы: нерассказанная история Дэнниса Рейдера», «Разум убийцы». Ведет семинары для сотрудников правоохранительных органов, коронеров и адвокатов, выступает консультантом для многих телепередач и сериалов, включая «Алиенист», «Закон и порядок» и «Кости». Ведет блог для журнала «Психология» сегодня.